Расстройство

      Первые два месяца после новых назначений были сложными для всех них. Конечно, Куросаки легко нашел общий язык с отрядом, заслужил уважение подчиненных, особенно после боя со старшим Кучики. С представителями квинси дела тоже налаживались. Отпускать взбалмошного Баззарда, с которым Ичиго поладил, не решился, однако остальные, более слабые и спокойные, отправились по разным отрядам.       Их теневой мир был основан на земельном труде, никаких технологических изысков им было не достать, поэтому их способности к фермерству и ручному труду пригодились во всех отрядах. К сожалению, их боевые силы готовы признать были далеко не все. Если как помощников их и воспринимали, но как товарищей в битве - ни разу, только как врагов. Особенно ветераны. Новички только восхищались их умениями, не осознавая в полной мере, сколько смертей те принесли.       И в принципе, всё шло более или менее гладко. Большинство офицеров были если не довольны, то точно удовлетворены ситуацией. Кроме той, за которой капитан третьего всегда наблюдал непозволительно долго. Держаться по-взрослому деловито под его насмешливым взглядом для маленькой Кучики было настоящим испытанием.       Ичиго понимал, что раз она не пришла, не навестила, то точно что-то изменилось в ней. И сперва он искал эти изменения в почти родном человеке. Даже у Хичиго не повернулся язык сказать, что Рукия стала женщиной. Все его друзья из Готея при первой встрече после долгой разлуки говорили одно: «Возмужал». А маленькая шинигами осталась такой же хрупкой и тощей, какой он ее запомнил. Порой воображение рисовало картины того, что они не просто идут на очередное собрание по лабиринтам казарм, а прячутся от преследования одиннадцатого отряда, которому поручили их схватить и доставить на допрос.       Но все было не так. Они просто шли рядом, чтобы сдать очередной отчет. И девушка держала маску. Куросаки шутил, подкалывал, а девушка смеялась и хамила в ответ. Но скованность была слишком заметна. Сперва юноша подумал, что ее поведение очень похоже на их диалоги с Иноуэ, когда она силилась скрывать свои чувства. Но сама мысль, что та, которая останавливает его дождь одним подзатыльником, для которой он является лишь «идиотом», могла бы его полюбить тут же высмеивалась в его голове Широсаки.       Да и из-за этой ее стесненности в их отношениях, мерзкие капли постоянно норовили покрапывать вновь. Зангецу лишь сочувственно качал головой, когда в очередной раз ее заливистый смех с какого-нибудь его косяка резко прерывался какими-то грустными мыслями. И прочитать что-то конкретное в ее печальных глазах он не мог.       В один прекрасный день, Куросаки начал разбираться в хорошем алкоголе. Иначе главнокомандующего, который неожиданно стал цепляться к оформлению документов его отряда, было не отблагодарить. Хотя вся документация была написана лично Рукией по созданным ею же новым канонам, приходилось девушке задерживаться в бараках допоздна и исправлять все недочеты, в которые ее тыкали, словно нашкодившего котенка.       Куросаки вместе с Изуру силились помогать ей, только вот первый лейтенант, слишком часто встревающий в совершенно нелепые передряги, постоянно оставлял их вместе, убегая решать его проблемы то с Абараем, то с Мадараме. Ичиго словно не замечал ее хрупкого стремления сохранять дистанцию, каждый раз чересчур близко находясь рядом. Она только сильнее горбилась и сжималась, а он по-дружески - Ичиго искренне надеялся, что выглядело это именно так - гладил ее по плечу.       Когда она ушла второй раз, со сном у юноши возникли проблемы. Без постоянного копошения в шкафу и сопения, он чувствовал себя не в своей тарелке. Затем стало легче — он выкинул шкаф и перебрался в нормальную квартиру. Там, в центре города, ночью было слышно много разных звуков: от ссор молодых этажом выше и пьяных сборищ байкеров до визга сирен и мелодий уличных музыкантов. А теперь, находясь так близко, наслаждался ее забавным фырканьем и размеренным дыханием.       