Cold hands, warm heart

Когда Лена опустила на просторный рабочий верстак Уинстона свой "Военный трофей", ученый удивленно округлил глаза и поправил свои очки, словно боялся, что ему это все привиделось. - Это что - винтовка Вдовы? - Уинстон в порыве любопытства потянулся к оружию, словно намереваясь проверить, настоящее ли оно. - Ага! - Гордо произнесла Лена, аккуратно передавая оружие в руки ученого. - Военный трофей! Что ты можешь о ней рассказать? - Не подумай, что я восхищаюсь "Когтем", но они знают толк в хитроумных механизмах и не скупаются на качество. - Прищурился Уинстон, после придирчивого осмотра винтовки. - Легкий и прочный материал, максимальное погашение отдачи и переход из одного типа стрельбы в другой лишь одним движением руки. Держу пари, что Вдова очень злится из-за ее потери. - Я хочу выяснить все об этой винтовке. - Заявила Лена уже с серьезными нотками в голосе. - Если я все о ней выучу, то при следующей встрече с Вдовой, смогу куда увереннее ей противостоять. - Ты думаешь, что ваша встреча повторится? – Уинстон поставил возле верстака свое самодельное кресло и пододвинул гурьбу разнообразных инструментов различных направлений. - Я в этом уверена. – Надо сказать, что от прошлой веселости Лены не осталось и следа. Даже некий задорный блеск в глазах совсем погас, сделав вечно позитивную девушку на порядок мрачнее. - Что ж, могу сказать, что такие винтовки делаются сугубо на заказ. Возможно, что у Вдовы и имеется запасная, но я не удивлюсь, если на изготовление новой модели понадобится время. Так или иначе, давай по порядку, я вскрою всю винтовку и мы посмотрим, что она из себя представляет. *** - Ладно, Лена, давай заканчивать. - Уинстон оторвал взор от одного из мониторов с отображаемой Афиной статистики. - Ты уже целый час скачешь по полигону. Все ноги синие от краски. - Зато я выучила время перезарядки, звуки и задержку при заряженном выстреле! - Лена сняла полупрозрачный шлем и стала расстегивать белый комбинезон, в некоторых местах испачканный синей краской от прямых попаданий "Поцелуя Вдовы". - Теперь я буду готова к встрече с ней, как никогда! - Осторожнее с таким рвением, а то я подумаю, что ты жаждешь поскорее с ней столкнуться. - Хмыкнул примат ехидно, выключая компьютер и хватая по пути банан, находящийся в небольшой чаше. - Я закончу работу над ударным слоем Хроноускорителя завтра, если ты не против. - Конечно-конечно! - Тут же защебетала Лена, отправив испачканный костюм в общую кучу грязного белья. - Только... Ты уверен, что он выдержит снайперский выстрел? Ты сам сказал, что у "Поцелуя Вдовы" один из самых мощных выстрелов! - Уверен. - Хмыкнул Уинстон, надкусив половину фрукта и зависнув вниз ногами на верхней перекладины. - Главное, чтобы не последовал второй выстрел. Он будет работать на подобие энергетического щита. Только тогда тебе придется пожертвовать скоростью и энергией хроноускорителя. Проще говоря - активируя щит только в самых крайних случаях, иначе попросту останешься беззащитной, когда заряд закончится. - Поняла! - Лена утомленно развалилась в просторном кресле Уинстона и глубоко вздохнула. - Знаешь... Я все еще не знаю, что мне делать, столкнись я с ней снова. Рука с бананом замерла на полпути к разинутой пасти, а ее обладатель удивленно поморгал и вдруг тяжко вздохнул, ловко изворачиваясь и приземляясь рядом с англичанкой. Они были лучшими друзьями, но иногда Уинстону было очень досадно, что он не понимал глубину внутренних терзаний своей подруги. Эта ситуация была одной из них. - Я... Знаю, о чем ты думаешь. - Уинстон мягко водрузил свою лапу на хрупкое плечо девушки. - Там ли все еще Амели? Можно ли ей помочь? - А если действительно можно? - Эти слова вырвались из Лены вперед разума, так и говоря о том, что они очень давно тревожили ее. - Мы не можем рисковать твоей жизнью и жизнью других лишь ради призрачного шанса, что... - Я понимаю, прости. - Тут же раскаялась Лена. - Просто это моя слабость... Ничего не могу с собой поделать. - Она дрожащим голосом призналась: - Я ведь не смогу убить ее, приятель. Даже если она сама загонит меня в угол. Не смогу. - Тогда не позволяй загнать себя в угол. - Нахмурился тот, но ободряюще потрепал каштановые пряди на макушке. - Будь сильнее ее, чтобы тебе не пришлось делать подобный выбор. - Я буду, здоровяк. - Пообещала Лена с серьезным кивком. - Я обещаю. *** Смерть имела множество обличий, но у Лены с недавнего времени она стала напрямую ассоциироваться с французским снайпером, запахом паленых волос и звуками снайперских выстрелов. Близость смерти стала для Лены в последнее время обычным явлением. Тревожной обыденностью. Она не зря подозревала, что они с Вдовой встретятся вновь. Вражеская снайперша была вездесуща, и Лондон за последние три месяца превратился в эпицентр террористических атак