Подруга Мародеров

«Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя». Сириус бесцельно лежал на кровати, скрестив кисти рук за головой, и смотрел в потолок. Сон не приходил к нему, и это раздражало и угнетало одновременно. Прошло всего шесть дней, а казалось, целая вечность. За окном занимался рассвет этого самого шестого дня с того случая, когда Джейн упала в озеро и чуть не утонула. Наверное, с того времени Сириус перестал спать спокойно. Повернув голову влево, Бродяга взглянул в темноту кровати Джеймса. Он знал, что его друг тоже не спит. А если и спит, то вряд ли это лучше бессонницы. Потому что во тьме ночи кошмары оживают. Сохатый скрывал что-то. Сириус видел это в его встревоженных глазах. Понятно, что он с ума сходил из-за Джейн. Но Макгонагал сказала, что все налаживается. Однако Поттера это совсем не утешило. И, признаться, самого Сириуса тоже. «Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя». Эти слова словно были вырезаны в сознании Блэка, повторяясь снова и снова, и не давая забыть. Он обещал быть рядом. Обещал спасти ее. Но когда пришло время, он нарушил слово. Конечно, тогда этот разговор был не более чем шуткой. Но это не означало, что Сириус бы не сделал все ради Картер. «Не сделал», - эхом отозвалось в голове. Блэк глубоко вздохнул и повернулся на бок. Теперь перед глазами вместо серого утреннего потолка возникла темнота комнаты. Сириус с закрытыми глазами знал все здесь. Как знал и то, что альбом Джейн лежит на подоконнике между их с Джеймсом кроватями. Бесшумно поднявшись, чтобы не разбудить друзей, Сириус взял этот альбом. Задернув полог и накрывшись одеялом, он зажег волшебную палочку. Он видел каждый из этих рисунков. Большинство в тот же день, что они были созданы. В начале - немного наивные и неуверенные. Но чем ближе к концу, тем удивительней и ярче были картины. Нарочно быстро перелистнув рисунок сидящего у озера юноши, Сириус задержал взгляд на милой рождественской картинке. Елка, подарки, уютная гостиная, чулочки у камина. Дом Джейн. Ее праздник. И всех Картеров. Но ничего этого больше нет. Блэк помнил, как однажды все мародеры остались в Хогвартсе на Рождество. Давно, когда были еще детьми. Джейн всегда была самым ярким огоньком этих праздников. Но, кажется, теперь ее пламя затухло. И только друзья смогут разжечь его вновь. Они должны сделать для этого все. Особенно Джеймс. Пальцами Сириус провел по рисунку, задержавшись на четырех чулочках. На пятом курсе он приехал после Рождества в дом Поттеров. Они все собрались там, все пятеро. Кажется, именно тогда они попробовали огненное виски первый раз. Сириус улыбнулся воспоминаниям. Он до сих пор мог почувствовать, как счастлив был тогда. Они все. И Джейн. Правда, что было поздним вечером, Бродяга едва ли мог воспроизвести в голове. Но случись тогда что-то важное, разве смог бы он это забыть? «И если когда-нибудь я буду тонуть, то буду знать, что мой Песик меня вытащит». Картина Рождественского сочельника сменилась чередой портретов. В последнее время Джейн все чаще рисовала именно людей. Их лица. Их сердца, отражаемые во взглядах. Тех, в ком замечала что-то особенное или тех, кого любила. Его, Сириуса, рисунок, здесь тоже был. Глядя на свое лицо на бумаге, Блэк понимал, что Джейн видела в нем больше правды, чем остальные. Но так и не увидела самого главного. Того, как он относится к ней. Того, что не знал и не видел никто. То, чего он сам боялся и чему не давал воли. Ради Джеймса. И ради Джейн. Что бы ни было у него на сердце, он бы никогда не посмел встать между своими друзьями. Если бы только он не видел, что их чувства взаимны... Но какой смысл рассуждать о том, что было бы, если этого не будет никогда? Сириус медленно перелистнул страницу. А потом еще и еще. Пока за пологом не посветлело от лучей взошедшего солнца. Настало утро нового дня. Со стороны кровати Римуса раздался звон будильника, а затем легкая возня. Через пару минут запиликал будильник Питера. Хвост что-то раздраженно прошептал, глубоко вздыхая. Сириус тихо закрыл альбом, спрятал его под подушку и отдернул полог. Прямо над ним нависло лицо Джеймса с лохматой макушкой. От неожиданности Сириус слегка отпрянул в сторону и чуть не слетел с кровати. - Доброе утро, Сохатый, - произнес он первым. Джеймс смерил его туманным взглядом и кивнул. - Собирайся. Сириус не стал спорить. Утро проходило в терпеливом молчании, порой нарушаемом короткими репликами. Сонные и унылые, друзья еще только вкатывались в новый день. Выходя из общей гостиной, мародёры встретились с Лили Эванс, тоже