***
Брат был уверен в ней, что не могло не радовать. А то, что за ней оставили должность главы тринадцатого отряда, не давало ее улыбке померкнуть. Почему-то она была уверена, что кто бы то ни был, даже странный Роз, они все равно сработаются. Третий отряд добродушно принял ее помощь, да и Киру совершенно не смутило ее присутствие. Были, конечно, отдельные личности, не особо понимавшие, что здесь ей нужно, и иногда в ее адрес прилетали грубости. Также как и получали новоприбывшие квинси. Особенное неудовольствие находил в этом Базз, терпевший нападки и не рвущийся в бой только из-за шаткого положения в обществе. Однако девушку это совершенно не смущало. Квинси были такими же работниками, которые работали за зарплату и защиту, поэтому ее волновала только их результативность. В документации отряда за неделю Кучики действительно нашла несколько несостыковок, так что в отряде числилось на двадцать человек больше существующего числа. С учетом прибывших квинси это число становилось правдивым, но необходимо было переоформить их состав и убрать "мертвых душ". Остальные мелкие недочеты они вместе с первым лейтенантом также выявили и составили план решения всех вопросов. Оказалось, Изуру также не мог предположить, кого, если не Роза, принесло наконец-таки на место капитана. Роджуро Оторибаши покинул их после войны, оставшись в мире живых на лечение у Урахары — слишком сильно его звенья реяцу были изломаны. И Кира за очередным обедом честно признался, что уже смел надеяться на свое повышение. Однако иное стечение обстоятельств ни капельки его не расстроило, ведь он считал свой недостигнутый банкай большим минусом. Встречали новоприбывшего, по совету главнокомандующего, около ворот в Готей. «Должен же он хоть раз зайти без боя с парадного входа», — бросил Шунсуй, закуривая уже третью по счету сигарету, находясь чуть в стороне от них. Удивление и недоумение, ранее потухшие, загорелись в их глазах с новой силой. Но вскоре всей Рукией завладело желание скрыться подальше. До боли знакомая реяцу заполнила все пространство вокруг, слегка сдавливая легкие, хотя ее обладателя даже не было видно на горизонте. Действительно, его не надо было представлять. Не отпускавшее ее последнюю неделю радостное настроение, испарилось в одну секунду. В голове ворохом пролетали мысли о том, что сбежать еще не поздно, а затем возник вопрос, специально ли это подстроил главнокомандующий и не предупредил их о визите временного шинигами. И только маленькая Кучики хотела задать волнующий вопрос, как в мгновение рыжеволосый герой явился собственной персоной вместе с провожавшим его отцом. — Привет! — радостно поприветствовал всех Куросаки, облаченный в классическую форму шинигами с собранными двумя мечами за спиной. — Как же я рад видеть, Ичиго! — не менее дружелюбно поздоровался Изуру, потянувшись к протянутой для рукопожатия ладони. — Здравствуй, — шепотом добавила Рукия, боясь спугнуть его образ, казавшийся наваждением. Он вытянулся. И возмужал. Да так, что его широкие плечи закрывали ей солнце, находящееся позади него. Девушка не смела дернуться, даже протянуть руку, чтобы дотронуться до его ладони, как в последнюю встречу, чтобы проверить, что это не видение, не сон, не воображение. Что он живой, теплый... и рядом. — Киераку-тайчо, почему Вы не рассказали о столь важном визите? — Чего это? Я же всех предупредил! Разве мало было сказано о вашем новом капитане? — до этой секунды маленькая шинигами еще ненароком думала, что это просто разовый визит старого друга. Главным было продержаться пару часов и только потом с чистой совестью сбежать к брату. Едва выстроенная спокойная жизнь вновь рушилась с каждым тяжелым шагом повзрослевшего Ичиго в новеньком капитанском хаори. Он всего лишь шел рядом с ней, вслушиваясь в рассказы Киры о деятельности третьего отряда, а она мысленно распылялась духовными частицами по ветру от неловкости, страха и отчаянности. Первый лейтенант же был счастлив. Казалось, даже Роза он не принял бы столь доброжелательно. А вот Рукия все не могла выдавить из себя улыбку и посмотреть ему в глаза. После ознакомительной экскурсии по их баракам и казармам, они отправились к территории первого отряда для того, чтобы представить двух новых - Лизу все-таки повысили - назначенных