doll house

Хосок сидит рядом с Тэхёном. Они расположились за столом, окруженные потрепанными книгами в кожаных обложках, вокруг разбросаны пучки трав, которые сильно пахнут. Нам негромко напевает какую-то песню и снова плетет венок. После того, как очередной венок из цветов готов, он ненадолго надевает его то себе, то Хосоку на голову, а после берет очередной том. Он открывает его ровно посередине или ближе к концу и закладывает туда венок, придавливая его целой кипой страниц. В некоторых книгах оказывается по нескольку венков, которые Тэхён собирается засушить. Чон просто наблюдает за ним. За движениями его ловких пальцев и прислушивается к нежному напеву, что мурлычет Нам. Пара заключительных движений и венок готов. Тэхён надевает его себе на голову и довольно улыбается. Он складывает руки в замок и устраивает на сплетённых пальцах подбородок. У самого Хо на голове венок уже пятнадцать минут. Тэхён просто закончил его и положил Чону на голову, а после принялся за очередной. Хосок снял венок ненадолго только, чтобы посмотреть на него, и снова надел его. С тех пор венок и висит у него на голове. Никто о нём и не вспоминает. Мино снова нет дома. Тэхён дал какие-то туманные объяснения о том, куда он отправился и Чон понял, что ему лучше не влезать в это дело. Именно поэтому он сейчас сидит рядом с Тэ и изредка пробегается глазами по тексту открытой книги, в которую сейчас Нам собирается положить очередной венок. - Мои родители... - Тэхён поднимает голову, а Хосок прокашливается и стягивает венок. Он кладёт его на стол перед собой и внимательно рассматривает. - Можем мы поговорить о них? Нам откидывается на спинку стула и запускает пальцы в волосы, расчёсывая пряди. Он закладывает очередную книгу только что законченным венком и захлопывает увесистый том, который теперь ещё более пухлый, чем был. Он встаёт со своего места и идёт к печи, на которой стоит чайник с заваренным чаем. Парень наливает чай в две чашки и начинает перебирать пучки трав, что висят на стене. - Они не страдали. Они не были несчастны. Ты можешь не волноваться об этом. Они были счастливы и успокоены. Они ... - Откуда ты всё это знаешь? - Хосок перебивает Тэхёна. Он просто не может молчать и не понимает, как Нам может так спокойно обо всём этом говорить. Нам разворачивается к нему лицом и улыбается. Он протягивает Хосоку кружку с чаем. - Я видел это. - Чон понятливо кивает и весь обращается в слух. Он хочет впитать в себя каждое слово, чтобы не упустить ничего. Сохранить это в воспоминаниях. Потому что это единственное, что ему остаётся. - Чонгук отсылал им каждый месяц довольно крупную сумму. А ещё письмо, которое было написано твоим почерком. В глазах у Хосока страх, потому что единственное, что можно написать в письме это то, как он проводит свои дни и это совсем не то, что следовало бы читать его родителям. они же совсем разбитые горем, а после таких писем совсем неизвестно, что бы с ними было. но ведь, они прожили ещё сорок восемь лет, после того, как он исчез. Значит, эти письма не приносили им беспокойства и страдания. - Тебе не о чём беспокоиться, - Тэхён подходит к нему и мягко улыбается, да гладит Хосока по голове, перебирает пряди его волос. - Чонгук не такой монстр, как тебе кажется. ОН писал им хорошие письма. Что у тебя всё хорошо, что ты много путешествуешь, хорошо ешь и полностью счастлив. И в каждом письме говорил о том, как сильно ты их любишь и как сильно ты скучаешь, а ещё извинялся за то, что тебя нет рядом с ними. Эти письма приносили им радость и покой. Он всегда таким был. По губам молодого человека расползается мечтательная полуулыбка, которая преображает всё его лицо. Теперь