идущей на завтрак. Сириус не раз про себя отмечал, что эта девушка действительно очень красивая и яркая, не смотря на стандартную для всех унылую черную форму. Рыжие, словно поцелуй огня, волосы, зеленые глаза, как весенняя листва. Образ настоящей колдуньи, способной заворожить и свести с ума, вскружить голову. Умная, принципиальная, добрая. Но слишком уж правильная на вкус Блэка. Он не сомневался в том, что она чудесная девушка, и, быть может, в глубине души был бы непротив, если бы Джеймс был с ней, но сам трезво понимал, что его другу нравится другая. И понимал, почему. Ох, еще как понимал... - Привет, ребята, - с легкой, как солнечный луч улыбкой поздоровалась Эванс, глядя на Поттера. - Привет, Лили, - нестройным хором ответили мародеры. Вместе они направились в Большой зал. - Я почти не спала сегодня ночью, - попыталась завязать разговор Эванс, - все думала, что же будет на проверочной у Гвина. - Думаю, для многих это была ночь без сна, - глубокомысленно отозвался Сириус. Уж для них-то с Джеймсом точно. Правда, тут дело было далеко не в учебе. И контрольная по защите от Темных искусств была последним, что их вообще волновало сейчас. - Но я уверена, мы все напишем, - поспешила добавить Лили. Джеймс, шагавший впереди, оглянулся на нее и слегка улыбнулся. - Уж ты-то точно, не волнуйся, - сказал он. - И наш Лунатик. Губы Лили сами начали растягиваться в улыбку, хоть она и пыталась это остановить. Невольно в голову Блэка пришла странная мысль - Эванс нравился Сохатый. Даже если она сама этого еще не понимала, она уже попалась. Как Джейн. Сириус невольно фыркнул. Когда Поттер бегал за Лили, буквально не давая ей прохода, она воротила нос и почти презирала его. Стоило же ему позабыть о ней, и она заскучала без его внимания, может, даже поняла, что ей нравились его нелепые попытки ухаживать, и заскучала без них. - А что Амелия? - спросил он, отвлекая внимание Лили от Джеймса. Не сейчас, Эванс. Ты не можешь так поступать сейчас, когда Джейн в больнице. - Амелия? - Лили удивленно округлила глаза. Даже это забавное выражение непонимания на личике шло ей. Как и всё. - Ну да, - вновь роль равнодушного бессердечного человека. Неужели для них всех он всегда будет именно таким? - Она же моя бывшая девушка. И, внимание, последняя. Других у меня пока не было после нее. Эванс склонила голову набок, оценивающе прищуривая глаза. - Думаю, она пережила ваше расставание. Хотя ты сделал ей больно. «Я знаю, - промелькнуло в голове Сириуса. - Я не хотел». - Что ж, так получилось, - вместо этого ответил он. - Никто не застрахован. Лили не ответила, и Бродяга был рад, что ему не придется продолжать эту дурацкую тему. Он в самом деле ощущал себя виноватым перед Амелией. Она любила его, а он разбил ее сердце. Зачем? Почему? Быть может, потому, что у него самого не было шанса спасти свое собственное сердце? - Увидимся на уроке, - около стола Лили отделилась от мародеров. Поймав растерянный взгляд Джеймса напоследок, она улыбнулась ему, пытаясь приободрить. Он сжал губы, явно пытаясь ответить ей тем же, но безуспешно. - Эй, Джеймс, - Сириус положил руку на плечо друга, едва они уселись за стол. Поттер поднял на него глаза. Опять в них воскресла эта непонятная тревога. Тяжесть. И Бродяга лишний раз убедился в том, что его лучший друг что-то недоговаривал. Было нечто, что сжигало его изнутри. То, чем он не мог поделиться ни с кем. И это касалось Джейн. - Все в норме, Бродяга, - Джеймс коротко кивнул головой. - Не волнуйся. Я просто немного не выспался. Но ты ведь знаешь это и сам? Вопрос не удивил Сириуса. Джеймс видел, что Блэку было так же тяжело, как и ему. Но не понимал, почему, на самом деле. - Давай есть. Сегодня будет длинный день. Гвин, Стебль, Флитвик... Поттер усмехнулся краешком губ и отвернулся к столу, чтобы потянуться к ложке. Взгляд его скользнул по преподавателям за столом, затем по Лили в кругу подружек и, в итоге, замер на тарелке. «Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя». Сириус потряс головой. Нельзя, нельзя так глубоко уходить в свои мысли. Иначе эти слова вновь пробуждаются в сознании и сводят его с ума. - Что нового в мире? - поинтересовался он у сидящего напротив Римуса, спрятавшегося за газетой. На самом деле Блэк вполне мог бы прожить без какой-либо информации, но уж лучше слушать новости надвигающейся войны, чем несдержанное обещание в собственной голове. - Трое пожирателей были задержаны на Оттем-стрит. Одного убили при попытке сопротивления, двое доставлены в Азкабан, - раздался голос Римуса. О, Лунатик. Он тоже