Что для тебя Семья?

      Гарри Поттера больше не существовало. Гарри Микк так же растворился в буре под названием «Ной». Перед Тысячелетним Графом стояла воплотившаяся в реальности сущность Третьего Апостола, Удовольствия Ноя. Она хищно улыбалась широким оскалом, скрывая свой взгляд за пугающим демоническим шлемом.       Пробужденный Ной слегка покачивался из стороны в сторону, словно прислушивался к окружающему его миру. То, что шлем, возникший на голове Третьего Апостола, вновь закрывал верхнюю половину лица, было предсказуемо, Граф это предвидел. Но вот размер щупальцев, вырвавшихся из спины Удовольствия, которые больше походили на гигантских сколопендр и теперь медленно шевелились, создавая впечатление, словно за спиной Ноя выросли огромные, жуткие крылья, вызывал невольные опасения.       Адам даже задержал дыхание — слишком уж впечатляющим было открывшееся ему зрелище. Он старался не двигаться, опасаясь нарушить хрупкое равновесие. Сейчас Третий не узнал бы даже его и Семью. Да, Джойд всегда был поистине ужасающим в своем высвобождении. Разрушительная сила, следующая лишь своим прихотям и ведомая собственными инстинктами. К тому же в этот раз, как мог заметить Тысячелетний Граф, броня Третьего была гораздо крепче и выглядела куда более опасной. Мысленно вздохнув, Адам негромко спросил: — Ты меня понимаешь, Джойд?       Удовольствие Ноя среагировал на звук голоса мгновенно. С громким рычанием он бросился на источник звуков, атакуя всеми доступными способами. Еле увернувшись от удара, Адам присвистнул — малыш Гарри разошелся не на шутку. Впрочем, как и обычно. Иного от Третьего Тысячелетний Граф и не ожидал. Отшвырнув в сторону вновь напавшего Джойда, Адам негромко приказал: — Слушай мой голос, Джойд. Бери чувства под контроль и открывай глаза. Иначе мне придется действовать грубо и потом у тебя опять будет болеть голова.       Вместо ответа Граф подвергнулся новой атаке. Гравитация вокруг Тысячелетнего словно взбесилась, повинуясь воле Третьего. Роад, сидевшая вне зоны досягаемости невменяемого Удовольствия, хихикнула, заметив недовольный взгляд Адама, который выглядел так, словно был недовольным поведением ребенка отцом, после чего нахмурилась. В этот раз Джойд был сильнее и умнее. Он не старался навредить Тысячелетнему Графу. Вместо этого он будто хотел испытать Адама. Третий Апостол набрасывался на Тысячелетнего будто кот на крупную мышь, стараясь вывести из себя. Зачем? Этого Роад пока понять не могла. Джойд опять умудрился удивить её во время своего Пробуждения. — Значит, ты меня всё ещё не слышишь, Джойд, — с грустью в голосе произнес Адам и оскал Джойда стал ещё шире.       Третий Апостол прекрасно всё слышал, но сейчас, когда его сущность Ноя была полностью высвобождена, Удовольствие неприкрыто наслаждался боем с патриархом Семьи. Джойд помнил, что когда-то был Гарри Поттером, Тики Микком и ещё много кем до этого, но это было несущественными погрешностями в перерождении. Ничего не стоящими элементами. Сейчас его не волновало ничего, кроме удовлетворения своих порывов. — Я слышу — Джойд безумно расхохотался, увидев удивление на лице Адама. — Да ты издеваешься! — с облегчением воскликнул Тысячелетний Граф, уворачиваясь от новой гравитационной ловушки, возникшей прямо под его ногами. — Тогда почему ты продолжаешь атаковать меня, маленький разбойник? — Это доставляет мне неимоверное удовольствие, — промурлыкал Джойд.       Наклонившись вперед, Третий Апостол обхватил себя за плечи, а из его спины вырвались новые щупальца, а Адам начал волноваться. В этот раз всё шло по-другому. Удовольствие Ноя никогда не мог говорить во время Пробуждения. Он всегда был похож скорее на дикого зверя, отдавшегося на волю собственных инстинктом, и всегда уравновешивался, когда начинал связно соображать, но в этот раз… в этот раз что-то явно пошло не по плану.       