doll house

С тех пор, как он в последний раз видел этот дом, это место потерпело кардинальные изменения. Теперь оно выглядит ещё мрачнее. Железная ограда покрыта ржавчиной, и некоторые прутья изогнуты наружу. Дом глядит на них своими пустыми проёмами окон без стёкол. Некоторые доски оторваны, а штукатурка осыпалась. Дом завалился на один бок и каждую минуту с него что-то сыпется. Над самым домом собрались тяжёлые тучи, время от времени их пронзает молния, ударяющая прямо в крышу. Вниз сыпется черепица. Слышны оглушающие раскаты грома. Нам смотрит на это запущенное здание и тяжело вздыхает. Его голова полна образов из детства, и поверить в то, что это одно место довольно-таки сложно. Его детство больше похоже было на сказку, а это выглядит как постер к фильму ужасов. Только вот от реальности никуда не сбежишь. Ему нужно зайти туда. За дверную ручку должен потянуть именно он. Любого другого просто не пропустят. Парень смотрит на покрытую ржавчиной ручку, что сделана в форме змеи и тяжело вздыхает. Он кладёт ладонь на ручку, змея поднимает голову. Тэхён надавливает на ручку, а змея обнажает клыки и шипит на него. Она поворачивает свою голову и смотрит на него бесцветными глазами, в которых не разглядеть зрачков. Наконец, ручка опускается, змея засыпает, а калитка чуть приоткрывается со скрипом. Тэхён чувствует, как свкозь его тело, начиная от кончиков пальцев на руках и заканчивая кончиками пальцев на ногах, пробегает электрическая волна. Небосвод прорезает очередная вспышка молнии. Раскат грома сопровождает её. В глазах Нама на секунду вспыхивают голубые огоньки и сразу же погасают. Калитка открывается шире. В его ушах звучит звонкий смех, он видел усмешку, что пробежалась по обескровленным губам. Мертвые деревья поворачивают к нему свои обезображенные лица, их шепот пробирается в уши. Он непонятен, они говорят на своёём древнем наречии, но Тэхёну и не нужно знать его, чтобы понять их. Нам давно знает, что именно произойдет здесь. Он знает, что это за место и зачем ему нужно прийти сюда. Точнее не самому ему. Тэхёна здесь никто не ждёт. Нам оборачивается назад и смотрит на Хосока. Вот для кого он должен выступить проводником. Привести сюда и передать в руки судьбы, а она уже сама решит, как и что пойдёт дальше: ступит ли Хосок на эту грешную землю, как спаситель или же будет возложен на жертвенный алтарь. Вот оно, то место, так долго звавшее его к себе. Взывавшее к их связи. Вот и он теперь ступил на эту землю. Под его ногами пепелище, что обращается в трясину, а мёртвые хватают его за лодыжки своими бессильными руками, которые обратились в желтоватые кости. Они горят желанием затащить его к себе Превратить в одно из тел, что лежит под землёй и питает это место силой. Нам вздыхает этот кислый запах и делает первый шаг внутрь. Теперь он здесь. В своём последнем пристанище. Кости брошены. Осталось только узнать: кому из них выпало большее число на этот раз. - Это будет так легко? - Тэхён поворачивается на голос Хосока и приподнимает вопросительно бровь. Мино сжимает рукоятку закинутого на плечо меча сильнее. - То есть мы просто так зайдём туда и всё? - Эта земля мертва, Чон. - Тэхён пожимает плечами и ворошит землю под своими ногами. Он внимательно осматривает её, сканируя голубыми глазами, выискивая ловушки и опасности. - Но это не значит, что они не ждали нас. Ты же не думаешь, что они позволят нам зайти и просто так творить то, что нам вздумается. Они просто ждут ,когда мы зайдём, чтобы захлопнуть ворота и завесить всё туманом. Ссоры из избы не выносят, как ты знаешь. Туман, наползающий на них сверху, невероятно густой и плотный. Сквозь него невозможно разглядеть что-то, да и кричать бесполезно. Он забирается в уши и набивает их, как вата, не давая услышать что-то, заползает в нос и мешает дышать. Проникает в горло и вызывает приступы кашля и слёзы в глазах. Приходится пригибаться к земле, над которой тумана не так уж и много. Хосок стоит на коленях. Он пригибается как можно ниже к земле, только бы снова не наглотаться этой прогорклой дряни. В его глазах стоят слёзы, и он совершенно ничего не видит. Чон чувствует спазмы в животе и горечь, подступающую ко рту. Этот отвратительно горячий комок желчи, что лезет всё выше и выше. Он не уверен, но кажется видел, как Тэхёна и Мино утянули в разные стороны. Просто тонкие верёвки скрутили им ноги, повалили на земли и протащили по ней несколько метров, а дальше они пропали. Но это всё, что он смог обнаружить, когда пошёл по следам, которые остались от них. У него не осталось выбора, теперь можно идти только в одном направлении... А именно к выбитой