Заложница

Приблизившись к столику, она взяла очки и некоторое время, прищурившись, рассматривала их. Потом вздохнула и нацепила на нос. Комната мгновенно приобрела резкость, и несколько секунд девушка просто наслаждалась этим полузабытым ощущением. Потом снова вздохнула. Неожиданная подачка от Волан-де-Морта. Она вообще не должна их брать. Но как же надоело постоянно щуриться! От этого болит голова, а в сумерках она, несмотря на все усилия, вообще ничего не видит. К тому же, в комнате есть книги по волшебству. Кто знает, может, там удастся найти что-то полезное… Поколебавшись, Габриэлла подняла руку, но так и замерла, не донеся ее до лица. Подумала пару секунд и покачала головой. Но очки не сняла. Вместо этого вернулась к окну и, остановившись у открытой рамы, протянула руку к решетке. Решетка была металлической, широкой и казалась монолитной. Некоторое время Габби отстраненно поглаживала ее пальцами, а потом задумчиво прикусила губу. В голову пришла неожиданная мысль. Если она не может сбежать отсюда магическим способом, то почему бы не попробовать обыкновенный магловский? Подкоп она, пожалуй, не выроет, но… можно попытаться выломать решетку. Вернувшись к столу, Габби взяла вилку, которую ей принес Малфой, и метнулась обратно к окну. Может быть, с помощью этого нехитрого инструмента удастся расковырять бетонное основание, на котором держится решетка. Вероятность, конечно, невелика, но вдруг. Первые несколько минут она безуспешно царапала бетон вилкой, и чуть не отчаялась. Но потом удалось отколоть маленький кусочек твердого состава, и девушка воодушевилась. К вечеру, когда пришло время ужина, она ужасно устала, вспотела и проделала в бетоне у основания решетки небольшую канавку. Вилка, к счастью, не погнулась и даже не особо поцарапалась. Преисполнившись энтузиазма, Габриэлла с аппетитом поужинала. Потом умылась и устроилась в своем любимом месте на диване. Свечей ей не давали, так что после заката приходилось сидеть в потемках. Но зато у Габби было достаточно времени, чтобы подумать. Чтобы не сойти с ума, девушка запрещала себе зацикливаться на том, что происходит, когда в ее комнату заходит Темный лорд. Вместо этого она пыталась сосредоточиться на насущных проблемах. Побег. Спасение Гермионы, Рона и Полумны. Возвращение к поиску крестражей. Она не должна сдаваться! Никто в мире, кроме Габби и ее друзей, не знает о крестражах. Если они погибнут здесь, Волан-де-Морт победит. А этого произойти не должно. Стоило вспомнить о Темном лорде, и Габби словно наяву увидела горящие глаза и почувствовала на своем теле его ледяные прикосновения. Вздрогнув от отвращения, она поспешила отогнать от себя эти воспоминания. Конечно, они никогда не исчезнут полностью. И, даже если им удастся спастись, Габби не забудет того, что произошло. Скорее всего, она больше не сможет смотреть в глаза Чарли. Но это неважно. Сейчас не важно. Ей нужно сосредоточиться на планах побега. Мысли разбегались, Габриэлла никак не могла их систематизировать. Темный лорд сломал ее. И нынешние попытки борьбы были всего лишь жалкой рефлексией по сравнению с прошлыми. - Но, во всяком случае, он не обманул меня, - шепнула девушка куда-то в темноту. – Не убил Рона и Гермиону. При мысли об этом она почувствовала что-то, смутно напоминающее благодарность, и тут же испуганно одернула себя. Так нельзя. Нельзя. Они во власти чудовища, которое не заслуживает доверия. То, что друзья до сих пор живы (если Малфой не соврал), может быть составляющей какого-то подлого плана. Откуда ей знать, что еще он задумал? И, уж конечно, от него не дождешься