***
– Ой, что-то мне неспокойно!.. Голос Лары звучал напряженно, длинные тонкие пальцы едва заметно подрагивали. Малыш, которого она прижимала к груди, видимо, почувствовав нервозность родительницы, проснулся и встревоженно захныкал. Руа, которой адресовалась эта реплика, подошла поближе, положив одну руку на плечо подруге, а другой пощекотав мальчика за щечку, от чего тот озадаченно замолчал, видимо, соображая, стоит ли спать дальше или залиться ревом уже всерьез. – Переживаешь, что Киму с Туром драться выпало? Лара расстроенно кивнула, затем неожиданно всхлипнула: – Случится чего – я ж не переживу!.. – Да тихо ты! Чего случится-то?! Теоретически Руа знала, что появление ребенка далеко не лучшим образом влияет на душевное состояние новоиспеченной родительницы. Однако всему ведь должен быть предел! Лара родила к Излому зимы, и с тех пор, по мнению пока еще бездетной Руа, прошло уже достаточно времени, чтобы прийти в себя. Подруга подругой, – но эти слезы ручьем по малейшему поводу уже начинали порядком ее нервировать. – А... А вдруг, как тогда, на Летних проводах?.. – Угу. Ты ободранную спину своего супружника теперь будешь до старости поминать? – Ну вот что ты издеваешься все?! – вспылила оскорбленная в лучших чувствах Лара. – Сама же все видишь прекрасно! Такой Тур, каким он тогда был, может и насмерть уходить – и не заметит. – Ну сейчас-то он не такой, – Руа отыскала взглядом охотника, уже покинувшего ристалище, и теперь медленно прохаживающегося туда-сюда, сосредоточенно глядя себе под ноги. Взгляд молодой прошелся по обнаженному, за исключением набедренной повязки, телу, – и мысль свою она закончила несколько неожиданно: – И чего это он от брачного союза отказался?.. Привел бы супружницу в дом, – глядишь бы, присмирел... – Только о том и думаешь! – раздраженно фыркнула Лара. – Вот прибьет твоего Ероха – сама в его дом и пойдешь. – Что?! Слушай, язык-то попридержи! – Ага, а как надо мной смеяться?! – Ладно, – Руа все же решила, что скандалить в такой восход было бы неправильно. – Поживем – увидим, подруга, – философски заключила она. – Поделать-то все равно ничего не можем. Ким ведь точно от поединков не откажется. Да и Тур тоже. Лара мрачно кивнула.***
– А я говорю – Шох выиграет! – А я говорю – Тур! – А я видел, как Шох Тура на тренировке одолел! – Ну так теперь Тур его секретный удар знает! – А я вообще за Ероха буду. Он веселый. – Во дурында! Тебе вождь для чего нужен – шутки шутить? – Сама дурында! Два раскидистых дерева, росших рядом, так близко, что их ветви переплетались, стали приютом для нетерпеливо ожидавших начала состязаний подростков и теперь просто звенели от возбужденых голосов. Словесная перепалка, начатая Ёлем и Черным Лисом, стремительно набирала обороты, втягивая в себя как парней, так и девушек. – Сама-то за кого будешь? – Ну... За Кима, наверно. Он вон как своего добился с союзом... – Ну понесла-ась! Вам, девчонкам, – лишь бы про союзы! – А вам – лишь бы про драки! – Не драки, а битвы! – Да Тур вождем будет! Про это круговороты все говорили! Тут и думать нечего! Слова Яйи по странному стечению обстоятельств прозвучали во время короткой паузы, во время которой все участники дискуссии, видимо, набирали воздуха для ее продолжения. Прозвучали – и почему-то изменили настроение спорщиков, заставив подойти к обсуждаемой теме с другой стороны. – А мои родитель с родительницей, например, не хотят, чтоб он вождем был... – тихо призналась Миру. – Говорят, странным он стал, неясно, чего и ждать-то от него... – И мои тоже об этом говорили, – подтвердил Черный Лис. – Мол, родителя он не чтит. Родитель сказал, бывший вождь совсем с ним извелся... – Ну... Родители так часто говорят, – резонно возразил Вран. – На нас ведь тоже иногда ругаются, что мол, горе вы наше. И ничего. – Ругаться – это одно... – подал голос Мирн. – Да только никого из нас пока из хижин не выгоняли. – Ну, тут может просто потому, что он союз не хочет заключать, – задумчиво уточнила Кера. – Не век же ему с родителем... – И то верно... – Слушайте, а вы бы сами хотели его вождем? – послышался негромкий голос Ойны. Подростки лишь неопреденно пожали плечами...***
– Тур, тебе все хорошо? Охотник, едва заметно вздрогнув, оторвался от созерцания песка под своими ногами, обернулся к подошедшему Шоху, и тот с тревогой отметил, что беспокойство его за друга было, пожалуй, обоснованным: глаза Тура покраснели, словно он не спал ночью, и взгляд был каким-то мутным, болезненным. – Да, все хорошо. Богатырь помялся, не будучи уверенным, что разговор стоит продолжать. Затем все же решился: иные слова стоят чего-то лишь тогда, когда они произнесены точно в надлежащий момент. – Это был странный круговорот... – наконец произнес он. – А теперь вот и вовсе все меняется... Но я тут подумал... Дружба – это решение, которое ты принимаешь. И я хотел сказать, что по-прежнему считаю тебя другом. Мне, может, не всегда теперь с тобой просто... Но может, и тебе со мной тоже? Словом, если что плохо сделал – моя вина. И давай от сейчас все сначала начнем. Ладно? Он протянул руку ладонью вверх, и Тур накрыл ее своей. – Ладно. Ты очень хорошо сказал. Я знаю, что ты переживал из-за меня – моя вина, – он коснулся кулаком груди. – Чего винитесь-то уже?! – подбежавшая Анхэ окинула их требовательным взглядом. – Не началось еще – а вы уже перессорились?! – Вообще-то наоборот – помирились, – сообщил Шох. – Правда что ли?! – Правда. – Вот здорово! – молодая на радостях чмокнула жениха в щеку, а затем обняла Тура за пояс, постаравшись сжать изо всех сил. – Это дело! Ну все, добрые духи с вами обоими! Она помахала рукой и убежала, сопровождаемая ударами барабана: состязания начинались.