Глава 19
17 июля 2017 г. в 11:37
Ёль оказался неожиданно хорошим наставником.
Когда-то сметливый шустрый мальчишка, выгодно отличавшийся от вечно витавшего в облаках сына, привлек внимание Взывающего настолько, что тот позволил ему занять место Кныша во время исполнения обрядов. Да, недальновидно. Да, решение временное. Анх надеялся, что с круговоротами Кныш все же начнет более живо постигать его искусство, и старательно гнал от себя мысли о том, что Ёль был на три круговорота младше его сына – а стало быть, дело было вовсе не в возрасте. С другой стороны – а что делать? Обряды нужно отправлять прямо сейчас – а сын в момент забывает даже самое элементарное. Ритуалы с его участием грозили обернуться срамом, который духов не то, что не умилостивит – а наоборот – обозлит и настроит против поселенцев. Он сам, Анх, на их месте счел бы такое полным издевательством... А тут – Ёль. Блестит своими невозможно зелеными глазами, понятливо кивает, все запоминает – иной раз и дважды повторять не надо – и пожалуйста – миса с травами под рукой, раствор для нанесения узоров приготовлен, ритуальное оружие в отличном состоянии – все очень хорошо, душа радуется...
И Анх все больше доверял мальчику, каждый раз клятвенно обещая себе, что уж после этого-то обряда возьмется за сына всерьез и хоть душу из него вытрясет, а хоть чему-то да обучит – при этом забывая, что и раньше не шутки шутил, а душа Кныша выбиваться отказывалась. Равно как и знания отказывались вбиваться в его голову.
Ёлю служение у Взывающего нравилось. Работа несложная, в чем-то даже занимательная. Были и издержки, конечно – например, слишком долгие, длящиеся по нескольку восходов обряды, после которых он буквально валился без чувств от усталости. Да и нрав у Анха был крутой – мог и рявкнуть, и по уху съездить. Но это всегда было за дело, а потому юный помощник довольно быстро научился избегать наиболее тяжелых и досадных промахов. А главным преимуществом его службы было то, что она давала приятное ощущение значимости своей персоны. На кого еще из мальчишек все смотрят во время обряда? Ни на кого. А кто считается посвященным в тайное знание, а потому может выдумывать любые байки – и все им верят?.. То-то же.
К Кнышу Ёль испытывал симпатию. Тот, конечно, ничего не умел, и учиться то ли не хотел, то ли не мог – несмотря на все выволочки, которые устраивал его родитель, – но в целом был неплохим и добрым. Например, часто угощал Ёля сладкими корешками. А когда стал помощником Фетхи – стал брать его с собой в Ближний лес собирать травы и показывал всякие красивые и удивительные вещи. Птиц, например – мальчик раньше никогда не задумывался, что они могут быть не только для еды. Или паутину, блестевшую после дождя так, что больно, – и радостно, – было на нее смотреть... Или как огромный блестящий жук пытается на прутике перебраться через ручей. Ручей был не шире двух ладоней – но для жука это была целая река, а потому следили они за его приключением с замиранием сердца. А потом еще с криками и ахами вылавливали его из воды, когда он все же свалился. Словом, было всего-всего, что было приятно вспомнить.
Иногда Ёль задумывался о том, что будет, когда Кныш станет Взывающим вместо родителя. В том, что это произойдет, мальчик не сомневался: именно так передавалась власть Взывающего. Еще совсем малышом он представлял, что, когда вырастет, научится меняться с Кнышем телами. Тогда все будут думать, что обряд отправляет Кныш, а на самом деле это будет он. Идея была хороша – но очень скоро Ёль пришел к выводу, что быть на месте физически слабого и не слишком красивого Кныша ему категорически не хочется. Больше хотелось походить на кого-нибудь из ребят постарше, на Кима, например. Или Тура... А больше всего хотелось быть таким как его старший брат. Огга он не помнил, когда духи забрали того, он был слишком мал – но Ёль не сомневался, что брат был самым лучшим, смелым, сильным... Словом, самым-самым.
Позже он начал воображать, что они с Кнышем научились читать мысли друг друга. То есть Ёль будет представлять себе весь ход обряда, – а Взывающий это видеть и повторять. План был весьма хорош – но в реальности все вышло куда проще и прозаичней.
Притащив Ёля в Ритуальную хижину, бледный, встрепанный Кныш не то сел, не то сполз по стенке на пол и глухо обозначил суть проблемы: его родитель ушел к предкам (что Ёль и так знал: новость разлетелась по селищу едва ли не быстрее звука барабанных ударов), а значит, ему, Кнышу, как новому Взывающему, предстоит отправить погребальные церемонии – и сделать это, по возможности не опозорив ни себя, ни память Анха.
– Ты знаешь, что делать? – спросил он. – Научи меня.
Научить того, кто круговоротами не мог запомнить даже самых простых вещей? Ничего себе задачка! Но у Ёля была одна позитивная черта: он никогда не боялся сложных путей.
Подросток запустил пятерню в густую гриву спутанных рыжих волос и ожесточенно поскреб затылок.
– Если твой родитель в Запретном лесу – то туда нужно отправиться и его оттуда забрать, – сделал он весьма логичный вывод.
– Я знаю, куда идти.
– Это хорошо. Но в Запретный лес нельзя ходить без охраны. Охранят наших священные узоры и воззвания к духам.
– Это как когда мы уходили в Большое путешествие? – Кныш чуть встревожился. – Мне тоже придется всех бить?