капитанов. Куросаки не требовал от нее каких-либо слов, даже не обращался к ней, но не мог оторваться от вида отощавшей девушки. На собрании высшего состава мало кто смог соблюсти субординацию и воздержаться от объятий. Кучики Бьякуя был в уравновешенном меньшинстве, наблюдая за растерянной сестрой, желающей уйти отсюда и просто пережить этот день. Для поддержки он кивнул сестре, показывая, что он рядом. Но в этот раз не сильно помогло. Весь день пролетел сумбурно, хотя минуты для Рукии ощущались как часы. И когда их процессия после конечного пункта плана на сегодня, добралась наконец до кабинета, девушка лишь устало зевнула, осознавая, что давно так сильно не хотела просто поспать. Она настолько измучила себя за сегодня: корила, что никак не ответила на его записку с рисунком, что из-за нее получилась такая ситуация, что из-за ее нелепых чувств их дружба, та, которую они выстраивали за восемь лет до этой встречи, крошится в воздухе. Кира, совершенно не замечающий натянутости между двумя товарищами, болтал обо все на свете, а затем с невероятной быстротой распрощался с ними и пошел в казармы одиннадцатого — там намечалась грандиозная попойка в честь возвращения «бывшего временно исполняющего…». Кучики осталась на месте, сонливость как рукой сняло, стоило им остаться наедине. Юноша, отказавшись от приглашения, попрощался с другом и откинулся в кресле, прикрыв глаза. Рукия боялась шевельнутся и нарушить тишину, царившую в кабинете. А Ичиго, казалось, задремал. Маленькая шинигами старалась, но никак не могла не отметить изменения, буквально кричавшие в нем. Прошло не так много лет с их последней встречи, а у него уже седые волосы проступают на висках, хотя ему только лишь исполнится двадцать семь. Прическа едва ли потерпела заметные изменения — стригла его, вероятно, все та же хозяйственная Юдзу. А вот руки, которые было хорошо видно из-под закатанных рукавов, потерпели заметные изменения. Скорее всего, работа врача оставила свои следы в его жизни — множество мелких, словно от скальпеля, шрамов украшали кожу вплоть до локтя, а ладони, такие теплые и желанные, стали еще мощнее на вид. — Ты можешь идти, — сообщил Ичиго, резко открыв глаза и поднимаясь в кресле. Он сложил свои руки, привлекшие столько внимания, на столе и стал в ответ рассматривать девушку. Время совершенно не тронуло ее: лицо, все такое вытянутое и постоянно грустное, не тронули морщины, и даже отросшие волосы не меняли картины. — Кажется, у тебя сегодня не настроение для разговоров. — Зачем ты пришел? — опять сорвавшись на шепот спросила шинигами. — Ты не должен был этого делать. — Все, что я кому-либо был должен, я выполнил. А вот ты свое обещание нарушила, — укоряюще твердо напомнил новоявленный капитан. — Ты себе представить не можешь, как я ждал. Первые три года было легко, ведь из ваших в принципе никого не было. Зато потом знакомые по очереди стали приходить. Все, кроме тебя. — Я считала, что так будет правильнее, — ответила девушка, смело смотря ему в глаза. Она ведь действительно долго думала над этим вопросом. — Ага, это мне говорили. Но я все равно как последний дурак ждал. Ты хотела, чтобы я жил счастливо, обещая сделать все сопутствующее, но солгала. И в один из самых радостных дней я получаю через знакомого обещанный тобой напульсник! — он все-таки не смог перебороть чувство обиды, — Ты бы смогла меня отговорить тогда напиться, ты бы подобрала слова, чтобы успокоить меня. Но тебя не было рядом. Знаешь, после войны я тогда в первый раз захлебнулся. — Ичиго, я не хотела, чтобы тебе было больно, — искренне сожалела Рукия. Ей в голову пришло, что такой редкой эгоисткой она еще ни разу в жизни себя не ощущала. — Конечно. Хотя, я рад. Благодаря той боли, я здесь. До встречи с тобой, в моем мире постоянно лил дождь, об этом мне рассказал Зангецу при первом толковом диалоге. Но после твоего спасения на холме Соукиоку, жизнь стала потихоньку налаживаться. Ты дала мне тот необходимый смысл, который вел меня вперед, благодаря которому я одолел Баха, — юноша по-разному представлял их встречу после столь долгого периода разлуки, но не ожидал, что так легко будет выложить все переполнявшие его чувства, — А затем блокатором доступ во внутренний мир был закрыт, так что ушел я со спокойной душой, ожидая