***
Дома она всячески пыталась себя отвлечь от увиденного. Она сидела и чистила свое оружие, пила травяной чай с мятой и тертой смородиной с сахаром, накипятила воды и нежилась в дубовой бочке, перелистывала тетрадь с заклинаниями, которые и так знала наизусть. В памяти всплывали осунувшиеся, испуганные лица и грязная одежда пленных. Зачем их пленили? Что с ними собираются делать? Роксана не знала, как не знала всех темных дел, с которыми связан культ. Знала, что здесь поклонялись Темным богам и несправедливо Проклятым, некоторые ритуалы и… Все, как ни странно. — Наверное, эти люди — какие-то бомжи или мелкие преступники, — сама себя убеждала волшебница, ковшом набирая из ведра горячей воды, — может, это какие-то жертвоприношения или… На столе лежал список покупок. В самом конце значилось имя человека, которого они должны будут забрать из Харгеона, как только он прибудет в порт. «Не, дорогая, даже не стоит об этом думать, — сказала она сама себе, — не лезь не свое дело. Меньше знаешь — крепче спишь». Лавандовое масло делало свое дело — волшебница чуть ли не уснула прямо в бочке. Устало натянув на себя ночную рубашку и шерстяные носки, она забралась под пуховое одеяло и до раннего утра крепко спала без сновидений.***
Когда часы показали половину седьмого утра, Роксана соскочила с кровати, быстро натянула на себя плащ и сапоги, надела пояс с мечом и двинулась с сумкой в конюшню. Там она встретила человека, которого никак уж не ожидала здесь увидеть. — Доброе утро, Роксана. Давай надевай седло на свою лошадь, и поедем. — Э-э-эм… Доброе, сестра Розмари, — нетрудно было догадаться, зачем тут ее наставница. Седовласая, подтянутая женщина с белоснежной тугой косой, острыми чертами лица и соколиными глазами стояла со своим черным конем во дворе и почитывала книгу (как она видела буквы в этом полумраке — загадка). Сколько ей на самом деле лет, Ланге не знала: может, пятьдесят, а может, и все семьдесят. Или она просто слишком рано поседела? В силу крутого и порою резкого нрава учителя Роксана не задавала этого вопроса. — Давай шевелись, — женщина собрала мундштук и закурила, на что девушка поморщилась: Розмари курила просто отвратительный табак. — Всерьез думала, что вас, молокососов, кто-то отправит в Харгеон одних? Наивная какая. — По утрам я люблю пить кофе, а не ваши помои, которыми вы так любите меня поливать, сестра, — девушка уже была на коне и двинулась к дому своего друга. Роксану определенно раздражал тот факт, что ее даже не предупредили об этом. — Будешь хамить, выпорю как срамную девку и семь потов с тебя потом сгоню, поняла? — женщина уже ехала рядом, и, будь ее воля, прямо на скаку дала бы подзатыльник. — Ага, конечно, — девушка видела уже готового к поездке Лукаса и помахала ему рукой, и ее друг помахал в ответ и вскочил на коня. Когда он поравнялся со своими спутницами, то поприветствовал и учителя. — Доброе утро, сестра Розмари, — он, в отличие от своей подруги, не был возмущен сопровождением взрослого. Он более адекватно оценивал ситуацию и понимал, что если у Роксаны и хватит сил постоять за себя в бою, то у Геринга шансы были весьма малы. — Роксана, ты не забыла список и деньги? — И своего коня в том числе, — раздраженно бросила та. — Чего все с утра решили, что я не способна быть собранной? — Ох, вы посмотрите, самолюбие ее задели! Подожди минуту, сейчас подорожник к вашей ране приложу. Ланге глубоко вздохнула и мысленно посчитала до десяти. Поездка обещала быть очень утомительной, но она решила, что лучше просто заткнуться и принять все как есть. Лучи холодного солнца с трудом пробивались сквозь серое покрывало туч. Влажный ледяной воздух бодрил путешественников и вырывался из их