оно кажется ещё красивее и мягче. На щеках еле заметные пятна румянца, а трепещущие ресницы прикрывают глаза, которые светятся мягким светом. Сейчас Нам кажется ещё моложе, чем он есть. Совсем ещё подростком. Хосок внимательно смотрит на него. Его раздирают вопросы и, в конце концов, он не выдерживает и просит: - Расскажи мне? - Тэхён стучит пальцем по губам и задумчиво сводит брови на переносице. Он легонько пожимает плечами, а после расправляет их, видимо решает для себя, что это можно сделать и присаживается напротив Чона. - Я родился и вырос в том доме. Для меня это место всегда было райским садом. Мы только и делали, что веселились и играли вместе. Кроме того, что это был дом самых зажиточных и богатых людей в маленькой деревушке, но и детский дом. Другая половина дома, - которая не использовалась хозяевами, - была отдана монастырю. Некоторые монахини перебрались туда и устроили приют. Мы всё время были вместе. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мы сдружились. Время шло и мы росли, но наша связь не становилось слабее или тоньше. Она наоборот всё укреплялась и укреплялась. Ровно до того момента, пока это не произошло. Младший брат Чонгука был болен. Причем болен смертельно. Ни один доктор не мог найти лекарства от этой болезни, ни одна ведьма и знахарка не могли избавить его от этой болезни. Его отец был постоянно в поисках лекарства, его почти что никогда не бывало дома. Поэтому его сложно винить в том, что произошло. - Тэхён поджимает губы и закрывает глаза. Он массирует виски и ненадолго замолкает. А Хосок поддаётся вперёд. Интерес захватывает его и ему нужно узнать всю эту историю. - Он всегда смотрел только на Чонгука. Никто другой не интересовал его и не смог бы. И постепенно Чонгук тоже влюбился. В своего младшего брата, как бы мерзко и грязно это не звучало. Они были вместе счастливы и проводили много времени вместе. Чонгук носил его на руках, потому что бедный мальчик не мог больше передвигаться самостоятельно. Болезнь с каждым днём была всё опаснее и врачи не давали положительных прогнозов. Они говорили, что ему осталось не больше полугода, а дальше болезнь доберётся до легких и начнёт превращать их в кости, он не сможет больше дышать. Чонгук мрачнел с каждым днём и закрывался всё больше и больше. Он углубился в чтение книг, которые рассказывали о тёмных, магических ритуалах. Некоторые он пробовал проводить над своим братом, но у него ничего не получалось. В одну из ночей он снова решил провести ритуал. Его брат не мог дышать и задыхался. Была гроза с косым дождём и молниями. И что-то пошло не так. Случилась трагедия. Когда отец Чонгука ворвался в комнату, то он увидел только своего младшего сына, который лежал распростёртый на кровати. А Чонгук сидел в кресле недалеко. Он тяжело дышал и опирался на шпагу. А потом ему пришлось защищаться. От собственного отца, который бросился на него с кинжалом. На следующее утро все слуги говорили об этом. От тел избавились ещё ночью. Сам Чонгук снёс их в котельную и сжёг там. Тэхён хрустит пальцами и качает головой из стороны в стороны. Ему больно вспоминать об этом и он делает глоток чая, что ещё всё горячий и обжигает горло. Но лучше чувствовать физическую боль, чем разрывающую и тупую изнутри. Прошло уже достаточное количество времени, но Нам все ещё не научился жить с этим. Иногда он тратит целые дни на свои воспоминания. Парень думает о том, как всё могло бы закончиться, если бы не ряд обстоятельств. - А в одним момент всё вдруг стало хуже. - Хосок приподнимает брови в вопросе, а Нам тяжело вздыхает. Тэхён замолкает и делает очередной глоток из кружки, да постукивает пальцами по