проще простого
Тайлер определенно точно знает, что ему всего просто двадцать, а эта потертость его светлых глаз и радужек — полосатая, выжженная реальностью. Тайлеру не нужно быть всеобщим богом или тупым херовым предсказателем — он просто знает. Он — знает. Это так, словно дышать. То, чему ты научился еще будучи сопливым младенцем. Зима действительно быстро превращает Тайлера в ледышку, и он постепенно ярко начинает все же понимать, что никакой на свете шарф или кофе не согреют: более того, Джош иногда говорит, что внутреннее тепло сложнее всего подделать. Иногда он все же говорит. Такое бывает. И Тайлер конечно же точно знает, что Джошуа никогда не носит носки, постоянно тупо касаясь пальцами ног пола, шлепая туда-сюда и раз-за-разом, будто это не нормальная твердая земля, а абстрактная звездная карта с сотнями простых галактик. Сейчас он учится с Тайлером Джозефом в одном университете, является идеальным сожителем его маленькой комнаты или что-то типа того. И Тайлер почти никогда его не видит. У Джошуа старший курс и все такое. Что-то связанное с психоанализом. Что-то такое совершенно далекое от всего этого. Что-то н о в о е. Марк говорит, что это полная лажа. Наблюдать — полная лажа. Наблюдать без смысла (и со смыслом) и втягиваться в это дело. Это все — такая херня. и И это совсем не желтая бумага с тайлеровского старого блокнота в руках. И уж тем более не дневник. Возможно — попытка изложить свою историю таким абстрактным образом. Тайлер правда быстро умирает когда видит свое отражение в зеркале и не может об этом никому рассказать вслух. Он совершенно в ужасе: люди берут и слушают, но совсем не понимают. Люди не виноваты. Они — жертвы. Статуэтки, что остались гореть в большом доме, где случился поджог много-много лет тому назад. Джошуа никогда не надевает чертовых носков. А Тайлер Джозеф делает это всегда — он прячет пальцы под тканью, а потом и под ботинками. Может вообще только потому, что его грязная душа имеет возможность запросто сквозь них провалиться.***
Они почти никогда не разговаривали, только эти кивки в сторону друг друга по вечерам, будто на тупом шоу посреди цельного и яркого Нью-Йорка. Сегодня — тоже самое. Тоже самое. И опять оно. Тайлер быстро стягивает темные джинсы с протертыми карманами этим жарким вторником, практически перед сном, откидывая их куда-то в сторону умывальника. Его трясет: движения хаотичные, слишком не его. Он смотрит на себя в зеркало всего секунду (отборная механика) — на глазах мутная пленка, а губы едва дрожат, он слишком возбужден и это ненормально. Нисколько вообще. Тайлер подавляет в себе приступ тошноты — нет, он действительно никогда себе не дрочил, как бы смешно это не звучало бы. Он этого никогда не делал: щеки неимоверно красные, словно на него пролили баночку краски. — Ч-черт, — слишком протяжно, слишком по другому, слишком хрипло. — Б-блять. Это — катастрофа мирового уровня, поистине. Это — горячий нож, что снимает кожу живьем. Браво, все пошло к черту. Что еще сделает Джошуа Дан для крушения стереотипов? Точнее, что он еще не сделает? Ты же это себе сам придумал, Тайлер. Бедный-бедный Тайлер. Мальчик лихорадочно стягивает тугие черные боксеры — ему все-такиправда наплевать, просто он хочет выкинуть из головы босые ноги Джоша и его улыбку на губах. Он хочет — стать чистым. Он хочет забыть такое спокойное и счастливое выражение лица. Как такое возможно? Никак. Этого быть не может. Когда пальцы все же кое-как, но накрывают его эрекцию, Тайлер невольно подается назад, тупо касаясь спиной холодной кафельной плитки. Он где-то там отдаленно осознает, что он