Cold hands, warm heart

Первое, что Лена почувствовала, когда осознала всю опасность ситуации в данный момент - паника. Еще, конечно, был ужас и беспокойство. Амели была тоже напугана, но судя по ее уверенным действиям - она уже сталкивалась с подобной ситуацией, и была полна хладнокровия. Единственное, что сковывало ее в мимолетном страхе - это угроза жизни Лены. Сама она знала, что необходимо было делать, но, когда от твоих действий зависит чужая жизнь, страшно вдвойне. По крайней мере, первое, что Амели сделала, так это нашла свой телефон и немедленно отправила Жерару короткое сообщение, обозначающее опасность в экстремальных ситуациях: «Без тебя одиноко». Полное ласки и тоски, оно специально было выбрано для того, чтобы сбивать с толку тех, кто мог прослушивать или считывать сообщения с телефона. Ответ пришел незамедлительно: «Я тоже скучаю», что на их с Жераром языке означало, что он все понял и уже вызвал полицию, а ей и Лене нужно было немедленно уходить из дома. Амели напряженно выдохнула, убрала телефон в карман, после чего двинулась к Лене, которая, словно мышка, притаилась на диване, не издавая и звука. - Иди за мной, шаг в шаг. - Тихо приказала Амели, на что Лена покорно кивнула и, ухватившись за ее руку, последовала за ней. Окстон колотило от страха, руки вспотели, а хватка Амели была жесткой и крепкой, не терпящей каких-то сомнений или неповиновения. Уютный дом сейчас был неподдельно зловещим из-за буквально мертвой тишины и нависшей угрозы. Они крались по утопленному во тьме дому, словно воры, но иначе, как очевидно, просто нельзя было. Пробравшийся некто имел явно плохие намерения, и проверять их никто не хотел. В полной тишине Амели и Лена прошли из гостиной в прихожую, где со стороны двери чувствовался пронизывающий сквозняк, а огонек сигнализации, что должен был сиять в темноте над самой дверью, был отключен. Сомнений больше не оставалось - в дом действительно кто-то проник. - Слушай внимательно. - Практически неслышным шепотом потребовала Амели, взволнованно обхватив ладонями лицо напуганной англичанки. - Ты должна мне сейчас пообещать, что будешь выполнять все, что я скажу. - Амели… - боязливо протянула Лена шепотом, боясь сорваться на плач. - Пообещай. - Потребовала Амели твердо. - Обещаю. - Шепнула Лена. - Если я скажу бежать - ты побежишь и не будешь медлить; если я скажу стоять - ты будешь стоять; если я скажу бросить меня - ты бросишь меня, - холодно проговорила Амели, сжав плечи англичанки в крепкой хватке. - А теперь, ты спрячешься и будешь ждать меня. Ты поняла? - Хорошо, - покорно отозвалась Лена и спряталась в шкаф, пока Амели, безмолвно кивнув, направилась в сторону лестницы, ведущей в комнаты и личный кабинет Жерара. Сердце Лены же колотилось в ужасе, словно птица в клетке. Она сидела в шкафу, трясясь от страха, будто маленькая девчонка, но, по сути, так оно и было. Лена была слабой и бесполезной сейчас. Амели отвечала за нее и любой ее проступок мог стоить им жизни, ведь Лена не знала, как вести себя в подобных ситуациях. А что если хуже? Кто-то из этих людей схватит ее или найдет и воспользуется, чтобы добраться до Амели и Жерара?.. Подобные мысли заставили Окстон сжать зубы и ощутить сильную дрожь, переходящую в открытую панику. - Тише, Окстон! - оборвала себя Лена, покачав головой и опустившись на колени в платяном шкафу. – Амели меньше всего сейчас нужно, чтобы ты паниковала! Ты должна слушаться ее и верить в нее! Лена не помнила, сколько она провела времени в шкафу, в полной темноте и тишине, слушая лишь биение своего напуганного сердца. Так или иначе, в какой-то момент, дверцу ее убежища медленно открыли, и Лена облегченно выскользнула из укрытия, увидев Амели. В руках у нее был брелок с ключами от машины и… Пистолет. Самый настоящий пистолет, от вида которого Лене стало не по себе. Слишком быстро менялись события от одного к другому. Окстон, казалось, именно тогда осознала в полной мере то, что из себя представляла ситуация, в которой они оказались. Все было серьезно и крайне опасно. - Возьми. - Попросила Амели, протягивая ей пистолет, и Лена невольно зажмурила глаза, не веря, что это действительно происходит с ней. - Я знаю, что тебе страшно, petit moineau, но все серьезно. Дела могут обернуться, как угодно. - Хорошо. - Лена взяла дрожащими руками оружие, невольно отметив то, каким он был непривычно тяжелым... Совсем как револьвер Маккри. Признаться, сейчас Окстон была счастлива, что Джесси тогда познакомил ее с этим. Пострелять, конечно, им не удалось, но руки как будто знали уже свое место и нашли правильную позицию. У Амели тоже был пистолет, очевидно, почему. - Держи его крепко, если нужно будет стрелять, - прошептала Амели ей на ухо, все еще сохраняя звенящую тишину дома. - Руки может отбить с непривычки, поэтому осторожно. - Я знаю. - Кивнула Лена, и они обе вздрогнули, заслышав сверху тяжелые шаги. - Он понял. - Одними губами прошептала Амели и решительно схватила англичанку за руку, тихими, но уверенными шагами направляясь в сторону подвала, откуда они планировали двинуться в гараж. План Амели был прост - сесть в машину и уехать. Но, как было очевидно, так просто уйти им никто не позволил, и первым препятствием на их пути встала запертая дверь. - Он запер ее изнутри, - шепнула Амели, сжав зубы и ощущая медленно набирающий силы страх. - Умный сукин сын. В гараж можно пройти снаружи, но для этого придется взять ключи... Которые лежат наверху... Он заманивает нас. - Что будем делать? - дрожащим голосом спросила Лена, невольно сильнее сжав ладонь Амели. - Он уже знает, что мы его вычислили. - Уверенно проговорила Амели и приставила пистолет к ручке двери. - Мы просто попытаемся быть быстрее. Лена вздрогнула, когда послышался громкий выстрел со стороны Амели, и та одним резким рывком смогла открыть запертую дверь, чья ручка еле держалась, как и пострадавший замок. Она без лишних слов схватила Лену и пропустила вперед, лишь после этого зайдя следом. Включив свет на лестнице, они быстро спустились вниз, предварительно загородив дверь подвала шкафом, что стоял сразу сбоку от входа. Внизу, помимо выхода в гараж, стояло ожидаемое количество складского домашнего хлама в виде коробок с многочисленными старыми вещами и предметами, забытыми, или специально оставленными хозяевами. Амели не останавливалась и решительно шла вперед, прямо к другой двери, ведущей уже в гараж. - Амели! - испуганно воскликнула Лена, заслышав грозный удар со стороны загороженной двери. - В машину, живо. - Стальным голосом отозвалась Амели, открыв последнюю дверь и вновь пропустив англичанку вперед, передав ей брелок с ключами. Лена без лишних слов принялась выполнять приказ Амели, пока та стояла снаружи, смотря в сторону последней двери, которую нечем было забаррикадировать. Их неизвестный гость был явно недоволен тем, что они решили сбежать, и когда последняя дверь едва сдвинулась с места, Амели немедля выстрелила в узкую щель, надеясь, что попала. Лена, севшая в машину, смотрела за разворачивающейся картиной с замирающим от страха сердцем. Внутрь неожиданно бросили какой-то предмет, в котором Амели через пару мгновений признала газовую гранату. Густая дымка окутала помещение за считанные секунды, и очень скоро Амели ощутила жжение в глазах и горле, заставившее ее закашляться. Приоткрыв слезящиеся глаза, она уже слишком поздно заметила направившегося в ее сторону мужчину, одетого в черную униформу «Когтя». На лице оперативник носил противогаз, в правой руке покоился пистолет с глушителем. Амели уже знала, что ее не убьют – она всегда нужна была «Когтю» живой. Но в огромной опасности сейчас находилась затаившаяся в машине Лена, а стоило той выйти, как она тут же оказалась