и других особо опасных преступлений. Иной раз даже было непонятно, было ли это целью «Когтя» или же целью самой Роковой Вдовы. Факт был в том, что практически каждые две недели происходило то или иное происшествие, а стоящая на страже Лондона Трейсер, тут же стремилась на помощь, где встречалась лицом к лицу с террористкой. Впрочем, после изучения оружия Вдовы и преприятной дополнительной защиты, Лене было намного легче противостоять оперативнице, чем в первый раз. Но, как не очевидно, пропорционально тому, как обучалась Лена, обучалась и ее противница и от каждой схватки к схватке, их противостояние становилось все яростнее, а исход непредсказуемым. И все же, несмотря на все, их встречи не прекращались, а Лена не переставала чувствовать себя под вечным прицелом. Все чаще ей приходилось просыпаться по каждой мелочи, в страхе не за свою жизнь, а за жизнь Эмили. Ее возлюбленная тоже не знала покоя от возникших перемен: она не спала по двое суток, волнуясь за нее, когда та уходила на задания. А когда Лена возвращалась, то они подолгу просто сидели и молчали, устроившись на диване и обнимаясь. В приступе ужаса и облегчения. Эмили пугалась каждый раз, когда маленький радиопередатчик Лены издавал пищащий звук, оповещающий о новом сообщении. Каждый раз это означало, что тот принял очередное полицейское сообщение. В девяносто процентах, это означало, что Лена отправится на помощь и там вновь повстречает Роковую Вдову. - Эм. - Позвала тревожно Лена, когда Эмили искренне скисла, заслышав сигнал радиопередатчика. - Лена, может... – Начала Эмили, но тут же прервалась и безмолвно отлучилась на кухню, позволяя Окстон прослушать полицейскую волну. Та поведала о довольно обыденной ситуации, как угон машины, потому Лена отключила радиопередатчик и прошла в кухню, дабы отыскать сбежавшую возлюбленную. Та стояла возле раковины и мыла посуду. Точнее, притворялась, что мыла, поскольку она просто полоскала под водой абсолютно чистую тарелку. - Эм. - Лена мягко коснулась чужих рук и те нервно дернулись, выронив тарелку и заставив ее разбиться. Девушка рвано выдохнула, вцепилась в бортики раковины так, словно ее штормило, и она могла рухнуть на пол. Ее заколотило изнутри, плечи мелко задрожали, а из стиснутых зубов вырвался всхлип. Вместе с этим жалобным надтреснутым звуком сердце Окстон сжалось, а низ живота скрутило от беспокойства. Это... Словно было первым тревожным звонком, символизирующее неопределенность и беспокойство, касательно их отношений. Словно официальное мрачное преддверие их переломного момента. - Иди ко мне. - Лена просто мягко притянула дрожащую девушку к себе. Эмили не сопротивлялась, а лишь покорно уткнулась в плечо Лены лицом, все-таки сорвавшись на сдавленные рыдания. Окстон глубоко и тяжко вздохнула, позволив возлюбленной вволю выплакаться. Это был безмолвный зов, просьба и мольба - пусть она останется с ней. - Я никуда не уйду, Эм. - Уверила ее Лена, крепко сжав любимую в объятьях, и взяла на руки. Та вцепилась в нее так крепко, словно от этого зависела ее жизнь, и суеверный страх одиночества отпустил Эмили лишь тогда, когда они вместе оказались на кровати, сжав друг друга в объятьях. Мимолетная истерика стала утихать лишь тогда, когда Лена выключила во всем доме свет и легла рядом с возлюбленной, обвив руками ее тело. Та молчала, но все еще тихонько всхлипывала, содрогалась и не отпускала Лену, словно она была ее последним оплотом, за который жизненно необходимо было цепляться. Лена все понимала и лишь покорно пролежала с Эмили до самой середины ночи, пока та не уснула. Но Морфей не торопился утянуть в свой плен лежащую рядом оперативницу, нет. Та не чувствовала сонливости. Лишь чувство безграничной усталости, нескончаемого беспокойства... и слежку сквозь перекрестие снайперского прицела. Лена думала о том, что произошло за последнюю пару месяцев. У нее складывалось впечатление, что из темноты за ней наблюдают пронзительные золотистые глаза. У нее была паранойя вечного преследования, а чувство постоянной слежки лишало всякого сна или комфорта. Заснувшая в слезах Эмили, что вцепилась в нее крепкой хваткой, была источником еще больших страхов и тревог. Ей постоянно снились кошмары, в которых Эмили погибала или серьезно страдала от рук Вдовы. Поперек горла вставал ком, стоило хотя бы на секунду допустить в голове вероятность, что подобное может случиться. Своей выплеснувшейся слабостью Эмили вернула Лену к тяжелым раздумьям, что напоминали затягивающий все и вся омут. Она не могла быть рядом с Эмили, когда это было необходимо и когда этого хотела сама девушка. Случилось то первое, что предрекала Лена когда-то очень давно. То, что стало однажды печальным камнем преткновения для дорогих ее сердцу людей. Амели и Жерара. Оставшись в темноте и обнимая заплаканную возлюбленную, Лена