ртов облачками пара, а порывистый ветер срывал с голов капюшон и обжигал кожу лица. Ветви дубов, каштанов и кленов были покрыты инеем и создавали впечатление, будто уже пришла зима. Монотонная молчаливая скачка и блеклый осенний пейзаж наводили тоску и клонили в сон. Спустя четыре часа Розмари перевела свою лошадь на шаг и сказала: — Через полчаса здесь будет ручей. Возле него остановимся. Так и сделали. Небольшая и неглубокая, но кристально чистая речка приятно шумела и брызгала каплями, отлетавшими от выступавших камней. Лукас собирал хворост и сухую листву, чтобы развести костер, а Роксана привязывала лошадей, затем расстелила собственный плащ и достала из сумки еду. — Роксана, ай-ай-ай, — скептично сказала наставница. — Тебе не стыдно есть соленое старое мясо, когда у тебя есть лук и рабочие руки с ногами? — Как вы верно подмечали, сестра, — скептично отвечала девушка, — глаза у меня, словно у крота. Цитирую: «Они есть, но бесполезны». — На твоем месте я бы не давила на жалость, заткнулась и пошла на охоту. Тебе, что, десять лет? Твой возлюбленный и без тебя костер разведет. Поднимай свою задницу, и пошли на охоту, черт тебя подери! Что, зайца не пристрелишь? — Не возлюбленный мне он, — пробормотала девушка. Ланге сняла с себя меч и накрыла его плащом. Один момент, и вокруг руки образовалась багровая руна, затем — черный лук. В создании стрел не было нужды: они появлялись в тот момент, когда стрелок натягивал тетиву. Ланге хмуро смотрела на учительницу, но вдруг увидела серого зайца, и кивком головы показала это Розмари Сандерс. Та лишь ухмыльнулась и даже не шелохнулась, ее взор твердил: «Ну, раз увидела, то стреляй». Волшебницу, как ей казалось, подводило косоглазие, которое она вроде бы вылечила в детстве, но порой создавалось ощущение, что зрение ее подводит. В момент наведения стрелы она даже не дышала: уж настолько унизительным ей виделось поражение в данный момент. Сотканная из магического эфира, стрела не создавала характерного свиста — тем и хорошо было магическое оружие. Попала Роксана в ногу или в сердце — так же не имело значение. Магия, направленная на убийство живого существа, и эффективность заклинания коррелировала с количеством эфира, которое вкладывал в стрелу волшебник. На данном этапе обучения Роксана не могла убить медведя или большого кабана, но существо массой килограмм сорок и меньше — вполне. Девушка гордо принесла зайца в лагерь, на что Розмари ей сказала: — Ты это одной себе поймала, а остальные должны есть вот эту срань, которую готовит Клариса? — Вообще-то, нормально она готовит… — Слышишь, ты, лентяйка несчастная! Шуруй давай, горе-колдунья, а освежеванием займется твой друг, а то как белоручка. — Можно поинтересоваться, чем вы займетесь, а? — вспылила ученица. — Удобно, конечно, вы устроились: всех разослали по делам, а сами будете валяться? — Поберегла бы язык свой, — ответила женщина, — вернешься с плохой животиной, я тебя заставлю всю ночь сидеть на вахте, а приедем домой, и ты забудешь об отдыхе. Поняла меня?! — Ага, конечно, — надо признать, тут пыл девушки немного угас. Ей рассказывали, как Розмари несколько десятилетий назад, когда была более молодой и горячей, била своих учеников. Один даже без глаза остался, а другой — с переломом рук. Конечно, можно было сказать, что результат оправдывал средства, потому что женщина могла похвастаться десятками волшебников и волшебниц, которые с другим учителем не достигли бы таких высот никогда. Ланге развернулась и пошла в ту же сторону, что и Лукас: с другом было веселее, да и заодно предупредить, что не стоит злить Розмари, ибо вдруг та решит вспомнить свою молодость? Но Геринга нигде не было. Девушка напряглась