столу. - Он вернулся. Просто пришёл в один из вечеров, широко распахнув входные двери. В ту же ночь и произошло первое убийство. Дети пропадали практически каждую ночь и Чонгуку пришлось принять срочные меры. Он разделил дом и повесил замок на вход в свою половину. Но я всё равно приходил к нему. Мы становились все ближе и ближе. Как-то всё пошло так, что мы стали больше, чем просто друзьями. Стали возлюбленными. Я знал о том, что он купил билеты с открытой датой. Знал о том, что он подыскивал приют, чтобы отдать туда детей. К сожалению, и он об этом знал. Поэтому всё и сломалось. События развивались стремительно и уже на следующий вечер я оказался выкинут из окна спальни Чонгука. Было очень больно. Я боялся, что не выживу, да и все тело теперь в мелких шрамах от осколков стекла. У него не осталось другого выбора. Чонгук отправил меня в город, сразу же как только я немного оправился. Он устроил меня в университет и каждый месяц высылал сумму денег, на которые я жил. Только я думал о том, что получу образование и приеду обратно. Теперь уже в качестве работника, но только вот набор закрыли, когда я был на третьем курсе, поэтому я решил, что образование мне не очень-то и нужно. Поехал искать колдунью, которая могла бы передать мне знания. А Мино работал кузнецом в той же самой деревушке. Однажды мы столкнулись на ярмарке и с тех пор не расставались больше. Грустная история, - Тэхён усмехается. Пришедший Сон с топором на плече оставляет поцелуй на его щеке и уходит снова в глубину дома. Видимо именно там находится душевая и их с Тэхёном спальня. - Кто вернулся? - Нам снова переводит взгляд на Хосока и задумывается. Он склоняет голову набок и пожимает плечами. Порыв ветра врывается в комнату сквозь открытое настежь окно. Он бросает Тэхёну в лицо волосы и засохшие цветы, которые он извлёк ранее из книг. Перед тем, как положить в них новые, ещё свежие венки. - Что это за чудовище, живущее в подвале? - А он тебе не сказал? - Мино входит в комнату и закрывает окно. Погода снаружи оставляет желать лучше. небо уже затянуто тяжелыми тучами. Звучат раскаты грома. Первые дождевые капли стучат по крыше дома. - Младший брат Чонгука - Тэхён. Маленький милый мальчик, по крайней мере, когда-то им был. Теперь он и есть то чудовище, что живёт в подвале. Вечно голодное и держащее весь дом в страхе. Если уж решил говорить правду, то говори её до конца. Ему всё равно придётся это узнать. Или как ты собираешься рассказать ему о том, что придётся сделать, чтобы прекратить всё это? - Я ещё ни на что не соглашался! - Чон машет руками и открещивается от того, что они хотят на него повесить. В конце концов, Хо никогда не хотел быть героем и спасать чьи-то жизни, да создавать новые миры. Его намного больше привлекала спокойная и размеренная жизнь без кочек и резких стартов то вверх, то вниз. Выходить из своей зоны комфорта всегда непросто, а особенно тяжело это, когда на тебя кто-то надеется и на твои плечи уже возложили груз ответственности. - Конечно, он ни на что не соглашался. Он ни на что не согласится. Он же не такой, как все вы. Что Чонгук, что ты, Тэхён, что Чимин. Предатели. Он не лучше и не хуже. Он всего лишь трус и эгоист. Он думает только о себе, ведь так, Хосок? - Голос гремит в комнате. С того момента, как началась эта речь в доме потемнело ещё сильнее, а свечи, которые они зажгли, чтобы добыть немного света, потухли, оставляя после себя только едкий запах парафина. Комната кружится. Всё превращается в вращающееся пространство, от которого мутит. Кажется, что пространство сжимается и их тела деформируются, то они сжимаются до размеров малейших частиц, то наоборот раздуваются до