Создатели немого хаоса

      База С. (Создатели) Н. (Немого) Х. (Хаоса); Комната Пауля Эдмунхта 3:04       Пауль долго не мог заснуть, возможно, из-за того, что волновался за своего психолога. Верде он не понравился, а разозленный босс может убить кого угодно. Но ведь он сумеет его защитить, наверное, ото всех... Ото всех кроме себя... От этих мыслей парень невольно погрузился в сон...       В лесу солнце еле скрылось за горизонтом, окрашивая небо в пастельные тона. Но кому-то было совсем не до этого. В самой глубокой чащи леса раздался пронзительный крик испуганной женщины. Это была Мария! Но что настолько испугало ее, что она, отступив от всех правил приличия, которым так поклонялась, закричала? Все довольно просто: окровавленное тело одного из сильнейших людей в семье: Верде. Его еще не потускневшие глаза просто кричали от ужаса и боли. Запах свежей крови заставил её немного прийти в себя. Но вскоре давно забытый запах прежнего покровителя заставил ее рвануть в неизвестном направлении — лишь бы спастись.       Она на протяжении практически всей своей жизни охотилась на людей, но сейчас она в ужасе и страхе бежит от Восьмого, с каждой минутой уменьшая свои шансы на спасение. Один дурацкий камушек сократил время бега на несколько секунд. Все кончено — он рядом, а у Марии уже почти закончились силы, но сдаваться она не собиралась, хоть и камни, ветки, разброшенные по земле, создали на открытых участках тела царапины. Потеря крови в добавок к помутненному сознанию было прямым путем к смерти. Бежать дальше смысла не было, но попытаться защититься стоило. Но...       Что это? Она не чувствует его... Неужели можно вдохнуть полной грудью? Она притаилась, чтобы понять действительно ли никого нет в радиусе километра. Даже бешеный стук сердца и учащенное дыхание пришлось приглушить. Не было ни звуков, ни запахов исходивших от любого человека. Были разве что крики воронов, которые возможно набросились на Верде, а может...       Блин! Он идет сюда! Но почему так спокойно? Будто полностью уверен в своей победе. Тут ее снова охватил страх, ведь она поняла что происходит: он более великий охотник нежели она. Он здесь, рядом. Смысла бежать нет, а защищаться тем более. Она сдалась — открыла себя, разложившись на земле. Он нападает!       Пауль в холодном поту просыпается, сердце колотится как бешеное. Неужели эти двое уже мертвы, и он их больше не увидит? Нужно проверить, и если жив босс, то жива и Мария.       Он выбежал из комнаты, весь путь до комнаты Верде. Хоть он и знал, что это Ундеру не понравиться, если его разбудят посреди ночи. Да кому это понравиться? Но все равно он должен был увидеть его, убедиться что он жив. О, нет... Его нет в комнате... Неужели... Боже...       — Пауль, почему вы не в кровати? — послышался голос Марии. Она видела как он трясся, стоя в дверях комнаты Верде. Но с чего вдруг?       — А где Верде? — еле выдавил он из себя. До нее сразу дошло: одним из первых кто может умереть в ближайшем будущем — это именно босс. Но чтобы не беспокоить его, Мария ответила, что он тренируется и ничего страшного с ним не случится. Это лишь на немного его успокоило, но достаточно, чтобы изобразить спокойствие. Он попросил ее остаться с ним. Она согласилась, дождалась пока Пауль не уснет.       Дело уже шло к утру, когда Мария пошла к телефону звонить Верде, из-за которого у Пауля чуть инфаркт не случился. Но все же, его не было этой ночью, и она надеясь, что он сейчас спит за столом или до сих пор разгребает бумажки. На работе сказали, что он еще вчера ушел около десяти-одиннадцати часов. В морги он бы не успел попасть. Может он в отеле или в борделе? Хоть это было и мучительно, но она обзвонила все отели, бордели и бары, но его нигде нет. Нужно его найти. Хотя, Пауль же просил остаться с ним. Она вторая?        Его она будить не хотела, но и на поиски босса не пошла. Верде не заставил себя долго ждать. Классика жанра: аля пьяный муж под утро и немного не мало разозленная Моко, которая просто пошла попить воды, а тут этот пьяница навалился, начал ее обнимать и рассказывать какая же у него тяжелая жизнь. Она как могла пыталась отпихнуть его от себя и даже не заметила, как он взял нож... Один удар в печень пронзительный крик, который слава богу услышала Мария.       