бы застигнутой газом, который окутал все пространство. Именно по этой причине Амели сделала над собой усилие и встала на ноги, медленно отходя от направляющегося в ее сторону оперативника, прямиком к переключателю, который открывал большую дверь гаража. Агент, чувствуя превосходство в данной ситуации, не торопился предпринимать каких-либо действий. Амели, пользуясь этим, до последнего держалась в сознании и терпела нестерпимую боль в горле и глазах, но продолжала медленно идти. Она не могла в таком состоянии стрелять или что-либо противопоставить оперативнику, но смогла сделать то, что задумывала, и главные двери гаража медленно начали открываться, пуская внутрь холодный и пронизывающий ветер. На пару мгновений стало легче дышать, но Амели мгновенно схватили за горло, подняв ее над землей. Агент умело поддерживал жесткую, но недостаточную чтобы задушить хватку. Всякие силы попросту покинули француженку, и пистолет, последнее средство самозащиты, давно выпал из ее руки. Лена, которая стала свидетельницей всех этих событий, попросту не могла найти в себе силы как-либо пошевелиться от парализовавшего ее ужаса. Она никогда в жизни не ощущала себя так. Это был ступор. Конечности одеревенели от чувства настоящего, истинного страха, паники, истерики. Живот скрутило, коленки дрожали, по лицу беспорядочно лились слезы, а сил пошевелиться попросту не было. Остатки разума говорили ей, что если она сейчас выйдет из машины, в которую ей приказали сесть, то станет лишь хуже, когда газом отравится и она. Когда же двери гаража открылись, и вместе с этим облако газа смогло значительно рассеяться, оперативник схватил Амели. Но стоило Окстон это увидеть, как внутри нее взвилась какая-то неестественная кипучая ярость, которая попросту вытеснила весь страх, одолевший ее до этого и заставивший дрожать на заднем сидении автомобиля. Подгоняемая этим неясным бешенством, Лена выскочила из машины. Она мгновенно ощутила воздействие оставшегося газа, но боль и резь была терпимой, по крайней мере для того, чтобы она смогла сейчас не только беспрепятственно подойти к агенту, но и достать пистолет, приставив его вплотную к спине мужчины. Глотая слезы от воздействия газа и терпя резь в глазах, Окстон не стала сомневаться в своих действиях и выстрелила. Оперативник мгновенно разомкнул руку, которой держал Амели, медленно покачнулся, после чего рухнул на землю. Лена выронила пистолет, ощутив себя накрытой волной чего-то непривычного… возможно, чувства вины? Нет. Стыда? Нет. Облегчения? Может быть… Кинув взгляд на Амели, которая упала на землю без сил, Лена мгновенно подскочила к ней и привела в чувства. Холодный и пронизывающий ветер со стороны улицы практически выветрил весь газ из гаража, потому Амели медленно, но пришла в себя, невольно приложив ладонь к гудящей голове. Оглядевшись и поняв, что оперативник «Когтя» лежал на земле, застреленный, Амели мгновенно уставилась обеспокоенным взглядом на Лену, которая часто дышала от пережитого и не переставала смотреть ей в лицо. - Я… - начала Лена хрипло и дрожащим голосом, но Амели лишь притянула ее к себе, заключая в объятья. - Все хорошо. – Уверила ее Амели сиплым от удушья голосом, и они медленно встали на ноги, заметно дрожа от пережитого. – Он бы убил тебя, Лена. Ты поступила правильно. - Я не знаю, что со мной произошло… - произнесла Лена, не выдержав и поддавшись эмоциям, накрывшим ее с головой, - …словно в меня что-то вселилось, и я… как только увидела, что он схватил тебя… - Нужно уезжать. – Пробормотала Амели. – Полиция приедет сюда с минуты на минуту и нам здесь быть не стоит. - Почему? – растерянно спросила Лена, когда Амели устремилась обратно в коттедж. - Если есть один оперативник, может быть и другой. – Проговорила Амели напряженно, поднимаясь по лестнице в их комнаты. – Даже среди полиции. Когда это произошло второй раз, и я дождалась полиции, то один из сотрудников оказался агентом «Когтя». Никому нельзя верить, но и сидеть без действия тоже нельзя. Поэтому нам лучше уехать. Раз агент мертв, мы можем взять с собой деньги и одежду, но времени мало. Поспеши! Лена не стала перечить Амели и устремилась к себе в комнату, где взяла телефон и переоделась в уличную одежду из толстовки с капюшоном и обычных джинс. Подобными вещами ограничилась и Амели - они смотрелись на француженке довольно непривычно, но, главное, были удобными. Не тратя лишнего времени, они с Леной поспешили обратно в гараж, где Амели подобрала оброненный ею пистолет и отобрала другой у мертвого оперативника. После этого она села за руль и, сказав в сторону Лены решительное «пристегнись», вдавила педаль в пол - и быстро выехала на дорогу. Лена сидела на переднем сидении рядом с Амели, и если бы не пристегнутые ремни, множество часов, проведенных за симулятором, и всяческие нагрузки на вестибулярный аппарат, ее бы укачало уже через пару минут лихой езды, поскольку француженка неслась по дороге на внушительной скорости и еле входила в повороты. Благо в поздний час на улице никого не было, особенно в пригородной зоне, в паре десятков километров вокруг города. Когда Амели выехала на полупустую трассу, ведущую прочь за его пределы, она сбавила скорость на более приемлемую. - Прости, если укачало. – Усмехнулась Амели, заметно успокоившись, когда их машина стала двигаться по прямой без всяких препятствий. – Я разнервничалась… как ты? - Нормально. – Прошептала Лена, чуть покачав головой и вновь вспомнив то, как застрелила оперативника. – Куда мы едем? - Я только что об этом думала. – Призналась Амели с глубоким вздохом и, кинув осторожный взгляд на зеркало заднего вида, увеличила скорость. – Думаю, поедем ко мне домой. - А ты разве не живешь в Париже? – Глядя на однообразную прямую трассу и на мелькающие огни за окном, что освещали дорогу, Лена невольно успокоилась. - Нет, я родом из Анси. – С легкой улыбкой ответила Амели. – Мы доедем туда за 6-7 часов, но нам нужно заправиться, а еще поспать, поэтому дорога предстоит долгой. Сейчас мы доберемся до ближайшей заправки, а потом до отеля. Еще нужно позвонить Жерару. Набери его и поставь на громкую связь, пожалуйста, отвлекаться за рулем - не лучшая идея. Лена кивнула и покорно выполнила ее просьбу, поставив телефон в специальную подставку на панели автомобиля. - Амели? – Голос Жерара был взволнованным и обеспокоенным. - Все хорошо. – Тут же ответила Амели, и по ту сторону послышался облегченный выдох. – Мы с Леной уехали до приезда полиции. Он был один. - Хорошо. – Жерар в который раз облегченно выдохнул. – Куда вы поехали? И что с агентом? - В Анси. – Коротко ответила Амели, а после пары мгновений молчания, все-таки произнесла: - Агент мертв. - Лена это видела? – Жерар напрягся, что было слышно по ноткам в его голосе, а англичанка помрачнела и ответила: - Это я его убила. Жерар звучно вздохнул и с сожалением спросил: - Ты в порядке? - У нас не было выбора. – Повторила Лена слова Амели, сказанные той еще в гараже. – Я в порядке. - Когда ты вернешься, Жерар? – спросила Амели после некоторого молчания, наступившего в салоне. - Через три дня. – Ответил Жерар четко. – Я заеду за нашими вещами, заберу вас из Анси, и мы полетим обратно в Лондон. - Хороший план. – Согласилась Амели, внимательно следя за дорогой. - Будьте осторожны. – Пожелал Жерар с глубоким вздохом. – Я люблю тебя. - И я тебя. – Тепло отозвалась Амели с грустью в голосе. Звонок прервался. Лена задумчиво смотрела в окно, не переставая задаваться мучительными вопросами. Каково жить так? Каково оказываться в таких ситуациях не в первый раз? Каково любить такого человека? Сегодня Лена осознала то, насколько Амели на самом деле была сильна духом, и на что способна в моменты отчаяния. Хотя… сегодня