George Michael – Careless Whisper.
Лучи беспощадного солнца давно прогрели песок. Путники, вынужденные прикрывать голову непроницаемой темной материей, пытались защититься от небесного светила, но тщетно. Им приходилось совершать опасные переходы через каньоны, с которыми были связаны неприятные воспоминания, дюны, кишащие жуткими тварями, и сомнительные возвышенности, буквально разваливающиеся на камушки под копытами. Едва удерживаясь в седле, мальчишки практически не разговаривали друг с другом. Лишь изредка перекидывались парой незначительных фраз о великолепии видневшихся вдалеке горных хребтов. Прошло меньше полугода с момента окончания кровопролитной войны, длившейся около четырнадцати месяцев, если кто-то вел счет. Лжепророка уничтожили, как и все его пресловутое воинство. Ущелье, получившее от местных жителей прозаичное наименование Каньон Смерти, стало для некоторых роялистов не только символом победы над злом, но и могилой. Многих знатных воинов похоронили среди камней и песков, на которых до сих пор виднелись следы запекшейся крови. Нагроможденная гора трупов, превышающая размеры отдельных холмов, была разобрана благодаря общим усилиям. Теперь на месте массового погребения пребывали несколько грубо сколоченных деревянных крестов. Рано или поздно нередкие в этих районах песочные бури окончательно похоронят под особой печальные напоминания о случившемся. И все это останется в памяти немногих очевидцев, а затем и вовсе канет в небытие вместе с ними. Может, оно и к лучшему. Погибшие товарищи все равно не вернутся. Им уж точно плевать, где закопали их бренные останки – возле моря или под слоями пыли. Велика вероятность того, что до мученических слез близких им тоже нет никакого дела. Иначе никто не тешил бы себя бесполезными, но красивыми иллюзиями. Умышленно придержав норовистого гнедого жеребца, один из четверых всадников с нескрываемой тревогой разглядывал углубление, где все началось и закончилось. Как иронично. Воздух, пропитанный зноем жаркого дня, заставил нетерпеливых дорнийцев окликнуть замешкавшегося соратника. Им хорошо было известно, какая именно вещь приковала к себе внимание помрачневшего сюзерена. Разумеется, ведь они сами принимали участие в побоище отнюдь не на правильной стороне. Их даже косвенно можно обвинить в гибели невинных людей, но, к счастью, всегда есть шанс исправиться, искупить грехи за содеянные злодеяния. Странно усмехнувшись, Нолан поддался на уговоры спутников и развернул мустанга в нужном направление. Казалось, перед застланными пеленой глазами пронеслась вся жизнь. И произошедшее в злополучной расщелине – лишь одно из событий. Хотя ему говорить, несомненно, проще, ибо за гибелью родственников он не наблюдал, но омерзительного звука соприкосновения металла с черепной коробкой, разнесшегося по всей местности, не забудет никогда. Собственное бессилие навсегда останется в памяти, напоминая о себе в самые неподходящие моменты. Юноше понадобилось немало недель, чтобы прийти в себя. Впрочем, как и всем остальным. Провалявшись в постели в полнейшем забытье около недели, Мартелл просыпался и постоянно спрашивал у волнующихся слуг о том, когда же вернется его брат. Бред не покидал постель умирающего вплоть до самого конца, пока болезнь не отступила по неизвестной причине. Тогда он просто поднялся с кровати, истекающий потом, и все еще шепчущий обессиленными губами ряд имен, дошел до конюшни, откуда забрал самого быстрого скакуна и пропал на несколько суток. Обеспокоенные домочадцы с завидным упорством обыскивали близлежащие города, поселения и крепости, но не смогли отыскать следы пропавшего хозяина. Он вернулся сам: в порванной одежде, с многочисленными мелкими порезами, таинственной