размеров солнца. Чон чувствует, как чьи-то холодные руки обнимают его со спины. Между его лопаток кто-то вжимается своим лицом. Пальцы сжимаются на его рёбрах. Настолько сильно, что Хосоку кажется ещё немного и они сломаются. Он уверен, что у него останутся синяки. Нам вскакивает со стула, на котором он сидел. А Мино вырастает за его спиной прямой и недвижимый, словно статуя. Хосок не может дёрнуться в стальном захвате. Ему больно и тяжело дышать. Он знает, что позади него кто-то есть. Этот кто-то прижимается к его спине и его руки сжимают рёбра, но почувствовать этого кого-то не получается. Чон ощущает только холод. И липкий страх. Лоб намокает и покрывается испариной. Тело будто парализует и Хосок не может сделать ни одного движения. Но он знает, что тот, кто стоит за его спиной, улыбается. Тот поддаётся вперёд и вдыхает воздух возле его шеи, обдавая кожу холодным и смрадным, каким-то даже отчасти сладким дыханием. Ноги дрожат и кружится голова. Хосок в любой момент готов упасть безвольной куклой к ногам того, кто находится за его спиной. По глазам Нама, он понимает, что ничего хорошего ждать не приходится, а ещё читает там то, что к такому повороту они совершенно не готовились. А вот теперь, когда враг на их территории, в их собственном доме, они растеряны и совершенно не знают, что им делать. За его спиной хриплые смешки. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что пришедшего забавляет такая реакция. Он здесь, внутри и его невероятно забавляет реакция на присутствие его здесь. На самом деле он ожидал чего-то другого, но и это совсем неплохо. Видимо, Нам поверил, что он ему неинтересен после того случая в ручье. - Дорогой, мой друг, - блондин вздрагивает от этих слов и отшатывается поближе к Мино, который берёт его руку в свою и поглаживает большим пальцем. - Ну неужели ты мог подумать о том, что я когда-нибудь оставлю тебя? Неужели ты подумал, что я забуду какую услугу ты мне оказал, м? Чон чувствует, что может дышать. Потенциальная опасность исчезает из-за его спины. Хосок всё же падает на колени и упирается дрожащими ладонями в гладкий пол, но на него никто уже не обращает внимания. Напротив друг друга стоят двое: Тэхён и пришедший. Второй чуть ниже, чем Нам. У него рыжие волосы и злые глаза. А ещё от него пахнет вереском, мёдом и пеплом. И этот запах забивает нос, от него слезятся глаза. - Давно не виделись, Тэхён, - голос у Сона совершенно спокойный и хладнокровный. Он не смотрит на того, с кем он говорит. Сверлит глазами стенку чуть выше головы его собеседника и не опускает глаз ниже. - Чонгук не будет ругаться, что ты так поздно разгуливаешь? Мальчишка поджимает губы и качает головой. Он злится. Кажется, что ещё немного и он начнёт топать ногами, совсем как маленький ребёнок. Но он сдерживается. Только смотрит на Мино совершенно чёрными глазами и выискивает что-то в нём, а потом ловит его взгляд своими глазами и довольно усмехается. Он делает шаг назад, ещё один, а после совершает прыжок. Вот он опять у Хосока за спиной. Держит голову Чона одной рукой, а вторую укладывает на его глаза. Хо чувствует огрубевшую кожу и длинные, острые ногти, что царапают его. - Не хотите играть со мной? - Голос маленького ребёнка. Хозяев дома пришибает к полу. Что-то давит на них, не даёт пошевелиться, склоняет к земле. Хочется только кататься по полу, да сжимать ладонями виски, чтобы прекратить ужасный шум в ушах. - Тогда я буду играть с ним. Его не жалко. Он всего лишь расходный материал. А я ведь могу сделать так, упс... Хосок рвётся из его рук, а тот, Тэхён, другой Тэхён его больше не удерживает. Он стоит рядом и смотрит сверху вниз на парня. Чон касается