мрачно пришла к выводу, что незаметно для себя самой встала на место Жерара. Не намерено, но предсказуемо. Главным отличием являлось лишь то, что подобная ситуация застигла их лишь спустя четыре года совместной жизни. Они привыкли к другому ритму жизни. Всего было в меру - Лена отлучалась по делам Overwatch раз в пару недель на несколько дней, а потом спокойно возвращалась. Когда же организация развалилась, то около полугода они жили в тишине и покое. Потом Лена вновь встала на защиту родного города, не в силах терпеть разгулявшуюся преступность. Ее по праву можно было называть освободительницей Лондона, положившей конец разгульной преступности, наставшей после распада Overwatch. Когда множество людей подняло бунт, потребовав расформирования организации, шквал преступной деятельности хлынул отовсюду, и полиция не могла уладить все конфликты. Overwatch, как организация, стоящая выше закона и обладающая высочайшими полномочиями, всегда ставила крест на таких преступных сборищах, нейтрализуя их резко и на корню. Когда же организации не стало, а любую деятельность объявили вне закона - криминалистическая прослойка общества начала массовые беспорядки. Полиция не справлялась с таким шквалом, и Лене ничего не оставалось, кроме как действовать. Она напрямую нарушала закон, поскольку действовала от имени Overwatch, несмотря на ненависть общественности и самих представителей преступной деятельности. Однако, что обеспечило Лене негласную эгиду Королевской Службы, так это то, что она боролась с преступностью эффективно и максимально быстро. Пробиралась в самые укромные места банд и группировок, куда обычные полицейские проникали месяцами, методом сбора информации по крупицам, допрашиванию местных или внедрением своих людей в тыл врага. Лена пересадила и одолела стольких преступников, что никто не посмел тронуть ее в свое время. За это ее вновь полюбили и стали ценить, а она стала активно помогать своему городу. По этой причине Лена так рвалась помогать людям, особенно, когда в дела вмешалась такая личность, как Роковая Вдова. Лондон еще никогда не был под таким ударом, как сейчас, и Лена видела в этом личное упущение, как невнимательность и неспособность что-то противопоставить своей противнице. А теперь... Под ударом может оказаться Эмили. Лондон походил на пороховую бочку. И в этих условиях нельзя было спокойно жить, а уж тем более надеяться на хорошую и светлую жизнь. Столица разрывалась от конфликтов между омниками и людьми, и если Лена хотела уберечь ту, что была ей дороже всего, необходимо любыми способами сделать так, чтобы она была как можно дальше от всего этого. Когда дыхание Эмили стало размеренным, Лена мягко выбралась из ее объятий и направилась на кухню, дабы выпить кофе или что-либо другое, что могло помочь разгрузить голову. Заняв место на широком подоконнике с кружкой кофе в руках, Лена облокотилась головой на стекло, таким образом, что ей открывался весь вид на лежащие внизу улицы. На них Лена провела практически всю свою жизнь. Она знала каждого здесь, и все они верили в нее. Даже когда Overwatch развалился, жители этих улиц не прекратили любить Лену и помнить все то, что она для них сделала. Она в ответе за каждого, кто в нее верит, разве нет? Потому что, если это не так, то... Чему тогда была посвящена жизнь? Overwatch был для Лены смыслом жизни. И даже после его развала она продолжает следовать его догматам, продвигая идеи и сражаясь за то, во что верили все ее друзья и она сама. Отказаться от всего этого - это отказаться от всей жизни. И она бы сделала это ради Эмили. Но только если бы могла жить иначе. Но она не умела быть кем-то, кроме оперативника Overwatch. Особенно сейчас. Лена сделала глубокий вдох, после чего, взяла телефон и набрала номер, который находился у нее в списке тех, которые она набирала лишь в самых крайних случаях. - Последний раз ты звонила мне, когда моя дочь сломала руку в аварии и у тебя есть минута, чтобы я не решила, что на этот раз дела хуже. - Определенно, она бы звонила этой женщине в самую последнюю очередь, но выбора не было. - Здравствуйте и извините за беспокойство, миссис Роуз. - Начала Лена как можно спокойнее. - Я не разбудила вас? - Разбудила, но лучше не томи и выкладывай. - Мать Эмили отличалась просто титаническим и решительным характером, этого не отнять. - Миссис Роуз, я звоню вам, чтобы предупредить о скором приезде Эмили. - Выговорила Лена тяжело, на что женщина на другом конце связи тут же показательно фыркнула: - Моя дочь поняла, что я была права и что тебя стоит бросить? - В Лондоне сейчас неспокойная обстановка и я звоню, потому что меньше всего хочу, чтобы ваша дочь пострадала. - Сдержано продолжила Лена, нахмурившись. - Эмили не знает, что я звоню вам. Решение будет за ней, но я намерена отвезти ее обратно в Дерби, чтобы