широкой улыбкой и вставшим на дыбы конем, отличающимся о того, на каком принц уехал из дома. Собор – непреклонный, несгибаемый, несдающийся и слегка неуравновешенный зверь, имеющий дурную привычку сбрасывать наездников при любом удобном и неудобном случае. Он поступил так со своим владельцем в самый ответственный миг, находясь в проклятом каньоне. Нолан, не простивший такого предательства, решил отыскать его среди бескрайней пустыни и привести обратно, отобрав самое ценное – свободу. Таким образом они поквитались за все обиды. Отныне им не суждено расстаться, если только на развилке перед входом в Ад. – Да очнись же ты наконец, – самым несдержанным из компании оказался Мэттью, вцепившийся в плечо сюзерена и принявшийся трясти с неимоверной силой, возвращая назад, к суровой реальности. Им нельзя задерживаться – ночевать под открытым небом слишком опасно. – Солнце садится. Пошли, нужно поторапливаться. – В чем проблема? Мы можем остановиться у меня, – не видя никаких препятствий в исполнении своего блестящего плана, Виго ухмыльнулся и указал рукой на высокие горы, скрывающие желанный бастион. – Доберемся к вечеру. – Уже вечер, – рявкнул раздраженный Вэйт, стиснувший челюсти от недовольства. С тех пор, как династия Ланнистеров снова вернула себе контроль над страной и всей захваченной территорией, он добился королевского помилования. По крайней мере, его не казнили за предательство, слепое поклонение Антихристу и участие в битвах против Альянса, а позволили оставить за собой фамильный замок и титул лорда. Вот только характер, к сожалению, остался прежним. – Мы находимся недалеко от самых ненадежных районов, где часто высаживаются пираты и работорговцы. Жаждешь у кого-то на привязи посидеть? Я лично не собираюсь прислуживать надушенным заморским ублюдкам. – Ты такой вспыльчивый, – приглушенно рассмеявшись, констатировал четвертый дорниец, отличительной чертой которого являлись веснушки на всем лице. – Я более чем уверен, что за тебя много не дадут, увы. Скорее отправят на плантации, но убьют за неудавшуюся попытку побега. – Я буду на коленях умолять какого-нибудь мерзавца, чтобы нас купили вдвоем. Мне было бы приятно лицезреть тебя рядом с собой, а еще я бы периодически издевался над тобой. Это поднимало бы мне боевой дух, – по слогам отчеканил Мэтт, глядя на словесного противника с нескрываемым презрением. Однако суженные голубые глаза столкнулись с насмешливыми серо-зелеными. – Тебе не привыкать стоять на коленях, поэтому, думаю, гордость твоя не будет особенно задета, – пожав плечами, Дейн попытался изобразить равнодушие и отвернулся, но агрессивное сопение неуемного друга вынудило поспешно поднять обе руки вверх: – Не расстраивайся ты так, я же пошутил. – И эти двое претендуют на звание ветеранов недавней войны, – поморщившись из-за безжалостных лучей, терзающих все вокруг, Джордейн демонстративно сдвинул край материи к переносице. – Скажи, как нам поступить, Нолан? Все зависит от твоего решения. – Зачем вы вообще увязались за мной? Я давно планировал обход всей области, дабы выяснить, остались ли еще подконтрольные еретикам места, но собирался путешествовать скрытно, не вдыавая себя. Тем не менее, вы изъявили желание составить мне компанию, хотя я не просил и не приказывал, – нехотя выходя из привычного оцепенения, Мартелл повернулся к бывшему врагу. Как ни странно, но он доверял всем троим спутникам, несмотря на спорные действия в прошлом. – Ты простил нас и помог добиться помилования от Никлауса, – честно ответил Виго, не видя смысла скрывать простую истину. Изначально он подпал под влияние Старка и натворил немало ужасного, однако вовремя одумался, собрал немало верных солдат и отправился на помощь заключенному в