где-то видел Джоша раньше. Раньше — в смысле до всего этого университетского дерьма. Будто Джош был знаком еще до появления на этот свет. Тайлер постепенно умирает — его движения смазанные, неточные, чисто инстинктивные. Когда первая волна накрывает его — мальчик ассоциативно предполагает, что Джошуа Дан, парень, который не носит носков — это Джон Кеннеди. Это так ебануто, но это так реально. Тайлер больше не думает: его хаотичные мысли превращаются в горячую кашу, и он просто таки задыхаясь изливается себе на живот. Все это — слишком странно, но по собственному телу разливается что-то приятное, что-то яркое и совершенно новое, и такое необходимое. Тайлеру, вроде, хорошо. Тайлер нихера не понимает. Где-то там в голове кричит отец, сообщая о том, что его сын — безбожник. молодец, урод — отец не скрывает отвращения. — теперь ты такой, как они Мальчик чудом успевает броситься через скользкую ванную — он не сдерживает больше рвотных позывов. Сейчас он реально блюет в маленькой синей комнате, обхватив дрожащими руками ободок унитаза. Ему нужно буквально пять минут, типа, реально пять минут, чтобы закончить это все, но что-то сильно болит у него в груди, где-то там под ребрами. И когда Тайлер заканчивает, он просто смывает воду, потом оборачивается лицом к двери. Три минуты — и на нем уже его темные джинсы и отсутствующее выражения лица. Когда он выбирается из ванной, Джошуа Дан стоит босой около окна, подкуривая сигарету. На нем простая белая футболка и понимание ситуации. Он — словно ДжФК*, который только что стал президентом. Это — чистое охерение. Тайлер устало трет глаза, а потом без слов идет к своей кровати. Он падает на нее, укрываясь теплым одеялом. Его все еще трясет. — Ты в порядке? — голос тихий, совсем не чужой. Всего два слова. Когда же это закончиться. Это — не то, все не то. — Ага, — в ответ говорит Тайлер, словно ему осталось жить всего пару секунд. — Все окей. Джозефу не нужно поворачиваться, чтобы осознать, что Джош смотрит на него, все еще докуривая свою сигарету. Его глаза будто выжигают черные дыры на одеяле, а потом касаются самой кожи. Это слишком. Это все не то. — Ты никогда не бываешь так рано в комнате, — говорит он, выбрасывая окурок. — То есть, очевидно, что все не окей. — Я просто устал, — отвечает мальчик, тяжело вздыхая. Ему почему-то кажется, что Джошуа знает абсолютно все. И даже то, что он делал в ванной. Щеки тут же заливаются краской. — Такое бывает. — Что ты делал в ванной? Вот он, разве нет? Этот страшный-страшный вопрос. Тайлер действительно воображает, будто проваливается сквозь землю. Просто буквально, бля. — Тайлер? Голос у Джоша просто таки прекрасный, просто таки слишком понимающий. Это почти что не больно. Почти не больно, нет. Тайлер не может не ответить — судорога сводит челюсть и пробирается дальше в мозг. — Меня стошнило, — быстро говорит он. Его ладошки потеют. — Я просто съел не то, и… всеэтослишкомнетакяпросто… Джош делает несколько шагов — Тайлер тут же быстро прекращает поток своих слов и закрывает рот. Дан идет быстро, все еще касаясь босыми ногами холодного пола. — Почему ты не позвал меня, чтобы я тебе помог? С чем из?.. Тайлер закрывает лицо руками: Джош реально бы помог ему, принес воды или еще чего, но эта картинка отходит на задний план, потому что все о чем Тайлер сейчас может думать — то, как он мастурбировал, и как это было хорошо. И… Джош знает. Невероятно. Просто пять баллов. Стоит только посмотреть в его глаза — он знает абсолютно все. — Почему тебя от этого начало тошнить? Тайлер чувствует, как его тело будто покидает его. Это сложно объяснить, он