Длинный путь к свободе

Вечер. Снова прекрасный закат раскрасил небо в алые оттенки. Солнце медленно тонуло где-то за лесом, окружающим Кадетский корпус. Это можно было бы назвать романтичным, если за этой красотой мира наблюдала какая-нибудь сладкая пара. Но не в моём случае. Закат для меня означал лишь конец очередного дня двухлетнего времяпровождения в этом мире и не больше. Знаете, каково это жить и знать, что возможно уже никогда не встретишь своих родных, не проведешь с ними время и не увидишь их ласковые улыбки? Меня просто взяли и вырвали из нормальной подростковой жизни, где не надо бороться с титанами, а всего-то радоваться, что есть ты, твоя семья, школа и друзья. Тут же приходится быть самостоятельным, что очень сложно для такой, как я — избалованной счастьем и спокойствием. А какие мои познания в самостоятельности? Ни-ка-ки-е. Если бы был такой предмет в школе, то скорее всего у Серебрянской по нему в дневнике светились только красные двойки с росписью учителя. Но сейчас некогда себя жалеть. Очередной раз задаю своему «Я» такой глупейший вопрос: «Нафига моя задница попёрлась с теми тремя идиотами?». Ну, блин, чем вариант «съеденной титаном» лучше «умереть от голода в каком-то переулке»? А? Ах да, я просто испугалась остаться одна, но теперь одиночество мне не грозит благодаря целому отряду будущих солдат, которых может уже через три года сожрут те изверги за стеной Роза. Это намекаю на тех, кто пойдёт в Разведку, как, например, Эрен, Армин и Микаса. И скатертью им дорога. Я же не такая сумасшедшая, так что иду в Гарнизон. Там спокойно. Ешь, да на стенку под пятьдесят метров смотри. Красота. Ещё пару минут задумчиво поглядев в деревянную стенку женской казармы, при этом сидя в позе гопника на весьма жёсткой двухъярусной кровати, подняла взгляд на «верхний этаж». Вообще, я хотела, чтобы моя персона спала сверху, но, то место оккупировала Аккерман. Вот же жадная тварь. Только пусть попробует надо мною ночью захрапеть — не пожалею и пну ногой прямо вверх, в место, где должна лежать задница. Аха-ха-ха. Так, пока что эта Хмыкалка гуляет со своим братцем, кто здесь хозяин? Серебрянская хозяин! А что может хозяин? Всё! На губах растянулась ехидная улыбка преступника, который собирался совершить большое злодеяние против всего мира. Я встала и оглядела помещение от уголка до уголка. Убедившись, что никого кроме меня в казарме нет, быстро по небольшой лестнице перебралась на верхнюю кровать и улеглась, раскинув руки. Какой же кайф получила от этой наглости, ух. Тут даже кажется всё гораздо мягче. Всё, сплю здесь. И никакие Микасы Аккерман этому не помешают. Короче, я её не боюсь! Да! — Ты что там делаешь? — А-а-а-а-а-а-а-а!!! *** — Микаса, давай забудем тот момент, а? — я шла сзади Армина и Эрена, а вот за мною, слегка слышно, продвигалась азиатка. Черноволосая, в своём репертуаре, хмыкает и не награждает холопа Дарью ответом. После того, как эта клуша напугала меня почти до смерти (ну, просто она неожиданно выскочила и всё такое), я свалилась с вершины огромного счастья, кричала, рыдала, собралась и пошла в столовую, ведь, наконец, наступило время ужина. А там уж и тех двоих по дороге подцепила. Живот урчал как умирающий кит в океане, требуя немедленно прокормить его. Когда я, собственно, последний раз ела? Кажется, часиков пять назад, а то и больше. Некогда же было жрать с этими речами Шадиса, «Какие Мы Ироды Подзаборные». Столовая оказалась довольно-таки просторным помещением. Тут и там стояли деревянные столы в полтора метра длиной с лавочками по обе стороны. Всё освещалось лампами со свечами внутри. Везде пестрели макушки солдат, которые ели как последний раз в своей жизни. Если сказать, что шум от разговоров и звона столовых предметов, такие как ложки и тарелки с похлёбкой, заполнил всю столовую и бил по ушам молотком, то это ничего не сказать. У меня даже появилось ощущение, что я нахожусь в каком-нибудь пивном баре, где людям и шумихе нет конца и края. Мы двинулась за Эреном, который подметил свободный стол около стены. Но стоило шатену сесть, как вдруг, словно пчёлы на огромный яркий цветок, к нему подлетела целая толпа