сострадания… Потому что он не знает, что это такое. Потому что никто и никогда не сострадал ему самому. Он слишком долго был одиноким. И возненавидел мир, который обрек его на это одиночество. Габриэлла испуганно потрясла головой. Что за глупые мысли донимают ее? Волан-де-Морт монстр. Он не человек. Неважно, как он стал таким. А если… А если бы Дурсли не отпустили ее в школу? Если бы план дяди Вернона сработал, и Габби осталась дома? Если бы у нее не появилось друзей. Рона и Гермионы. Уизли, которые стали ее семьей. Сириуса, показавшего, что такое настоящая забота и преданность. Дамблдора, МакГонагалл, Люпина и Тонкс. Многих других… Если бы в ее жизни было только одиночество и непонимание со стороны окружающих. Год за годом. - Я бы все равно никому не вредила, - сказала себе Габби и даже протестующе помотала головой. – Я бы никого не убивала. Но разве ей не захотелось бы изменить этот мир? Заставить уважать себя? Разве не она когда-то скрывала от Дурслей, что на каникулах ученикам Хогвартса запрещено пользоваться магией, чтобы только держать в напряжении Дадли? Разве не нравилось ей пугать кузена, мстя таким образом за постоянные издевки? И разве неприятно было думать, что тетушка Мардж получила по заслугам, превратившись в визжащий воздушный шарик? - Это не одно и то же! Да, не одно. Но разве не легче ей было? Ее родители погибли героями. Ее мать отдала жизнь, чтобы спасти ее. Габриэлла никогда не сомневалась в их любви, и в том, что, будь они живы, она была бы счастлива. А если… если бы отец бросил ее, даже не узнав толком. Просто потому, что чувствовал отвращение к волшебству. А мать оказалась бы слишком слабой, чтобы бороться с судьбой. Чтобы защитить ребенка, у которого не было никого, кроме нее. Каково это, жить, зная, что ты не нужен даже собственным родителям? Не нужен, и никогда не был нужен. И никому не нужен. И в школе на тебя смотрят с подозрением. Во всяком случае, в первое время. Пока ты не доказываешь всем свой ум, смелость, изобретательность. И друзей нет. Только подхалимы, которые сбегут при первой же возможности. И… Да что же это такое?! Вскочив с дивана, Габби бросилась к окну, чтобы продолжить начатое дело. Ей нужно чем-то занять руки, чтобы освободить голову. Потому что эти мысли были странными. Как будто даже не ее собственными. Но ведь… но ведь это ее мысли. Той, кем она стала. Сломленной. Покорной. Она все еще ненавидела Темного лорда, но теперь Габби казалось, что она понимает его. Хотя бы отчасти. И это приводило ее в ужас. Она работала до самой ночи, пока дом постепенно не уснул. А потом побоялась создавать шум. Улеглась на диван и мгновенно заснула. Чтобы завтра продолжить начатое. Следующие семь дней не отличались друг от друга. Трижды за это время Темный лорд заходил к ней. И каждый раз он насиловал ее, предварительно подвергая заклятию. В какой-то момент Габби вдруг поняла, что больше не ощущает боли. Если раньше каждое прикосновение Волан-де-Морта жгло каленым железом, то теперь ощущения несколько изменились. В какой-то момент она также с ужасом почувствовала, как внизу живота рождается теплая волна. И тут же испытала к себе такое отвращение, что приятная тянущая тяжесть исчезла без следа. А потом случилось еще одно событие, изменившее привычный уже уклад жизни. Сначала Габби обратила внимание на шум, доносящийся откуда-то из глубины дома. Кто-то разговаривал на повышенных тонах, орал или ругался. Пару раз до девушки доносилось рычание и даже вой. Она прислушивалась к этим звукам, стоя под дверью и чувствуя, как страх все сильнее сжимает сердце. Что там