Вот только Рукию это соседство начинало разъедать изнутри вместе со льдом Соде. Постоянно одергивая себя на то, что с Орихиме они не в ссоре, пусть и ведут себя невероятно странно, девушка возводила стены между ними. Бьякуя одобрял.       А потом Ичиго, случайно заметив гримасу боли на девичьем лице и вновь ссутулившуюся дугой спину, вдруг вспомнил о том, что проходил курсы лечебного массажа - не профессионально, а чтобы помогать Карин при растяжениях или иных спортивных травмах. Поэтому в следующий раз плечом он не ограничивается под весомым предлогом помощи лейтенанту.       Рукия не успела отвергнуть предложение, когда теплые ладони аккуратно прикоснулись к месту под лопатками и пальцы стали аккуратно перебирать каждый позвонок. После этого вымолвить что-то против она была не в силах.       Куросаки, прикасаясь ладонями к ее хрупкой спине, боится сказать, что массаж этот надо делать не через косоде, а кожа к коже, потому что уверен, что это смутит девушку сильнее. Но потом думает, что одежда помогает им обоим. Ведь даже через черную ткань ощущая острые лопатки, маленькие позвонки и ее ребра, у него возникает жутко желание обнять ее, согреть и сказать, что готов простить все те годы, только чтобы она больше не испытывала боли. Однако пока, ощущая скованные вздохи ему остается только медленно массажировать спину, постепенно переходя от одних точек, к другим.       Сперва девушку отпускают мышечные спазмы, затем Ичиго удается снять и болевой синдром. Медиков такого плана после войны не осталось - не выжили, так что после выведения яда из организма ей оставалось только жить на обезболивающих и кутаться посильнее в теплые вещи. Девушке порой казалось, что спазмы сильнее из-за холода. Куросаки же не отпускало чувство, что проблема не только физиологическая.       — Главнокомандующий одобрил поступление Карин в академию. Она продала квартиру и отдала деньги Юдзу, завтра вечером уже будет здесь, — сообщил Ичиго, отнимая ладони от едва потеплевшего хрупкого тела. — Шиба решили устроить ужин, и я едва ли переживу его без твоей поддержки. Поможешь справиться с отцом?       Отказываться совершенно не хотелось. Ранее ей очень нравились такие домашние посиделки, поэтому на следующий день, предупредив брата, она отправилась в поместье. До войны, девушка считала себя виноватой перед этим семейством за убийство Кайена, но потом ей приходилось навещать там Иссина. Куукаку, не державшая на нее обиду, однажды разговорилась с ней о своем старшем брате. Ревели они тогда вместе, и эти слезы смыли прежние недопонимания.       Карин выросла, отпустила волосы, похорошела. Больше ее спутать с мальчиком не представлялось возможным — пышная грудь оттягивала темную футболку и колебалась при каждом движении. Рукия, всегда воспринимавшая Куросаки как младшую сестру, слегка завидовала, ведь ее "двоечке" в жизни не привлекать такого внимания. Вдоволь наобнимавшись со всеми, прибывшая девушка стала рассказывать о наглом торгаше, который хотел взять с нее побольше, о Юдзу, которая теперь получила деньги на долгожданный ремонт в их семейном гнездышке.       Было прекрасно слушать истории о столь дорогом ей мире, было приятно просто находиться с этими людьми. И было невероятно хорошо сидеть рядом с Ичиго, воруя еду из его тарелки. Не было сил и желания сохранять дистанцию, отодвигаться дальше, когда, чтобы поместиться за узким столом, они продвинулись ближе друг к другу, соприкасаясь бедрами. Тогда Рукии казалось, что он делится с ней своим теплом.       Карин, попивая саке вместе со всеми, рассказывала про судьбы их общих знакомых: Тацуке на пару с Чадом все-таки открыли школу единоборств, Кейго не уволили с должности менеждера, хотя в мире живых бушевал экономический кризис, Мизуиро уже в третий ряд разводится с какой-то возрастной дамой, Руюкен из вредности не принимает сына к себе в больницу на работу, а Орихиме хочет поучаствовать на кулинарном фестивале.       — Черт, я вдруг вомнил, как Орихиме притащила на ярмарку свои блинчики с творогом и горчицей. Вот смеху было с младшеклассников, рискнувших попробовать ее лакомство! — хохотали Ичиго и Карин, бывшие свидетелями того праздника, — Она столько курсов посетила, но ее любовь к неординарным вкусовым сочетаниям осталась с ней навсегда. Ведь столько кулинарных техник освоила, а готовый результат все равно есть невозможно!       Такое их поведение вызывало негодование маленькой Кучики. Казалось, Орихиме после замужества должна была стать им ближе, но все казалось совсем наоборот. Решив не вникать в их семейные дела, Рукия старалась и дальше не задумываться о возможной не совсем счастливой жизни подруги. Хотя они всегда подшучивали над ее готовкой, но теперь, в иных условиях, эти насмешки приобретали нехороший окрас.       Их посиделки закончились поздно вечером. Карин отказалась от гостеприимства Шиба и решила пожить у брата, так что возвращались из поместья они втроем. Кучики решила помочь девушке разобрать вещи и заодно рассказать о том, что может ожидать ее в академии.       — Сперва будет распределение по классам, но сильно не зацикливайся, если не попадешь в ускоренный. Я училась по обыкновенной программе, но как-то доросла до уровня лейтенанта, а Ренджи в середине обучения перевелся в класс к выдающимся. Но обучение в Академии все равно не дает гарантии, что ты станешь офицером. Надо будет проходить вступительные испытания в те отряды, где захочешь делать карьеру. Но, к примеру, у меня не так много людей в тринадцатом, поэтому я с охотой беру всех старательных людей вне зависимости от уровня их духовной силы… — рассказывала шинигами, раскладывая футболки в большой шкаф новой отдельной спальни Куросаки.       — Рукия, а у вас с братом что-то не так? — спросила Карин, прерывая ее лекцию и неотрывно смотря ей в глаза, словно пытаясь прочитать ответ оттуда. — Ты как-то странно вела себя, да и на шутку про Орихиме не отреагировала, хотя тебе наверняка доводилось пробовать ее готовку.       — Мы с ней были подругами, и меня несколько обижает, что вы относитесь к ее стараниям с таким пренебрежением, ведь она старается от чистого сердца, — ответила честно лейтенант, тоскливо сжав очередную футболку. — Я не знаю, что у них с Ичиго приключилось, но это же не повод относится к ней так, будто они не близки.       — Да ничего у них не приключалось, — пожала плечами девушка, — Они, конечно, пытались встречаться после ее признания, но ничего не вышло, не его типаж. И после расставания они остались добрыми друзьями. А над ее готовкой даже Исида беззлобно смеется.       — Расставания? — с удивленно распахнутыми глазами переспросила Рукия, получив утвердительный кивок, — Ничего не понимаю! А как же свадьба?       То, как хохотала Куросаки, казалось, слышал весь район: «До тебя что, не дошло приглашение?». И Кучики рванула что есть мочи в свой родной кабинет, который, к ее счастью, Сентаро решил не занимать.        Рюуносуке, прибежавший на нервные содрогания реяцу лейтенанта, застал девушку, трясущимися руками открывая даже не распечатанное до этого приглашение. За ним следом из шунпо вышел Ичиго, недоумевающий по поводу странного бегства подруги и жаждущий сходить за понимающим ее поведение Бьякуей.       — Юки, извини, что потревожила. Ты можешь идти, — сказала девушка, опираясь на стол, чтобы присесть. Руки тряслись, глаза постоянно скакали со строчки на строчку, вновь и вновь перечитывая один и тот же текст. Но спина не болела. Капитана третьего, оставшегося в дверном проеме, заметила только через несколько минут.       — Рукия, у вас с Карин что-то случилось? — с беспокойством уточнил Куросаки, подошедший к ней. Слез не было, толко от собственной глупости ей стало так смешно, что она не выдержала и рассмеялась.       — Да, случилось озарение, — прошептала она в ответ, сжимая голубо-розовое приглашение с белоснежными лебедями на обертке, внутри которого значились, помимо радостного описания грядущего события, всего два имени: Орихиме Иноуэ в графе «невеста» и Исида Урью как «жених». Никакого Куросаки. Нигде. — Знаешь, тут очень дурацкая история со мной в главной роли. Я бы очень хотела тебя навестить, но как только наладили связь с миром живых, Мацумото рассказала всем, что вы с Иноуэ стали, хм, ближе после ее признания. Я пыталась радоваться за вас, но у меня не слишком получалось. После этого ко мне пришло понимание, что у тебя счастливая жизнь, ты справился со всем, достиг желаемого... А я... я едва ли справлялась... - с содроганием в голосе продолжала Кучики, не давая слезам жалости к себе и собственной глупости пролиться, - Затем Рангику стала распространять подробности, слушать которые у меня не было сил. И я завалила себя бумажной работой и совершенно не интересовалась дальнейшими событиями. Потом мне доставили приглашение на свадьбу, но я сделала вид, будто бы ничего не было.       — Ты хочешь сказать, что все это время думала, что мы с ней женаты? — ошарашенно спросил Ичиго, рассматривая девушку, которую считал разумной.       — И удивлялась, почему ты относишься к ней как обычно и пришел сюда без нее, — горько вздохнула девушка, стукаясь головой о столешницу.       — Вот же дурочка, — рассмеялся он, ткнув ее в макушку, — Она действительно однажды мне призналась, но сблизиться у нас не вышло — она была влюблена в образ героя, коим я больше не являлся. Зато нашему Квинси с небольшой моей помощью очень подошло амплуа. Я даже был свидетелем у них на свадьбе!       — Действительно, ужасная дурочка, — подтвердила девушка, ощущая почти родную обволакивающую реяцу и мягкие касания ладони по спине, которые начинались слишком близко к шее.        — Когда, еще до их росписи, мне сказали, что ты не сможешь прийти, я не поверил. Ждал тебя весь день, каждую возможную минуту смотря на дверь, представляя, как ты в нее входишь, — стал рассказывать Куросаки, убирая руку со спины и перемещая ее на темные кончики волос. — Я как идиот таскался с этими подарочными коробками с Чаппи для тебя. Надеялся вручить и высказать, как твое поведение граничит со свинством... А потом ты не пришла и меня накрыло так, что треснула печать.        — Я действительно чувствую себя идиоткой, — подняла голову Рукия, тоскливо посмотрев на него, — Прости меня.        — Ты и есть идиотка. Самая глупая и невыносимая девушка, которую мне довелось встретить, — задорно ответил ей Ичиго, а потом его пыл потух. — Ты говоришь, что боялась испортить мою счастливую жизнь. Но, вспоминая те дни в мире живых... Не пойми неправильно, со мной едва ли случалось что-то плохое. Были два случая, когда под моим ножом умирали. Это была не моя ошибка, но в первый раз скорая привезла слишком поздно, а во второй развилась жировая эмболия. Я спокойно воспринимал смерть, ведь знал, куда они направятся, что здесь их встретишь ты. В моей жизни все было спокойно и размеренно, я также помогал людям, занимался различными вещами, путешествовал... У меня была хорошая человеческая жизнь, но не моя.        — Что ты имеешь ввиду? — удивленно спросила девушка, перехватывая его руку, зарывшуюся в ее волосы, своими ладонями.        — Я же до встречи с тобой тоже жил нормальной жизнью, в те семнадцать месяцев, что я был лишен своей силы, и все эти восемь лет. Каждый раз, когда я проживал какие-то чудесные моменты, я все проигрывал в своей голове, что бы ты сказала на это: пошутила бы, съязвила или опять выдала какую-нибудь жизнеутверждающую речь. Юдзу как-то даже организовала нам поезду на кроличий остров, там столько этих пушистых засранцев - тебе в самых лучших снах не снилось! А я все представлял, как ты бы растеклась там лужицей, а мне пришлось тебя на себе силком тащить обратно в самолет, потому что ты бы не захотела уезжать. Я восемь лет пытался жить без тебя, без вас, но мне настолько вас не хватало, что я не смог вытерпеть.        — И что теперь? Ты действительно здесь навсегда? — с трепетом спросила шинигами, будто бы опасаясь, что прямо сейчас раствориться.        — Конечно. Раз ты не пришла на этот заячий-кроличий остров, придется ему прийти к тебе. Ни разу до этого не занимался разведением, но раз с отрядом удалось поладить, может и с ушастыми что-нибудь получится. Как думаешь, Базз такой же хороший фермер, как его сородичи?