Лена почувствовала то же самое, и все не могла выбросить из головы то, какие ее охватили эмоции, когда она увидела, что делали с Амели. Она выстрелила в человека без всякого сомнения и даже не ощущала каких-то угрызений совести. Было ли это хорошо? Она не знала. - Амели… - тихо и как-то опустошенно позвала Лена француженку, когда на горизонте дороги показались магазины, забегаловки и заправки. - Да? – Амели была уже более-менее спокойна после пережитого. - Много тебе приходилось убивать? – вопрос англичанки был внезапен, но вполне понятен, и Амели глубоко вздохнула, нахмурившись от воспоминаний. - Троих. – Ответила приглушенно Амели. – В целях самозащиты. Первого я убила, когда на нас с Жераром напали на улице. Это была моя первая встреча с «Когтем». Они хотели убить Жерара, а он защищал меня. Вышло также, как с тобой – мне просто пришлось спасти его. Собственно, тогда я и выяснила, что он - агент Overwatch, и за ним охотятся. Я не знаю почему, но меня это не испугало. Мы любили друг друга и… он был таким одиноким. Уже по понятной причине. Я просто не смогла его бросить или отвернуться от него в тот момент. Я была нужна ему, как и сейчас. Лена задумчиво смолкла и не произнесла и слова после этого монолога. Амели молчала тоже. В полной тишине они добрались до ближайшего мотеля, где заняли последний из свободных номеров. Лена не спала, но была близка к этому состоянию, поскольку очень долгая и утомительная дорога вымотала ее. Они с Амели делили одну тесную кровать, и Лена буквально чувствовала на себе ее дыхание, аромат дорогих духов и простой естественный запах ее волос и тела, что заставляло ощущать себя в безопасности. Она не знала, но чувствовала, что золотистые глаза скользят обеспокоенным взглядом по ее лицу, а сама француженка не успокоится до тех пор, пока силы ее не покинут, и она не уснет от переутомления. - Mon petit moineau, - прошептала Амели, и нежные губы коснулись лба англичанки, заставив ту проявить просто титаническую выдержку, чтобы не выдать то, что она не спала. Что чувствовала Амели, для Лены оставалось загадкой, и она не смогла играть роль спящей, когда француженка притянула ее к себе, обнимая вокруг талии, и положив свой подбородок на взлохмаченную макушку. - Тебе страшно? – шепотом спросила Лена, ответно прижимаясь к чужому телу. - Иногда даже слишком, - прошептала Амели на ухо и обняла Лену теснее, словно выражая в этом объятьи свои слова, – я так за тебя испугалась тогда. - Все хорошо. – Уверила ее Лена, позволив своим пальцам небольшую вольность и погрузив их в черные гладкие пряди, со скрытым восторгом млея от их мягкости. – Я за тебя тоже испугалась. Но я знала, на что подписываюсь, когда назвала вас «семьей». Вы меня предупреждали… но давай спать. - Давай. – Согласилась Амели, обняв Лену таким образом, что та полностью утыкалась носом в ее шею, их ноги мягко переплелись, а руки покоились на талиях друг друга. *** Лене не удалось как-либо насладиться пребыванием в другом городе Франции, но это и не слишком печалило ее. Они пробыли в Анси не больше суток, и это время попросту отдыхали в старой квартире Амели. Она была небольшой, совсем пустой из-за того, что владелица давно жила в другом месте, и единственное, что там осталось нетронутым - это кухня с давно отключенными плитой и холодильником, и нетронутым пыльным кухонным гарнитуром, а также старый большой диван в гостиной, накрытый перед отъездом пленкой. Лена и Амели не стали искать особых изысков или пытаться как-либо привести в порядок квартиру. Они обошлись тем, что просто отужинали едой, привезенной на заказ, сняли с дивана пленку и уснули, прижавшись друг к другу. После этого за ними приехал Жерар, которому они были безмерно рады, и улетели в Лондон тем же днем. Сказать, что Лена была счастлива оказаться в родном городе – это ничего не сказать. К ней вернулась улыбка и радостное настроение, а когда она ступила на порог своей родной квартирки – она припала всем телом к своему дивану, как к сердцу домашнего уюта, и ласково прошептала: «Я вернулась, хороший мой». Инцидент, пережитый во Франции, оставил после себя неприятный осадок, но также подтолкнул Лену к давно одолевающему ее желанию, а именно – научиться драться. Окстон знала основы рукопашного боя, но это знание было ничтожно в сравнении с теми опасностями, какие могли ее ожидать в будущем. А они, Окстон была уверена, точно ее ожидали. И дело тут было даже не в том, что она теперь очень тесно общалась с Жераром и Амели, а в том, что Лена метила на выдающуюся высоту в виде будущего в рядах агентов Overwatch. И чтобы быть одной из них, необходимо было иметь хорошую физическую подготовку. Поэтому, когда она выказала свое желание Жерару, тот расплылся в широкой усмешке и тут же неловко почесал свой затылок. Разливающая по тарелкам суп Амели, которая прекрасно слышала весь разговор, не смогла также не хмыкнуть: - Жерар невозможный учитель, Лена, - перед англичанкой положили тарелку, полную горячего и ароматного супа. – Если ты думаешь, что меня учил он, ты ошибаешься. Лена удивленно приподняла брови, а Амели, облаченная в милый кухонный фартук, поставила очередную тарелку с приготовленным супом перед женихом и лишь после этого – для самой себя, когда уже избавилась от фартука. - Амели брала уроки у Аны Амари, Лена. – Подал голос Жерар, с удовольствием попробовав горячую пищу. – И я тебе скажу, что она хороший учитель, но крайне требовательная. - Совсем как я. – Хмыкнула Амели язвительно, кинув хитрый взгляд в жениха. - Я чего-то не знаю? – спросила с интересом Лена, поймав искристый взгляд француженки. - Да. Я ухожу из театра. – Объявила Амели с торжественной улыбкой, и эта новость отозвалась в Лене неоднозначно, поскольку содержимое фразы как-то странно не совпадало с тем, что, очевидно, должно отражаться на лице француженки. - Это… замечательно? – робко улыбнулась Лена, чуть хмуря брови. - Не переживай, все хорошо. – Проговорила Амели с неугасающей улыбкой и разлила по кружкам горячий чай, который она также поставила перед каждым, кто сидел за столом. – Я ушла по собственному желанию. Карьера балерины в прошлом, и открывается путь к другой. В эту пятницу будет мое последнее выступление, и после этого двери театра закроются для меня. Зато я смогу, наконец, открыть свою собственную студию. - Ты собираешься открыть свою студию? – восхитилась Лена с широкой улыбкой. – Это же здорово! - Спасибо. – Улыбнулась Амели шире и невольно поцеловала Жерара в щеку. – И тебе, за то, что поможешь мне в этом. Но само открытие и набор учеников будет еще не скоро. Мы хотели бы заняться этим лишь после того, как обручимся. А это произойдет… еще не скоро. - Милая, ближе к весне, обещаю тебе. – Тут же проговорил Жерар с улыбкой. - В общем, в эту пятницу я отыгрываю свою последнюю роль, и до самой свадьбы я свободна. Я могу заняться тобой и научить чему-нибудь. - Отлично, поручаю это тебе. – Решительно отозвался Жерар, кивнув. – А то мне бы не хотелось снова обращаться к Ане. Мне хватило того, что она сделала с тобой. - Слово супруга – закон для меня! – захихикала Амели, погладив жениха по щеке с его обыкновенной щетиной, которая, надо сказать, начала постепенно переходить в настоящую бородку и приносила неприятные ощущения от соприкосновения с руками и губами. – Только бы мой супруг еще брился… - Ох-х-х, ладно-ладно, женщина. – Буркнул Жерар, доедая суп, после чего, чмокнул Амели в щеку и удалился прямиком в ванную комнату, откуда через минуту послышался звук бритвы. - Так или иначе, после пятницы я с удовольствием научу тебя всему, что знаю, – улыбнулась Амели, после чего сощурилась и твердым тоном проговорила: - Только учти, что я жалеть тебя не буду. - Усвою. – Кивнула