происходит? Кого-то пытают? А вдруг, это ее друзья?! Не выдержав, Габби заколотила руками по двери. Она хотела, чтобы пришел кто-то из Малфоев. Драко или хотя бы Люциус. Ей нужно было узнать, что происходит. И действительно, в коридоре послышался голос Люциуса. Но дверь открыл не он, а Фенрир Сивый. И Габриэлла испуганно отшатнулась. Этого оборотня она боялась значительно больше, чем других Пожирателей смерти. Потому что он был безумнее Беллатрисы. И не менее жесток. - Тебе лучше не трогать ее, Фенрир, - негромко произнес Люциус, стоя в стороне. Оборотень осклабился. - В самом деле? Ты не говорил, что держишь здесь такую сладкую девочку. Как нехорошо, Люциус. С друзьями нужно делиться. - Она здесь по распоряжению господина, - ответил Малфой, старательно сохраняя спокойствие. – Он будет очень недоволен. - А мы ему не скажем, - заговорщицки прорычал Фенрир, и, сграбастав Габби за руку, выволок в коридор. – Разве что, сам заметит, если каких-то частей тела хватать не будет. Но ведь это всего лишь глупая девчонка. - Я предупреждаю тебя, Фенрир, - Люциус повысил голос. – Не трогай ее, или можешь пожалеть. Я… - Заткнись! – рявкнул оборотень, оборачиваясь к нему и сильно встряхивая Габби. Люциус отшатнулся, почувствовав смрад, исходящий от оборотня. А Габриэлла наконец-то опомнилась. Она знала, что от Фенрира не стоит ждать ничего хорошего. И знала, что в этом доме нет никого, способного за нее заступиться. Поэтому решила действовать. Развернулась и резко ударила оборотня пальцами по глазам. Так, как учила Гермиона, которую воспитывали маглы. Фенрир взвыл, но вой тут же перешел в рычание. Его лапища вместо того, чтобы разжаться, стиснула локоть Габби сильнее, и девушка вскрикнула, чувствуя, как хрустят кости. Локоть вспыхнул огнем, но оборотень не отпустил ее. Вместо этого подтянул поближе и ухмыльнулся прямо в ее лицо, обдавая вонью. - Не скули, у тебя их еще много. Будешь дергаться, начнем прямо здесь. Он снова рванул ее за сломанную руку, и Габриэлла едва не потеряла сознание. Она закричала, но Фенрир оставил крик без внимания. Волоком он дотащил девушку до какой-то комнаты, где она никогда раньше не была. Там уже собралось несколько Пожирателей смерти. Стол был уставлен бутылками с огневиски и нехитрой едой. Оборотень швырнул Габби прямо туда. Со стола полетела посуда. - Привел закуску, - хохотнул оборотень под одобрительный гогот остальных. – Приступайте, не стесняйтесь. Габби приподнялась на здоровой руке. Противников было шестеро. Все, кроме Фенрира, незнакомые. Люциус Малфой сюда входить не стал, но это не особо обнадеживало. - А почему сам не начнешь? – засмеялся один из Пожирателей. Фенрир хмыкнул. - Боюсь, тогда вам ничего не останется. Лихорадочно шаря по столу здоровой рукой, Габби нащупала вилку. И когда первый из Пожирателей протянул к ней руки, не раздумывая, ткнула его в бок. Пожиратель завопил, а один из его приятелей тут же отвесил девушке пощечину. Ее голова мотнулась, очки слетели, из уголка рта потекла кровь. - Дайте палочку, - крикнул кто-то. Габриэлла дернулась, пытаясь избежать заклятия. Но чьи-то руки уже сомкнулись на ее запястьях. А другой Пожиратель с силой рванул ворот ее платья. Ткань затрещала, и одновременно хрустнули поврежденные кости. Габби в изнеможении рухнула спиной на стол. Она была в ужасе, но не могла сопротивляться. Еще совсем недавно девушка была уверена, что хуже, чем есть, быть уже не может. Теперь она очень в этом сомневалась. Волан-де-Морт вызывал отвращение, но он был один. И он не собирался ее калечить (во всяком случае, пока). Теперь же… Мужчина, разорвавшись