ей ничего не угрожало. - Ясно. - К удивлению Лены миссис Роуз не стала вновь ехидничать или выплескивать свой яд по отношению к ней. - У нее все хорошо? - Да. Я всегда пытаюсь угодить ей. - Если она согласится приехать, дай мне знать. - Она прервала звонок, а Лена глубоко вздохнула и допила остатки кофе. Намереваясь вернуться обратно в кровать, Лена поставила кружку на подоконник и развернулась, но столкнулась со стоящей в проеме Эмили. Та не выглядела рассерженной, а скорее грустной и... Смирившейся. Она отстранилась от дверного проема и прошла по направлению к Лене, которая безмолвно открыла ей свои объятья. Оказавшись в них, Эмили потерлась носом о шею Окстон и гулко шепнула: - Мы могли бы уехать вместе? - Я бы очень хотела. - Призналась Лена сокровенно и вкрадчиво. После этого она мягко обхватила веснушчатое лицо и приблизила его к своему, заглядывая в карие глаза. - Я не переживу, если потеряю тебя по собственной неосмотрительности. Я очень долго думала и мы должны пережить это, но отдельно друг от друга. С родными ты будешь в безопасности. - Я в безопасности с тобой. Мне все равно, что ты часто отлучаешься и... - Эм, перестань. Я знаю, что ты устала от этого. Тебе нужно отдохнуть. Но точно не здесь. - Лена... - Лондон был под ударом «Когтя» уже десять раз за два месяца. - Железно стояла на своем Лена. - Я понимаю, что ты хочешь остаться и быть рядом, но это ничто по сравнению с той опасностью, какая может тебе здесь угрожать. Я лучше пожертвую тем, что буду реже тебя видеть, чем когда-то застану тебя... Пожалуйста, Эм. Эмили смотрела ей в глаза с безмолвной мольбой, так и говорящей, чтобы она сказала, что все сказанное неправда. Но именно во взгляде возлюбленной Эмили увидела железную решительность и искреннюю заботу вперемешку со страхом. Лена боялась. Настолько сильно, что у нее дрожали руки, которыми она обнимала ее. Доводы Лены невозможно было игнорировать - она была права во всем и следовала исключительно разуму, стараясь уберечь близких. Стараясь уберечь ее. Эмили не была глупой эгоисткой. Она все понимала. - Я люблю тебя. - Сокровенно произнесла она, доверительно прижимаясь к груди англичанки и позволяя себе полностью расслабиться в ее объятьях. - И если для того, чтобы у нас с тобой все было хорошо - нужно уехать, я сделаю это. - Ты будешь в безопасности с родителями, любимая. - Нежно прошептала Лена в ответ. - Мне будет так спокойнее. Мы не знаем, замышляет ли "Коготь" что-то злобное, но он определенно сосредоточился на том, чтобы покончить со мной и они захотят причинить боль тем, кто мне дорог, лишь бы добраться до меня. - Я понимаю. - Эмили ткнулась носом в плечо возлюбленной. - Все-таки, я помню, с кем соглашалась встречаться. - Пойдем спать. - Заботливо проговорила Лена, беря Эмили на руки и унося прямиком в спальню. - Завтра соберем вещи и решим детали. Приятная ноша согласно кивнула на слова Лены и через несколько минут они спокойно уснули в объятьях друг друга. *** Без Эмили в квартире стало по-настоящему пусто и одиноко. Где-то внутри даже создавалась печальная иллюзия того, что Эмили переехала от нее навсегда. Конечно, это было не так, но ощущение пустоты в груди было невыносимо. Пустота в квартире, холод ночи и одиночество в постели. Конечно, кокетливые сообщения и переписки по телефону окупали это время порознь. Из плюсов наставшей ситуации было то, что Лена могла не беспокоиться о безопасности возлюбленной, а получая каждый день от нее маленькие сообщения, она могла представить, что они все еще рядышком друг с другом. На этом, собственно, плюсы заканчивались. Лене пришлось привыкнуть к тому, что если раньше она возвращалась домой в теплый дом, пропахший вкусным ужином, то сейчас ее ждало холодное одиночество и гулкая тишина пустой квартиры. Она очень долго привыкала к одиночеству, поскольку четыре года совместной жизни против воли обязывали к тому, что возле тебя постоянно находится дополнительная опора. Лишившись этой опоры и поддержки, Лена словно находилась в вечном состоянии падения, разучившись держать равновесие своими собственными усилиями. Было сложно и непривычно. Словно от Лены оторвали часть ее самой. Плюсом можно было назвать то, что в схватках и стычках с Вдовой она стала показывать себя агрессивнее и яростнее. Словно, лишившись поблизости дорогого человека, она также лишилась любых сдерживающих факторов. Как бы печально не звучало - не было смысла беречь себя в мелочах, и стремиться как можно быстрее вернуться домой, если там никого не было, и никто не ждет ее прямо сейчас. Изменения заметила и Вдова. Если раньше француженка нападала внезапно и яростно, то сейчас она подолгу выжидала или вовсе скрывалась из поля зрения своей противницы, пока не ударяла в самый неожидаемый для этого момент. Она не была глупа - Трейсер стояла на порядок