– Бить не нужно, – с легкой ноткой снисходительности пояснил Ёль. – Кровь – символ жизни, а еще – кровожадности воина. Она нужна, когда парни уходят по следам Великого волка. Если просто в Запретный лес – то не нужно. И узоры будут другие.
– Какие?
Ёль задумался.
– Нужно защитить от духов голову, грудь и руки. Это чтобы духи не управляли нашими мыслями, чувствами и поступками.
Кныш кивнул.
– Что именно нужно рисовать? Какими цветами?
– Понадобится красный и белый. Я смешаю составы.
– Ты хорошо сделаешь, – Кныш приложил ладонь к груди.
Подросток продолжал:
– Лицо и руки – белым, грудь – красным. Рисовать нужно...
Урок, однако, был прерван появлением мужчин, отправлявшихся в Холмы предков. Они вышли к ним – и Ёль сразу сообразил, что стал свидетелем чего-то небывалого.
– Ты так и не прочел им напутствие... – протянул он, завороженно глядя, как Кныш снова устраивается на полу хижины. – Ты как будто с самими духами говорил...
Увидев, что собеседник не отвечает на этот полускрытый вопрос, Ёль осмелился задать его прямо:
– Ты что, правда их видишь?..
– Редко, – уклончиво ответил Кныш. – Ты говорил про узоры.
Ёль поморщился: узоры после всего увиденного не впечатляли совершенно.
– Ёль, – голос Кныша звучал настойчиво и весомо. – Мне тоже не так хороши эти узоры. Но сейчас нужно делать так, как нужно. Видишь? Что рисовать?
– Вот так.
Подросток подобрал палочку и начал чертить на земляном полу. Кныш внимательно наблюдал за этим процессом, стараясь запомнить линии, едва различимые в тусклом свете жирового светильника.
– Это на лице... Это – грудь.... Одна рука... И вторая.
– Столько всего-всего... – голос Взывающего дрогнул.
Ёль взглянул на него сочувственно. Он по опыту знал, что дальше этого предела Кныш в обучении не заходил никогда. Приходилось срочно искать обходные пути. Он снова ожесточенно поскреб затылок.
– Смотри. На самом деле тут только круги и вот такие штуки, похожие на раковину улитки. Круг – символ Лучезарной. Улитка... Хм, на самом деле, не помню, что она значит. Попробуй сам. Нарисуй так же, как здесь.
Кныш старательно приступил к делу. Ёль изучил результат и признал, что хоть тот и был далек от совершенства, но в целом годился.
– Теперь попробуй нарисовать это на мне, – предложил он.
– А это можно? Ты ведь не пойдешь в Запретный лес. Это ведь не просто рисунки, в них есть сила.
– Силы в них нет, пока Взывающий ее не вдохнет. Поэтому нет ничего плохого, что я нарисовал их на полу. Пока это просто рисунки.
– А как вдохнуть силу?
– «Силой союза Предвечного, отца духов, из которых двое – Величайшие, и Нареченной, породившей Рослых, что были как мы, через покровительство Великого волка, что дал Роду жизнь». Когда закончишь на всех рисовать, скажи это. Только погромче и убедительно. Духи должны услышать. Когда Взывающий это говорит – Отец-Небо подтверждает свой союз с Матерью-Землей. Их дыхание смешивается, и они вместе вдыхают силу в охранные узоры. И духи видят, что мы под покровительством тех, кто их породил. Ну и Великий волк.
– Силой союза Предвечного, отца духов, из которых двое – Величайшие, и Нареченной, породившей Рослых, что были как мы, через покровительство Великого волка, что дал Роду жизнь, – на удивление легко повторил Кныш.
– Хорошо! Очень, очень хорошо! – Ёль даже засмеялся от неожиданной радости. – Ты очень хорошо сказал!
Кныш тоже улыбнулся, глаза его заблестели.
– Теперь попробуем нарисовать эти рисунки.
Узоры, однако, стали для молодого Взывающего и его наставника настоящим испытанием. Уже почти рассвело, когда Кныш научился их воспроизводить полностью и без ошибок.
– Это все? – несколько нервно поинтересовался он после очередной попытки.
– Все, – голос Ёля даже немного охрип от постоянных подбадриваний, но подросток не мог не признать, что за несколько часов добился в обучении Кныша больших успехов, чем его родитель – за все предыдущие круговороты. Неужели секрет был лишь в том, чтобы отложить подальше розги и побольше его хвалить?!. Нет, не может быть все так просто! Дело, несомненно, в его, Ёля, даре делать ясным темное!..
– Мы даже не начали говорить о погребальном обряде!
Голос Кныша, полный тихой паники, вернул великого наставника к реальности.
Проблема, действительно, была налицо.
– После Запретного леса будет еще немного времени. Так обычно бывает. Пока тело обмоют, пока переоденут... – Кныша ощутимо передернуло. – Я успею рассказать тебе главное. Там вроде не слишком темно...
Успокаивающий эффект последней фразы, казалось, дал о себе знать – но был безжалостно уничтожен воплем Кныша:
– Облачение!!
– Что?.. – однако смысл дошел до сознания Ёля даже прежде, чем Взывающий успел пояснить: – Родитель был шире в плечах! Что мне надевать?! Беги за Фетхой!! Скорей, Лучезарная просыпается!
Так быстро Ёль не бегал если не никогда, то уже очень давно...