Лена, и знала бы она, что ее ждет, не стала так ярко и лучисто улыбаться в тот момент… *** Ее рывком опрокидывали на маты уже восьмой раз за сегодня, и кости начали немилостиво трещать от этого. - Ты продержалась пятнадцать секунд. - Констатировала Амели, заламывая руки скулящей Лены, которую она подмяла под себя, прямо на маты. - Еще раз. - Может, вернемся к тому, чтобы я училась стрелять? - жалобно подала голос Лена и тут же пискнула от боли, когда Амели заломила руки сильнее. - Хорошо, я поняла!!. - Будь на моем месте Ана Амари, ты бы давно рыдала, девчонка! - неожиданно дерзко отозвалась Амели, отпуская англичанку и позволяя ей встать на ноги. - Жерар сказал, чтобы я научила тебя драться, и я это сделаю. Для Лены не было сложно дать Амели отпор, но говоря откровенным языком, она попросту не представляла себе, как вообще поднять руку на француженку. Но спустя пятнадцать знакомств с матами и оперативными захватами, обездвиживающими и приносящими боль, Окстон отбросила все принципы, какие у нее только были до этого. Рукопашным боем они занимались два раза в неделю, а уроками стрельбы – раз в неделю. После своих занятий в академии, Лена спешила по уже известному им адресу, и пропадала там до глубокого вечера. Жерар взял в аренду для их тренировок небольшой зал в одном из спортивных центров. Там все было оборудовано для интенсивных тренировок рукопашного боя, также зал имел хорошую звукоизоляцию, что было бесценно, когда Амели учила Лену стрелять. Стрелять у нее получалось лучше, чем драться. По крайней мере успехи в этих областях разнились, и Лене было намного легче совладать с огнестрельным оружием, чем с искусством рукопашного боя, обходящимся ей множеством синяков и ноющими мышцами всего тела. Но что было честно и точно, так это то, что их тренировки приносили свои плоды, и спустя месяц тренировок Лена смогла сделать то, что обычно считала невозможным - одолеть Амели в очередной схватке. Это произошло внезапно даже для самой Лены, которая выполняла уже вбитый ей в голову прием защиты и, сама того не ведая, самым изящным образом перешла в контратаку. Амели оказалась подмята под нее. - Кажется, что мои уроки не остались без следа. - Отметила Амели с усмешкой, покорно хватаясь за протянутую руку удивленной англичанки. - Ты молодец. Продолжим. Амели была хорошим учителем, это правда. Она говорила коротко, но ясно и по существу, вкладывая в каждую фразу практический смысл. Окстон терпела боль, трудности, сносила иногда очень жесткие замечания француженки, но ни разу не пожалела о том, что Амели была ее учителем. Та, надевая на себя маску учителя, была действительно очень строгой, и любая похвала из ее уст в таком образе – была заслуженной. Поэтому когда Лена слышала от нее даже такое простое слово – «молодец» во время занятий, она знала, что действительно заслужила эту похвалу. К тому же всякий раз, как ее прожигало раскаленное золото глаз Амели, Лена чувствовала, что по ее позвоночнику спускалась нервная, но будоражащая все естество дрожь. Оказываться каждый раз вплотную к Амели, физически противостоять ей и просто соприкасаться... Было в этом что-то такое, что Лену заводило. Задевало нечто еще неизвестное Окстон, но активно пробивающееся наружу, когда она оказывалась в ситуациях полного накала, избытка адреналина, противостояния. Это был азарт? Быть может какой-то бойцовский норов? Лена не знала, но каждый раз, оказываясь на матах, подмятая под Амели, чувствовала ярое желание отомстить ей тем же - и одержать верх, чтобы стереть с ее лица самодовольную усмешку, что украшала ее губы каждый раз, как они оказывались в подобной позе. С уроками стрельбы все обстояло иначе. Амели не изменяла своим принципам и учила Лену строго, однако, той и не нужно было таких упрямых наставлений и уроков, как в случае с рукопашной. Окстон не отличалась такой отменной меткостью, как Амели и учившая ее Ана Амари, но француженка и не настаивала на подобном, довольная общими результатами. Лена держала пистолет уверенно, твердо, и восемь попаданий из десяти приходились всегда, пусть не в яблочко, но в сантиметре от этой точки. Спустя пару месяцев Лена наловчилась даже стрелять одной рукой. Лена училась рьяно, и, как говорила Амели, у нее был самый редкий талант, которым мог похвастаться далеко не всякий, а именно - талант к обучению. За что бы Лена ни бралась - оно давалось ей поразительно легко. Это объясняло то, почему Лена так быстро окончила школу, почему в таком раннем возрасте уже добилась успехов в летной академии, и почему даже в рукопашном бою, на развитие навыков которого люди тратят долгие месяцы, а то и года, Окстон достигла мастерства с такой же поразительной скоростью. За несколько месяцев их совместных тренировок Лена все чаще одерживала над Амели победы, что крайне удивляло француженку и в то же время невольно восхищало ее. Сама она, тренируясь у одного из самых лучших агентов, потратила на обучение около года, чтобы освоить искусство борьбы и развить талант своей меткости в снайперской стрельбе. Лена же освоила азы и некоторые тонкости чуть меньше чем за полгода, и, глядя на ее успехи, Амели уже знала точно, не сомневаясь - ту ждало великое будущее в рядах Overwatch. Про себя Амели со смехом размышляла, что через нее странным образом проходят все личности, что связаны так или иначе с Overwatch, но это были лишь мысли ради смеха, не более того. Будни же в летной академии Лены, шедшие параллельно ее обучению у Амели, следовали своим чередом и приближался заветный день, ожидание которого отзывалось в груди Окстон неспокойной дробью волнения – день главного экзамена, во время которого они в первый раз поднимутся в воздух. Лена, как было свойственно человеку с ее характером, очень сильно переживала и чуть ли не глотала успокоительное по ночам, чтобы забыться сном. Конечно, помимо нее позади будет присутствовать инструктор, за чьими плечами множество лет опыта, но страх перед грядущим все равно витал в воздухе и окутывал Окстон со всех сторон. По этой причине Амели решила прекратить их тренировки, вошедшие у них уже в привычку, и, встречаясь в предназначенное для них время, они обычно проводили его вдвоем, наслаждаясь компанией друг друга. Совсем как во времена, когда Амели играла на сцене... - Ты опять... - Амели не смогла удержаться от улыбки, беря англичанку за руку, где на ее ладонях были очередные формулы и различные шпаргалки, -...разве у вас будет теоретический экзамен? - Нет, его мы сдавали в прошлый раз, но я решила перестраховаться. - Выдавила из себя Лена и нервно отпила из кружки чай, невольно прижимаясь боком к боку Амели, которая сидела рядышком с ней на диване. - Завтра начнется неделя, где будут выявлять тех, кого допустить до итогового полета. Нас снова будут сажать в самолет и заставлять делать на нем мелкие манипуляции, проверяя, как мы готовы. Если завалюсь... - Так, хватит думать об этом. - Оборвала ее Амели и погладила ладонью взлохмаченные волосы. - Воробышек, скоро станешь ты орлом, и я буду с гордостью смотреть на то, как ты расправишь крылья. - Ты знаешь, - протянула Лена, чуть смутившись от слов Амели, - я лишь одного страшусь и не понимаю. - Чего? - Что мне делать, когда моя мечта сбудется? - вдруг невинно спросила Лена, посмотрев на нее глазами истинного ребенка. - Я с детства мечтала о том, как стану летчиком, и если к концу недели моя мечта сбудется... То что мне остается дальше? Амели ласково улыбнулась и в который раз погладила Окстон по голове, на этот раз одарив девушку еще и поцелуем в лоб: - Искать новую мечту, - прошептала Амели, заставив Лену зарумяниться от смущения, но кивнуть на ее слова, соглашаясь с ними. *** И все-таки день экзамена наступил слишком быстро для Лены. Проходившая до этого все испытания словно в тумане она не успела очнуться, как день главного полета наступил. И на это знаменательное событие в обязательном порядке пришли два самых важных для Лены человека - Жерар и Амели, которых допустили до самой зоны сдачи экзамена не без особых привилегий. - Лена, ты успела сделать уже столько всего, поэтому этот полет, - начал Жерар с усмешкой и подбадривающим хлопком по плечу, - такой пустяк для тебя. Все мы знаем, что ты здесь лучший пилот, так что просто иди и сделай то, о чем мечтала уже давно. Ясно? - Да. - Кивнула Лена твердо, но дрожь в коленках все равно ее не покидала, а когда к ней обратилась Амели, казалось, даже увеличилась. - Ничего не бойся! И, еще кое-что. - Амели каким-то чудом вынула из кармана аккуратный футляр и достала оттуда то, от чего у Лены в уголках глаз появились слезы, а она сама стыдливо зарумянилась. - Ты забыла их у меня вчера. - Господи, спасибо... - выдохнула Лена, аккуратно беря в руки сакральную память о своем покойном дедушке, а именно - его пилотские очки, которые он подарил ей еще на двенадцатилетние. -...