тебя года через четыре. Но потом с каждым днем твоего отсутствия становилось тяжелее. И на свадьбе, получив этот напульсник, из-за гнева я не специально выпустил часть скопившейся энергии, благо, никто не пострадал. Только вот удостоверение сломалось, а я впервые за столько лет попал к Зангецу и Хичиго. Дождя как такового не было, просто весь мой мир затоплен доверху. Хичиго от злости пару раз успел разорвать мне грудную клетку мечом, прежде чем я очнулся. — Мне тоже было нелегко без тебя. Соде бушевала и морозила меня изнутри. Начала с того момента, как осознала, что ты уходишь. Помнишь? — в памяти у обоих вспыхнул последний вечер, когда он пытался согреть ее ледяные ладони. — А потом… Мне было очень трудно без тебя жить. Никто и никогда не дарил мне большего чувства защищенности, чем ты. — Так какого же черта ты не спускалась?! — пока юноша раскрывал ей себя, у нее слабо начали трястись руки, но когда и она без страха рассказала про терзающий душу мороз, а взамен получила жуткий упрек, то дрожь перешла на все тело. Девушка не смогла подобрать нормальных слов, для описания своих чувств, только стыдливо вжимала голову в плечи, в попытке спрятаться. Спас ее Бьякуя, пришедший за сестрой, слишком долго не возвращавшейся после окончания рабочего дня. Ледяной укоряющий взгляд старшего Кучики как в лучшие годы пронзил Куросаки на сквозь, не позволив даже подняться. Ичиго полностью понимал его, он бы не стерпел, если бы на Юдзу или Карин повысили голос. Так что Сенбонзакура в сторону его бренной туши — лишь вопрос времени. Когда эти двое покинули его кабинет, он даже рассмеялся. Все было не так, как раньше. Сложнее, запутаннее. И теперь он уже делал ей замечания за то, что расклеилась. Но радовало одно: хотя бы Бьякуя Кучики остался неизменен.<center>***
</center> Объятия брата спасали ее уже множество раз. Жаль, долгосрочного эффекта не давали. Бьякуя был зол, вновь ощущая трясущуюся сестру под боком. Он совершенно не желал Рукии повторения нового срыва, поэтому на следующий же день отправился в бараки первого требовать ее обратного перевода. — Бьякуя, ты бы знал, как странно каждый раз мне видеть тебя в роли заботливого старшего брата! — с хохотом воспринял его слова Шунсуй, но вот к последующей угрозе самолично порубить Куросаки прислушался. — Ты не понимаешь, правда? Наверное странно тебе будет узнать, но я многое вижу. Я видел Рукию и Ичиго до расставания и после. Наблюдал за нашей малышкой и удивлялся, как же крепко она держится. И только после первой разделенной с ней бутылочкой саке до меня дошло, что она, такая разумная, не понимает ничего! Ни своих, ни чужих чувств. Она даже пьяная рассказывала, что рада возвращению друга. Друга! Забавно звучит, конечно, но тогда я понял, почему, собственно, она так долго выстояла... — Ваши слова совершенно не отменяют моего желания прикончить этого рёку, — сухо ответил Кучики, намереваясь отправиться для защиты чести своей сестры. — Не рёку, Бьякуя, а капитана третьего отряда Готей-13, героя Войны против вторженцев Вандеррейха, спасшего наши жизни. Если намереваешься покалечить или убить человека, так хотя бы не умаляй его заслуг, — эти размеренные слова заставили главу клана остановиться перед выходом и развернуться, ожидая продолжения тирады. — Не надо перебивать меня и сбивать с мысли. Я желаю твоей сестре только счастья, а для этого им с Ичиго надо разобраться, что между ними происходит и кем они друг другу являются. И только после того, как они добудут ответы на эти вопросы и уберут всякие недомолвки, я, возможно, позволю тебе расправиться с ненавистным тебе рёкой. — Хорошо. Но почему Вы так поступаете? Для кого стараетесь? — спросил в конце Бьякуя, не понимая значения и мотивов действий главнокомандующего. — Знаешь, она так похожа на него. Командует отрядом точь-в-точь как Джоуширо, да и пьянеет с такой же скоростью. Он всегда относился к ней, как к родной дочери, а я, признаюсь, ревновал, — хохотнул Шунсуй, скрыв печальные глаза наклонившейся шляпой. — Он бы хотел, чтобы она была счастлива. Можно сказать, я выполняю его просьбу. — Я понимаю. Это наше наказание — жить так, как хотели бы умершие за нас, — подтвердил Кучики, покидая территорию первого отряда. На его плечах этот тяжкий груз лежал с самого детства. Наставления отца, спасшего его от гибели ценой своей жизни, были основой всей его жизни. А в Рукии был заложен Кайен с его ненавистью к одиночеству и якорями. Все они были продолжением чьих-то несбывшихся надежд или мечтаний.***