выше всех предыдущих соперников, с которыми ей доводилось сталкиваться. В конце концов, лишь она одна оставалась до сих пор в живых, в то время как все остальные давно валялись в земле с пробитой снайперским выстрелом головой. Но только не Трейсер. Она оставалась в живых, нервируя одним лишь своим существованием и портя репутацию самых громких идеальных убийств. Они с Трейсер не разговаривали - исключая мелкие комментарии по тому или иному поводу во время схватки. Правда, они ограничивались, как правило, небольшим насмешливым диалогом, не более того. Изменения в поведении Трейсер заставляли Вдову мимолетно нервничать и напрягаться, пропорционально этому забавляя внутренний хищнический интерес и вызывая дополнительный азарт при столкновении с соперницей. Они всегда выкладывалась на все сто, отчего бои напоминали идеально отрепетированный смертельный танец. У них было идеальное начало, крепкая и напряженная середина, а вот концовка всегда приобретала очень непредсказуемый финал. Интрига каждого боя заключалась в том, кто из них выйдет победителем или справится с поставленной задачей быстрее. Неизменным, пока что, оставалось лишь то, что из каждого боя они выходили измотанными, уставшими, но они обе оставались относительно не слишком пострадавшими. Возможно сломанные конечности или неглубокие пулевые ранения, но не более того. Что, в принципе, должно было, рано или поздно, измениться... ...что случилось внезапно. Как очевидно, это была стычка, ничем не отличающаяся от предыдущих. Роковая Вдова засекла ее первой, и открыла прицельный огонь, сразу же оказавшись в выгодной позиции. Застигнутая врасплох, Трейсер пустилась наутек к ближайшему укрытию, коим оказался архитектурный бетонный изгиб крыши. В тот момент Трейсер рассеянно подумала о том, что ее незадачливую задницу только что спасло чье-то дизайнерское решение. Припав всем телом к бетонной стене, она судорожно размышляла о том, что ей делать дальше. Положение было не из завидных, поскольку она лишь на слух могла понять где была позиция засевшей в укрытии снайперши. В этот раз Трейсер оказалась здесь случайно - обычный патруль окрестностей. Судя по всему, Вдова занималась тем же, открыто решив выследить ее. От осознания подобного у Лены засосало под ложечкой - все-таки одно дело, когда ее противница оказывалась с ней лицом к лицу, потому что выполняла задание, а другое, когда та занималась этим по собственной инициативе. Именно тогда Лена поняла, что сегодняшняя стычка будет отличаться от прочих. Лена припала ухом к поверхности бетонного укрытия, заслышав отдаленные стучащие звуки каблуков - Вдова меняла позицию и это был ее шанс! Она ринулась из укрытия и со сдавленными проклятиями наступила прямо на стеклянную колбу механической ловушки. Сиреневая душная вуаль мгновенно обожгла своими парами нос, рот и глаза, вызвав интенсивный кашель и слезоотделение. Это заставило Лену потерять сосредоточенность, и она мгновенно дернулась на месте, заслышав громкий выстрел подле себя. Справившись с удушьем, она вновь юркнула к укрытию, но споткнулась на ровном месте от резкой боли в ноге. Из ее груди вырвался громкий истошный крик, поскольку шальная снайперская пуля все-таки настигла ее и целью оказалась нога. Лодыжка, если быть точнее. - Сука... - Простонала сдавленно Лена, рефлекторно схватившись дрожащей рукой за простреленную ногу и судорожно прячась за укрытие. Спасительный «возврат» был использован ею накануне и до сих пор не перезарядился, сыграв с ней злую шутку. Ее любимая белоснежная обувь довольно стремительно окрасились алым, а судя по сквозному характеру раны, пуля пролетела ногу насквозь. Это, конечно, было хорошо, вот только мало беспокоило Лену прямо сейчас, оставив ее наедине лишь с туманом нестерпимой боли, который помешал ей услышать вовремя приближение снайперши. Та, вцепившись в нее крепкой хваткой, рывком притянула ее к себе, заставив выпрямиться и насильно стоять с раненой ногой. - Кажется, я подстрелила мотыльку его крылышко. - Ядовито и высокомерно прошептала Вдова, приблизив искаженное болью веснушчатое лицо англичанки к себе, дабы насладиться мучениями в карих глазах. - О, как сладко ты стонешь от боли! Я так долго ждала этого! - О-отпусти... - слабо проговорила Трейсер, сжав зубы от слабости в коленях и нескончаемой боли в ноге. - Отпущу-отпущу, - злорадно проворковала Вдова, сжимая чужой воротник сильнее. - С высоты птичьего полета! Только перед этим подрежу тебе другое крылышко, чтобы ты, наверняка, не смогла от меня упорхнуть, cherie! Именно так и погибают несносные герои? Со слепым суеверным ужасом в сердце и с болью от осознания, что она так и не смогла сделать все для того, чтобы защитить близких? Самое большое разочарование заключалось в том, что Лена не смогла в свое время уберечь ту, которую любила всем