каньоне лидеру. – Не могли же мы бросить тебя совсем одного, без поддержки. Жители еще не простили тебе спонтанный переход в стан роялистов, а мы в состоянии восстановить твое доброе имя. – Иного я и не ожидал от преданных безбожников, – нарочно упомянув запрещенное наименование изничтоженной армии, правитель Дорна улыбнулся краешком губ. Не в силах противостоять искушению подшутить над соратниками, он также аккуратно напоминал им о том, что ошибки прощены, но не забыты. – Ладно, хватит ссориться. Нам пора выдвигаться. – последние слова были обращены к насупившимся соратникам, готовым разорвать друг друга на куски. – Воспользуемся гостеприимством самого уравновешенного из вашей братии, не возражаете? – Все равно до вечера не доберемся, – фыркнул раздосадованный Вэйт, чувствуя, как обида подкатывает к сердцу. Он воспринял отказ последовать его совету как прямой намек на свою никчемность и ненужность. Как бы там ни шептали злые языки, но Мэтт, в сущности, не был плохим человеком. Наоборот, вся его наигранная независимость и подчеркнутая заносчивость разбивалась о скалы эмоциональности и ранимости. Поставив себе за цель окончательно искоренить остатки последователей чертового Антихриста, законный владыка всего крайнего южного региона намеревался уехать под покровом ночи на чертовски рискованное задание. Сначала он планировал взять с собой дядю, но тот еще не отошел от пережитых ужасов: несколько дней его били и морили голодом, принуждая стоять на коленях вместе с остальными несчастным. За малейшую провинность их карали, а затем Гэбриэлю стало скучно и он устроил нечто вроде кровавого представления. После этого морально сломленный Фоулер не мог нормально уснуть и постоянно вскакивал среди ночи, терзаясь кошмарами. Именно тогда в центральную крепость наведались непрошеные гости в виде троих закадычных приятелей. Пришлось посвятить их в детали не самого разумного плана. Разумеется, их охватил праведный гнев и последовавший за ним ультиматум: либо они берут на себя роль телохранителей, либо свергают легитимную власть ради ее же безопасности. Не самые радужные перспективы, загнавшие в тупик. Вынужденно согласившись, юноша не пожалел. Дорнийцы тронулись в путь, когда область погрузилась во мрак, высвобождая из плена миллиарды маленьких звезд. На протяжении всего путешествия, неумолимо подходившего к концу, товарищи сблизились настолько, что фатальное отступничество превратилось в нелепую оплошность. Задушевные беседы у разведенного костра не недоедали, бесконечные насмешки не оскорбляли, а упоминания о засевшей в умах войне постепенно уменьшились. Клаус был прав – не стоит жить минувшим, иначе оно подавит в тебе личность, поглотит разум и извратит сознание. Мысль превратится в навязчивую идею, разрушая все на своем пути. Заранее отринув требования ханжей о страшной мести тем, кто перешел на сторону нечестивцев, Нолан, во всяком случае, спокойно спал по ночам. К тому же, ему не хотелось прослыть лицемерным святошей – ибо сотрудничество с проклятым Лжепророком исходило от него с самого начала. Но теперь это неважно. Лошади упрямо фыркали, взбираясь на очередной пригорок. Приходилось пускать в ход шпоры и хлысты. Внезапно до них донеслись отчетливые, громкие женские вопли. Улыбки моментально сошли с уст напрягшихся мальчишек. Чертыхнувшись сквозь зубы, все четверо борцов за справедливость ринулись к источнику неприятного звука. Прыгая через обширные препятствия, обгоняя друг друга на поворотах, небольшой отряд за считанные секунды достиг береговой линии. Быстрее всех мчался Джордейн, однако крики отставших сверстников заставили умерить пыл. Затормозив у скалы, группа с преувеличенной осторожностью выглянула из-за укрытия, чтобы