С любимыми не расставайтесь

      Сегодня перед философией мне предстояла встреча с моим научным руководителем, который уже жаждал разорвать меня как Тузик грелку, на мелкие кусочки за то, что почти месяц у него не появлялась. Я шла по коридору, будто на плаху, полностью погруженная в свои мысли, впрочем, как и всегда. И тут, неожиданно поскользнулась. Не успев даже испугаться, что падаю на спину, чьи-то, будто ниоткуда взявшиеся руки подхватили меня в нескольких сантиметрах от пола.       — Осторожно! — прямо над ухом услышала я недовольный голос своего спасителя.       Интересно, его возглас выражал беспокойство обо мне или недовольство тем, что я задела его при падении? Однако же из рук он меня не выпустил, аккуратно привел в вертикальное положение, поставил на ноги, и, убедившись, что я твердо стою на ногах и никуда не падаю, двинулся дальше, туда, куда собственно и направлялся.       «Вот это я понимаю, современный рыцарь!» — грустно подумала я, но вдогонку все же крикнула: — Спасибо!       Парень даже не обернулся, а лишь неоднозначно махнул рукой, мол «не стоит благодарности», и быстро скрылся из виду, я даже толком и не успела его рассмотреть. Видимо он очень спешил.       После встречи с научным руководителем, настроение у меня совсем испортилось. Во-первых, он был мной недоволен из-за редких появлений и отсутствия интереса к своей диссертации, а во-вторых, попытался у меня выяснить, почему еще один его аспирант не появляется на кафедре. А этим горе-аспирантом, как назло, был Вадим. Ну что я могла ему ответить? Что я переживаю тяжелый разрыв как раз с этим самым аспирантом и не приходила, боясь ненароком встретить его здесь, а он не появляется, потому что с головой ушел в свою новую работу и новую жизнь. Любые напоминания о нем все еще были для меня болезненными. Поэтому сосредоточиться на теме диссертации, о которой говорил профессор, я так и не смогла. А впереди ждали еще две пары нудных лекций по философии.       Я зашла в аудиторию одной из последних. Свободных мест осталось совсем немного. Поискав глазами Наташу, я обнаружила, что она сидит высоко на галерке. Приветственно махнув рукой, так чтобы она меня заметила, я уже было направилась к ней, как вдруг споткнулась о валявшийся в проходе рюкзак. Боясь плюхнуться на грязный пол, я успела ухватиться за край ближайшей парты, и неловко развернувшись, рухнула прямо на деревянную скамью позади себя. При этом я так больно ударилась копчиком, что невольно зажмурилась от неприятных ощущений. Но раздавшийся у меня над ухом голос, заставил меня в удивлении распахнуть глаза, напрочь забыв о боли.       — Девушка, еще одно падение, и я решу, что вы специально это делаете.       Я внимательно посмотрела в лицо парня, который все это сказал и опознала в нем моего сегодняшнего ворчливого спасителя. Опять он!       — С чего это вы так решили?       — Ну, не может же человек быть настолько неуклюжим?!       — К вашему сведению, причины моей неуклюжести заключаются в скользких полах и разбросанных рюкзаках!       — Надо же, как все, оказывается, банально просто! А я уж было решил, что вы — странное существо, на которое гравитация действует особенным образом.       Да он уже откровенно смеется надо мной! Этому надо было положить конец! И только я открыла рот, чтобы своей репликой поставить этого хама на место, как в аудиторию вошел преподаватель и сразу потребовал тишины, чтобы начать лекцию. Мой сосед мгновенно переключил свое внимание на лектора. А я, бросив грустный взгляд на место рядом с Наташей, до которого так и не дошла, поняла, что целую лекцию придется просидеть рядом с этим странным типом.       Во время занятия ничего интересного не происходило, профессор читал лекцию, мой сосед сосредоточенно записывал за ним каждое слово, а я же откровенно скучала, бессознательно рисуя что-то в тетради.       — У вас, наверное, случилось что-то неприятное в последнее время? — услышала я шепот рядом со своим ухом, пробудивший меня от временной нирваны.       — Вы сделали этот вывод по моему плохому настроению? — скучающим тоном прошептала я в ответ.       — Нет. По вашим рисункам.       Я посмотрела в свою тетрадь и ужаснулась: пока я пребывала в своем привычном забытье, моя рука упорно рисовала какие-то молнии и стрелы. Я смущенно перевернула страницу, открыв чистый лист. Но услышала рядом с собой смешок.       — Хорошо, что там не было ножей и топоров, иначе я решил бы, что вы хотите кого-то убить.       Он что, на себя намекает что ли? А то я уже, кажется, близка к этому.       — А вы что же, психологом работаете?       — Нет, не работаю. Но занимаюсь частной практикой.       — И решили попрактиковаться на мне?       — Могу и на тебе, если позволишь, — я даже не заметила, как ловко он перешел со мной на «ты».       Как ни странно, но эта фраза меня совсем не задела. Хотя по сути он только что назвал меня психом! Ну и пусть! Плевать! Хоть он и бесил меня своим спокойным шепотом, но все же во мне появилось желание продолжить пикировку с ним. И, как назло, именно в этот момент лектор стал говорить тише. Он всегда так делал, когда в аудитории становилось шумно. Внимание моего собеседника снова переключилось. А я же, не задумываясь, принялась вырисовывать устрашающего вида боевой топор. Закончив свое художество, я протянула листок своему соседу. К моему удивлению, тот лишь усмехнулся, и почти небрежным жестом что-то дорисовал на моем творении. Когда он вернул мне листок, буквально спустя пару минут, я не узнала свой рисунок. Всего несколько верных штрихов, и топор получился на редкость красивым и объемным словно 3D-модель, настоящий шедевр вместо моих «детских каляк».       — Ты что же, еще и художник? — не удержалась я от вопроса.       — Нравится? — он улыбался, явно довольный собой.       — Это невероятно! — я даже не заметила, что выразила свой восторг слишком громко…       — Девушка, нельзя ли потише! Я тут пытаюсь лекцию прочитать, — услышала я голос профессора и вмиг взгляды всей аудитории воззрились на меня. Я вжала голову в плечи, словно нашкодивший щенок. Мне стало ужасно стыдно. — Может, у вас есть свое мнение на эту тему? Так поделитесь им со всеми.       — Простите, профессор, это я ее отвлек, — громкий голос раздался рядом со мной. — Вы не могли бы повторить то, что говорил Фома Аквинский о душе, я не успел записать.       Профессор покачал головой, уж не знаю, что он там о нас подумал, но все же повторил сказанное ранее чуть громче, а мой сосед, как прилежный ученик все записал. Гроза миновала. Стоп! Он что, перевел стрелки на себя? До меня только что дошло! Ведь я даже не слышала, о чем шла речь на лекции! Мне следовало бы поблагодарить его за это. Но говорить что-то вслух теперь было опасно, поэтому все, на что у меня хватило сообразительности, это взять листик со своим рисунком и рядом с топором дорисовать яму и лопату, стрелочкой указав, куда следует отправить топор, я подписала снизу: «Мир?», и снова протянула лист соседу. Парень только краем глаза скользнул по рисунку, и тут же его губы растянулись в веселой улыбке. Он что-то написал на листке и снова вернул его мне: «Если дашь дослушать лекцию, то на перерыве вместе закопаем твой топор войны!» И смайлик. Надо же! Еще и условия ставит! Но, признав справедливость его замечания, я решилась на краткое перемирие.       Как только лектор объявил о начале перерыва, мой сосед отложил ручку и повернулся ко мне:       — Давид, — без всяких предисловий, вот так вот «с места в карьер», представился он, протягивая ладонь для рукопожатия.       — Вика, — в тон ему ответила я и решительно вложила свою ладонь в его.       — Что ж, будем знакомы, — заключил он, расплываясь в обезоруживающей улыбке, все еще сжимая мою руку.       И именно в этот момент из моей головы напрочь вылетела мысль о том, чтобы пересесть к Наташе.       Перерыв длился всего 15 минут, но за приятным разговором с интересным собеседником время пролетело слишком быстро и незаметно.       Выходя из аудитории, мы продолжили начатую на перерыве и прерванную лекцией, беседу:       — Так ты утверждаешь, что тебе удалось модернизировать существующую тормозную жидкость, путем уменьшения трения?       — Судя по формулам, все именно так.       — И что же, ты, получается, теперь близок к созданию вечного двигателя?       — Вот на испытании и узнаем, — засмеялся Давид, принимая мою шутку за восхищение.       — И когда же ты будешь проводить испытание?       — Да вот, уже на следующей неделе, во вторник. Приходи! И ты сама все увидишь.       — Ты меня приглашаешь? — недоверчиво спросила я. — А разве можно?       Давид согласно кивнул.       — Когда, говоришь, это будет?       — Во вторник, 14 февраля, в половину двенадцатого на кафедре ПАХТ*.       Когда до меня дошел смысл сказанного, я вдруг замерла и встала в проходе как вкопанная. 14 февраля — День всех влюбленных! В голове сразу возник образ уже заранее купленного мною подарка для Вадима. И прежде чем из моих глаз брызнули слезы, кто-то толкнул меня в спину так, что я невольно упала прямо в объятия своего нового знакомого.       Раскрытыми от шока глазами я посмотрела в его лицо. Я ожидала, что сейчас он, как и в предыдущие разы станет бурчать или глумиться надо мной. Но к моему глубокому удивлению, он только улыбнулся и сказал:       — Третий раз за день.       — Что? — я не сразу сообразила, о чем он.       — Ты в третий раз за этот день падаешь в мои объятия. Теперь у меня есть все основания полагать, что ты это делаешь специально.       И только я хотела возразить ему и сказать, что меня толкнули, как Давид меня опередил:       — Или ты опять придумаешь какую-то отмазку? Напоминаю, скользкий пол и рюкзак уже были. Так что на этот раз?       — Гравитация, — тут же, не задумываясь, выпалила я.       Его улыбка стала еще шире.       — О да, сила притяжения в классическом проявлении!       Как же неоднозначно прозвучала эта фраза, особенно в совокупности с его лучезарной улыбкой. Как ни странно, но во мне не осталось никакого желания перечить ему, переубеждать, оправдываться. И, наверное, впервые за прошедшие две недели, мне искренне захотелось улыбнуться. Но я не смогла. Вот так мы и стояли, обнимаясь на выходе из аудитории. Пока чей-то голос, позвавший меня по имени, не разрушил эту магическую молчаливую атмосферу между нами. Я обернулась, разорвав зрительный контакт с Давидом, и увидела подошедшую к нам Наташу. В ту же секунду я отпрыгнула от парня, словно хромой кузнечик, что вызвало на лице у соседки совершенно глупую, но веселую улыбку:       — Вика, я только хотела спросить, мы домой-то вместе идем? Или у тебя другие планы? — она даже не попыталась скрыть ехидство в своем голосе.       «Вот же зараза!» — беззлобно подумала я и тут же, краснея, сказала вслух: — Нет-нет! Никаких планов, идем!       Наташа лишь пожала плечами, развернулась на каблуках и пошла по направлению к лестнице.       — Пока, Давид, приятно было познакомиться, — все еще смущаясь, быстро пробормотала я.       — До встречи. Жду тебя во вторник на кафедре ПАХТ! — крикнул он мне вслед.       Я не обернулась, а лишь небрежно махнула рукой в ответ, мол «посмотрим», полностью копируя его жест при нашей первой встречи.       Я думала, что выиграла этот раунд, пока не услышала у себя за спиной его тихий смех. Вот же блин! Кажется, я попала.