и внимательно посмотрела по сторонам, но не увидела его. Она надеялась, что ее друг оказался достаточно благоразумным и шел вдоль реки, чтобы не потеряться, и пошла этим же путем. Она нашла Лукаса, сидявшим возле старой ивы, склонившей свои ветви над бурным потоком воды. Но напрягло девушку не это — он был не один. На выпиравшем корне дерева сидело существо серо-зеленого цвета ростом не больше полуметра, а его кожа отдавала неясным блеском. Оно напоминало помесь человека и палочника: руки и ноги имели столько же пальцев, что и люди, но издали напоминали ломаные веточки, а лицо было слишком вытянутым и заостренным. На спине у существа были сложены полупрозрачные кожистые крылья — Роксана могла увидеть мышцы и кости, составлявшие их каркас. Ланге скрылась за одиноким кустом и оттуда нацелилась на существо. Девушка не стала браться определение вида этого маленького чудовища, но совершенно точно знала — такие создания здесь не обитали. Лукас протянул ему руку, и оно село ему на ладонь. Он ни на секунду не мог оторвать от него взгляда, и оно уже медленно раскрывало свои крылья, готовясь… К чему, Роксана не стала дожидаться, и выстрелила. Неместную жительницу (или жителя?) прибило стрелой к дереву — прямо в том месте, где у них, предположительно, находился мозг. Геринг несколько секунд так и сидел в той же позе, а потом вдруг как очнулся и затряс головой. Он увидел создание, из-за которого у него будто помутнел разум. Еще не очнувшись, он хотел прикоснуться к существу, но Роксана уже бежала к нему со всех ног. — Ты что творишь, идиот?! — Эй, зачем ты это сделала? Она просила меня о помощи, сказала, что заблудилась! — А ну-ка подойди к ручью и живо умойся! Дурень! — Волшебница понимала, что он не виноват, и, скорее всего, маленький зверь использовал свой единственный волшебный навык — гипноз. Она придерживала его, пока он умывался, так как пока шел, сильно шатался из стороны в сторону. — Боже, как у меня сильно болит голова, — он посмотрел на дерево и на то место, где висело существо, — что это вообще было такое? — Полагаю, эта срань собиралась перегрызть тебе сонную артерию и покормить твоими внутренностями своих сородичей. Фу, еще и воняет от нее, что тошнит. — Подожди, я должен был собрать хворост, и я занимался этим… А, смотри, вот он лежит, — и правда, большая вязанка лежала неподалеку от дерева. Лукас собрался поднять ее, но внезапно закричал и стать дуть на левую руку. Вся его ладонь — та, на которой сидело создание — была покрыта ожогами. — Ох, черт, — выругалась девушка, осматривая всю эту красоту, — пойдем, обработаю. Эта зараза еще и ядовитой оказалась, блин. Тяжело тебе будет оставшуюся поездку… — Я сам обработаю, — буркнул он, — лучше понеси топливо для костра, а то сестра там заждалась уже, наверно. Ланге старалась одной рукой держать своего друга, еще не твердо стоявшего на ногах, а другой — вязанку. Розмари сама уже приготовила зайца к готовке, и собрала импровизированное вертело, на котором собиралась жарить еду. Она раздраженно смотрела на подростков, но увидела бледного как смерть Лукаса и проглотила всю ту желчь, которой собиралась облить горе-путешественников. — Мать моя родная. Лукас, ложись на плащ. Что он подцепил? — Я… я не знаю, сестра. Возможно, это была мертель. — Тут они не водятся, дурная. Точнее, они уже вообще нигде не водятся. После Раскола оставшихся перебили, а выжившие вряд ли могли возродить популяцию. — Можете пойти и посмотреть, если мне не верите. — Потом. Аптечка с собой? — У Лукаса. — Доставай. Розмари развернула кожаный чехол с множеством отделений для инструментов. Герингу становилось хуже, и Роксана разожгла огонь и налила в котелок воды, предварительно