и покосившейся двери дома. Она распахивается максимально широко и застывает так. Словно говорит ему: "Ну же, смелее. Чего ты ждёшь? Ты уже здесь. Бежать на попятную поздно". - А вот и я. - он неразборчиво бормочет перед тем, как нырнуть в темноту. И только уже внутри дома понимает, что ему следовало проверить с ним ли меч, который ему дали или кинжал, на крайний случай, а не бросаться в пекло. В итоге, он стоит в темноте и водит руками по поясу, пытаясь найти хоть что-то, но не получается. - Бедняжечка, тебе же неудобно, - в темноте кто-то щелкает пальцами и по всем стенам загораются факелы. Теперь в помещении светло и Хосок ещё раз может удостовериться в том, что его оружия с ним нет. А ещё это отчетливо видит тот, кто пришёл к нему. - Вот видишь, так гораздо удобнее. Кстати, не это ищешь? Кинжал проносится возле его лица. Чон может увидеть на краткое мгновение в нём отражение собственного лица, а после лезвие оказывается в камне стены. Ручка дрожит и трясётся. И Хосок совершает пару провальных попыток, чтобы вытащить кинжал прежде, чем повернуться к тому, кто кинул его. Перед ним стоит самый обычный парнишка. Кажется, Хосок даже видел его и раньше в этом доме. Имя у него длинное и заковыристое, да и при обращении к нему никто не называл его так. Все просто звали его Бэмом. Вот и всё, что Чон о нём знает. Не считая того, что этот мальчишка никогда не показывался на той половине дома, где обитал сам Чон, да и во время порки Чимина был в рядах зрителей. А теперь он стоит вот здесь. Посередине рассыпающегося холла, пол которого усыпан крошкой штукатурки с потолка и деревянными брусочками со стен. С вырванными досками в полу. И дверь, ведущая дальше, находится ровно за его спиной. Это значит только одно: чтобы пройти дальше Хосоку придётся разделаться с ним. Иначе его просто не пропустят. - Вы такие самоуверенные, но такие беспомощные, - Бэм качает головой и по его губам скользит неприятная ухмылка. У него загнутые, чёрного цвета ногти, которыми он водит по стене, оставляя длинные полосы. В пальцах он держит ключ. Выглядит паренёк как-то совсем неважно: у него белые глаза без зрачков и яркого цвета радужки, ввалившиеся серые щеки, над левой скулой царапина, внутри которой чернота, а ещё дыра на щеке, сквозь которую видны зубы. А в следующее мгновение он уже трясёт головой и Хосок замечает это. При очередной встряске он будто бы расплывается. На месте его головы появляются ещё и другие. Правда, призрачные подсвеченные слабым синеватым светом. Там есть Чимин, Лиса, неизвестный Хосоку парень с мятными волосами и тот, кто бил Пака. От самого Бэма тут мало что осталось. И Чону не приходит в голову ничего умнее, чем броситься обратно на улицу. Потому что его оружия, - с которым он совершенно не умеет обращаться, но с ним спокойнее, - больше с ним нет. А эта тварь не выглядит так, будто ей нужно что-то помимо рук, чтобы превратить Чона в отбивную. На улице можно спрятаться. На улице можно найти что-то, чем можно отбиться. Только вот бежит Бэм намного быстрее, чем сам Хосок. И поэтому он заваливает его вниз на дорожку, покрытую гравием, в самом начале их погони. На его плече остаётся укус. Глубокие и кровоточащие ранки от острых зубов и пульсирующая боль. Зато пока Бэм отвлекается на терзание его плеча, Хо замечает топор. Его лезвие не такое острое, как хотелось бы и покрыто ржавчиной, но ничего другого нет. И это единственное, что даёт ему надежду на то, что получится выбраться. Поэтому за топором Хосок тянется изо всех сил. Пусть и одной рукой. И это тяжело потому что правая рука всегда была слабее, чем левая. А сейчас и особенно, когда пальцы сотрясает нервная дрожь, перед глазами все рябит от боли, а ладони вспотевшие. Первые попытки ухватить оружие с треском провалились. Ладонь скользила по шершавой поверхности ручки. Чужие зубы впивались в плечо всё глубже с явным намерением оторвать значительный кусок мяса и устроить знатный пир. Хосок даже позволил себе задушено всхлипнуть. - Такой беспомощный, - Чон перевёл взгляд на то, что сидело на нём. Спутанные волосы, серое лицо и блеклые глаза, да испачканный кровью рот. Оно протянуло руку и провело острым ногтем по щеке Чона. А после немного наклонилось и широко-широко открыло рот, откуда вырвалось больше не словами, а непонятным бульканьем, - они в тебя верят. Думают, что ты спаситель. Нам даже сам пришёл сюда, хотя знал, чем всё это для него кончится. А ты вот какой оказывается на самом деле. Слабый и беспомощный. Но не волнуйся, никто об этом не узнает. И оно продолжает склоняться к нему, чтобы на этот раз обхватить своим ртом его шею. Перегрызть