ее одежду, навалился на Габби сверху и попытался коленом раздвинуть ее ноги. Она рванулась, почти теряя сознание от боли в сломанной руке. А секунду спустя по глазам ударила яркая вспышка, и Пожиратель смерти ничком свалился на нее. Габби увидела, что глаза его остекленели. Руки на запястьях разжались. Полыхнуло еще несколько вспышек. Кое-как спихнув в себя безжизненное тело несостоявшегося насильника, Габриэлла приподняла голову. В дверях комнаты стоял Волан-де-Морт. Больше живых в помещении не было. С палочкой в руках Темный лорд подошел к ней. Ногой оттолкнул с дороги мертвое тело одного из соратников. Склонился, внимательно глядя ей в лицо. Габби в безотчетном волнении облизнула разбитую губу. Она знала, что платье разорвано, и нужно стянуть его края, но не могла. Левая рука не слушалась, а правой она опиралась на стол. Не говоря ни слова, Волан-де-Морт направил палочку на ее поврежденный локоть. На секунду Габби испытала обжигающую боль, но не успела даже вскрикнуть. Буквально сразу она поняла, что снова может двигать рукой. И первым делом запахнула одежду. В комнате было четверо мертвецов. Что стало с остальными, Габби понятия не имела. Впрочем, ее это и не интересовало. Волан-де-Морт, по-прежнему не говоря ни слова, отступил на шаг. Тогда она смогла сесть и вытереть кровь с лица. Смотреть на мертвых не было никакого желания, и Габби уставилась на Темного лорда. А потом, не удержавшись, спросила: - Не нравится, когда играют твоими игрушками, Том? - Иди за Люциусом, - бросил волшебник, никак не реагируя на жалкий выпад. – Прямо сейчас. Габби поднялась на дрожащие ноги и двинулась к выходу. По дороге ей пришлось переступить через того Пожирателя смерти, который получил удар вилкой. Голова закружилась, и девушка едва не упала. На секунду замерла, чтобы восстановить дыхание, а потом двинулась дальше. Остаток дня прошел, как в тумане. Она даже не поняла, куда ее привел Люциус Малфой. Только отметила, что комната другая, и испытала легкую тень досады, что весь труд насмарку. А потом провалилась в сон, свернувшись калачиком на краю огромной кровати, которая занимала треть комнаты. Обследовать свое новое «жилище» Габриэлла смогла только на следующий день. Проснувшись утром, она искренне понадеялась, что весь кошмар ей только приснился. Но потом, рассматривая себя перед зеркалом, нашла несколько новых ссадин на спине и синяк на бедре. Кроме того, синяки опоясывали оба запястья. Некоторое время Габби бездумно глядела на них, а потом вздохнула и опустила руки. Сил обдумать произошедшее не было. И все-таки в течение этих суток Габби то и дело возвращалась мыслями к событиям прошлого дня. Она гнала от себя воспоминания, пыталась отвлечься, но ничего не получалось. Воображение угодливо рисовало картины возможного будущего. Габби трясло, когда она думала о том, что было бы, не убей Волан-де-Морт своих соратников. - Слуг, - поправила она себя. – Он убил своих слуг. У него их, как грязи. Тем ни менее, он спас ее. Неважно, по какой причине. Если бы он не пришел так вовремя, она была бы уже мертва. Габриэлла нервно улыбнулась. Какая ирония! Всю свою жизнь она боялась Темного лорда. А теперь может чувствовать себя в безопасности, только когда он рядом. И неизвестно, сколько это будет продолжаться. Она ждала, что Волан-де-Морт придет сегодня. Вчера он убил четверых (а может, и шестерых) Пожирателей, которые хотели ее. Значит, сегодня появится сам. Но до вечера Габби никто не беспокоил. Она часами мерила шагами комнату, а потом, не выдержав ожидания, попыталась открыть дверь. И дверь поддалась.