очень-очень переживал. Как и все они. Но именно у Люпина с Джейн всегда были самые нежные отношения. По мнению Сириуса потому, что Римус был самый добрый и потому, что он никогда не любил Джейн как девушку, а потому их отношения были лишены таких отрицательных аспектов, как ревность, ссоры и скандалы. - Неужели они кого-то поймали, - удивился Питер. - Ну не один же Гвин там был супер-мракоборцем, - не сдержался Сириус. - Есть и другие. Джеймс резко крутанул головой. - Прекрати, - отрезал он, глядя Сириусу в глаза. - Не говори так о нем. В горле возник неприятный резкий осколок чего-то соленого, с примесью вкуса только что съеденного омлета. Словно еда вылезала обратно. Он действительно не имел в виду ничего плохого. Он не насмехался над Гвином, хоть это и прозвучало как насмешка. - О’кей, не буду, - вновь маска. Маска, чтобы скрыть свое сожаление. Чтобы спрятать свои настоящие чувства. Как и всегда. И когда это он стал носить ее с мародерами? Выходя из Большого зала, Сириус невольно обратил внимание на Боунса. Когтевранец все еще сидел за столом и о чем-то разговаривал со своими друзьями. Боунс... Что-то связывает его с Джейн. Невидимое, но почти осязаемое. Сириус отвел взгляд, когда когтевранец обернулся. И постарался не думать ни о нем, ни о чем-либо другом. После занятий Римус покинул друзей и направился к кабинету истории магии. Там проходило занятие у пятого курса, и профессор Биннс задержал учеников. Люпин стоял у стены, перебирая пальцами ремешок своего рюкзака. В последние дни на его душе постоянно было пасмурно и тяжело. Он едва ощущал свое дыхание. Часы слились в общую массу. Серую и непроглядную. Тугой узел тревоги и ожидания словно с каждым мгновеньем сжимался все сильнее и туже. Но за эти последние шесть дней Римусу открылась одна истина. Точнее, он не был уверен в правильности своей догадки до конца. Но почему-то пришедшая в голову внезапная мысль больше не покидала сознания. Джеймс был влюблен в Джейн. Лунатику казалось неправильным думать так, хотя в самом этом чувстве он не видел ничего неверного или стыдного. Просто Картер и Поттер столько лет были друзьями, что Рем не был уверен, имеет ли он право даже предполагать, что чувства его повзрослевших друзей изменились. Но он видел, что Джеймс переживал по-особому. Не как друг, пусть и лучший. Хотя... быть может, Римусу это только казалось? Дверь кабинета открылась, и оттуда стали выходить сонные ученики. В конце толпы показалась светлая голова с высоким хвостиком почти на макушке. Увидев Лунатика, Эми улыбнулась и поспешила к нему. Ее глаза сияли. И больше всего в мире Римус любил этот блеск и эту улыбку. - Привет, - произнес он первым. - Как прошли уроки? - Привет, - Эми облизнула высохшие губы. - Хорошо. Слизнорт заставил нас варить сонное зелье. А ты же знаешь, его пары наводят дрему... Так что у Биннса все практически спали. Римус коротко рассмеялся. - Удачное сочетание. Лучше любой колыбельной. Эми сжимала руками большую папку, в которой таскала тетрадки. Но Лунатику хотелось почувствовать ее тепло. Протянув свою руку, он разжал ее пальчики, ухватившиеся за край папки, и взял ее ладонь в свою. - А как ты? - мягко спросила Эми. Римус неоднозначно пожал плечами несколько раз, невольно опустив взгляд на их сцепленные руки. - Мне кажется, еще немного, и мы все сойдем с ума, - прошептал он тихо. Эми отпустила глубокий вздох. - О, не говори так, пожалуйста. Все будет хорошо. - Когда? Рем взметнул на девушку глаза. Он так искал ее поддержки и любви. И всегда находил. Рядом с мародерами он старался быть позитивным и мудрым. Чтобы помочь Джеймсу и Сириусу. Но кто мог помочь ему самому? Только Эми. - Очень скоро, - девушка слегка приподняла уголки губ. - Вот увидишь, очень-очень скоро. Она поправится. Это же Джейн! Она вернется к вам. И Эми нежно обняла своего парня. Он прижался к ней, уткнувшись лицом в ее хрупкое плечо. - Пожалуйста, никогда не оставляй меня, - выдохнул он, чувствуя себя маленьким напуганным ребенком. - Никогда, мой волчонок, - крепче обняла его Эми. - Слышишь меня? Никогда. - Римус! Люпин поднял лицо, однако не выпустил девушку из объятий. На них стоял и смотрел Фрэнк. - Что-то случилось? - спросил Лунатик, заметив странное выражение лица своего друга. Фрэнк перевел взгляд своих глаз с Люпина на Эми, а затем обратно на парня. - Там Макгонагал. Она велела вам прийти к ней в кабинет. Всем четверым. Сердце Римуса сжалось от страха. Он почти в ужасе взглянул на Эми. Она с волнением ответила на его взгляд. И Фрэнк произнес хриплым голосом: - Это касается Джейн.