Адам отдал мысленный приказ Роад, и та поспешила скрыться прочь. Тысячелетний остался один на один с Джойдом и, сказать по правде, впервые за семь тысяч лет был немного в растерянности. Неужели в этом перерождении Удовольствие застрянет в облике Ноя? В последний раз это, помнится, произошло тысячелетия два назад и принесло много неприятностей, ведь часть планов пришлось переписывать. Неужели и в этот раз всё пройдет по тому сценарию? Граф невольно вспомнил в какую депрессию впал тогда Третий Апостол, лишившись львиной доли развлечений. — Может, договоримся? — солнечно улыбнулся Граф. — Может, развлечемся? — щелкнул острыми зубами Апостол. — Сыграем в покер? — Можно, но не сейчас.       Джойд вновь качнулся из стороны в сторону и бросился было в очередную атаку, когда посреди зала появился огромный, будто сотканный из Чистой Силы, гризли, который встал на задние лапы и грозно оскалился, после чего открыл пасть и произнес голосом Лорда Поттера: — Я всегда буду с тобой.       И Адам, и Джойд замерли. Но если Тысячелетний Граф застыл от наглости магов, чья высшая магия вновь пролезла куда не следует, то Третий Апостол буквально заледенел, услышав голос Алека Поттера. Брат… его брат близнец. Его цепь, крепко связывающая Удовольствие Ноя с человечностью. Прижав ладони к лицу, Джойд завыл. Он не мог разрушить эту связь. Она впивалась слишком глубоко. Слишком больно. Скривив губы, Третий Апостол прорычал: — Всё пытаешься корчить из себя примерного братца?       Джойд одним ударом развеял патронус Лорда Поттера, после чего замер на месте. Слова Алека стали тем самым последним кусочком мозаики, которого не хватало Удовольствию, чтобы взять под контроль разбушевавшиеся чувства. Он действительно заигрался. Впервые за… сколько столетий? Гарри не стал бы рисковать и считать. Но, к сожалению, слова Алека испортили настроение и удовольствие от дальнейшей битвы Джойд бы не получил. Как не вовремя!       Труднее всего каждому Ною было обрести гармонию. Джойд практически никогда не мог полностью совладать с собой в силу изменчивой природы, но в этот раз, на заре нового тысячелетия, Ной, что пробудился в Гарри Поттере, смог практически безболезненно принять свою суть. Невольно, но Алек Поттер оказался тем самым якорем, который помог Третьему Апостолу не затеряться в самом себе и, одновременно, был тем, кто мешал полностью сосредоточится на Семье. Двойственность проявила себя необычайно интересным образом.       Сняв с головы шлем, Джойд взъерошил вьющиеся волосы, прищурил желтые глаза и со слегка виноватой улыбкой посмотрел на немного потрепанного Тысячелетнего Графа. Вот тебе и Пробуждение! Память Ноя услужливо подсказывала, что подобного рода конфуза у него не было уже пару тысячелетий. Виноватая улыбка стала шире и на серой коже Ноя даже появился румянец смущения, но Адам не повелся. — М-мда, — протянул Граф и сел в появившееся из воздуха кресло. — Ну ты отжег, малыш Гарри. — Всё когда-то бывает в первый раз. Заигрался немного, — равнодушно пожал плечами Джойд и с лукавой улыбкой промурлыкал: — Признайтесь, господин Тысячелетний, Вы не ожидали подобного, ведь так? — Как ты и сказал, — усмехнулся Граф: — Всё бывает в первый раз. Этот маг, Алек Поттер… ты ведь понимаешь, что только что произошло? — Да, — признал Гарри и нахмурился, роясь в карманах в поисках пачки сигарет: — Эта связь мешает, к тому же она весьма крепкая. — И что же предпримешь?       Адам с интересом посмотрел на задумчивого Джойда, который привычно уселся прямо в воздухе, подогнув под себя одну ногу. Графу были интересны рассуждения Третьего и, в зависимости от ответа, Тысячелетний планировал редактировать ту часть плана, в которой участвовал Гарри и маг Поттер. — Разорвать её самостоятельно не смогу, — спокойно произнес Гарри. — Но если Алек сделает хотя бы шаг в сторону её разрыва, я буду готов. — В таком случае оставляю Поттера на тебя, Гарри Микк, — Граф специально выделил имя Третьего Апостола. — Насладись этой игрой и освободись, Джойд. — С удовольствием, мой дорогой Тысячелетний Граф, — приложил руку к сердцу Гарри.       