своего горла, которое только порезало острое лезвие. Он касается пальцами горла и подносит их к глазам. На подушечках ярко-алая кровь. Хосок чувствует, как кровь заливает одежду, как воздух проникает внутрь. Он зажимает рану, но это не особо помогает. Чон валиться вниз. Он заваливается на бок, больно ударяясь плечом и боком. Парень приподнимает голову и глазами, в которых полно страха, боли и нежелания умирать, смотрит на стоящих в другом конце комнаты Нама и Сона. Мино делает быстрый выпад вперёд. В его руке зажат небольшой флакон, наполненный водой. Он подбрасывает его высоко к потолку. Пока флакон летит, время застывает. Нам все ещё стоит не шевелясь, Хосок хватается за горло, слушает булькающие звуки и хрипит, а Тэхён смотрит на всё это действие с усмешкой. У него презрение и снисхождение на глубине чёрных глаз. Как будто родители привели его на спектакль, что оказался совсем недостоин внимания, но досмотреть нужно до конца ведь за билет отданы деньги. Маленький флакон с силой ударяется об потолок дома. Слышится звон разбитого стекла, цельный сосуд превращается в маленькие осколки. А капли воды опадают в разные стороны. Некоторые из них падают на Хосока. Пелена с его глаз спадает, его больше не трясёт, да и дышать становится легко. Он ещё раз проводит по своей шее и облегченно выдыхает. Всё, что он видел и чувствовал было не больше, чем просто мираж. Очень качественный, но всё же мираж. Позади него раздаётся злобное шипение. Чон поворачивает голову и испускает тяжёлый вздох. От кожи Тэхёна в тех места, где на него попала воды идёт пар. Парнишку выгибает и он воет, а после вообще встаёт в мостик и забирается по стене на потолок. Его глаза увеличиваются и становятся совершенно черными, руки и ноги вытягиваются, становясь длиннее, а после и вовсе руки увеличиваются до шести штук. Его голова поворачивается на триста шестьдесят градусов, будто у него совсем нет костей в шее. Оно смотрит своими глазами на всех и скалит острые зубы. - Это же надо, - шипит оно, а язык вываливается изо рта и то, что чудовище проговаривает разобрать становится сложно. Практически невозможно. - Больше у вас нет, я знаю. Заходите в гости. Оно мерзко смеётся, а после выпрыгивает в окно, выбивая его ногами и цепляясь руками за потолок, чтобы не упасть. Оставшиеся в доме ещё некоторое время наблюдают за тем, как чудовище ползёт сквозь лес, а после оно исчезает. Нам опускается на стул и закрывает лицо руками и задушено всхлипывает. Мино стоит возле стены, а Хосок всё никак не может подняться с пола. Вокруг них стоит тишина, которую никто не пытается нарушить. Наконец, блондин убирает руки от лица и утирает покрасневший нос. Он облизывает свои губы и спрашивает: - У нас действительно больше нет? - Сон отрицательно качает головой и складывает руки на груди, а Тэ отбивает по столу неровный ритм. После он тяжело вздыхает и поднимается со стула. - Значит, ничего не поделаешь. Придётся справляться своими силами. Он подходит к разбитому окну и водит перед ним открытыми ладонями. от которых исходит голубоватое свечение. Постепенно выбитая оконная рама возвращает свой прежний облик и совсем не скажешь, что десять минут назад из неё вырвалось пугающее нечто. - Живая вода, - поймав вопросительный взгляд Хосока, поясняет Нам. Он стоит возле окна, наклонив голову набок и рассматривая пейзаж за стеклом. - И так как больше у нас её нет, то придётся справляться своими силами. - Слушай, - он делает глубокий вздох, а после снова продолжает, подойдя немного ближе к окну и прижимаясь к нему лбом. - Слушай меня внимательно, Хосок. Только сейчас всё и начнётся. С этого момента, отсчёт пошёл. *** В темноте