её. Смрадное дыхание и неприятное хрипение. Хосок крепко зажмуривается и его раз пытается обхватить ручку топора, что неожиданно поддаётся его напору. Удар получается не таким сильным, как рассчитывал Чон. Он ударяет лезвие по вытянутой шее. Кровь брызгает фонтаном. Парень успевает зажмуриться прежде, чем горячие капли падают на его лицо, марая его. Голова не слетает с шеи долой. Она повисает на каком-то жалком кусочке кожи. А Хосок снова видит множество лиц в голубоватом свете. Их чужого рта рвётся противное хрипение. Глаза закатываются, и изо рта вываливается язык. - Ты ведь думаешь, что победил, не так ли? - Чон стирает капли крови со своего лица и смотрит на тело с множеством голов. Они все одновременно открывают рот и говорят с ним. - Ты думаешь, что один из трёх есть. Но ты ошибаешься. Тебе придётся взять всех трёх. Других. Потому что мы не годимся для того, чтобы быть принесёнными в жертву. По их губам скользит одинаковая усмешка. Глаза закрыты. Из-за туч встаёт солнце. Оно освещает своими лучами тела, лежащее на парне, и то рассыпается пеплом. Порыв ветра уносит его. Хосоку забивает ноздри и немного пепла попадает в рот, от чего он отплёвывается. Его грудная клетка ходит ходуном от быстрого и прерывистого дыхания. Он прикрывает глаза, а после открывает их, поднимает к нему, что снова затянуто тяжёлыми тучами и глубоко вздыхает. Ему нужно двигаться дальше. Хо поднимается на дрожащие ноги и опирается на рукоятку топора, опустив лезвие к земле. Шаг, шаг, за ним ещё один и ещё. Бесконечная вереница шагов на дрожащих ногах внутрь тёмного и страшного дома. Он не знает: куда ему дальше, но останавливаться нельзя, поэтому Хосок просто шагает, волоча за собой топор по земле. Парень снова заходит в дом. Он проходит комнату быстрыми шагами и толкает следующую дверь. За ней сюрреалистическое небо в трёх оттенках: светло-синий, тёмно-синий и сине-черный. Да россыпь звёзд неправильной формы. И эти самые звёзды срываются вниз, оставляя после себя сверкающую дорожку. А внизу ничего нет необычного. Просто доски пола. Хосок делает шаг, топор проезжается по дереву. Доски под его ногами трясутся. Слышится неприятный хруст. Они дрожат всё сильнее и сильнее, пока не проваливаются под ним. Пол осыпается. Парень в свободном падении. В невесомости. Рука с топором поднимается вверх, и огромная сила тянет топор из его руки, но он только посильнее сжимает пальцы на рукоятке и стискивает зубы. Там внизу, в месте, куда он стремительно приближается, вспыхивает огонь. Хосок краем глаза замечает огромные котлы с кипящей водой в них и лавой. Кое-где над водой пылает огонь. А он всё приближается и приближается к этому всему. Раздается плеск. Вода обволакивает его, и теперь хвататься за топор не кажется такой уж прекрасной идеей. Потому что он тащит его всё ниже и ниже, пока они не достигают дна котла. Когда Хосок только упал в воду, то она была нереально горячей, наверное, при такой температуре слезает кожу с тела, теперь же она ледяная. Настолько холодная, что он не чувствует своих рук и ног, всего своего тела. Ещё немного и он просто рассыпется от любого движения. Чон растерян. Он напуган и не знает, что ему делать. Нужно бы плыть вверх, но голос внутри говорит, что это не его война, что ему нечего здесь делать. Хосок слушает его. Хосок закрывает глаза. Хосок засыпает, глубоко вдыхая в себя парализующую холодную мутную воду. *** Чонгук так и не приводит свой план в действие. Как бы сильно ему не хотелось опустить шпагу на это мерзкое существо и отсечь ему голову. Есть нечто, что сильнее него и его желаний. И именно это самое нечто не даёт ему это сделать. Чудовище снова хрипит, а Чонгук брезгливо отступает от него подальше, чтобы запачканные чёрной кровью и слизью пальцы не задевали его. Он неотрывно смотрит на кокон, что пульсирует ярко-красным светом. Там в этой воде плавает человек. Его руки скрещены на груди, а глаза закрыты, волосы парят над головой. А изо рта выходит трубка, которая уходит куда-то ввысь. Именно с помощью этой трубки находящийся в коконе человек может дышать. Парень открывает рот и трубка выпадает. От него вверх идут пузырьки. Чонгук уверен, что сквозь бульканье воды он чётко расслышал: «Иди ко мне». Чудовище приподнимается всем своим грузным туловищем и ведёт мордой в сторону кокона. Оно смотрит на него некоторое время, а после прикрывает глаза. Складывает руки и поверх них устраивает свою морду с приоткрытым ртом, откуда течёт тонкая струйка чёрной крови. Дыхание его прерывистое и надсадное. Не поднимаясь, оно рычит и стонет. Чон понимает. Он знает, что это всё от голода. Но сам не