сердцем. Она сражалась не с Вдовой, лучшим оперативником «Когтя». Она сражалась с последствиями своей слабости и виной. Это были прямые последствия того, что она не смогла предотвратить. - Прости, что я не смогла уберечь тебя. - Прошептала Лена неожиданно, заставив держащую ее за шкирку Вдову удивленно вздрогнуть. - Что ты несешь? - Ядовито зашипела Вдова, вновь приблизив искаженное болью лицо Трейсер к себе. - Бредишь от ран? Вдова испытывала девушку взглядом около минуты, пока по ее лицу не расплылась торжествующая усмешка, в которой крылось столько коварства и яда, что этому позавидовала бы гадюка. Лена, откровенно застрявшая в своем положении из-за кровоточащей раны и сдерживающей ее Вдовы, лишь прикрыла от безнадеги и боли глаза. Ее бросили на землю, словно тряпичную куклу. Намереваясь сделать спасительный рывок, она лишь спровоцировала еще один удар от Вдовы, но пришедший на этот раз уже ровно в челюсть. Во рту мгновенно почувствовался металлический привкус, а разлепив налившиеся свинцом веки, Лена обнаружила француженку верхом на себе. Та избавилась от винтовки и вместо этого вцепилась стальной хваткой в обод хроноускорителя, не позволяя англичанке даже двинуться с места. - Кажется, я поняла. - Мурлыкнула она торжественно, заглядывая в карие глаза Окстон, нагло срывая разбитые пилотские очки. - Ты окончательно двинулась. Сделаю тебе милость - прикончу максимально быстро. - Ты была женой Жерара Лакруа. - Сдавленно прохрипела Лена, дернувшись в захвате Вдовы, чьи руки сковались на ее шее. Но, казалось, стоило словам слететь с языка Лены, руки француженки дернулись и вздрогнули. - Что? - Это не было удивление или шок. Это была раскаленная до предела ядовитая ярость. - Что ты несешь?? - Это правда! - Из последних сил вскрикнула Лена. - Ты была одной из нас, черт тебя дери!! - Заткни пасть! - Рявкнула Вдова, ее рука отвесила Трейсер звонкую и мощную пощечину, заставившую девушку удариться о покрытие крыши виском. - Правда глаза режет? - Сплюнув кровь, процедила Трейсер, решив, что если ей и суждено погибнуть на этой чертовой крыше, то она выскажет Вдове все. - Не нравится думать, что «Коготь» тебя просто использует? - Наивная девчонка. - Вдруг усмехнулась снайперша, обхватив пальцами исцарапанный подбородок. - Твои высокие слова о морали и изящная ложь никак тебе не поможет. Жерар Лакруа и Амели Гийяр были моими первыми жертвами. Лена вздрогнула: сердце в груди подскочило к горлу, а душа умчалась в пятки, затмив физическую боль и усилив во сто крат душевную. Словно ножом в сердце по самую рукоять... - А ты думала, что я зомбированная жертва? Вдова принялась глумливо насмехаться, разомкнув свою хватку на чужой шее и отпустив пораженную и растерянную жертву. Она уже знала - Трейсер никуда не убежит. Она попалась. Подобно мотыльку, запутавшемуся в сетях полупрозрачной паутины. - Это твоя слабость, cherie. - Догадалась снайперша и властно нависла над распластавшейся и разбитой бегуньей, напоминая хищницу, готовящуюся расправиться со своей добычей. - Вот почему ты никогда не сражаешься со мной в полную силу. - Волосы на загривке у Лены неспокойно зашевелились, стоило холодным рукам, частично скрытым в кожных перчатках, обхватить ее лицо и приблизить к себе. Вдова улыбалась в злом торжестве. - Ты видишь во мне свою любовницу, не так ли? - Заткнись! - Немедленно оскалилась Лена и попробовала вырваться, но рука Вдовы лишь сомкнулась на ее затылке, держа близко к себе. - Я грешила на твой героизм и отбитую мораль, не позволяющую тебе меня убить или серьезно ранить, а дело оказывается в твоем прошлом. Скажи мне, как часто ты мечтаешь о том, что мы окажемся в подобной близости? Или же ты горюешь о том, что твоя подружка навсегда канула в небытие? Лена отчаянно пыталась вырваться и сдержать порыв поддаться собирающимся в уголках глаз слезам. Сучья Вдова - била по самому больному и с удовольствием глумилась над этим! - Ты скучаешь по ней, не так ли? Больно, наверное, осознавать, что ее больше нет. - Губы Вдовы прошлись касанием по ее уху, а голос опустился до приглушенного шепота. - А ведь Жерар умирал в таком экстазе. Ему было так хорошо, что он не заметил моих рук, скользящих по его шее. И, в конце концов... - ЗАТКНИ ПАСТЬ! - Гаркнула Лена со всей накопившейся злобой, но едва попытавшись ударить Вдову, та сжала устремившуюся к ней руку, ответив англичанке еще одним хлестким ударом по лицу. - Жалкая героиня. - Вдова вновь усмехнулась, а когда увидела на пальцах следы чужой крови, с порывом садистского удовольствия прошлась по ним языком. - Избитая и искалеченная. Скулишь, словно шелудивый пес, прищемивший лапу. Это особое удовольствие наблюдать за твоими мучениями. - Сука... - Т-ш-ш-ш... - палец француженки коснулся разбитых губ, заставляя Трейсер злобно оскалиться. -...