Soulless

Измученный собственными мыслями, Тэён без какого-либо интереса рассматривал свое жилье, которое он арендовал на месяц. Тех денег с полки в доме Джехена оказалось достаточно, чтобы снять однокомнатную квартиру неплохого качества и с недавним ремонтом. Хоть его жизнь и перевернулась с ног на голову, Ли не мог отказать себе в комфортных условиях, к которым он привык. И эти деньги, что он стянул у друга, обязательно вернет, когда найдется подходящее время. — Ну, хорошего вам дня, — закончил офисный работник, который любезно делился знаниями о хозяевах квартиры и условиях проживания, не зная, что его игнорируют и не нуждаются в его напутствиях. Тэён сунул купюры в руки мужчины и, едва кивнув, вытолкал того за дверь, желая тишины и немного свободы, которую у него без разрешения отобрали. И лишь оставшись наедине с самим собой, он с интересом поднял взгляд на потолок, всматриваясь в идеально белую поверхность, и все тело вмиг покрылась мурашками, к горлу подступила тошнота и вся душа впала в агонию неприятных чувств и страха, который паническими атаками бил Тэёна каждый раз, когда воспоминания всплывали в голове, словно трупы в речной глади. Дрожащими руками он ухватился за край стола, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, и кто знает, что с ним случится в дальнейшем. Может, он ударился виском об угол этого, казалось бы, спасительного стола, или пена, что вырвется из его рта, застрянет где-то в глотке, не давая пройти в легкие воздуху. Молясь о том, чтобы умереть, Тэён схватился за грудь, сжимая в кулак ткань толстовки. Вены на шее вздулись, готовые лопнуть от напряжения и боли, что наполнила каждую клетку в его организме. Но вмиг паника отступила, и Ли обессилено рухнул на пол, захлебываясь в слезах. Он судорожно хватал ртом воздух, заикаясь от нахлынувших чувств. Перед ним стояла непреодолимая стена из воспоминаний, от которых он не сможет избавиться никогда. Тэён понимал, что вернуться в его обычную жизнь у него не получится. Джехен с удовлетворенным видом после крупной стирки, вышел из ванной в гостиную, чтобы предложить Тэёну кофе и определиться с его планами, но не застал друга на месте. Аккуратно сложенное постельное белье — это как печать, оставленная Ли, который был чуточку перфекционистом. Парень улыбнулся забавным действиям старшего и сразу понял, что тот ушел, и теперь лишь стоит догадываться, когда они вновь встретятся. По своему обыкновению Джехен не собирался лезть к Тэёну и узнавать, как его дела, после того, как тот решил сам удалиться из его жизни. Их долгая дружба давно застряла где-то посередине того времени, как Ли уехал в Китай, и неловкость в их разговорах тому доказательство. Пустота и разочарование — это то, что почувствовал Чон. Он должен отпустить те воспоминания, что так грели его душу многие года. Потому что этого не вернуть, потому что такова судьба. Уже пару минут Джехен пялился на парня, который стоял у его порога. Он махал руками перед лицом Чона и что-то говорил, но Джехен не мог уловить сути из-за громких мыслей в своей голосе. — Эй! — наконец парень не выдержал этого стеклянного взгляда и с силой толкнул Джехена вглубь квартиры и сам бесцеремонно вошел внутрь. — Слышишь? Чон, словно пробудившись от сна, тряхнул головой и с удивлением посмотрел на друга. — Доён? — очумело проговорил он, смотря на старшего. — Фига се, — возмутился парень, ошалело ударив себя руками по бедрам, — минут десять стою перед тобой и спрашиваю, почему ты не на парах! Ты оглох, ослеп? — Нет, кажется задумался, — серьезно ответил Джехен, не понимая сарказма своего сокурсника. — Ты в порядке? — лицо Доёна приобрело серьезны вид, как только до него дошло, что друга что-то беспокоит. — И вроде да, и вроде нет, — он не знал, стоит ли говорить старшему о возвращении Тэёна. Заботясь о своих друзьях, Джехен редко лез в секреты или недомолвки, в курсе которых почему-то оказывался только он в их компании. Если вдруг Доён попадал в сложные ситуации, он сразу бежал к младшему и делился с ним своими проблемами. Так же, как это делал и Тэён. И все оставалось в его голове, даже когда старшие об этом не просили. — Говори, — потребовал Ким, сверля младшего глазами, — ненавижу, когда у тебя такое лицо. Его бормотание позабавило Джехена и он улыбнулся. — Тэён вернулся, — все-таки Чон это произнес и