просто теряется в это комнате и сперва вообще не понимает, когда матрас его кровати прогибается под весом Джоша. Джош сидит напротив. — Так ты все слышал? Тайлер не знает о чем именно он спрашивает у Джоша — о том, как его рвало в унитаз или о том, как он скулил, пытаясь ощутить оргазм? — Да, — отвечает Дан, все еще находясь в опасной близости от мальчика. — Но это, типа, ничего страшного. — Может быть. Почему ты не носишь носков? — Это действительно то, что ты хочешь узнать? — Ага. — Ну, — выражение на его лице задумчивое, слишком хорошее. — Это привычка. Я когда-то занимался в бассейне, ну знаешь, плавание и все такое, ну и после тренировок отец забирал меня домой и я, типа, реально был обут в шлепки, постоянно спешил и никогда не надевал кеды. — Это необычно. — Это так. Они минуты смотрят друг на друга. На лице у Джоша появляется улыбка. Тайлер прикусывает губу. — И тебе не холодно спать без носков? — Нет, я обычно теплый. Теперь и Тайлер посмеивается — оказывается, это ни чуть ни фейл. Все это нормально. От Джоша несет мятой и сигаретами. Он слишком очарователен. — Можно мне лечь с тобой?.. Вопрос неожиданный, но предельно ясный. Джозеф откидывает край одеяла и подвигается ближе к стене. Он неоднозначно кивает. И Джош забирается к нему, все еще полностью одетый. Он прижимается к нему слишком близко, вызывая волну приятных мурашек. — Что с тобой происходит в последнее время, Тайлер? Отвечать честно — почти не то, что обычно делает мальчик. Он просто тяжело вздыхает. — Это связанно с тем, что ты делал в ванной? Ну, то есть, это ничего такого, но все же ты переживаешь что-то, это однозначно. Тайлер слушает его и воображает, как Джон Кеннеди говорит в Вашингтоне свою идею и тысячи людей его поддерживают. Это так повернуто — новая эра. Это так круто — думаешь о всех возможных исходах. — Да, — тихо отвечает мальчик. — Я думаю, что да. — Расскажи мне об этом. Рука Джоша касается его живота поверх футболки. Он проводит пальцами по его ребрам, практически убивая. — Не могу. Рука тянется выше, она накрывает сердце. — Так быстро, — задумчиво протягивает Джош, утыкаясь носом в волосы младшего. — Что тебя тревожит? — Ты. Тайлер быстро закрывает глаза, понимая, что сейчас Джошуа Дан оттолкнет его и уйдет вон из комнаты. Но Джош только невесомо касается губами щеки Тайлера, а потом говорит, что нужно спать. Тайлер точно знает, что теперь он может быть в безопасности.***
Это обычное дело: ты просто начинаешь общаться со своим соседом по комнате. Это необычное дело: Тайлер никогда в жизни не знал, что что-то такое возможно. Он даже не может определить что между ними. Все это странно. Мальчик собирается на занятия — у него есть тонкая черная кофта и такие же штаны. А еще, несколько блокнотов на случай, если демоны все же покинут его навороченные форты и уничтожат безопасность. — Когда у тебя заканчивается лекция? — спрашивает все еще сонный Джош. — В три. — Тогда увидимся в три. Это звучит как-то волнующе и Тайлер просто таки выпрыгивает в коридор, заливаясь краской. Ему не выходит из головы голос отца, что говорит ему о том, что он безбожник. Кто ты, Тайлер? А кто Джош?***