рассмотреть всех действующих лиц разыгравшейся трагедии. Чутье не подвело лордов – внушающий подозрение корабль, без опознавательных знаков, пошатывался на гребнях волны, а его разодетые матросы толкали падающих на песок людей к брошенным на берегу лодочкам. – Работорговцы, – прорычал взбешенный Теофиль, убирая мешавшие медные пряди с вспотевшего лба. – Давайте окажем подонкам радушный прием. – Подожди, мы не уверены в их точном количестве и в том, действительно ли они те, за кого мы их принимаем, – обычно неуравновешенный Мэтт так некстати принялся обдумывать дальнейшие шаги. – Предлагаю выждать. – Чего? Божественного знака свыше? – иронично протянул Виго, давно извлекший из ножен клинок. В отличие от большинства соотечественников, он не пренебрегал менее тяжелыми видами оружия и предпочитал убивать противников наповал одним ударом, а не пускаться с ними в изнурительные пляски. – Это в сказках у всех пиратских судов на флаге красуется череп со скрещенными костями. В жизни, увы, все намного сложнее. – Да ты что? – язвительно передразнил Вэйт, складывая руки на груди и умышленно загораживая стоявшим рядом спутникам обзор. – Я же не предлагаю бездействовать, просто расценить ситуацию, продумать всевозможные варианты развития событий, посчитать точное количество… Не успев закончить излишне нравоучительную браваду, южанин резко отпрыгнул в противоположный бок, дабы не оказаться под копытами ринувшегося на него коня. Шокированная троица глядела вслед рванувшему сюзерену, пребывая в оцепенении. Наконец, осознав суть произошедшего, Дейн выругался и, ловко вскочив на жеребца, помчался следом за пресловутым героем. Остальные, несмотря не недавний спор, поспешили сделать тоже самое. Непрошеные гости, именующие себя торговцами живым товаром, даже не подозревали о снующих поблизости солдатах. Они бы сбежали, но сегодняшний так называемый улов был слишком ценным, а число врагов – чересчур незначительным, чтобы ретироваться. На полной скорости врезавшись в одного из нерасторопных злодеев, Мартелл бойко соскочил на землю, при этом успевая вытащить копье из специального седельного чехла. Он не прикасался к орудию со смертоносным наконечником пару месяцев – не мог. Дело в нежеланных воспоминаниях, связанных с войной. Приземлившись в паре метров от насмерть перепуганных девушек, похищенных из близлежащих водных городков, владыка Дорна приготовился давать отпор. К счастью, оскалившиеся ублюдки стали медленно просчитывать расстояние для предстоящего выпада, чем подписали себе смертный приговор. Ожесточенная схватка длилась не более нескольких минут. Кровь испачкала песок и обожгла губы, стоило лезвию меча соприкоснуться с загоревшей кожей мерзавцев. Да, именно этого им не хватало все это время, каким бы печальным не был сей факт. Им жизненно необходимы кровопролитные бойни, затуманивающие рассудок. Подобно воздуху, подобно живительной влаги, придающей сил. Парируя опасные удары, Мэтт эффектно пригнулся к земле, а затем, дождавшись подходящего момента, расколол оппоненту череп. Теофиль решил не спешиваться и громить гнусных похитителей с особой жестокостью, несвойственной его мягкому и уступчивому характеру. Виго же напротив, старался вести себя аккуратнее, когда его оттеснили на каменистые холмы. Все закончилось так же быстро, как началось. Большинство неудавшихся грабителей с морских глубинок сбежали на хлипких лодках, едва не затонув на половине пути, а некоторые избрали смерть, поскольку считали, что это лучше бесчестья и страшного публичного наказания. Не обратив внимания на подкравшегося сзади злодея, Нолан поздно отреагировал – копье разлетелось в щепки, а его хозяин повалился на песок с неглубоким порезом в области предплечья. Призвав на