***

      Казалось, что теперь их отношения должны проясниться, но разительных изменений Киераку не заметил. Больше просьб от Куросаки помочь им побыть вдвоем не было — не надо было больше спаивать Киру, придумывая идиотские задания. Теперь они с Кучики часто спокойно обедали, прогуливались по отстроенному Готею, чтобы Ичиго постепенно запоминал дороги и вполне себе хорошо… дружили.       — Я очень хочу отправить их на миссию для убийства какого-нибудь Вастер лорда, чтобы один из них несмертельно пострадал, а другой от страха выложил все свои чувства, — признался однажды Шунсуй белому надгробию, с которым раз в несколько месяцев разделял бутылочку любимой настойки Джоуширо. — Почему-то мне кажется, ты бы нашел способ объяснить Рукии все тонкости таких межличностных отношений…       Видимо высший закон жизни решил подшутить над ним именно в этот момент. Ни в одной точке на земном шаре не было даже меносов. А те пустые, что совали свой нос сюда, учуяв мощнейшее скопление реяцу, спокойно рубил одиннадцатый отряд. Мысли о том, чтобы устроить спарринг между Зараки и младшей Кучики, в ответ на это безобразное стечение обстоятельств тоже напоминали о себе.       Бьякуя, удовлетворенный отсутствием жены у Куросаки и его хорошим поведением, больше не желал уничтожить ненавистного рёку. В конце концов, кто же знал, что эти два камерных идиота с фамилией Кучики будут единственными (!) во всем Готее людьми, не знавшими об отношениях Орихиме и Исиды. Однако старшему брату Рукии совершенно не нравилось то, как опять начинает влиять на его сестру этот рыжеволосый товарищ.       Однажды заместо заполнения отчетов, они рванули на бывшие развалены семьдесят восьмого района, чтобы девушка показала чудом уцелевший домик на дереве, в котором она маленькая с такими же сиротами пряталась во время гроз. Они не успели вернуться к началу собрания капитанов, чем заслужили ярко выраженное неодобрение Сой Фон и Бьякуи. Зато как улыбался Шунсуй, раньше всех заприметив парочку издалека, когда они еще не расцепили руки! Ну и пусть это было из-за того, что Рукия теперь за ним не поспевала, но прогресс его несомненно радовал.       В другой раз Бьякуя застал их, как ему показалось, с поличным. Был выходной, когда его сестре понадобилось передать Нанао какие-то бумаги, для чего пришлось заходить в бараки отряда. К удивлению мужчины днем тогда похолодало - видимо, Тоширо опять что-то вытворял со своим банкаем - поэтому он счел нужным отнести сестре ее теплый свитер, ведь та отправилась в неутепленные бараки в простой легкой кофте. Какого же было его удивление, когда он обнаружил руки рыжего капитана под той ее кофтой! Даже то, что руки были со спины, на девушке была еще и майка, которая и являлась преградой между ладонями и девичьей спиной, и объяснениями обеих сторон, что это был только лишь лечебный массаж, не спасли Куросаки. Пришлось отражать нападки Сенбонсакуры во второй раз.       Поумерив свой гнев и пыл, Бьякуя, естественно, дал разрешение на процедуру. А потом появились проблемы покрупнее слабых попыток молодых людей сблизиться. Старший Кучики был абсолютно беспомощен и не мог ничего сделать, чтобы отложить назначение капитана тринадцатого отряда. Младшая, казавшаяся ему столь хрупкой и ранимой, была готова для этой должности, но его опасения за ее душевное и физическое здоровье не отступали. Эти же сомнения вскоре перекинулись на Рукию. Она прекрасно помнила свои неожиданные срывы, когда ее отряд оставался без руководства. А вдруг произошло бы что-то ужасное.       К общему счастью семьи Кучики, переназначение были вынуждены отложить. Оставшиеся на земле вайзарды объявили о своем намерении вернуться, если их готовы пустить. Отказывать им никто не хотел, однако трудно было с распределением на рабочие должности. Места капитанов, лейтенантов и высших офицеров были заняты, а силы бывших товарищей не позволяли их назначить в ранг рядовых. Возвращались Роз, Хачи и Лав.       Сперва хотели воссоздать отряд кидо, но Нанао привела страшные административные доводы против. Роуджиро, все еще не окончательно поправившейся, добровольно попросился в третий отряд под командование Куросаки. А Аикава сказал, что готов снова слушаться приказов Синдзи.       