может отлучиться из этого храма, а само создание слишком слабо, чтобы выбраться наружу и съесть кого-нибудь. - Тебя зовут. Разве ты не слышишь? – Чудовище говорит в свои сложенные руки. Оно закрыло глаза и теперь совершенно сливается с темнотой, что царит в этом месте, освещаемом только мигающим светом. Гук только качает отрицательно головой. - Я не могу. Ты же знаешь, а что если … - Если не будет. Будущее уже давно известно. Мне. Тебе. Ему. Иди, даже если я умру, не будет никакой потери. А тебе бы следовало защищать вовсе не меня. – Оно поднимает одну из своих рук и щёлкает пальцами. В коконе образовывается небольшой проход. В конце этого коридора Чон может заметить руку, что пальцам манит его к себе. Он тяжело вздыхает и ступает внутрь. Чудовище снова щёлкает пальцами и прореха исчезает. Кокон мигает ещё ярче. Так, что теперь совершенно не разберешься, сколько там человек: то ли один, то ли два. А ему ведь только это и нужно. Ничего большего. Из открытого рта рвётся очередной хриплый возглас. Потому что это неприятно чувствовать, как тело разрушается изнутри, как силы покидают и жизнь вытекает вместе со слизью и кровью. Ему бы встать и найти кого-нибудь, кого можно употребить в пищу. Только вот тело слишком тяжелое для ног. Остаётся только лежать и ждать, когда еда сама придёт к нему. Ему нельзя много двигаться и тратить силы. Это единственное, что он должен беречь. Ведь совсем скоро сюда явится этот знахарь из леса, что притащил вместе с собой избранного. Толстый язык обводит границы рта. Этот парнишка должен быть особенно вкусен. И он сам знает, что никак не избежит своей судьбы, что она у него только одна и заключается в том, что бы быть перемолотым его зубами. Он собирается принести эту жертву для того, чтобы точно покончить с ними. Он думает, что никто не пробовал даже. Чудовище хрипит, а не смеётся, но в его голове скользят разнообразные мысли. Оно снова задумчиво смотрит на кокон и качает головой. Чонгук в последнее время вызывает в нём опасения. Вроде ещё не отрёкся, но уже можно почувствовать в нём раскол. Одна часть его души яростно желает того, что они делают и готова пойти до конца. А вторая предательница. Есть в нём червоточина, что уверяет, что это неправильно и нельзя так. Именно этот голос пытается убедить его в том, что это всё нужно прекратить. Нужно побыстрее отказаться от всего и бежать как можно дальше. Именно поэтому его стоило пустить внутрь, хоть раньше всё это и запрещалось. Правда, раньше он сам не рвался туда, а верил в успех и радовался тому, что им удалось вернуть любовь всей его жизни. Видимо, теперь он опасается, что вместо того, кто ему требовался, они вернули какого-нибудь демона. Чудовище подняло голову из последних сил и повернулось к кокону. Он внимательно в голос, звучащий в его голове. Для того чтобы общаться им давно уже не нужны слова. Жаль, что остальные этого не понимают, ищут двойное дно там, где его нет. Какие люди порой все же глупые. Да, я знаю. Оно согласно покачало головой, а рот растянулся в улыбке больше похожей на оскал, но это никого не волновало. Здесь в темноте всё равно никого нет кроме него. Чудище коснулось своего живота и, не морщась, запустило туда руку. Изнутри его тело мягкое и тёплое, похоже на разогретый пластилин. Оно вело рукой глубже и глубже, пора кончики пальцев не натолкнулись на деревянный уголок. Да ,ему ещё есть, что защищать. Если его не станет, то и этого не станет. Интересно было бы посмотреть на реакцию этого мальчишки, да и Чонгука, когда они поймут, какую ошибку совершили. Чудовище прислушалось и быстро вытащило руку. Рана на животе принялась медленно затягиваться, на это потребуется несколько минут. Его регенерация заметно ослабла, но это не так уж и важно. Не так далеко от него раздавались шаги двух человек. Темнота их не пугала и даже не мешала идти. Конечно, что ещё можно ожидать от Нам Тэхёна, который отдал почти что всё за те колдовские голубые глаза? Время почти пришло. До рассвета ещё долго, а вот развязка совсем близко. Осталось только дождаться, когда последние реплики будут сказаны, а занавес снова упадёт, оставляя зрителей наедине с их впечатлениями от постановки. *** Тэхён осматривается по сторонам. То, что он видит сквозь стены играет ему на руку, но это не гарантирует того, что здесь не может быть каких-нибудь ловушек или прочей мерзости, что в любой момент может напасть. Только одно помещение недоступно его взору. Именно туда в кромешную темноту ему и нужно. Да и сам Нам знает, что его там ждут. Иногда позади них хлопают двери и словно кто-то смеётся. Мино дергается и постоянно оборачивается, надеясь