помощь освободившегося от поединка товарища, он незамедлительно ее получил: клинок, описавший при полете длинную дугу, оказался в руке принца, чем тот не преминул воспользоваться и сразу же всадил в незащищенный живот бородатого подонка. – Благодарю! – дорниец приложил два пальца к вискам в знак признательности и вернул артефакт, спасший не одну жизнь, своему законному владельцу. – Мэтти, а ты как-то мне сказал, что чуда не бывает. – Припоминаю нечто такое. Готов признать, что ошибался. Чудо иногда происходит, иначе как объяснить тот факт, что ты до сих пор жив? – поклонившись, развязный вассал не получил в ответ ничего, кроме наигранно-презрительного взгляда. – Не огорчайся. Не собираюсь я тягаться с великолепным Фениксом. Да еще таким живучим. – Знаешь, еще одно доказательство существования чудес в нашем мире – то, что тебе до сих пор никто не вырвал язык, – не упустил возможности прокомментировать эти неуместные замечания Джордейн, за что был награжден вызывающей ухмылкой. – Не говори, что мне вызов бросаешь. – Заткнитесь! – не выдержал Нолан, уставший от нескончаемых подзуживаний. Если эти люди являются лучшими представителями аристократии на юге, то лучше перебраться в соседний регион или отстраивающуюся столицу. – Не бойтесь, волноваться не о чем. Последние слова были обращены к застывшим в одной позе девушкам, следившим за перепалкой с приоткрытым ртом и округлившимися глазами. Опустившись вниз, спаситель избавил несчастных жертв от сковывающих запястья веревок. Несмотря на откровенную неприязнь к ремеслу пиратства, Мартелл похвалил их вкус: красота выбранных девушек в сочетании с пережитой опасностью придавали некоторого романтизма ситуации и даже создавали необходимую в таких случаях обстановку. – Интересно, многие ли вам верят, когда вы говорите, что волноваться не о чем? – не скрывая очаровательной улыбки, незнакомка с темно-каштановыми волосами явно могла посоревноваться в красоте и грации с самой королевой. – Моя философия: волнения удваивают страдания, – рассеянно проговорил Феникс, с виноватым видом отмечая, что причинил бывшей пленнице боль, когда пытался развязать путы. Впрочем, одно резкое движение ножом избавило от всех неудобств. – Как вы оказались здесь? Обычно пираты уводят мужчин и продают на торгах за морем, а женщин отправляют в гаремы каким-нибудь разодетым вельможам с режущим акцентом. – Вы умеете подбодрить, Ваша милость, – не представившаяся чужестранка наклонила голову вбок, позволяя темным прядям закрыть половину нежного золотисто-смуглого лица, на котором играл яркий румянец. Ее слегка приплюснутый нос подчеркивал правильность форм. Герой откровенно смутился, так и не поняв, как эта девица догадалась о его происхождении. – Мы со спутницами сплавлялись по реке в попытке оторваться от сопровождения. Отец прислал нас сюда выразить почтение грандлорду Мартеллу. По всей видимости, пираты заприметили нас давно. Мы попались им на пути и они решили этим удовлетвориться, иначе бы перебили на всех с самого начала. – Мы проводим вас к главной крепости, если не возражаете, – подъехавший к собеседникам Тео прервал разговор. Позади него, обхватив юношескую талию, сидела дрожавшая светловолосая особа. – Не переживайте, мы не причиним вам зла. – Да, плохими парнями мы уже успели побывать, – облизнувшись, Виго расхохотался, однако громкое покашливание побагровевшего Вэйта заставило добавить мизерную деталь: – Нам не понравилось. Собор, более не демонстрировавший скверного характера, так как рисковал остаться привязанным к столбу на несколько суток без возможности получить воду и пищу, прискакал по первому зову хозяина. Подсадив обворожительную спутницу в седло, верховный правитель Дорна взобрался на