Голла уже спешила на помощь, предварительно схватив пистолет. Пока ЛжеВерде пытался заткнуть Дайку, Голла уже вышла на лестничный пролет, прицелилась. И выстрел... Пуля вошла прямо в голову. Он по инерции упал на Моко, от чего она еще больше закричала от боли. На крик прибежал Сатхул, стащив труп с рыдающей Моко. Он взял ее на руки и понес в лазарет. Хоть ему было и плевать на дела семьи, но не на Моко. Она единственное и самое дорогое, что есть у Ника. Возможно она настолько въелась в душу каждого члена группировки настолько, что ни один из них не рискнул бы даже обидеть ее. Она для каждого была маленьким ребёнком, в особенности для Ника, который уже со страхом и обидой в сердце зашивал ее рану. Он не смог ее защитить... Не уберег...       — Мистер Сатхул, не могли бы вы приготовить убитого? — голос Марии отвлек его от мыслей сожаления, и было он хотел возразить, но с другой стороны это хороший способ отвлечься и своего рода месть за страдания.       Удивительно, с какой поразительной точностью Восьмой подобрал смертника, очертание силуэта, лица, отчасти даже запах был похож на Верде. Но... Зачем? Отправлять его сюда, зная что он умрет, да и какой человек согласится умереть? С Восьмым согласится любой, без сомнения. Но отправлять-то зачем? Может предупредительный выстрел, а может подарок Марии. И скорее всего второе, потому что мясо умершего было сочным, мясистым.       Ник принялся отрезать ногу, запах свежей крови вновь начал заполонять комнату. Он был сладок, словно духи французской юной леди. Кровь темно красного цвета начала разливаться по полу, пачкая задернутую штанину, руки повара. Сплошное спокойствие и удовлетворение от прекрасного запаха крови.       Ник обожал запах еды, все время вспоминая родительский дом, когда родители впервые принесли в дом маленькую Марию. Регистрировать они малютку не стали. Они, конечно, заботились о ней, но в возрасте трех лет ее отдали дрессировщику диких животных. Который явно опешил от такого приказа, но сопротивляться не стал. С его судимостью, его больше никуда не возьмут. А семью обеспечивать нужно. Ник приходил к ней поиграть, почитать ей книжки, иногда и покормить. Особенно когда Сатхул только учился готовить, он кормил ее. А она улыбалась каждый раз когда он приходил; Мария неимоверно радовалась. Родители Ника били их обоих за ненадлежащее поведение или по пьяни. Но Время шло, Ник учился играть на публику так, чтобы люди делали так, как он хотел, а навык Марии охоты за людьми рос, чувства угасали, улыбка сменилась безразличием.       В семнадцать, во время того, как отец Ника изрядно напился, он позвал к себе ее. Попытка ее изнасиловать закончилась неудачно, даже более чем — он был убит. А за ним и его жена, как свидетель. По запаху она определила кто из них больше подходит для еды — это была вполне трезвая мама Ника. Он ее приготовил, при чем тоже самое блюдо, которое готовит Марии сейчас из жертвы, удачно оттащенной подальше от дальнейшего.       Отрубленная нога сначала была распилена на пять частей, одна была безжалостно выброшена, так как из ступни ничего не приготовишь.       На столе была рассыпана мука, смешанная с солью. С отрезанного куска сдиралась кожа, мылась, обвязывалась веревкой и обваливалась в муке с солью. После чего эти четыре куска прожаривались на сковородке с маслом. За время жарки можно достать белое вино, нарезать овощи. Эти компоненты должны были придать пикантный вкус. Порубленные овощи добавить к мясу, а буквально через несколько минут тушения, залить это все вином. И последний штрих: поджигаем блюдо. Готово! Мария довольна, Моко спит — все прекрасно.       Даже труп не остался без внимания: он был оттащен в прохладный подвал, где в основном и хранилась еда для Голлы. Иногда там, как и сейчас живут люди, которых запрещено было убивать, но и выпускать их тоже было нельзя. Крейс уже тысячу раз успел пожалеть о том, что не остался со своими коллегами и не умер там. Ему это казалось куда лучшим вариантом, нежели сидеть здесь и ждать своей участи. Сейчас он находится в мертвой, давящей атмосфере среди холодных истерзанных трупов. Прошло всего 4 часа, а уже кажется что трупы шевелятся, пытаются говорить с ним, рассказать свою историю. Это было бы интересно послушать, если бы он слышал, что они говорили. Трупы лишь открывают рот, шевелят губами, но из них не доносится ни звука.