застать того, кто за ними наблюдает врасплох. Но у него нет никаких успехов в этом деле. Каждый раз, когда он оборачивается, эти загадочные обитатели подвала уже убегают. И всё, что они оставляют за собой, это смех. Поворот в очередной темный коридор. За ним ещё один и ещё. Так практически до бесконечности, пока не закружится голова и ноги не начнут заплетаться. После спуск вниз, и резкий подъём. Какое-то абсурдное строение подвалов, которое совсем путает. Тэхён качает головой и недовольно морщится. Ему всё это не нравится. Нужная дверь вырастает совершенно внезапно. Она просто появляется буквально перед носом у Нама. Так, что он чуть ли не вписывается в неё лицом. Некоторое время парень просто стоит и смотрит на дверь. Он прислушивается к себе и внимательно смотрит на неё. Среди запустения и старости она, новая, без единой царапинки и с позолотой на ручке выглядит довольно абсурдно. Будто кто-то, у кого совсем нет вкуса влепил в комнату совершенно не подходящий всей остальной мебели аляповатый предмет. Наконец, он опускает ладонь на ручку и надавливает на неё, открывая дверь. Из тёмного дверного проёма на него пахнуло запахом плесени и сырости, а ещё еле уловимым металлическим ароматом крови и сладковатым запахом ландышей. - А вот и ты, - чудовище сидит в углу комнаты. Его ноги согнуты и стоят по бокам от туловища, руки скрещены на груди. Оно смотрит, не мигая, тяжело дышит. Воздух с хрипом входит в его тело. Из его рта периодически вырывается резкий и высокий хрип, перебивающий то, что чудовище силится сказать. - Пришёл признаться кому-то в любви? Мино за его спиной замирает. Нам чувствует, как напрягается каждая мышца в его теле. Сон хмурится и поудобнее перехватывает меч на своём мече. Тэхён проглатывает ком в горле. Он знает, что если ему удастся взять Сона под контроль, то тот легко снесёт голову с плеч Тэхёна. А между тем чудовище смотрит в глаза Мино своими дырами глаз, гипнотизирует его. Вливает в его уши слова, что травят душу, чтобы посеять между ними раздор. Нам знает, что Сон любит его и никогда бы не причинил ему боли, но это было на их территории. А здесь в царстве тьмы, где нет хорошего и плохого, только полутона, всё возможно. Нельзя исключить вероятности того, что Мино послушается любого приказа, который ему отдадут. Меч опускает с плеча и повисает крепко зажатый побелевшими от напряжения пальцами. Голова у Мино опущена и выражения его лица совсем не видно. Нам думает, что глаза у него стеклянные, что он слушает то, что ему говорят и соглашается с каждым словом. Этот ядовитый змей умеет внушать то, что ему нужно. - Ты никогда не любил меня. - Нам закрывает глаза и отрицательно качает головой. Это совершенно не так. Это совсем не то, что он бы хотел сказать Мино. Осознание того, что он никогда не говорил о своих чувствах Сону пронзает его стрелой. Нет, это неправда. Пожалуйста услышь меня, ты же знаешь, что всё это ложь. - С самого начала ты был одержим идеей вернуться сюда. Вернуться к Чонгуку. Ты всегда любил только его. Никто другой тебе был не нужен. - Мино горько улыбается. Тэхён кусает нижнюю губу и отчаянно трясёт головой. Он протягивает руку, чтобы дотронуться до плеча стоящего не так далеко Сона, но отдёргивает её, потому что тьма, что оплела своими толстыми путами Мино, жалит. Любовь моя, пожалуйста... Борись. Ты же знаешь, что всё не так. Мино, услышь меня. Сон поднимает голову. В его глазах стоят слёзы, но ещё там видно безумие, горечь и нескончаемую боль. Так выглядит человек, которому слишком долго пришлось сражаться с врагом, что превосходил его во всём. - Я всегда это знал, он во всём был лучше меня. Неудивительно, что никто не любит меня. Конечно, все предпочитали молодого господина обычному кузнецу. Не так ли? - Мино заносит меч и бросается в сторону Нама, но тот даже и не думает о том, чтобы отклониться или отойти подальше. Только смотрит на него своими глазами с голубым свечением и трясёт головой, да прижимает руки к груди. Любовь моя... Между ними остаётся всего ничего, когда дверь распахивается. Чернильную тьму разрезает свет факела, что сжимает в руке Хосок. Он весь вымок, щеки и одежда кое-где перепачканы пятнами крови, а руки чёрные как от сажи. Он из последних сил бросает что-то на каменный пол и все слышат мягкий шлепок. На полу, под ногами Хосока лежат два ещё не остывших тела. Тяжелое дыхание рвётся с его губ. В спине Мино ещё шатается брошенный рукой Чона кинжал с резной ручной. В свете факела ярко блестят бриллианты, которыми она украшена. - Три. - Мино падает лицом вперёд, а Нам бросается к нему. Он бережно переворачивает Сона на бок