крепкую конскую спину и пришпорил фыркнувшего мустанга, не посмевшего выразить недовольства. Небольшой отряд двинулся по возвышенностям. Молчание, царившее в компании, нельзя было назвать неловким или угнетающим. Скорее умиротворенным. Троица заметила, что впервые за долгое время с лица сюзерена не сходила блаженная улыбка. Он внимательно слушал рассказ спасенной невольницы, изредка прерывая его ничего не значащими замечаниями. – Какого черта ты выступаешь, Джордейн?! – спустя полчаса напомнил о себе Мэтт, в чьем грубоватом голосе сочетались гнев и обида одновременно. – Кто тебе вообще позволил открывать рот? – речь шла о неудачной шутке, намекавшей на поклонение Лжепророку. Стоило привыкнуть – он сам сделал свой выбор, но по-прежнему злится на других. – А ты вообще заткнись, Теофиль! – взревел рассвирепевший солдат, на сей раз обращая всю злость на тихо смеявшегося друга, пытавшегося сдержать раздирающий изунтри хохот. – Родная сестра тебя бросила ради какого-то северного пса, а ты находишь время на дурацкие забавы? – В отличие от тебя, она счастлива и довольна семейной жизнью и жизнью в общем, мой озлобленный, вечно причитающий друг, – с достоинством парировал Дейн, сильнее рапрямив спину в седле и вздернув подбородок. – Хватит уже заниматься ерундой. – Черт, из-за твоих наставлений я упустил из виду командира, – желая сменить тему разговора, Мэттью внезапно вспомнил о первоначальной цели путешествия. – Надо догнать их, не то старик Реми не простит нам такого попустительства. – Не торопись, приятель, – Виго ловко подхватил разогнавшегося жеребца под уздцы и придержал на месте, при этом ловя на себе не самый доброжелательный взгляд. – Надеюсь, тебе не доведется влюбиться. Плохо себе представляю ту, что согласится на такого умопомрачительного дурака, каковым ты являешься. Верные вассалы умышленно сбавили шаг, несмотря на протесты упертого грубияна, отказавшегося воспринимать действительность. Всю дорогу он причитал, отчаянно жестикулируя и обвиняя каждый кактус в собственной несостоятельности. Друзья, давно привыкшие к нередким кризисам самого вспыльчивого из братии, слушали и кивали в знак согласия с самыми абсурдными предположениями. Большего от них и не требовалось. Тем временем осчастливленный Нолан, получивший наконец свою порцию любви, увлеченно вещал о преимуществах гнедых жеребцов перед каурыми. Угасшие чувства вспыхнули с новой, необузданной силой. Все произошло слишком быстро, но этого вполне хватало. Дорн отличался от многих регионов некоторой фривольностью. Обыкновенный крестьянин, еще вчера разгружавший тюки с рыбой, завтра может попасть в изысканные покои какой-нибудь вдовы и стать ее постоянным любовников, а может и мужем – зависит от настроения. Тоже самое касалось и слабого пола. Не было никаких гарантий, что мимо какой-нибудь Богом забытой деревушки не проедет знатнейший из дворян и не увидит будущую спутницу ночей через приоткрытое окно экипажа или с вершины седла. Разумеется, в брачных делах приветствовалась чистота благородной крови. Мезальянсы не принимались в расчет и не признавались королевством. В свою очередь, отсутствие теплых чувств супругов, связавших себя вынужденными узами, приводила к рождению наследников, после чего исполнившая долг чета жила в разных концах дворца, заводила многочисленных любовников и встречалась вместе за одним столом по праздникам и выходным. Никаких скандалов, ссор и общественных порицаний. Впервые за полгода лорд Железного Наконечника почувствовал себя одиноким в обширном поместье. В таком жизнерадостном месте, усеянном фонтанами и озерами с экзотическими птицами, не хватало женского смеха. Славные, но неосуществимые мечты. Безымянная девушка, завидев флаги отставшей