а я все чувствовала, что что-то забыла. Лена трепетно обняла Амели, после чего, аккуратно надела вещь, что была в их семье сродни реликвии. Очки были идеально отполированы самой Леной накануне экзамена, и, когда она надевала их, а лучи солнца отражались от поверхности, получающиеся блики были подобны ярким вспышкам. Сам вид Лены, одетой в обмундирование пилота, смотрелся довольно эффектно и очень шел ей, когда же к этому образу прибавились еще и знаменитые очки, стало невозможно и взгляд отвести. - Выглядишь эффектно. - Подмигнула ей Амели, невольно потрепав ладонью макушку будущего пилота. - А теперь иди и сделай уже то, ради чего ты была рождена, Окстон. Кивнув в очередной раз, Лена ощутила то, как дрожь в ее коленях, наконец, уменьшилась, а после и вовсе пропала. Когда объявили ее черед, Лена шла к посадочной полосе так уверенно, как никогда в своей жизни не шла. С каждым шагом, что приближал ее к грозному транспорту и старому инструктору, Лена ощущала то, как страх испаряется и тает, словно тщедушная тень под натиском яркого света. Когда же она оказалась в кабине и тронулась с места, любые сомнения исчезли, словно их никогда и не было. Неясная уверенность, какая проявлялась в Лене, стоило ей ухватиться за штурвал самолета, поражала не только инструктора, который знал ее довольно близко, но и саму англичанку. - Ну, с Богом, Окстон... - проговорил инструктор по рации с усмешкой в голосе. -...взлетаем! Для Лены эта фраза прозвучала словно команда «фас» для бойцовского пса - она решительно начала набирать высоту, а когда шасси оторвались от земли - в ней заиграло все с такой дикостью, словно внутри задели какой-то странный переключатель. - Окстон, вверх! - приказал инструктор, и Лена без всякого стеснения издала радостный визг, выполняя отданный приказ, ощущая себя в воздухе настолько свободно и хорошо, словно у нее действительно прорезались крылья. - Выровняй высоту. Лена выполняла все приказы с поразительной легкостью и точностью, казалось, совершенно забыв о такой немаловажных вещах, как огромная высота и важный экзамен. Она упивалась чувством безграничной свободы, которое настигло ее в воздухе, а каждое ее движение было скорее инстинктивным или интуитивным, чем обдуманным, но от этого - не менее верным. - Ладно, Окстон, пора закругляться. - Отозвался голос инструктора по рации, и Лена не стала скрывать своего разочарования: - Так быстро? Я хочу еще! - Успеешь еще налетаться! - отозвался инструктор с усмешкой в голосе. – Ты летаешь, как ястреб, а я уже староват стал для такого лихого полета. Сади нас. Лена послушалась. Когда самолет оказался на земле, снаружи ее встречали с огромным восторгом и улыбками, безмолвно символизирующими то, что ее экзамен был сдан. Подтверждением этих слов стал и сам инструктор, который с широкой усмешкой потрепал ее по макушке и даже стиснул в тесных объятьях, прошептав то, от чего Лене на пару мгновений захотелось заплакать: - Ты вся в своего деда, малышка. Он бы гордился тобой. После этого Лену стиснули в объятьях Амели и Жерар, что всеми силами поддерживали ее с земли, переживая и одновременно радуясь всему, что они видели. И, конечно, они оба не сказали Лене о том, что за ее сегодняшним полетом, прямо сейчас, наблюдал Джек Моррисон, по задумчивой улыбке которого было ясно, что он доволен. *** После того, как за Леной закрепилось гордое звание пилота - прошел целый месяц. Ее обучение в академии еще продолжалось, но официально у нее наступили летние каникулы. Свое становление Лена отпраздновала, конечно, в тесном кругу своей «семьи». Лена не хотела никакого празднества и простой ужин в компании дорогих и близких ей людей был вполне уместен и достаточен. Маленькую тайну насчет Моррисона Лене так и не рассказали, считая, что для этого не было необходимости. Эти полгода для Окстон обернулись огромными переменами: она приобрела «семью», повстречалась с опасностью и настоящими врагами, исполнила свою мечту и обещание, данное своему дедушке. Это был поистине новый виток жизни, начавшийся еще раньше – в тот миг, когда Жерар сбил ее на дороге. Именно тогда колеса судьбы задвигались в оживленном темпе... - Лена, пользуясь тем, что мы пока собрались все вместе. - Подал голос Жерар, осушив залпом бокал шампанского. - Конечно, это относится ко мне, как же без этого? Амели и Лена тут же хихикнули, а Жерар с улыбкой продолжал, мягко положив свою ладонь на руку невесты: - Мы с Амели решили, наконец, сыграть свадьбу. Через две недели, в главной штаб-квартире Overwatch. И ты, конечно же, приглашена! - Поздравляю! - широко улыбнулась Лена, поднимая свой бокал шампанского, просто не в силах сейчас выразить, что она чувствовала на самом деле. Неясное смешение радости и... Зависти. Многое могло измениться в жизни Окстон в лучшую или худшую сторону, но что-то, видимо, будет вечным... Как например ее неугасающие чувства к Амели. *** За последнее время, проведенное в более близком контакте к Амели, познав иную сторону ее личности, обучаясь под ее началом, Лена сделала для себя лишь хуже, осознав, что никак не остыла к ней. Наоборот. Ее чувства воспылали еще ярче и от этого было еще больнее прежнего. Она загнала саму себя в ловушку противоречий - и это пожирало ее изнутри. Она знала, что все уже потеряно и несбыточно для нее, так чего же она ждала? Вся эта боль и слезы, которыми Лена вымочила свою подушку, были полностью ею заслужены. Она тайно заглядывалась и мечтала о той, кто ей не принадлежит и это было ее платой за все то, что она себе позволила. Но с другой стороны, в чем была ее вина? В том, что сердце не послушалось ее и полюбило прекрасную женщину, которая ей не принадлежала? Но ведь сердцу нельзя приказать. Если бы можно было, Лена бы просто прекратила это на корню. Амели готовилась скоро стать Лакруа, но приготовления к церемонии не наращивали темп. Единственное, чем Амели была обеспокоена, так это платьем. Его она выбирала придирчиво и очень долго, часто подключая к этому процессу Лену. Та пыталась слабо сопротивляться, но не могла сказать и слова против. - Посмотри на это платье, Лена. - ласково позвала Амели, показываясь Лене в очередном платье, каждое из которых, сшитых как на подбор, сидело на ней идеально и выглядело потрясающе. По какой-то причине Амели в очередной раз отказалась от покупки подобного наряда. - Оно прелестно... Но что-то не так. - Может, ты ищешь какое-то определенное? - Лена поддерживала разговор из чисто формальной вежливости. Она искренне не хотела сейчас находиться здесь, но она... Любила Амели. Она до последнего хотела быть подле нее, даже если