подвала раздаются уверенные шаги. Под чьей-то обувью хрустят истончившиеся кости скелетов. Идущий не обращает на всё это внимания, он продолжает двигаться куда-то в темноту. К своей цели, которая находится в самом конце подвала. Иногда он негромко ругает потому, что запинается и чуть ли не падает. Ему бы было намного легче пробираться сквозь здешние баррикады с фонариком, но то, что живёт здесь не любит света, только кромешную темноту. Поэтому ему приходится ориентироваться в темноте, к которой глаза никак не могут привыкнуть. Иногда в этом помещении раздаются странные звуки: чей-то глухой смех, царапающий барабанные перепонки, бурление воды и гулкие удары, будто кто-то кидает камни в стену. Наконец, он приходит к своей цели. То, к чему он шёл - большой нарост, что свисает с потолка и похож на сталактиты в пещере. Пришедший смотрит на этот кокон, что пульсирует и отливает красным светом. Перед ним стоит высокий парень с разноцветными прядями в волосах. Он разворачивается и смотрит на пришедшего задумчивым взглядом. - Ты долго. - Пришедший лишь пожимает плечами, да усмехается. Он разводит руки, говоря: ничего не мог поделать и вообще это ваша вина, не нужно было забираться в такую даль. - Мы боялись, что ты не придёшь. В пульсирующем, красном свете лицо парня кажется неправильным и склеенным из разных частей. Он неторопливо шагает вперёд, поднимая ноги повыше, чтобы не запнуться об лежащие на полу, усыпанном костями, коконы. Он подходит к пузырю и прислоняется к нему лбом, безмятежно улыбается. Парень переводит взгляд на стену, где его самого ждёт точно такой же кокон, как и у остальных. Под его босыми ногами хрустят кости, некоторые царапают нежные ступни, но его это больше не интересует. Глаза его совершенно пусты и ничего не выражают. Одна из рук касается кокона, когда пришедший окликает его: - Бэм? - С вопросительно интонацией, Бэмбэм поворачивается к пришедшему и безмятежно ему улыбается. - Тебе не о чём переживать, здесь все. Мы даже Чимина уложили. Хоть это и было проблемно, он долго брыкался и кричал. Это место не любит шума, ты же знаешь, поэтому нам пришлось его вырубить. - Что-то большое шевелится в углу, Бэмбэм встаёт в кокон и снова внимательно смотрит на пришедшего. - Всё остаётся за тобой, Чонгук. Кокон затягивается. Бэмбэм оказывается внутри прозрачно материи. Множество шипов протыкают его кожу и проникают внутрь. Кое-где выступает кровь. голова безвольно повисает. По каналу, соединяющий его кокон с большим пузырём, течёт жёлтое вещество. Чонгук опирается на шпагу, что он держал в руке и прикрывает глаза. Жизненная энергия. Вот ,что это такое. Вот, что они все сейчас отдают ему. Чонгук не уверен в том, что он готов к последнему акту этого затянувшегося спектакля. - Чонгук, - хрипит кто-то из темноты. Молодой человек переводит взгляд туда и натыкается взглядом на развалившееся чудовище. Его руки и ноги раскинуты в разные стороны и изогнуты под немыслимыми углами. Всё его тело раздулось ещё больше, а глаза теперь навыкате. Оно судорожно дёргается и пытается ползти, извиваясь всем своим большим телом, но ничего не выходит. - Чонгук, мы голодны. Чудовище снова хрипит и конвульсивно дёргается. Оно бешено вращает глазами и плюётся чёрной кровью. Чонгук поднимает шпагу, на которую он опирался и разглядывает себя в отражении. Ему все ещё ничего не видно и всё, что он может видеть это смутные и расплывчатые очертания. Чудовище по-червячьи ползёт к нему, оставляя за собой слизь и чёрную кровь. Оно еле ощутимо цепляется своими раскоряченными руками за штанину Чона, а тот отрывает взгляд от шпаги. он заносит руку со шпагой вверх для сокрушительного удара...