свиты, сама, без помощи, спешилась, призывая фрейлин сделать тоже самое. Несколько красавиц искренне поблагодарили спасителей, а затем поспешили укрыться под защитой обыскавшихся солдат, предварительно пообещав навестить грандлорда в скором времени. В полной тишине, нарушаемой едва слышным шумом моря, группа двинулась обратно к замку, где и переночевала. – Думаю, в дальнейших экспедициях нет никакого смысла, – расположившись за столом, сверстники редко дозволяли себе говорить в присутствии угрюмого воина. Его неожиданные слова застали присутствующих врасплох и вынудили переглянуться. – Мы сделали все, что от нас требовалось. Возвращайтесь домой и отдыхайте. Это приказ. – уловив безмолвный протест во взглядах соратников, принц фыркнул и, поднявшись со стула, направился к выходу. – Я прикажу своим людям сопроводить вас до Наконечника, милорд, – встав с места, Виго, принимающий гостей в своей крепости, склонил голову. Он решил отрастить некогда короткие темные волосы, посему выглядел немного неопрятно, но по-прежнему не расставался с манерами.***
Он никогда еще не думал, что солнечные лучи могут настолько сильно раздражать. Их мерзкие прикосновения к и без того загоревшей коже вызывали отвращение и желание искупаться в фонтане. С самого утра отвечая на любезные улыбки прислуги гневными замечаниями, Мартелл отказался принимать поздравления с именинами. Двадцать шесть лет он не приносит пользу обществу – великий праздник! Никакого достижения, кроме проигранного сражения с Лжепророком, которого, в итоге, убили другие люди. А он так отчаянно жаждал лично разрезать ему брюшную полость и повесить на кишках. Нет, к черту все невыполненные пожелания. Не удосужившись ответить на бесчисленное количество писем, юноша просто вышел на задний прямоугольный двор, дабы насладиться единением с природой. Но проклятый зной не приносил необходимого покоя. Прошло две недели с момента их роковой встречи. Две поганые недели. С тех пор он плохо спал, практически не ел, не выезжал в город и не отличался многословием. Лишь ночами бродил по темным коридорам бастиона в сопровождении телохранителей и слуг с графинами вина. Даже сейчас принц сжимал в руках полупустой бокал, не приносящий ни радости, ни разочарования. С какой стати ему закатывать пирушку для лицемерных подхалимов? Уж лучше напиться в глубоком одиночестве и не выслушивать лживых напутствий. Все равно все близкие давно мертвы. Кроме дяди, единственного неподдельного друга. – Я знал, что найду тебя здесь, – раздавшийся за спиной голос заставил вздрогнуть и повернуться. Впрочем, насмешливые какие глаза – неотъемлемая часть появившегося из ниоткуда южанина – успокоили Феникса. – Только познакомившись, твои родители постоянно уединялись тут. Невероятно красивое место. – Несомненно, – настроение улучшилось с приездом родственника. Бросившись ему в объятия, Нолан проявил нехарактерную для себя эмоциональную привязанность, что несказанно удивило новоприбывшего. – Мне не доложили о твоем приезде. Как ты себя чувствуешь? – Намного лучше, – криво усмехнувшись, Реми поправил выбившиеся темные пряди, явно просмоленные, а потом расставил руки в разные стороны, словно подтверждая собственные слова. Гладко выбритый подбородок более не украшала разросшаяся и седая борода. А серьезное выражение лица, на котором запечатлелось страдание, все же сменилось широкой улыбкой. Он был там. Стоял на коленях, дрожал всем телом и с ужасом глядел на шипастую булаву, мелькавшую возле его головы. Антихрист смог пошатнуть его психику, но не сломить окончательно. – Больше не вскакиваю по ночам, не кричу во сне, не испытываю фантомных болей и не слышу его смех. А ты? – Могу похвастаться тем же, хотя по ночам иногда просыпаюсь