На мгновение через него на Адама взглянул сам Ной и Первый Апостол с улыбкой кивнул. Теперь Граф был уверен в том, что всё пройдет гладко. Пробуждение прошло удачно и теперь Удовольствие вновь почти полностью вернулся к своей Семье. ***       Барри махнул Гарри рукой на прощание и подошел к вернувшимся с тренировки друзьям. Видимо Миранда Лотто подхватила «болезнь» Лорда Поттера, который каждый божий день гонял своих бойцов по тренировочному залу, раз Канда и Кросс возвращались с тренировок выжатые, как лимоны. — В столовую или в парк? — В парк, — простонал Виктор. — Я жажду тишины и спокойствия!       Барри фыркнул и посмотрел на замершего Канду, который сверлил взглядом спину Гарри Поттера, что неспешной походкой шел в сторону жилого крыла. На лице Джеза застыло выражение крайней задумчивости, смешанной с подозрениями. Ли тоже посмотрел на спину уходящего Гарри, но ничего вызывающего недоверие не заметил. Поттер не изменился с их последней встречи. По крайней мере в глазах самого Барри. Ли много общался в последнее время с Поттером. Гарри был отличным собеседником. В меру саркастичный, в меру аристократичный, он вызывал у Барри ощущение, будто Ли разговаривал со старым знакомым. — Идем, — мотнул головой Канда.       Схватив Барри с Виктором за воротники формы, Джез потащил друзей в сторону выхода из здания. Отойдя от штаба Ордена, экзорцисты устроились под старым дубом и лишь тогда Канда, покосившись на мгновенно задремавшего Виктора, решил поделиться своими сомнениями с Барри, но начал издалека: — Как твой Поттер? — Ась? — Барри непонимающе уставился на Канду: — Ты про Гарри? — Уж точно не про Лорда Поттера, — фыркнул Джез. — Ты не замечал за этим… Гарри чего-то странного? Необычного?       Барри послушно нахмурился, ковыряясь в памяти. Ничего подозрительного не припоминалось. Разве что странная любовь Гарри к сырой рыбе и азартным играм, но тут уже было дело вкуса и любви к развлечениям. Вряд ли что-то из этого относилось к теме разговора. — Не-ет, — почесал затылок Ли. — Ничего подобного. — Совсем? — нахмурился Канда. — А в чём проблема? — проснулся Кросс. — Гарри отличный мужик, классно играет в покер! Джез, не ревнуй и раздувай из мухи слона. — Значит, ты тоже не заметил? — А что мы вообще должны были заметить?! — воскликнул чуть громче положенного Барри и Канда гневно цокнул языком. — Не затыкай меня, Баканда!       Виктор с Джезом уставились на Ли, словно увидели его впервые, а сам Барри вдруг покраснел, как помидор. Он не знал, почему назвал одного из двух своих лучших и, если быть совсем честным, единственных друзей таким прозвищем. Просто в какой-то момент, когда Канда издал свое привычное «Тц», ему показалось совершенно естественно назвать его именно так и никак иначе. — Прости, — искренне повинился Барри. — Но я не могу понять, чем тебе не нравится Гарри! — Его запах лаванды пропал окончательно, — холодным тоном ответил всё ещё обиженный Канда. — К тому же эта аура смерти вокруг… Словно он всё время желает разорвать всех вокруг на части и упиваться кровью и болью… Он монстр, Тьма в человеческом обличье, разве вы этого не чувствуете?       Виктор с Барри переглянулись и с одинаковыми лицами, полными скептицизма, уставились на бледного Джеза. Прищурившись, Кросс с Ли в один голос протянули: — Ничего подобного. Ты перетренировался. — Возможно, — пробормотал Канда, следя за тем, как его друзья устраиваются на зеленой траве, чтобы немного вздремнуть: — Но я всё же поделюсь своими ощущениями с генералом Лотто.