от этого будет очень больно. - Мы не заняты выбором торта, закусок или даже списком гостей. - их походы в кафе после всяческих дел стали приятной обыденностью. И тут, словно удар током, Лену осенила печальная мысль – «изменится ли все это?». И, как ни печально, Окстон догадывалась, что за ответ ее ожидает. - Свадебная церемония будет скромной, но на нее приглашены все агенты организации от мала до велика. - Продолжала Амели с мечтательной улыбкой, и как бы Лене не было больно от пожирающих ее чувств, она наслаждалась видом искреннего счастья на прекрасном лице. - Завтра мы улетаем в Швейцарию, ты же помнишь? - Голова немного кругом. - Призналась Лена, и выудила из себя легкую улыбку. - Я соберу вещи. - Не забудь свой смокинг - он великолепен! Ты все-таки мой свидетель! Лена нервно подавилась кофе, а Амели, заметившая это, сказала: - Я не говорила тебе? Господи, наверное, я так замоталась, что совсем забыла... В общем, да, Лена. Я хочу, чтобы ты была моим свидетелем. Я понимаю, что ты, наверное, хотела бы быть подружкой невесты, но Ангела еще с самого нашего первого знакомства заставила пообещать ей, что она станет ею, поэтому... - А кто будет свидетелем Жерара? - Нервно спросила Лена, на что Амели с кривой усмешкой ответила: - Маккри. Вы вроде бы подружились друг с другом на прошлом приеме Overwatch? - Да, мы с ним довольно сдружились. - Это было правдой, они с Маккри действительно после того приема неоднократно переписывались и созванивались. Ему Окстон доверяла некоторые тайны, которые касались Амели и ее отношений с ней, поскольку он был единственным, кому это вообще было известно. Конечно они говорили и на другие темы и даже договорились о том, что при ближайшей встрече обязательно «повторят прошлую посиделку». Лена с улыбкой всегда отвечала ему, что так оно и будет. Пожалуй, новость о том, что там будет присутствовать Джесси, действительно немного приободрила Лену. Но ключевое слово было «немного», и Окстон все еще не хотела присутствовать на этой церемонии. Но лишь один взгляд на Амели, на ее улыбку и лучистый взгляд, полный искреннего счастья, заставлял Лену... Просто терпеть. Амели хотела, чтобы она была на ее свадьбе и даже выполняла роль свидетеля. Разве могла Лена отказать? Ей было больно. Нестерпимо больно. Но она просто не могла отказать Амели в чем-либо. В Швейцарию они прилетели за неделю до свадьбы. Все это время Лена проводила в штаб-квартире Overwatch и изредка пересекалась с Амели, которая проводила свое время в компании Ангелы, что искренне заразилась праздничным настроением. Это позволило Лене лишний раз не напоминать себе о том, что терзало ее душу. За неделю Лена с восторгом исследовала штаб-квартиру, вновь смогла пересечься с легендарными личностями и даже активно помогала в украшении одного из залов, в котором должна была проходить сама церемония бракосочетания. Амели пропадала с Ангелой и Аной, Жерар вместе с Джеком, а все остальные занимались организацией скромного праздника. Так Лена смогла лучше познакомиться с Уинстоном, Фарией и другими членами гордой организации. Джесси и Лена по большей части не отходили друг от друга, и англичанка была счастлива тому, что судьба подарила ей хоть какое-то облегчение в виде хорошей компании ковбоя. - Хэй, до меня дошел слух, что ты стала летчиком. - Пуская сигаретный дым в воздух, Маккри с доброй усмешкой устроился на широком подоконнике большого окна, пока Лена села рядом, смотря на вид за самим приоткрытым окном. - Мои поздравления, детка. - Было немного страшно, но да, я, наконец-то, сделала это! - Лена позволила себе забрать с макушки Джесси его шляпу и надеть себе на голову, вешаясь к нему на шею. - Я оправдала свою фамилию, и последняя из рода «Окстон» снова оказалась в небесах! - Прокатишь меня как-нибудь? - Хмыкнул Джесси, затушив сигару и выдыхая дым в противоположную сторону от Лены. - Обязательно, ковбой! - Хихикнула Лена с усмешкой, невольно ткнув его в плечо, на что тот с ответной ухмылкой схватил англичанку вокруг шеи и грубой ладонью растрепал каштановые пряди на ее макушке. - Ай-ай, подлец, прекрати!! Аа-рр!!... - Уже завтра церемония. - Подал голос Маккри, когда Лена освободилась из его захвата и с надутыми губами начала приводить свою прическу в прежний вид. - Амели не собирается проводить что-то вроде девичника и прочее? - Нет, она сказала, что ей это неинтересно. А Жерар? - Тоже. - Маккри с саркастичной усмешкой покачал головой. - Скучные они какие-то, а? Кинув взгляд на Лену, которая задумчиво смотрела на вид, открывающийся из окна, Джесси глубоко вздохнул. Он знал, о чем сейчас думала Лена, и что за боль ее душила. Врагу бы Маккри не пожелал того, что сейчас было с ней. Играть в свидетеля на свадьбе женщины, в которую ты влюблена всем сердцем, да еще и натягивать каждый раз улыбку на лицо, тогда как на самом деле внутри все сдавливало от боли. Незавидная участь... - Эй, поехали завтра после свадьбы в бар? - Джесси уже заранее хотел приободрить Лену и, получив от нее легкую тень улыбки, сам улыбнулся в ответ. - Надо двигаться дальше. - Завтра посмотрим. - Задумчиво ответила Лена, отвернув подернутые дымкой слез глаза. Они не пересекались с Амели уже третий день. В этом были свои плюсы и минусы. Плюсы были в том, что Лена лишний раз не напоминала себе о неизбежности того, что должно случится, а минусы… она попросту очень соскучилась по ней. И сколько же можно было продолжать это безумие? Это напоминало игру кошки с миниатюрной игрушкой, где игривым зверьком была ничего не подозревающая Амели, такая прекрасная и недосягаемая, а «игрушкой» было сердце Лены, которое та отдала с широкой улыбкой и счастьем, держа эту невозможную, готовую слететь и обратиться градом горьких слез улыбку, словно маску, даже когда «когти» впивались в сердце слишком сильно, разрывая его на куски, играясь с ним и терзая. Лена понимала, что назад дороги уже давным-давно не было. Обратного пути не существовало. Окстон осознала это очень давно, и уже никакая боль не могла как-либо подкосить ее, поскольку она просто привыкла, к ней. Она смирилась со всем, что готовила для нее судьба… - Жерар сказал, что подал заявление на уход из Overwatch! – Глаза Амели светились тогда так ярко и в них даже можно было разглядеть следы маленьких слез. Счастливых, конечно. – Поверить не могу, что мы действительно будем жить, как семья. Без всяких опасностей и интриг… Я думала, что этот момент никогда не наступит. Он даже организовал свадебное путешествие, а после него – мы наконец-то улетим на родину, в наш с ним дом. Лена осознавала, что эти дни были последними, которые они проводили вместе, но не сказала ничего, чтобы остановить Амели… - Ты улетаешь навсегда? – в глазах Амели отразилась глубокая печаль и неизбежность. - Лена… Конечно, нет. – Амели лгала, и Лена это знала, но позволила себе подарить ей хоть какое-то облегчение и надежду. Так будет лучше для них обеих. - Пиши мне хотя бы оттуда, ладно? – Лена улыбнулась, и сколько же в этом жесте было фальши и боли. – И не думай, что отвертишься от моих приездов, будущая женушка! - Я в тебе не сомневалась, знаешь ли! – В голосе Амели слышалось облегчение, и это же чувствовалось в ее объятьях, в которые она заключила Лену. Лене не в первый раз, все-таки, осознавать, что она одна. Не в первый раз прощаться с теми, кого она полюбила… *** …но она в первый раз чувствовала то, как разрывается ее сердце, глядя на счастье тех, кому желала всех благ… - Амели, постой, не шевелись! – Голос Ангелы звенел словно серебристые колокольчики от радости и восторга, а поскольку она загораживала француженку, вплетая что-то в ее волосы, Лена так и не могла увидеть ее. Однако, когда же неясные манипуляции Циглер