в холодном поту, – не собираясь скрывать внутренних переживаний, сын Мартина тяжело вздохнул. – Мне кажется, что я все еще нахожусь там. В каньоне. И несу караул, чтобы не пропустить ни одной стрелы от расположившихся на скалах лучников. – Эй, взгляни на меня! – с этими словами Фоулер обхватил щеки племянника, мешая сосредоточиться на потоках боли. – Я виню себя в смерти того юноши, Кая. Когда его бесчеловечно убивали, я катался по земле и хныкал, точно побитый щенок. Но ты не сдался и принял бой. Тебе не о чем сожалеть. Отпусти это. – Легче сказать, чем сделать, – мягко, но настойчиво отстранив дорнийца, правитель Дорна предложил присоединиться к скудной праздничной трапезе, состоящей из одних напитков. – Не сочти меня негостеприимным, но зачем ты приехал? Я же всех уведомил, что никакого торжества не будет. – Ко мне недавно наведывался лорд Мэтт. Можно сказать, он-то и вернул меня к жизни. Очень иронично, неправда ли? – одним ловким движением Реми забрал бокал и вылил все содержимое на песок. – Не смотри на меня так. Ты сам был еретиком. Но суть даже не в этом. Мы с твоим приятелем побеседовали по душам и он рассказал немного о тебе и ваших недавних приключениях. – Не забыл упомянуть свое скотское поведение по части обсуждения чужих тайн? – язвительно прокомментировал Нолан, при этом нахмурив брови. Отчасти причиной такого убийственного нежелания проводить время в компании друзей объяснялось сменой приоритетов в плане развлечений. Тихая, размеренная, а главное мирная жизнь прельщала его куда больше головокружительного веселья. – Не забыл, – подмигнув, лорд Посыльного Холма таинственно улыбнулся. – Он хотел приехать лично, но решил послать вместо себя кое-кого другого. Отступив на несколько шагов назад, мужчина учтиво пропустил вперед юную особу, чьи длинные темно-каштановые волосы достигали поясницы. Она остановилась в нерешительности, смущенно глядя на пораженного рыцаря. Прищурившись, принц на секунду усомнился во всем происходящем. Не очередной ли это мираж, вызванный обилием вина в крови? Но ощутив прикосновение женских ладоней к вспыхнувшему лицу, Мартелл рассмеялся. Так, как не смеялся никогда. Поэтому он любил крайний южный регион. Столько приятных воспоминаний, к которым позднее прибавятся новые. Их губы почти соприкоснулись, однако ворвавшийся в сознание голос быстро оборвал идеальное мгновение. Непонятное слово "Дентон" напрочь уничтожило романтичную атмосферу. Влюбленные обернулись и вопросительно посмотрели на наклонившего голову солдата. – Если будете думать, как назвать ребенка, то мое второе имя Дентон, – вассал пожал плечами, умышленно игнорируя красноречивые взгляды родича. – Почему ты мне об этом раньше не говорил? – все же оторвавшись от соблазнительных губ девушки, верховный правитель не поверил в услышанное. – Мое второе имя – Хоакин и ты это знаешь. Но свое ты прежде не упоминал. – А ты не спрашивал, – Фоулер подмигнул озадаченному мальчишке, после чего вознамерился покинуть двор. – К тому же, это что-то вроде личной тайны. Обмен именами – это такой интимный ритуал. Да и ты бы всем разболтал. А я ведь еще знаю второе имя Мэтта. – Что?! – взревел шокированный сюзерен, требуя возвращения сбежавшего нахала. С нескрываемым разочарованием Нолан выругался, но затем мгновенно изменился в лице. – Раз речь зашла об именах, то, быть может, назовете свое? Иначе я рискую вечно называть вас прекрасной незнакомкой. – Мадлен из Пентоса, – прошептала гостья, обхватывая крепкую мужскую спину и прижимая спасителя к себе. Ему определенно нравилась новая жизнь, лишенная кровопролитных войн. Никакой боли, никакого всепоглощающего чувства вины. Пора перестать жить прошлым. Все равно его не вернуть и не изменить.