и кладёт его голову на свои колени. Перебирает спутанные волосы и жалко улыбается, потому что губы дрожат от рыданий, да ещё и глаза жжёт. - Я люблю тебя, я люблю тебя, - Нам повторяет эти слова по кругу, стараясь вложить в них всё, что он чувствует и донести их до Мино, сознание которого гаснет. Сон слабо улыбается и в открывает рот, чтобы ответить, он даже приподнимается. - Что за драма? - У чудовища скучающий голос. Оно протягивает свою длинную руку и легко сдёргивает Мино с колен Тэхён. Оно держит его вниз головой и немного потрясывает. Сон ещё жив, он пытается отбиваться, но все его попытки выглядят жалко. Сил у него совсем не осталось. А чудовище флегматично забрасывает его, ещё живого себе в рот. Методично пережёвывает в сопровождении хруста костей и улыбается после, обнажает запачканные кровью зубы. - Не люблю драмы. Они слишком скучные. Чудовище снова грузно падает в свой угол, куда перед этим притянуло своими длинными руками остальные тела тех, кого Хосок принёс ему как подношение. Теперь оно медленно расправляется с ними, наблюдая за тем, что будут делать оставшиеся живые. Но на самом деле ему не особенно-то и интересно, потому что больше внимания он уделяет пузырю, что больше не пульсирует, а просто светится ровным, красным светом. - Тэхён? - Хосок склоняется над Намом и аккуратно трясёт его за плечо, приподнимает над грязным, заляпанным кровью и пылью полом. Но Тэхён только всхлипывает, его плечи трясутся от рыданий, а своё лицо он плотно прижимает к сложенным рукам. Ему не хватает воздуха и изо рта рвутся только поверхностные вздохи. Нам чувствует себя там, словно у него внутри только что взорвалась бомба. Он будто бы получил удар в диафрагму, от которого сперло дыхание и от которого он никак не может оправиться. Стены трясутся. Даже громады пола и потолка ходят из стороны в сторону. И если бы они были на первом этаже дома, то их бы непременно завалило, но они здесь, в подвале. В относительно безопасности. Дом наверху складывается, как карточный. По полу звучит капель. Нам отрывает голову от своих сложенных рук, он прислушивается, а после одним движением отталкивает склонившегося над ним Хосока. Тот натыкается на одну из стен и открывает глаза, чтобы увидеть, как чужая рука сгребает скрюченными пальцами воздух. Кто-то недовольно топает ногой, чтобы в следующее мгновение показаться. Хо видит то, что он уже видел раньше. Перед Тэхёном на корточках сидит подросток. Только теперь это не кукла, а настоящий человек. Он прихватывает пальцами подбородок Нама и поворачивает его голову из стороны в стороны, внимательно разглядывает. - Тэ ... - Но незнакомец только больно сдавливает щеки Тэхёна своими пальцами и качает головой, прикладывает палец к губам, да улыбается. Он выпрямляется и Чон может увидеть копну рыжих волос. Запах пепла, вереска и мёда становится невыносимым и исходит он именно от этого мальчика. - Мино погиб. Мне так жаль. - Парнишка закрывает глаза, но Чон успевает заметить, что уголки губ его дёргаются вверх, как будто ему сильно хочется улыбнуться, но он не позволяет себе этого, да и пальцы его подрагивают. Видно, что он весь напряжен и сдерживается от непонятного для Хосока желания. - Прекрати, - Тэхён качает головой и щурится. Ему едва удаётся говорить из-за пальцев, что сжимают его щеки. Да и явно больно. Он морщится, но взгляда не отводит, смотрит прямо на этого пришедшего. - Тебе уже давно никого не жалко. Теперь тебя терзает только одно желание, не так ли, Ви? Мальчишка отпускает лицо Тэхёна и легко кружится в темноте, смеясь. Его белая рубашка, что на пару размеров больше хрупкого тела, взлетает куполом. Чудовище улыбается, когда смотрит на него. Оно даже негромко подвывает и хлопает в ладоши. Парень останавливается и снова бросается к Наму, его глаза лихорадочно блестят. - Ты прав, как всегда прав, - названный Ви поднимается с колен и идёт к тому месту, где лежал Мино. Он поднимает его меч и волочит его следом по полу, создавая громкий звук, когда идёт к Хосоку, что до сих пор сидит у стены. - Привет, - Ви даже приветливо машет ему, да улыбается мило. Обманывает, вводит в заблуждение, натягивая на лицо монстра маску милого ребёнка. - У тебя красивые глаза. Кажется, я уже говорил об этом. Я хочу их вырезать. Хосок яростно мотает головой из стороны в сторону и бросает взгляды полные мольбы о помощи в сторону Нама, но тот сидит на полу. Чон вытягивает руку и упирается ей в грудь мальчика, отталкивая того от себя, но легкое с виду тело даже не колышется. Ви обхватывает ладонью остро заточенное лезвие, отчего по нежной коже бегут тёмно-карминновые струйки крови