увенчались успехом, и она мягко отошла в сторонку, у Лены перехватило дыхание и сердце нетерпеливо сделало кульбит, стоило ее взгляду задержаться на Амели. Нет, она не была украшена по последнему писку моды, и даже ее наряд не блистал роскошью, но выглядела она так, будто перед ними предстала героиня настоящей сказки. Платье Амели было без пышного подола, плавно облегало ее тело, оставляя открытыми хрупкие плечи и ключицы. Каскад черных волос был просто распущен и укрывал участки обнаженной кожи, а единственным богатым украшением можно было посчитать лишь темные серьги, которые удалось рассмотреть на фоне черных волос лишь в силу их яркого блеска на солнце. Накрашенные темной помадой губы изогнулись в искренней улыбке, когда золотистые глаза заметили вставшую на месте Лену. Ангела, поправляющая волосы Амели, тоже заметила вторжение и легко улыбнулась англичанке. - Т-там… церемония… - заикаясь, выдавила из себя Лена и, сжав губы в тонкую полоску, вздохнула, проговорив четче. – Скоро начало. - Спасибо, Лена. – Мягко отозвалась Амели и невольно хихикнула, когда подошла к ней и стала поправлять ее галстук. – Что ты, что Жерар – не в ладах с такими вещами, как галстуки! Обещай, что научишься. - Обещаю. – Рассеянно прошептала Лена, пряча свой взгляд от глаз француженки. Амели затянула галстук, мягко поправила воротник идеального смокинга, после чего погладила ладонью шелковые пряди Лены и широко улыбнулась, не в силах держать в себе переполняющую ее радость. Лена оказалась на своем законном месте словно в трансе. На церемонии собрались практически все агенты Overwatch. Зала, в которой они собрались, была той самой, в которой праздновалось Рождество. Лена и другие добровольцы потратили не один день на то, чтобы ее украсить, но результат того стоил, несомненно. По крайней мере, Лена искренне хотела в это верить Торжественная мелодия, речь Моррисона, как «отца» организации, клятва перед священником, обмен кольцами - для Лены это все прошло в нескончаемом тумане. Весь день проходил словно в беспроглядном сумраке, где светлым ясным образом выступала лишь Амели, когда говорила с ней или Маккри, чье похлопывание по плечу было лучше жилетки, в которую искренне хотелось поплакаться. Лена мимолетно очнулась лишь когда они c Маккри расписывались в специальном документе, и, казалось, вслед за тем как чертова ручка скользила по документу, оставляя подпись, ее охватывало ощущение полной безвозвратности. Никто не мог себе даже представить то, что чувствовала Лена, когда вся зала погрузилась в восторженные рукоплескания и кричала громкие поздравления, вслед за которыми последовал долгожданный поцелуй между… мужем и женой. Лена помнила лишь крепкую хватку Маккри на своем плече и то, как он без лишних слов уводит ее прочь от шума и празднеств. Окстон ожидала, что ее будут душить слезы, но их не было вовсе. Она была опустошена. *** - Эй, мы можем уехать прямо сейчас, знаешь… - протянул Джесси ободряюще, мрачно закуривая очередную сигару, пока они с Леной стояли в тени одной из удаленных колонн просторной залы, в которой развернулось все пышное празднество в виде танцев и, конечно, настоящего пира. - Нет. – Покачала головой Лена, в который раз отводя взгляд прочь, наткнувшись им на сияющую от счастья Амели, сжатую в объятьях Жерара. – Я… хочу побыть одна. - Лена. – Позвал Джесси и в который раз положил свою ладонь на хрупкое плечо. – Ты знаешь, где меня найти. - Не волнуйся. – Лена впервые за весь день смогла улыбнуться искренне. Пусть и не так широко или ярко, а слабо и тускло, но все-таки искренне. – Я ведь ковбой, а? - Да, точно. – Хмыкнул Маккри, отпустив плечо англичанки и позволяя той пуститься в… никуда. Лена ушла за пределы залы и брела по нескончаемым коридорам, словно неприкаянный призрак. И чем дальше она отдалялась от празднества, тем острее становилась ее боль в груди. Когда Окстон оказалась в полном одиночестве, где свидетелем ее поступков была лишь она сама, ее задушили горькие слезы. Найдя случайную гостевую комнату, Лена подошла к окну, замолчала и просто позволила слезам беспорядочно течь по своему лицу. Ей нужно было проявить слабость, выплеснуть накопившееся, выплакаться вволю, даровав себе хоть какое-то освобождение. Именно здесь, в случайной комнате, стоя у приоткрытого окна, в полном одиночестве и наедине с самой собой и болью, что принизывала ее всю. В конце концов она знала, что этим все закончится. Что рано или поздно Амели улетит, покинет ее навсегда, став полностью и без остатка… не ее. Но в данном аспекте никто и никогда не сможет руководствоваться фразой «предупрежден – значит вооружен». К этому просто нельзя приготовиться. «Забудь. Просто отпусти. Черт возьми, ты же знала, чем это все закончится…» - уверяла себя Лена, сжав зубы до скрежета, не переставая беспорядочно лить слезы. Лена думала, что ей показалось то, что кто-то звал ее по имени. Но когда дверь позади закрылась с четким звуком «щелк!», она вздрогнула всем телом, и ее всю тут же обдало холодным потом. - Лена? Она до последнего молилась, чтобы ей просто показалось, но, когда к зову ее имени добавился звук приближающихся шагов, отстукиваемых каблуками, она невольно поникла головой, стараясь до последнего скрыть очевидное. - Лена, что случилось? – голос Амели был пропитан беспокойством, а Лена сжала зубы сильнее, осознавая, что сейчас они подошли к краю настолько близко, что уже не было смысла отпираться… Но Лена все-таки сделала над собой усилие, чтобы не заставить себя «упасть с края»: - Амели… - голос у Лены был надтреснутый и хриплый, что было неудивительно, учитывая целый час, а то и больше, проведенный в слезах. -…пожалуйста, оставь меня. Лена не могла даже смотреть на Амели – вся картинка попросту расплывалась из-за тумана горячих слез, которые не переставали литься по ее лицу. - Что случилось? – обеспокоенно и заботливо спросила Амели, обхватив лицо Лены, но та лишь неожиданно вырвалась, чувствуя надвигающуюся истерику и слабость. – Лена! Я искала тебя целый час, ты не отвечала на звонки и sms, а когда я тебя нашла, плачущую в полном одиночестве, ты говоришь мне, чтобы я оставила тебя. Почему? Почему, Лена? - Потому что. – Неожиданно резко оборвала ее Лена, наконец, вытерев невыносимые слезы и глядя на стоящую перед ней француженку. – Потому что, Амели! Просто… просто уйди. Лена до последнего держалась на пресловутом «краю», словно цепляясь за него и не давая себе рухнуть, но понимала, что выйдя из этой комнаты, они обе уже не смогут оставаться теми, кем были друг другу до этого… - Я не уйду. – Объявила Амели, нахмурившись и робко сокращая между ними расстояние. – Если я как-то тебя обидела, то я хочу знать, чем. Если я в чем-то виновата перед тобой, то прости. Лена, я меньше всего хочу быть причиной того, почему ты плачешь! Пожалуйста, не отталкивай меня сейчас… - Я не могу этого сказать. – Призналась Лена уже не со слезами, а с закипающей злобой. Злобой в адрес Жерара, Амели… самой себя. - Ты не захочешь слышать правду. - Лена, - Амели была искренне растеряна, но видеть Лену в слезах и слышать от нее подобные слова было подобно грому среди ясного неба, - прошу, расскажи мне. Я не хочу покидать тебя, зная, что оставила тебя в таком состоянии. - Амели, ты не знаешь, чего просишь. – Сиплым голосом проговорила Лена, чувствуя душащий ее ком слез. - Знаю! – объявила Амели с искренним сожалением. – Ты дорога мне! Я хочу знать, почему ты плачешь тут, совсем одна, и отталкиваешь меня. - Я всегда была не до конца честна с тобой. – Лена ощущала то, как слезы снова собираются в ее глазах, но все равно продолжала, поскольку была уже не в силах сдерживаться. - Я так много раз говорила тебе вещи, которые были правдивы лишь наполовину