убрав зайца в сторону — еда могла и подождать. — Подложи ему под голову его одежду и дай выпить вот это, — Сандерс протянула девушке колбочку с какой-то тягучей прозрачной жидкостью, — не рассматривай ее, а делай что говорят! — Да, сейчас, — лоб у ее друга был холодный и мокрый от пота. Он поначалу закашлялся, но проглотил лекарство. В это время Розмари обрабатывала спиртом скальпель и кипятила воду, и все посматривала на больную руку. Она достала жгут и перетянула ее, чтобы яд не поражал остальные ткани, вытащила из своей сумки какие-то препараты и стала смешивать их в различных пропорциях в котелке. — Так, смотри, зажми его зубами, — она засунула Герингу в рот ремень, снятый с собственного пояса, — буду тебе срезать пораженные участки кожи, потом обработаю их этой мазью. Роксана, пока я буду лечить ладонь, бери вот эту книгу, — она протянула старый маленький фолиант девушке, — открой восьмую главу и начинай читать с третьего абзаца, помешивая по часовой стрелке. Заговор был написан на языке древних рун, из-за чего девушке было трудно выговаривать слова, а взгляд упорно соскакивал с нужной строчки, но она не переставала читать. От этого зависела жизнь ее друга, и Ланге не могла допустить ошибку. Геринг пытался не кричать, но получалось плохо. Операция длилась не так уж и долго, и вскоре Розмари собрала пораженную плоть в сухую листву и выкинула куда подальше, сняла с огня лекарство, напоминавшее по консистенции манную кашу бежево-серого цвета. Роксана была удивлена тем, что от этой густой жижи не валил пар, а аромат напоминал что-то невероятно знакомое, с примесью хвои, оно щекотало нос, и хотелось вдыхать еще и еще. — Я это говорю редко, но ты, Роксана, молодец. Так насытить лекарство эфиром еще надо уметь, — сказала женщина, нанося на пораженные участки ладони мазь. — Чем пахнет твоя магия? — Это запах… Магии? — девушка принюхалась внимательней. — Пахнет сосной. Вы не чувствуете? — Я слышу аромат зеленого чая с мелиссой. И каждый волшебник слышит свое. Это зависит от восприятия, и очень помогает искать магические следы. Если человек не умеет умеренно использовать свои резервы, его можно и без всяких собак найти. — Сестра Розмари, можно вопрос? — Слушаю. — Почему вы не пошли в государственные структуры? Вы бы там были на своем месте. Ловили бы опасных преступников или были преподавателем магии на военной кафедре. — А с чего ты вдруг взяла, что я не на своем месте, м? Меня вполне устраивает моя работа. Подай бинт и ножницы, — Сандерс стала аккуратно и плотно забинтовывать руку. — Возьми в моей сумке стеклянную банку и выложи туда оставшуюся мазь, будем использовать ее для дальнейших перевязок. Не убирай далеко, поменять повязку надо будет уже через три часа. И котелок пойди помой да набери чистой воды. Отварю зеленого чая с мелиссой. Волшебница так и начала делать, беспокойно поглядывая на друга. Когда она поднялась с тарой и пошла к ручью, то спустя три шага споткнулась о собственные ноги, и, словно в замедленной съемке, полетела вниз и упала на шуршащую листву без чувств. Розмари подскочила и приподняла свою ученицу, хлопая ее по щекам. Роксана приоткрыла глаза, но не реагировала на наставницу, лицо ее побледнело и покрылось испариной. — Только этой проблемы мне не хватало, — обеспокоенно выдохнула женщина, взяла Ланге на руки и положила рядом с ее другом. — А? — вяло спросила девушка. Она пыталась убрать что-то с лица, но ослабевшее тело не слушалось ее. — Лежи смирно, малая. У тебя истощены магические резервы. «Горе-колдунья, блин!» — подумала Розмари, убирая с влажной щеки девушки частички сухой травы и листвы. Поездка обещала затянуться и оказаться более проблемной, чем она предполагала.