Сенбонзакура все же настигла Куросаки праведной карой, только в совершенно оправданном поединке, являвшемся частью соревнований. Ичиго сперва обозвал это сборище «веселыми стартами» и хотел уйти, как перед выходом с организованной территории из шунпо возник капитан шестого, безапелляционно заявляя, что проведет с ним обучающий бой для новичков. Как было понятно заранее, никаких «новичков» рядом с полем брани не наблюдалось, все своеобразные трибуны были заняты бывалыми офицерами, ожидавшими схватки. Никто не задумывался над тем, когда успел провиниться свеженазначенный капитан перед Кучики, однако всех предстоящее зрелище заранее восхищало. По факту, двое оппонентов, один из которых использовал банкай впервые за несколько лет, банально разнесли в щепки бараки пятого отряда, хозяин которых был вовсе не против, и закончили бой в ничью под примирительное предложение Шунсуя выпить по пиале саке. Двух чашек оказалось мало для разгоряченных враждующих сторон, так что сошлись на паре мировых бутылок. После них и откровенного разговора «по душам» казалось, что консенсус достигнут, поэтому решили расходиться по домам. Зрители давно разбрелись, не желая помогать в уборке результатов великого столкновения — впервые все-таки в их соревнованиях два капитана сошлись в схватке. Куросаки, решивший сперва оставить распоряжение для подчиненных, направить пару десятков человек для помощи пятому отряду, направился к своим баракам. Хоть и был вечер, но по его расчетам, Кира должен был быть на месте. Рукия отсутствовала во время их баталии, потому что работала над какими-то ошибками, совершенными еще до его прихода, так что сейчас была очередь Изуру пахать в поте лица. Однако его ожидало разочарование: блондина в бараках не наблюдалось, зато маленькая шинигами в соседнем от него кабинете все еще старательно переписывала документацию сверх рабочего времени. — Сдаюсь, теперь я поверил во все эти оправдания, что ты была занята, — пошутил Куросаки, наблюдая за улыбнувшейся девушкой, облокотившись на косяк двери. — Где Кира? — Ему стало нехорошо от давления ваших реяцу, как и многим другим, так что он пошел в четвертый, — отрапортовала Кучики, отложив, наконец, документацию. Только позже юноша подумал, что зря она это сделала, потому что реакция шинигами на его развороченный внешний вид не заставила себя ждать. — И я совершенно не понимаю, какого черта ты не там же! — Знаешь, я ведь медицинский закончил. Сам могу себя подлатать. Надо будет еще целительное кидо все-таки выучить, но этим займусь позже, — ответил спокойно Ичиго, вытаскивая из шкафа рядом со своим столом аптечку. На его оценку, ушибы ребер, растяжение мышцы в ноге и небольшое сотрясение составляли достойную конкуренцию выбитому плечу, порванному сухожилию и двум кровоточащим царапинам на торсе Бьякуи. — Тогда тебе невероятно повезло, что с путем возвращения, а именно он относится к целительной категории, я знакома, — сказала Рукия, подсаживаясь поближе к товарищу и помогая освободиться от изорванного шихакушо. — Как прошел поединок? — Я избил твоего брата, — горделиво задрал нос Куросаки, чуть хмурясь, когда ледяные руки стали перекатывать бинт по груди. — Не ври! — возмущенно воскликнула девушка, ущипнув раненного за спину. Тот слегка взвыл от такого противного действия, а затем рассмеялся. — Шунсуй нас растащил. Хотя я и не оставлял тренировки на земле, чтобы сохранить форму, но впервые взяться за меч после восьми лет и сражаться в полную силу было восхитительно. Я теперь даже отчасти понимаю Зараки! Представляешь, как все запущено! — с радостной улыбкой юноша рассказывал ей о своих ощущениях. Потребовалось около получаса, чтобы зафиксировать повязки, облегчить боль в ребрах и вылечить голову. После всех медицинских действий, Рукия поспешила отодвинуться от товарища, соблюдая рамки приличий, чем несказанно его удивила. Ранее такой неловкости между ними не было, но Куросаки решил промолчать. Он поднялся на ногах и подошел к шкафу, чтобы вернуть аптечку, которую притащил с земли, а затем задумчиво