и примеряется к глазам Чона. - Не дёргайся. Иначе выйдет неровно, а мне бы не хотелось испортить собственные сувениры, - с самым серьёзным видом сообщает Ви и касается кончиком лезвия кожи под глазом Хо. Он уже готов начать вырезать его глаза, когда все вокруг будто приходят в себя. Тэхён бросается в их сторону, даже не вставая с колен. Кто-то ещё выходит из пузыря и он лопается, сотрясает всё вокруг мощным хлопком. - Тэтэ, не нужно! - Громкий окрик заставляет Ви замереть. Видно, что он недоволен этим. Одна половина его лица будто бы пугается: глаз широко открывает и уголок губ ползёт вниз; зато вторая явно недовольна другой глаз опасно щурится, уголок губы дёргается то вверх, то вниз. Но в конечно итоге Ви всё же бросает меч. Он подтягивает окровавленную ладонь поближе к своему лицу с интересом рассматривает, а после проводит языком по ране, собирая кровь. Чонгук подходит к Ви и опускается рядом с ним на колени. Он крепко обнимает парня за плечи и зарывается пальцами в его волосы, перебирая мягкие пряди, глубоко вдыхает в себя запах родного тела. Пальца Чона скользят по чужой спине, ладони гладят кожу под одеждой и постепенно Ви расслабляется, доверчиво льнёт ближе, да негромко что-то напевает. Хосок замечает движение. Это Чонгук трясущейся рукой вытаскивает из-за пояса шпагу. Нам одними губами произносит: "Не надо", но Гук только качает головой и также беззвучно произносит: "Это не он". Хо переводит взгляд с одного на другого и ничего не может понять. Белая рубашка становится красной от крови. Кровавое пятно расползается и спереди и сзади. Ви поднимает голову, которую положил на плечо Чонгука и смотрит на него так, будто впервые видит. В глазах, что он прикрывает все замечают слёзы. - За что, Чонгукки? - Ви поднимается. В чуть выше тазобедренных косточек с левой стороны в его теле торчит шпага, что проходит насквозь. Он прижимает ладонь к этому месту, а потом подносит её к своим глазам, разворачивает запястье и показывает испачканную красным кожу Чонгуку. - Ведь я это только ради тебя. Ты же сам хотел. Как ты мог, Гукки? Ты ведь самое дорогое, что у меня осталось. Зачем ты предал меня, брат мой? Он медленно вытаскивает шпагу из своего бедра и даже не морщится. Ему совершенно не больно. Металл неприятно жжёт рану, но больнее все от того, что это сделал Чонгук, ведь всё это для него. Если бы не он... Если бы не его сделка с демоном... - Ты такой же, как и они, Гукки, - фигура Ви вытягивается и становится больше. Его глаза становятся больше, руки и ноги удваиваются и вытягиваются, становятся длиннее. Шея становится тонкой и голова разворачивает на все триста шестьдесят градусов, кивая чудовищу. И тут Нама внезапно озаряет. Он вспоминает одно из своих видений. Раньше оно казалось ему непонятным и даже бредовым, но теперь всё встаёт на свои места. И большая лужа чёрной слизи и уголок деревянного гроба, что показался из этой жижы. Значит... - У, какой умный и глазастый, - чудовище нависает на ним и глаза Тэхёна вспыхивают голубым светом. Он безотрывно смотрит на одно место в районе живота чудовища, где он снова замечает этот деревянный уголок. - Не следует тебе туда смотреть! - Хо, тебе нужно ... - Тэхён не успевает договорить, потому что чудовище протягивает к нему два своих корявых пальца и они острыми ногтями упираются прямо в его глаза, что лопаются, как воздушные шарики от легкого прикосновения иголки. Нам ничего не помнит. Он растерян и ничего не видит. Темнота сомкнулась над ним. Ви подбирает выпавший из рук меч и медленно идёт к Наму. Он приставляет лезвие к его шее и делает тонкий разрез на ней, запрокидывает чужую голову и долго держит её, пока не прекращает литься кровь. А сам он наслаждается предсмертными хрипами своей жертвы, негромко напевая что-то своё. Ви за шкирку берет безжизненное тело и подкидывает его в воздух, где чудовище ловко подставляет свою открытую пасть, откуда разит смрадом, и глотает. - Ты не он, ты не он, - Ви разворачивается и внимательно смотрит на Чонгука, что теперь прикрывает собой Хосока. В его руках ходит ходуном шпага, а глаза широко раскрыты. Ви окидывает оценивающим взглядом самого Гука и сидящего за его спиной Хосока и усмехается. - Разве? - Ви склоняет голову набок и вопросительно смотрит на Чонгука. По его губам расползется неприятная усмешка. - Нет, не ври себе, Чонгук. Всё, о чём ты просил. Всё, чего ты желал. Оно здесь. Ви указывает пальцем себе в грудь, а после обводит всего себя. Он обводит губы языком и снова принимается говорить: - Здесь, в этом теле. - Дуэль взглядов продолжается недолго. Потому что Ви сам обрывает её. Парень отворачивается