Причины, по которым можно полюбить физику

На следующий день, я пришла в школу, ничего не подозревая о том, что Лена тоже в ней появилась: — Ну, что, подруга, — поймав меня за руку, прошипела она. — Я слышала ты его киданула... — Кто тебе сказал? — Лена ухмыльнулась, так зловеще... — У меня везде глаза и уши, — она закусила губу и мечтательно произнесла. — Ох, бедняжка... Он теперь один. Жена бросила. Ученица бросила. Астафьев девушку увел... Сплошное разочарование... — Тебе это Астафьев сказал? — я уже мысленно откручивала голову этому рыжему мудаку. — Нет, я сама слышала, — поймав мой не понимающий взгляд, она ответила. — За дверью была. — Ну, и сука же ты, — Лена так удивилась, что на её лбу образовались морщины. — Надя, я тебе сразу сказала, что он мой и я за него любого порву. Ты сама напросилась, не находишь? Но это не важно... Ты ушла, и он мой. — У тебя окончательно слетела крыша, — Лена мило улыбнулась. — Может и так. Она убежала по направлению к учительской, наверное, физика искать. — Что она хотела? — подошёл Астафьев. — Физика, — Миша усмехнулся. — Фетишистка гребаная, — он бросил взгляд на часы. — История первым? — Если бы, — я старалась не подавать виду, что переживают из-за наших натянутых отношений с физиком. — У нас сейчас ИЗО. — Ах, точно, — ударил себя по лбу Астафьев. — ИЗО, моё любимое, — иронично крикнул он. — Я так люблю ставить кукольный спектакль! — А он сегодня? — Миша медленно достал бумажную голову из сумки. — Я тебя выручу, — эта кукла подозрительно кого-то напоминала. — Прикольно, — я всматривалась в лицо куклы и было в ней что-то родное. Кажется, это обычная бумажная кукла, с неровно склеенным лицом и косым ртом, но в ней что-то есть родное, любимое... Эти неровные чёрные кучеряшки, голубые глаза и бакенбарды. Это вроде бы Пушкин, но не это в нем родное, а руки, которые её делали... Это неуклюжесть так близка моему сердцу, что хочется взять эту куклу и не отпускать. — Ты сам её делал? — Миша немного замялся. — Да... Кто же ещё, — он быстро спрятал куклу в сумку. — Ночь не спал, клеил. *** Мы сидели и ждали своей очереди, чтобы опозориться, но учительница посмотрела в свой блокнот и крикнул а на весь класс: — Надя Романовская! — у меня аж уши заложило. — Я тут, — тихо отозвалась я. — У тебя по физике сейчас консультация. Ты почему не там? — я и вообще не знала о консультации... — Что? — А ну, марш на консультацию! Илья Васильевич три дня назад тебя так выпрашивал, так выпрашивал, а ты забыла? — я, мягко говоря, ахуевала. — Что ты такая безответственная! Романовская! — Я ухожу, — я поднялась. — Только не орите, — тут я выбегаю из кабинета, потому что жопой чую, что в это самое место мне запихают или куклу, или кисточку. Я медленно шла к кабинету физики, оттягивая минуты до нашей встречи. Но с другой стороны, нам нужно поговорить... А так не хочется этого делать. Я постучалась в дверь: — Можно, — физик сидел за своим столом и, кажется, спал. — Илья Васильевич... Но он меня не слышал, он спал. Я медленно подошла к физику. Он подпер голову рукой и сидел с закрытыми глазами. Его будить я не стала, на столе лежали ГИА тесты по физике. Я их взяла и села решать, подальше. Погруженная в собственные мысли, я сидела минут двадцать и не могла решить одну задачу. Тут я чувству, надо мной кто-то нависает и тихо, но уверенно говорит: — Пятая неправильно, — физик показал пальцем, а потом перевёл глаза на тот номер, над которым я мучилась. — Формулу напиши, а потом подставь и подробно распиши, только тогда поймёшь. — Хорошо, — тихо говорю я. Физик дышит мне на шею горячим дыханием, вызывая по телу приятные мурашки. Он отстраняется и садится на парту, сзади меня. — Сколько тебе говорить, не сутулься, — я получила по спине указкой, не так что бы сильно больно, но все же... — Блин, — тихо говорю я. — Что такое? — тихо спрашивает он. — До меня только дошло, как решить и тут ты... Сбил, блин! — Не ругайся, — и опять указкой по спине. Я ему холоп какой-то? Чего он меня так мучает! — У меня так вся спина в синяках будет, — он угрожающе наставил на меня указку. — Что бы знала, как тему пятого класса забывать!