уставился на свой рабочий стол с чернильницей и пером. Его кабинет сильно отличался от большинства: десять из тринадцати капитанов предпочитали традиционные низкие парты и футоны. Ичиго же заранее попросил себе кресло и высокий стол с тумбочками. — Знаешь, когда у меня еще сохранялась надежда на то, что ты придешь, я подумал, что нужно же будет при встрече подарить тебе подарок. Правила приличия, все дела, да и Юдзу смело подтверждала, что я вовсе не сумасшедший. И это помогало мне скрашивать ожидание. А потом я так сильно ненавидел тебя за то, что отпустила, что чуть не выкинул все к чертям, - признался Куросаки, доставая из широких рабочих ящиков несколько коробок и протягивая их девушке. — Когда я их покупал, старался предугадать, что из этого тебе наверняка здесь пригодится. В итоге, купил пижаму, постельное белье и набор ручек с твоими дебильными Чаппи. А на четвертый год твоего отсутствия, фирма разорилась. На волне ликвидаций, Юдзу купила тебе еще и тапки. Мне кажется, просто ты была их единственным постоянным клиентом, а столько лет без прибыли существовать никто не может. — Чаппи любят все! — оспорила заявление явно смеющегося над ней парня Рукия, приняв подарки. Дрожащими руками она вскрыла упаковку из двадцати разноцветных ручек с наконечниками-зайцами. Все гелиевые, черные — так хорошо подойдут для документов. — Спасибо, Ичиго. А где сейчас девочки? — Когда мы продали старый дом, то купили хорошую квартиру в центре, там жили все вместе. Недавно Юдзу вышла замуж и переехала к супругу, а Карин, так и не нашедшая занятие по себе, пока живет там, но тоже хочет перебраться сюда, — рассказывал Ичиго, рассматривая уклоняющуюся от его взгляда подругу. В прошлую ночь брат ее сделал то, чего девушка боялась очень сильно. Он напомнил, что теперь Куросаки женат. Поэтому все его взгляды заранее вызывали неловкость. — А где ты поселился? В казарме за тобой не числится койка, — вспомнив отчетность, решила уточнить Рукия. — Я же по отцу Шиба, так что сперва я ночевал в их поместье, а потом «тетушка» Куукаку вспомнила, что у них есть «замечательный» дом где-то между первым и вторым районом, пустующий, так как там им запретили делать фейерверки. В общем, от бешеного отца, который, кстати, жаловался, что ты мало с ним общаешься, я бежал именно туда и, надеюсь, через года два обзаведусь какой-нибудь собственной жилплощадью. Может даже с квинси соседями станем, они отличные фермеры, не знала? — блаженно зажмурившись, рассказывал расслабленный капитан. — То есть ты хотел перевести Орихиме уже в собственную квартиру или дом? — зацепилась за фразу про жилплощадь девушка, не дослушав до конца про квинси. — С чего бы мне ее «перевозить»? Она ближайшую жизнь сюда точно не собиралась, а вот Карин, как мне кажется, скоро здесь объявится. Вот отец обрадуется и наконец-то отстанет! — Рукия очень пыталась удержать мороз в своих в руках, но Соде, ухмыльнувшись, перестала давить на нее. — Подожди, вы с Орихиме поссорились? — девушка совершенно не понимала, как можно было оставить возлюбленную, которая относительно недавно стала его женой, и так спокойно к этому относиться. — Нет, конечно. У нас все хорошо. С чего ты взяла? — и тут их прервал вернувшийся Кира, сердечно извинявшийся за свое поведение. Первый лейтенант отобрал у девушки оставшиеся бумаги, и отправил ту домой, напоминая, что брат тоже получил некоторые повреждения. Бьякую капитан Котецу подлечила на славу, так что от царапин не осталось следов. Плечо все еще ныло, поэтому рука капитана слегка дрожала при письме. Рукия предложила свою помощь и, достав одну из новых ручек, начала под диктовку писать распоряжения, за которыми вскоре пришел Абарай. — Прекрасное приспособление для письма, — обратил свое внимание брат на явно земную вещицу. В Серейтее были ручки, но перьевые, деревянные с особым железным наконечником, требующие чернил. А автоматических пластиковых у них не производили. — Это подарок Ичиго, который он хотел вручить мне, когда бы я навестила его на грунте, — без тяжести на сердце призналась девушка, рукой показывая на остальные коробки. Бьякуя ничего не сказал, но в тот момент ему показалось, что главнокомандующий был прав. Им действительно требовалось разобраться. А уже после всего он будет поддерживать сестру.