или же были ложью полностью. Я устала держать это в себе... - Лена... - Амели, пожалуйста. – Она оскалилась, словно напуганный звереныш, но говорила все еще четко и с решительными нотками в голосе. - Дай мне, наконец, покончить со всем этим. Я просто скажу тебе все, как есть, и закончим на этом. - Что ты хочешь мне сказать? – Амели в один миг преодолела расстояние между ними, заставляя Лену инстинктивно уткнуться спиной в широкий подоконник окна. – Скажи, если это гложет тебя. Скажи! - Я не хочу!.. – рыкнула Лена, мучительно чувствуя то, как ее глаза жжет от невыносимых слез. – Я не хочу говорить этого! - Тогда посмотри мне в глаза и скажи, чтобы я ушла. – Попросила Амели дрогнувшим голосом, также находясь на краю. – И я уйду. Лена посмотрела прямо в золотистые глаза, и ее всю как будто обдало болью – Амели переживала и готовилась заплакать, не в силах понять, что было не так, и чем она обидела Окстон. Глядя прямо ей в глаза, Лена пыталась произнести слова, которые Амели требовала от нее, словно давая руку, способную вытащить из пропасти, в которую Лена стремительно падала, но правда была в том, что… - Я не могу. – Лена поникла, из ее горла вырвался хрип. - Почему? – отчаянно спросила Амели, просто не в силах понять, что происходило. - Да потому что я люблю тебя! – Эти слова вырвались из Лены, словно отчаянный крик души, и он повис гулким эхом в комнате, откуда ей хотелось тут же сбежать, но ноги ее отяжелели и отказывались двигаться. Лена даже не знала, чего она ждала. Наверное, потому что никогда в жизни не думала, что признается Амели в своих чувствах. Особенно на ее собственной свадьбе, на следующий день после которой та отправится в свадебное путешествие, а после, во Францию… Но коли Лена поняла, что падала, а смысла выбираться из пропасти уже не было, она решила «падать» до конца. - С самого первого взгляда. – Продолжила она, сев на подоконник позади себя, чувствуя, что ноги попросту ее не держат. – Едва я увидела тебя на сцене, только услышала твой голос, посмотрела в глаза… я полюбила тебя. Да и как тебя можно было не полюбить? Ты красивая, умная, добрая, заботливая. Я столько раз пыталась подавить это в себе, искоренить, отвлечься. Но это было бесполезно. Ты хотела знать правду? Вот она. Я люблю тебя… но у тебя есть другой. Вот и вся моя печаль. В комнате было тихо. Лена уже не плакала, но остатки слез все еще текли по ее щекам. Она смотрела прямо в глаза Амели, и видела в них глубокую печаль, сожаление, стыд и… вину. Лена опустила взгляд в пол, ощущая себя словно выжатый лимон. Она призналась в своих чувствах женщине, которая только что вышла замуж. Судьба имела слишком специфичный юмор. - Petit moineau… - прошептала Амели дрожащим голосом, и ее холодные нежные пальцы мягко обхватили аккуратный подбородок, заставляя взглянуть в ее грустные золотые глаза, в которых было раскаяние, -…мне жаль, что все так вышло… - Не нужно извиняться, - ответила бессильно Лена, чувствуя, как слезы вновь начинают без остановки литься из глаз, - ты не виновата в этом. - Мне не следовало играть с твоими чувствами, - Амели нахмурилась, обхватив ладонями заплаканное лицо, - заигрывать и флиртовать с тобой. Я не знала, с чем именно я играла. Я не думала, что раню тебя и делаю больно каждый раз… я должна была вести себя сдержаннее, не позволять себе быть такой. Лена закрыла глаза и открыла их, когда ощутила то, как Амели уткнулась своим лбом в ее лоб. Та смотрела на нее и будто сквозь нее, бесконечно сожалея о каждом своем действии рядом с Леной. О том, что допустила себе все те вольности и игры. - Лена... - Пожалуйста, Амели, - в который раз прошептала Лена. - Я не люблю долгих прощаний. Мы больше не увидимся. - Не говори так. - Тут же бессильно шепнула Амели. - Ты ведь знаешь, что это правда. - Лена даже нашла в себе силы грустно улыбнуться. - Ты улетишь с Жераром. У тебя будет своя жизнь. Супруг. Семья. Это наши последние мгновения вместе. - Они не должны быть такими, - дрожащим голосом прошептала Амели и, сжав губы в тонкую полоску, провела ладонью по лицу Лены, - я не могу уйти от тебя, зная, что натворила… ох, Лена… если бы я встретила тебя раньше Жерара… если бы судьба распорядилась иначе… - Но это не так, Амели. – Прошептала Лена уже смиренно, потупив взгляд в пол. – Я рада, что провела с тобой все это время, и не держу на тебя зла. Амели смотрела в глаза Лены с неугасающей печалью. Глаза их были на одном уровне, учитывая, что Окстон сидела на подоконнике и весь их разговор нервно вцеплялась в него, боясь… неизвестно чего. Это были их последние мгновения вместе… - Я хочу подарить тебе кое-что. – Прошептала Амели, вновь обхватив лицо англичанки уже немного дрожащими ладонями. – Мой последний тебе подарок. Прощальный. Примешь ли ты его?.. - Приму. Она ожидала чего угодно… Одна рука скользнула вниз по левой руке Лены, другая не переставала ласкать ее лицо, после чего Амели положила руку ей на затылок, невольно погрузив пальцы в короткие волосы. Лена замерла, сердце в груди забилось чаще, а взгляд против воли опустился на темные губы. Из уст Лены вырвался изумленный выдох, потонувший в то же мгновение в густой темноте комнаты, когда Амели осторожно втянула ее в поцелуй. Потрясенная, Лена широко раскрыла глаза, вцепилась руками в подоконник еще сильнее, и через пару мгновений закрыла их, окутанная блаженством и трепетом. Какой это был поцелуй по счету? Третий?.. Первый Амели украла у нее сама и не знала об этом, поскольку Лена никогда не посмеет ей в этом даже признаться; второй ей достался от симпатичной девушки, Виолетты, которая подарила ей надежду на то, что Амели можно забыть; третий Амели подарила ей сама, заставляя осознать, что забыть ее невозможно… Лена ощутила полыхающий на щеках румянец, когда почувствовала внизу живота горячие пульсации возбуждения от скользящего во рту чужого языка и зубов, терзающих ее губы в нарастающем поцелуе. В нос ударял аромат духов, волос и тела Амели, который полюбился ей, и который она больше никогда не сможет ощутить… ее плечи и лицо держали холодные, но бесконечно нежные руки, которые заставляли забыться, когда ласкали ее волосы… Лена не шевелилась, а поцелуй продолжался, пронося по ее телу волны мелкой дрожи и удовольствия. Амели была осторожна, а когда не встретила какого-либо сопротивления, припала к губам увереннее, очень скоро прижав Лену к подоконнику, на котором та сидела и ласкала пальцами ее пылающее в румянце лицо. Все оказалось слишком сложным для простого понятия «дружба» - и Амели осознала это слишком поздно. - Мне жаль… - выдохнула Амели, поджав губы, все-таки ощутив то, как по ее лицу скатились предательские слезы, когда поцелуй меж ними прервался. - …но не в это время и не в этой жизни, ma сherie. - Я люблю тебя. – Выдохнула Лена еле слышным шепотом. – И буду скучать. - Я тоже. – Прошептала Амели и, не в силах больше терпеть слишком долгое расставание, медленно отстранилась от Лены, после чего, последовала на выход на нетвердых ногах, скрываясь из виду. Лена просидела на чертовом подоконнике около получаса, пока из транса ее не вывел звонок телефона, который она доселе не слышала. Это было сообщение от Маккри: «Харе киснуть, детка! Посмотри, что я нашел, мне не справиться одному!» - и фотография огромной бутыли какого-то темного и крепкого алкоголя, в которой находилась заспиртованная змея. Отправив Джесси короткий ответ: «Уже в пути» - Лена рассеянно кинула взгляд в окно, на подоконнике которого сидела, и увидела плавно уезжающий вдаль знакомый черный автомобиль Амели и Жерара. Лена коснулась пальцами все еще пылающих губ и, заметив на них следы чужой помады, вновь ощутила волну душащих ее слез. Это были их последние мгновения вместе…