отчего-то не чувствовал тревоги, а наоборот словно избавился от тяжелой ноши. — Что? — в глазах промелькнуло что-то похожее на осознание. — Какой Тэён? Джехен едва удержался от удара рукой по своему лбу, дабы высказать действием какой же его друг тугодум. — Ты сейчас серьезно? — не веря большим глазам Доёна, Чон все же уточнил. — Ну, да, — кивнув головой, ответил парень. — Мы каждый… — Это который Ли, что ли?! — перебил младшего Доён. Его глаза засверкали, и лицо расплылось в довольной улыбке. — Который Ли, да, — устало произнес Джехен и схватил сокурсника под руку, выводя в подъезд. Быстрым движением он закрыл дверь ключом и потащил друга вниз по лестнице, пока тот не начал задавать множество вопросов. — Надо позвать Джонни! — выпалил он, когда они уже вышли на улицу и, дрожа от холода, ждали на остановке автобус. — И Тэиля можно позвать! Затусим как в старые и добрые времена! — Вряд ли, — пробормотал Джехен, пряча лицо в шарф от холодного ветра. — Почему? — Потому что я даже не знаю где он сейчас, — Чон зажмурил глаза, когда понял, что зря ляпнул это. И почти всю дорогу до университета он отвечал на нескончаемый поток вопросов о Ли Тэёне. Вторая стадия Ким Доёна это: — А помнишь… И его язык с новой силой заработал, он вспоминал те дни, когда они собирались с друзьями в доме Джехена, а затем шли в клуб, наполненный, как он любил говорить, божьими существами — девушками, нимфами, что дарят их сердцу благоговение и счастье. Чон закатил глаза, вновь слыша эти ужасные сравнения и сладкий голос друга. Забываясь в алкоголе и смехе, неразрывная на тот момент компания познавала все краски жизни и практически жила разными тусовками. Громкая музыка, легкие наркотики, беззаботная жизнь и друзья — это все, что у них было, и ценность которого они не могли передать словами. И кто знал, что эта крепкая стена может разрушиться, если один кирпич выбьется из ровной поверхности. Тэёну тяжело было покидать родные края и дорогих друзей, но его мечта быть великим танцором проходила через Китай, и он не задумываясь шагнул к ее осуществлению. — Эй, Джонни, — Доён свистнул почти на всю аудиторию, и был тут же приструнен взглядом лектора, которого он к своей неудаче перебил. Но его свист не остался незамеченным, и через два ряда голова нужного человека повернулась к нему. Нахмуренные брови и стянутые в струну губы говорили о том, что парень был недоволен. Джехен по губам прочел «ты ебанулся?», обращенное к Доёну, и ему пришлось закрыть рот руками, чтобы смешок не вырвался наружу. — Сейчас я тебе на листочке напишу, — громким шепотом и на всю аудиторию сказал Доён, и Джонни прикрыл глаза рукой, дивясь своему странному другу. — Ким Доён! Я вам не мешаю с Со Ёнхо? — Джонни тут же повернулся к преподавателю и отрицательно замотал головой. — То вы свистите, то вы обещаете писать ему письма. Это весьма интересно, да вот только прошу, не на моей лекции заигрывайте. Доён возмущенно надул грудь, но выдохнул, когда на его плечо легла рука Джехена. Пререкаться с лектором, когда ты не прав, лучше не стоит. — Любовные письма, бла-бла-бла, — пробурчал Ким, скрещивая руки на груди, тем самым бунтуя против системы записывания лекций в тетрадь. Позже лучше найдет материал в интернете. Чон поглядывал за разъяренным другом и одновременно листал профиль Тэёна в фэйсбуке. Когда-то этот парень не выходил из социальных сетей и пользовался популярностью у подписчиков, но сейчас там около трех лет не появлялось новых записей и фотографий. Заброшенная страница уже не нужна была хозяину. Вдруг окошко с входящим сообщением загорелось, и Джехен сразу выключил телефон, увидев имя отправителя. — Это был Марк? — Доён склонился над телефоном друга и внимательно смотрел на потухший экран. — Зачем ты выключил телефон? — Мне тебя хватает с вопросами, — прошипел Чон, убирая мобильный дальше от чужих глаз. — Его мы тоже позовем с нами отдыхать, — мечтательно произнес старший, откидываясь на спинку стула, но тут же резко подскочил и сел ровно, поймав на себе негодующий взгляд преподавателя. — Он несовершеннолетний. — Разве? Я думал, он уже взрослый. Я, наверное, не видел его столько же, сколько и Тэёна, — задумчиво произнес Доён. Чон не стал говорить о том, что Марк изменился лишь внешне и что его любопытство никуда не делось, потому что от новых вопросов Кима может стать дурно.