не ругайся, cherie. - Клянусь, я... - Что? - Тут же прыснула в смехе Вдова, полностью накрыв отяжелевшее от усталости и боли тело бегуньи. - Убьешь меня?... Нет. Это я убью тебя. - Вдова говорила это так, как говорила когда-то Амели слова любви в адрес Лены. Лишь одно слово и одна трепетная нотка в голосе, а сколько дрожи она способна вызвать в теле отчаянной оперативницы в приступе экстаза или же суеверного ужаса. - И на этот раз не промахнусь. Лена вновь попыталась выбраться из своего положения, но лишь невольно сблизила их с Вдовой контакт, вызывая страх и дрожь, как преддверие истерики. - Я признаю, ты была просто потрясающим противником. - Руки Вдовы схватили ее за волосы и за шею. - Отличаешься от прочих слабаков. Всегда сражаешься до последнего, не жалеешь себя и страшно бесишь. Но теперь все. Конец. В руках Вдовы появился нож. Ужасно знакомый Трейсер. И когда француженка без какого-либо колебания начала приближать лезвие к ней, Лена собрала все свои остаточные силы и резким движением спихнула ту с себя, совершая спасительный «скачок» к краю крыши. Ее надежда на спасение разбилась в миг - с резким и шипящим звуком в ее раненую ногу вцепился крюк Вдовы, рывком потянувший ее обратно. Она вновь упала на землю, ощутила удар по голове из-за собственного падения и тяжесть чужого тела на себе. И в следующее мгновение... Ночь Лондона сотряслась от истошного крика. - А-А-А-А-А-А!! - Боль, пронзившая живот, казалась бесконечной. Лену заколотило: дрожащие руки против воли устремились к колотой ране, на месте которой торопливо расцветало алое пятно. Вдова нанесла удар прямо в живот, все еще держа нож в руке. - Почувствуй, каково это... - Она вытащила лезвие из плоти под сопровождение истошных криков и приставила его к горлу англичанки. - Скоро все закончится. Вдова резко взмахнула ножом, и тот оказался по самую рукоять в ключице, разрезав также один из сдерживающих ремней хроноускорителя. От боли Лена уже была на грани сознания, горло охрипло от криков, кровь скопилась во рту и единственное, на что была способна Трейсер - это сплевывать ее, чтобы не захлебнуться. Маленькая призрачная надежда все еще в ней теплилась - хроноускоритель почти перезарядился... Нужно... Продержаться... Никогда в жизни Лена не была так счастлива этому мелодичному звуку ее прибора! Собрав остатки своих сил, Лена снова сделала рывок, второй и третий, к самому краю крыши, откуда тут же спрыгнула вниз. За пару мгновений до того, как столкнуться с землей, она использовала самые последние силы хроноускорителя, полностью разрядив его, но заставив себя приземлиться максимально безопасно. Вот только это было маленькое утешение и Лена была слаба, искалечена и ранена, не оставляя каких-либо шансов на спасение... Грязный темный переулок, никуда не ушедшая Вдова, грянувший с неба дождь, не останавливающаяся кровь и постепенно окутывающая все и вся темнота... Такая сладостная, в которой находилось избавление от боли... *** - Вдова. Доложи статус цели. - Тяжело ранена. - Голос Вдовы источал удовольствие и азарт. - Скрылась с двумя ножевыми ранениями. Вряд ли выживет. - Твоя задача, чтобы она не путалась у нас под ногами и больше не срывала операции. Если завтрашнее задание провалится, потому что девчонка выжила... - Угрожай рядовым соплякам, чем учить меня. Конец связи. - Вдова кинула взор вниз, откуда минуту назад рухнула Трейсер. От их места схватки до самого края велась алая дорожка из капель крови. Два ножевых ранения были серьезными. - Наглая девчонка допрыгалась. Ей однозначно конец. - Вдова как будто уверяла саму себя, подбирая винтовку и перезаряжая ее. - Надо забрать нож. - Решила снайперша и с изящным прыжком, зацепившись крюком за край здания, оказалась внизу, куда рухнула ее оппонентка. Однако, внизу ее ждало удивление и злость. Трейсер не оказалось на месте ее падения. Все, что осталось после нее на мокром асфальте - еле видные следы крови и нож, за которым она сюда спустилась. - Извернулась-таки, мошка. - Вдова оскалила зубы и нахмурилась. - Хотя, кто знает? Быть может, сдохнет в подворотне без помощи и упростит мне задачу. *** Лена приоткрыла залитые кровью веки от чувства, что ее кто-то нес на руках. Слабость и боль отошли куда-то на задний фон, когда затуманенный взор Лены столкнулся с алыми глазами, смотрящих прямо в душу. Некто был укрыт черным плащом с капюшоном, но неестественные глаза смотрели прямо из темноты, словно раскалённые угли. А один из них был особенно ярким и, кажется, каким-то механическим. Омник?... Кто это? Почему помогает? Вопросы проносились в голове Лены до тех пор, пока она вновь не канула в темноту от слабости и вернувшейся боли... *** - Лена, что-то случилось? - Эмили была взволнована, и неспроста, ведь возлюбленная не отвечала на ее звонки уже вторые сутки и ответила лишь сейчас. - Скажи, что ты