Случайности сталкивают их в комнате в три — Джош отстраненно играет в видеоигру, пытаясь пройти главный уровень. Тайлер осторожно опускает свой портфель вниз на кровать. Он снимает кофту, оставаясь в футболке. Вид Джоша, что сосредоточен на игре, и его длинные пальцы, что на сто процентов горькие и пахнут никотином, — картинка, что создает конкретный сдвиг по фазе. Тайлер ловит себя на мысли, что ему слишком неудобно в этой одежде, он хочет остаться полностью чистым, без всего этого. Его пальцы стягивают ненужную ткань, потом и сами штаны. Носки остаются на ногах. Носки — красные, как и щеки мальчика. Джош ничего не видит — он настолько сосредоточен на игре, что если бы тут произошел взрыв, он бы ничего не заметил. Тайлер трет ладошками виски и сильно зажмуривает глаза. сраный гомик, — говорит отец, улыбаясь. — какой же ты мерзкий Тайлер пытается выкинуть образ отца из мыслей. И ему почти это удается в момент, когда Джошуа поднимается на ноги чтобы ухватиться за своим кофе. В момент, когда его глаза натыкаются на полуголого мальчика. Его взгляд — абсолютно спокойный. Почему? — Привет, — говорит он так, будто только что проснулся. — Как занятия? — Отлично, — Тайлер наблюдает за ним и только этого достаточно, чтобы он возбудился. Чтобы он практически сошел с ума. Что он делает? Убейте его уже кто-то. Просто сейчас возьмите и убейте. Скулы все еще красные. Тайлер все еще смущен. Джош спокоен. Джош — что-то вроде того дома, что ты ищешь всю свою жизнь. — Тебе не холодно? — быстро говорит он, отпивая кофе с кружки. Его глаза ни на секунду не отрываются от черных трусов парня. — Ты можешь заболеть, это не очень хорошо. — Почему ты так спокоен? Вот оно что. Тайлер любит играть. Тайлер ненавидит себя. Тайлеру так стыдно. — Это не так. — Не понимаю. Тайлер всматривается в глаза Джоша — он видит только умиротворенность. Где его эмоции? Где он сам? — Почему ты без одежды? — А почему ты спрашиваешь очевидное? — Это прикол такой, типа, отвечать вопросом на вопрос? — А ты еще долго сможешь себя останавливать? Ну вот, это уже похоже на реальную жизнь. Джош осторожно опускает кружку на стол. Он стягивает футболку, оголяя свое тело. Тайлер не дышит. Он не дышит. Больше нет. Джош молча раздевается. Он складывает джинсы на кровати, а потом стягивает свои белые носки. Его волосы выжигают глаза, а на губах появляется улыбка. Тайлер смотрит на его лицо, потом на его руки и живот. — Как тебе это все? — Слишком придурочно, я же не такой. — Тайлер, когда ты уже покончишь со своим прошлым. Тайлер не двигается — он наконец-то осознает, как нужно двигаться вперед. Почему это нужно, почему это слишком важно в этой жизни. Джош ставит игру на паузу, обходя стол и приближаясь. Он выглядит слишком прекрасно. Он уже возбужден. Это сдвиг по фазе. Они целуются как-то быстро и слишком непонимающе, но потом Дан осторожно обнимает младшего за талию и его движения становятся более мягкими. Из губы Тайлера течет кровь. Тайлер не думает, что есть что-то лучше, чем это. Джош касается его языка своим, тем самым заставляя чисто скулить, повышать свой голос на пол тона. Они оказываются на кровати в ту же секунду, и Джош проникает пальцами под резинку боксеров сразу же. — И что будет дальше? — Любовь, Тайлер, — мягко улыбается Джош. — Только любовь. Тайлер знает.***
Они сидят на подоконнике — Джошуа курит, а Тайлер наблюдает за ним. Он сам одет в его белую футболку, и ему нравится смотреть на Дана, что напялил какую-то другую, даже забыв про штаны. Это все неважно. — Что будет дальше? — Ты постоянно спрашиваешь о будущем. — Почему бы и нет? Джош ласково приглаживает волосы на голове Тайлера. Он улыбается. — Не знаю, котенок. Я правда не знаю. Как на счет просто пойти сейчас в музыкальный магазин и купить мне барабаны? — Ты играешь на барабанах? — Ага. А ты поешь, я слышал однажды. Тайлер улыбается в ответ. Ему это нравится. А еще, ему нравится то, что он узнает о Джоше все больше нового с каждой секундой. Джош натягивает носки на ноги. Тайлер больше не одинок. Все это простая случайность жизни.