молодых ребят, которые, вдобавок, ещё почтительно принесли нам еду. Один у него спросит правда ли то, что он из Шиганшины, другой о титанах… Вот идея вспоминать что-то о тех гоблинах мне показалась далеко не заманчивой, поэтому я закатываю глаза, хватаю свою порцию и иду на поиски нового места. Как говорилось ранее, столовая была полна кадетов, из-за чего уровень сложности в выполнении появившиеся задачи поднимался. Встав в середине помещения, мой взгляд тут же быстро пробежался по всему, чему только можно. Там места нет. Там тоже. Так, а вот к тем ненормальным идиотам не сяду. О, вон свободно. Хотя, видно, что кто-то сидит за тем столом, но мне же лучше. Новые знакомства никогда не помешают. Стоило только подойти к нужному месту, как я заметила этого «кто-то» и хорошо вблизи его рассмотрела. Это был рыжий парень в синей кофте и в тёмных мешковатых штанах, который сейчас почему-то держался за голову и нервно ел кусок хлеба. От негромкого звона поставленной мною на стол посуды, он подскочил с места и с шоком уставился на меня своими светло-серыми глазами. На такую реакцию поднимаю бровь, а потом спрашиваю, можно ли присесть. Ответом послужил неуверенный кивок. — Привет, — сажусь на лавку напротив юноши и приветливо улыбаюсь, чтобы оставить о себе хорошее впечатление, — Я Даша Серебрянская. А ты? — затем наблюдаю, как пацан медленно возвращается на своё место и пытается ответить мне тем же, но уголки губ ему не поддались. Опустив голову, рыжий прячет глаза под длинной чёлкой и протягивает через весь стол ладонь в мою сторону. — Эр-рик Свон, — мы пожимаем друг другу руки, — Приятно познакомиться, Даша, — рыжий берёт в дрожащие от волнения пальцы ложку и начинает нервно есть похлёбку. Я, последовав его примеру, тоже решила поесть, ведь пустой голодный желудок требовал пищи. На вкус этот «суп» был далёк от совершенства. Как будто просто налили воды, накидали туда пару ломтиков моркови и картошки, и подали кадетам. Еле как, проглотив всю эту жижу, принялась наслаждаться компотом и куском хлеба. Ну, хоть питьё здесь нормальное, но вот хлеб суховат. По виду Эрика, его всё устраивало: он ни разу не морщил нос от отвращения, как я, и ел, всё тщательно разжевывая. Юноша показался мне довольно странной личностью из-за нервозного поведения. Любопытство закралось в душу и требовало удовлетворения. Ну что же, кто хотел новых знакомств? Я. Так надо попытаться заговорить. — Эрик, а чего это ты такой нервный? Может, я лезу куда не надо, но всё же. Вот проявилась моя черта характера — задавать вопрос на прямую, в лоб, без каких-либо подтекстов или намёков. Этим я встревожила Свон, что громко поставил стакан с недопитым компотом на стол и смотрел мне прямо в глаза. Такой момент продлился в течение десяти секунд с лишним. Любопытство становилось сильнее. Но оно было закинуто куда подальше, чтобы не мешалось. — Д-да так. У меня всё в порядке, — уголки его губ дернулись вверх и резко опустились, — Да кому я лгу?! У меня ничего не нормально! Зачем, зачем я пошел в кадеты?! Зачем сказал матери и отцу, что я не бесполезный?! Что теперь будет?! Не хочу здесь быть! Не-хо-чу! Жизнь испорчена! — глаз парня задергался. О, как всё запущено. Была бы доктором, ввела бы ему успокоительное в большой дозе. А я разве доктор? Нет. А значит сейчас нужно повести себя… Как товарищ и поддержать Эрика. — Успокойся. Первый день обучения даже не начался, а ты уже похож на половую тряпку. Жизнь не испорчена, ведь она только начинается. Поступив в кадеты, ты начинаешь идти по дороге героя. — А титаны? С ними же не справлюсь! — А для чего создан Гарнизон? Там спокойно и нет никаких титанов! Я лично после обучения рвану туда и тебе советую. Вот так прошёл этот вечер перед началом обучения в Кадетском корпусе. Я заснула лишь через четыре часа после объявленного отбоя в десять часов из-за раздумий, как, например, дальше потечет моя жизнь в этом жестоком мире и тому подобное. Хорошо, что все испытания будущих трех лет буду проходить не одна, а уже с новым другом Эриком Свон и той троицей. Так что удачи мне и не сметь опускать руки. А ещё стоит радоваться, что Микаса всё-таки не храпит.