от Чонгука и идёт к чудовищу, что сидит в углу, они негромко о чём-то переговариваются. Чон падает на колени рядом с Хосоком и встряхивает его за плечи, да ударяет по щеке, чтобы привести в себя. У него не так много времени, чтобы сказать Хосоку о том, что тому предстоит сделать. Чонгук вкладывает в слабые пальцы кинжал, что он успел подобрать и сбивчиво шепчет: - Тебе придётся отвлечь его, пока я разделаюсь с тем, что в углу. - Хосок испуганно мотает головой и отвечает только: "С ума сошёл. Ты вообще представляешь, что собираешься сделать?" Чонгук неопределённо пожимает плечами. В его голове набатом звучат чужие слова: "Пока я ношу его кости в себе мы оба будем неуязвимы". Значит всё, что ему нужно сделать это добраться до гроба собственного брата, в котором лежат его останки, которые он собственноручно сделал источником силы для демона и привязал душу Тэхёна к этому миру, которому он больше не принадлежит. Гук быстро отходит в тень, а Хосок делает первую провальную попытку подняться. Он встаёт на карачки и постепенно, цепляясь пальцами за стену, поднимается на ноги. Хо оказывается на ногах ровно в тот момент, когда Ви поворачивается. Его взгляд чёрных глаз останавливается на Хосоке, который стоит покачиваясь. - Поиграем? - Существо уже не похожее на человека начинает быстро приближаться, двигаясь по полу. Хосок разворачивается и бежит в сторону двери. В руке он сжимает кинжал, а в темноте натыкается на факел, что упал в лужу крови и давно уже погас. Ему не остаётся ничего, кроме как бежать-бежать-бежать. И ему почти что удаётся взобраться на второй этаж по лестнице, когда Ви настигает его. Хватает за лодыжки и со скрипучим смехом тащит вниз. Сок пересчитывает все ступени, по которым он успел взбежать, головой, пока его тащат вниз. Ви усаживается на него и принимается душить. Хосок отчаянно царапает его руки и дёргается, не оставляет попыток освободиться и сбежать. Но всё тщетно. На грани потери сознания, когда внезапно становится на всё абсолютно наплевать он видит, как кожа на лице Ви слезает, обнажая полусгнившие кости. Он широко открывает беззубый рот и уже готовится сделать глубокий вздох, чтобы высосать душу Хосока вместе с его жизнью, но в последний момент замирает. - Хозяин! - Рвётся откуда-то снизу. Из-под пола. Паукообразное существо замирает, но после сползает с Чона, пригвождая его запястья к полу паутиной. Оно ползёт куда-то вниз, оставляя Сока жадно хватать воздух, как рыба выброшенная на берег. Ви врывается в подвал ровно в тот момент, когда Чонгук наносит последний удар по чудовищу. Он просто отрубает ему голову. Его тело само вытягивается и снова превращается в человеческое. Покрыть расстояние между ним и Чонгуком ничего не стоит. И вот он уже стоит перед Чоном. Его тело разрезано от груди до паха. Кровь сочится и не собирается останавливаться. Ви опускается на пол, конвульсивно дёргаясь. Он чувствует, как его внутренние органы подкатываются к краю этой ужасной раны, чуть ли не выскальзывают наружу. Его белая рубашка стала тяжёлой, очень тяжёлой. Ви не может пошевелиться, только дёргает руками, наблюдая за тем, что делает Чон. *** Когда Хосоку все же удаётся освободить руки с помощью кинжала от паутины. Он из последний сил бросается вниз. В подвальные помещения, где ещё долго время бродит среди темноты, отыскивая то место, куда ему нужно. Он вламывается в приоткрытую дверь и застывает на месте. Стены в подвале осыпались, обнажая желтоватые кости, что были замурованы в стены. Внутри комнаты большой круг, светящийся фиолетовым светом, в нём сидит Чонгук. На руках Чон держит безжизненное тело. Спутанные рыжие волосы, испачканные кровью, обескровленные губы, прикрытые глаза и бледное лицо, на котором не осталось ни одной краски жизни. Рубашка порвана и видна огромная рана, что тянется от груди и до паха. Под ними лужа из крови. Возле стоит распахнутый гроб, в котором ничего нет. - Прости меня, аминь. - Чонгук закрывает глаза и некоторое время ещё шепчет слова молитвы. Он убирает пряди волос со лба и оставляет на нём свой последний поцелуй. Чон берёт Ви на руки и укладывает его в гроб. Хосок помогает ему вытащить гроб наружу и смотрит на чистое небо ярко-голубого цвета, по которому проплывают перистые облака. Своей спиной он чувствует жар от костра, что развёл Чонгук, чтобы избавиться от тела и гроба. Вместе с треском дерева в огне, стонут балки, на которых держался дом. Он тоже превращается в одно большое ничто. В полном молчании Чонгук закатывает пепел в вырытую специально для этого яму. Его руки дрожат, а под ногти набилась грязь. Лопаты под рукой у него не оказалось ...