Причины, по которым можно полюбить физику

Вечером я сидела возле зеркала и рассматривала свои синяки от указки. А живу я сейчас в общаге, так что нередко сюда вламываются без стука и когда постучались в дверь, надо сказать, я удивилась. — Можно? — по голосу, это был Астафьев. Я быстро надела футболку: — Да, заходи, — Астафьев неуверенно зашёл и закрыл дверь. — Что с тобой? — Ничего, — он сел на кровать и посмотрел мне в глаза. — Тебе физик что-нибудь писал или говорил? — Нет, — я немного задумалась. — Я писала ГИА тест, а он помогал и говорили только о школе... Мне самой это показалось странным. — А со мной он говорит, будто ничего не было... Но знаешь, он какой-то не такой. — В смысле? — Астафьев отвел глаза в сторону. — Он не улыбается и ведёт себя странно. Отстраненно, что ли... — Ну, это лучше, чем бы он нас игнорил или, вообще, валил на уроках, — Астафьев молча кивнул. Но что-то ему не давало покоя. — Надя, ты... — начал он. — Ты любишь меня, как друга или как физика? — Я не знаю... Скорее, как физика, — неуверенно ответила я, а на самом деле, Астафьев он же мне, как брат и я погорячилась, когда сказала физику, что между нами все кончено. Я была не в себе и Миша был рядом... Он всегда рядом, а физик он... Я могу его потерять и он сам это говорит, вот я и переключилась на Астафьева. Он ведь не бросит. А сегодня на консультации по физике, я не могла отвести глаз от Ильи Васильевича. С ним так сложно, но, чёрт, я люблю его. Я не могу его забыть и только сейчас это поняла. Смотря на свои синяки, я чувствовала боль от потери родного и любимого мне человека... Эта любовь, что я чувствую к физика, совершенно не такая, какую я испытываю к Астафьеву. Он мне, как брат и очень родной человек. — Надя, я знаю тебя очень давно, — Астафьев хитро смотрит. — Ты не умеешь врать. — Миш, ты обидешься, — тихо говорю и ловлю насмешливый взгляд Астафьева. — То есть, ты тоже любишь меня, как брата? — я киваю, а он смеётся. — Я думал, что один так думаю! Это же замечательно! — Чего замечательного? — Миша улыбается, а я ни вижу в его улыбке смысла. Что его так веселит? — Я ведь тоже люблю тебя, как сестру. Помнишь наш поцелуй, Лена ещё суицидничала? — Ну, и? — Я тогда понял, что ты мне, как сестра. Ты мне очень близка и я люблю тебя, но как сестру. Я не чувствую к тебе такого влечения, как к... — и он остановился. Он хотел назвать конкретное имя, но не стал. — Как к кому? — он махнул рукой. — Астафьев! — Это не важно... Важно то, что тебя надо свести с физиком, если это ещё возможно, — я грустно улыбнулась. Вряд ли это возможно. Он ведь думает, что все это ошибка... — Не получится, — Астафьев поднимает вверх густые чёрные брови: — А ты это уже знаешь? — Нет, но это и так понятно, — он смотрел на меня минуты две и молчал. — Иногда мне кажется, что ты тупая, — выдаёт он. И, как бы, он охренел? — Не пробовала, а уже заявляешь... Меня это прям бесит! — И что ты предлагаешь? — Астафьев почесал затылок и уставился в потолок. — Ну, у меня есть план, но он дурацкий... Дурацкий план, для дурацкой ситуации... Сойдёт, даже вполне, — он громко рассуждает, как псих какой-то. Но я его знаю давно, и в сложных ситуациях Астафьев сам не замечает, как начинает сам с собой разговаривать. Такие случаи и на контрольных бывали... Тишина и тут на весь класс «Если умножить ежа на дикобраза и поделить на слона... Бобёр же будет?». И смех смехом, а решает он всегда правильно... Но что за зоопарк он мучит в своей голове, так и не понятно, сам Астафьев молчит на эту тему. — Что ты там придумал? — Астафьев быстро уходит, что бы не потерять мысль. — Миша. — Надо идти, пока идея крутится... — он практически вышел: — А кто тебе нравится? — Миша не раздумывая ляпнул. — Физик, — а потом понимает, что такое он сейчас сказал. Да и вообще, он сказал это мне. Я же от него теперь не отстану! — Нет! Забудь! — Ну, не спроста ты ему руки целуешь... — Астафьев краснеет и смущённо говорит: — Юля это, но ты тихо... И про физика забудь, я не думал, что сказал, — я немного охренела от того, что Астафьеву нравится Гаврюшкина... Это же, ну, как сказать...