Хачиген метался. Его прельщало приглашение в четвертый отряд, но душа не лежала. Ему не хотелось лечить, все естество требовало использования пути разрушения. Но в одиннадцатый отряд добрый мужчина обращаться стеснялся.       — Знаете, официально я обязана каждый месяц отправлять по сорок человек на патрулирование в мир живых. И мы всегда, словно специально, попадаем на Токио, там сейчас самый мощный приток пустых из зафиксированных на грунте, — начала издалека Рукия, наблюдавшая за терзаниями этого человека. — Вы можете попробовать поработать с нами, я отправлю вас на зачистку в мир живых, а затем, оценив Вашу силу и способности, Иккаку сам позовет Вас к ним.       Решение было найдено, консенсус достигнут, вот только произошло то, чего никто не ожидал. Ушода со своим жизненным опытом и чистым сердцем прижился в тринадцатом, отказавшись покидать своих новых друзей. Юки был счастлив обрести в его лице наставника в мастерстве заклинаний.       А потом и Рукия, уступив мудрости, отказалась от назначения на должность капитана в пользу Хачи, оставшись лейтенантом при нем.       До войны ее разрывало желание не разочаровать брата, а после оказалось, что им обоим вовсе не это было нужно. Бьякуя с чистой совестью выдохнул, когда опасности, которым всегда подвергнуты капитаны, миновали ее. Сохранялось лишь ее слишком близкое общение с опасным субъектом из третьего.       К его чести, Куросаки ни разу не довел девушку до слез, как было часто в его отсутсвие. Кучики, наблюдая за неразлучными «друзьями» никак не мог отделаться от мыслей, что теперь ее есть кому защищать. Сестра слишком часто проводила время у рыжего юноши дома, хотелось сделать замечание по поводу ее поведения, мол, юной принцессе не следует так себя компроментировать, ведь спустя десять лет и аристократия начала восстанавливать свой авторитет. Да только Карин не захотела переезжать в казармы Академии, оставшись с братом, так что, по факту, они проводили там дружески время втроем. Не придраться! Хотя младшая Куросаки ведь не всегда сидит дома во время визитов его сестры...       Одно Бьякую успокаивало - то, с каким трепетом Куросаки берет его сестру за руку, оправдываясь тем, чтобы она не отставала от него в шунпо. Хотя, то была лишь малая часть. Ичиго действительно не косячил. После возвращения девушки в родной отряд, тот заходил и проверял ее самочувствие, сам стал вытаскивать ее на обед. Пару раз они трапезничали втроем, с Бьякуей, и даже нашли несколько тем, которые готовы были разумно и без ругани обсудить.       Но в один день Рукия на ночь глядя пришла в его комнату в той самой подаренной пижаме с чаппи, попросила взять ее ладонь и обнять. В тот же день, он помнил, она просила сделать так Абарая.       — Я понимаю, что это ты или Ренджи обнимаете меня, поддерживаете. Но когда Ичиго держит мою руку, все как-то иначе. Он тоже заботится, но не так, — открылась тогда сестра, словно спрашивая у него ответа на мучивший ее уже несколько месяцев вопрос. И если Рукия ничего не понимала, то, Бьякуя был уверен, Куросаки все осознавал. Ведь сколько бы он в нем не сомневался, а тот действительно вырос.       — Иди и его самого спроси, в чем дело и почему он все делает не так. Я тебе за него не отвечу, — она удивленно смотрела на брата, который совершенно спокойно отправляет ее одну ночью в пижаме домой к самому, казалось, ненавистному человеку. Но раз Бьякуя говорит, то он знает, что нужно делать.       Одной ночи не хватило для осознания, почему теплые ладони Куросаки влияют на нее совершенно по-иному, чтобы тот ни говорил, ни объяснял. Будучи ошарашенным таким искренним и смелым признанием того, что она его выделяет, Ичиго не смог сформулировать ни одной внятной мысли, что-то неясное для девушки говорил про дождь внутри и что готов хоть каждый день отогревать её ладони и... её.       Просто тогда все их внимание отвлекали светящиеся от счастья глаза, выдающие какие-то слова губы, контрасты их температур. Однако каждый раз, вновь ощущая его объятия, запах и совершенно не детские поцелуи, она медленно, по букве выводила из их самой сильной дружбы, из их необходимости друг в друге новое и неизведанное для себя слово. То чувство, которое беззвучно пробовала на своих устах, пока Ичиго не озвучил его громко:       — Люблю.