в порядке. - Я в порядке. - Услышав знакомый голос по ту сторону, из груди Эмили вырвался облегченный вздох. - Прости, что не отвечала. - Ты точно в порядке? Я знаю, что ты не хочешь говорить мне о своих травмах, но не могу перестать думать об этом. - Эмили тревожно прижала телефон к уху, поджав колени к груди. На фоне у Лены послышался небольшой шум из перезвона посуды. - Ты готовишь? - Я немного повредила ключицу и делаю перевязку. - Донеслось от Лены спокойно и сосредоточенно. Эмили нахмурилась - слишком спокойный голос был у возлюбленной и как-то быстро она разговорилась. - Ничего серьезного. - Я по тебе скучаю. - Призналась Эмили вкрадчиво и пытливо. Лена ответила не сразу, но она все-таки проговорила: - Я раздета сейчас по пояс, ты же понимаешь? - Эмили немного приободрилась, заслышав лукавство англичанки. - М-м-м... Мне нравится, куда ты клонишь. - Эмили улыбнулась и, расслабившись, протянула: - Ладно, люблю тебя, детка. Ты точно в порядке? - Как только встретимся, я тебе наглядно продемонстрирую. - На фоне послышался чей-то сдавленный болезненный стон. - Ты в больнице?? – Выпалила Эмили первую же догадку, пришедшую ей на ум. - Охх... Ты меня раскусила. Прости. - Эмили свела брови на переносице и нахмурилась от постороннего шума. Что ж, теперь все сходилось. - Но я действительно в порядке. Небольшая рана, но это несерьезно. - Мне нужно знать о чем-то еще? - Вроде ничего нового. Ладно, милая, тут завтрак несут. Перезвоню попозже. - Хорошо. - Эмили успокоилась и расслабленно облокотилась о раму окна, на подоконнике которого сидела. С Леной все было хорошо. Какое же облегчение! *** - Как же, сука, тебя дерьмово порезали. – Лена слышала чужой женский голос, словно сквозь толщу воды. В висках стучала кровь, и оперативница попеременно падала в обморок каждые несколько минут. Сквозь еле различимый туман боли Лена видела склонившуюся над собой фигуру, чьи руки были полностью испачканы в крови и очень много грязной ругани из-за злости. Она не могла разобрать, кем был ее спаситель и собеседник, но отчетливо понимала, что у нее очень знакомый голос. Она слышала его, но точно не вживую. Естественно, в своем состоянии она не могла разобрать деталей, да и это мало ее тревожило, поскольку боль не прекращалась, а казалась бесконечной и с каждым разом все невыносимее. - На, глотай! - Приказала таинственная женщина и насильно засунула ей в рот пару таблеток и заставила запить водой. Горький привкус буквально впился в язык, но когда боль начала притупляться, Лена выдохнула от облегчения и вновь поддалась слабости, провалившись в темноту. Она очнулась с гудящей головой и ноющей болью в области туловища. Картинка покачивалась, грудь давило от тугой перевязки. Хроноускоритель находился рядышком, на платформе для подзарядки. Она сама лежала на своей домашней постели, в полутьме сумерек. Когда Лена более-менее привыкла к ощущениям и осознанным взглядом скользнула по окружению, она заметила стоящую у окна чью-ту женскую фигуру. Та была с ее собственный рост, одета в тесные штаны и простую короткую майку. Стоя спиной, она не заметила, что Лена проснулась и продолжала курить, пуская дым в приоткрытую щель окна, облокачиваясь при этом о пластиковую раму. Лена хотела встать с постели, но едва сделала над собой усилие, как невольно испустила болезненный стон от резкой боли в теле. Гостья у окна повернула в сторону голову, услышав ее, и выбросила докуренный бычок на улицу. - Не двигайся, а то раны разбередишь. - Донеслось от нее, и Лена не могла отделаться от ощущения, что этот голос невыносимо ей знаком. Помимо прочего он был хриплым и вкрадчивым, неся за собой следы долгого курения. - С-спасибо за помощь. - Первым делом поблагодарила Лена ее. - Но кто ты? Та не отвечала около минуты. После, она мотнула неопределенно головой и махнула рукой: - Выпей сначала лекарство на столе. - Лена кинула взор на прикроватную тумбочку, на которой стоял стакан с растворенным внутри лекарством. Доверяя своей спасительнице, она залпом осушила его. - Твоя подружка знатно тебя покромсала. После этого ее гостья обернулась. И мир Лены перевернулся с ног на голову, ввергнув ее в ступор. Из полумрака наступающих сумерек на нее смотрели алые глаза... Ее самой. *** Если вы перечитываете главу и поняли, что здесь отсутствует целый смысловой кусок в конце, то вы не ошиблись. После освобождения от сессии и полноценного отдыха, я пришла к выводу, что мне следует полностью переделать задел, который я создала, поскольку от него стало пахнуть неоправданным бредом в моих глазах. Потому я удалила то, что было на мой взгляд лишним, а все грядущие события пойдут по другому пути. У читателей прошу прощения за принесенные неудобства и больше терпения. Я постараюсь написать что-то лучше того, что было в изначальном варианте. Люблю вас всех!