Что для тебя Семья?

      Пробуждение… Как много в этом слове для любого Ноя! И Гарри не был исключением из этого правила. После того, как пробудившийся Ной окончательно пробуждает под присмотром Семьи свою сущность, мир вокруг него меняется окончательно. Гены Ноя хранят в себе слишком многое, чтобы остаться неизменным. Пожалуй, именно поэтому Джойд долго бродил по знакомым с детства улицам Лондона, прошелся по Косому переулку, заглянул на закоулки Лютного, полюбовался возвышающимся над озером Хогвартсом и перед тем, как вернуться в Ковчег, решил посмотреть на Алека, который в этот момент тренировал бойцов сил Света.       Вид брата вызывал удушающую тоску и, одновременно с этим, ярую ненависть. Это было настолько странным сочетанием, что Гарри замер на месте, позволив лорду Поттеру увидеть себя. Алек сначала не поверил своим глазам, но потом, скомкано завершив тренировку бойцов, подошел к брату и, сев рядом, негромко произнес: — Ты изменился, Гарри.       Микк не сдержал усмешки. Посмотрев на брата, Гарри столкнулся с ним взглядом и ответил: — Мы все меняемся со временем. Такова природа людей, Алек. — Я не об этом! — немного раздраженно рыкнул Избранный. — Я знаю, что с тобой что-то происходит, Гарри! Я перестал тебя узнавать. Я не могу предсказать, что ты собираешься сделать в следующее мгновение. Аластор говорит, что у меня паранойя… — Ну если сам Грозный Глаз в этом уверен, то тебе стоило бы прислушаться к мнению главного параноика магической Англии.       Алек глухо зарычал, но, заметив в глазах Гарри веселье, вдруг успокоился и сам рассмеялся. Взъерошив ярко рыжие, почти красные волосы, Избранный негромко признал: — Возможно, вы оба правы и я всё придумываю. Несмотря на то, что мы росли в разной среде и, если говорить честно, никогда не были похожи, между нами всё-таки есть эта связь, характерная для близких. Мы же близнецы, Гарри. Мы должны были быть единым целым и не знаю, как ты, а я всегда чувствовал, когда тебе становилось особенно паршиво. Из-за твоей болезни я долго был сам не свой, но сейчас тебе явно стало лучше и я стал успокаиваться. А то уже бросаться на всех начал, — Алек смущенно рассмеялся и с восхищением произнес: — Ты так профессионально уничтожил тех вампиров! Твоя форма явно не ушла за те дни, что ты просидел в своих комнатах.       Джойд широко улыбнулся и, достав из кармана пачку сигарет, вытащил одну из них. Привычно зажав зубами белый фильтр, он, повинуясь порыву, протянул брату пачку и насмешливо фыркнул, когда тот принял безмолвное приглашение. — Кажется, — Гарри щелкнул зажигалкой, закурив, и протянул её брату, продолжив говорить: — Мы давно так не сидели. Алек затянулся сладковатым дымом и рассмеялся: — Да, давненько! В последний раз это было на шестом курсе, если не ошибаюсь. Астрономическая Башня, вечер… Помнишь, нас ещё запалила МакГонагалл и влепила по неделе отработок у Филча?       Весело хохотнув, Гарри погрузился мыслями в прошлое, вспоминая тот солнечный вечер. Их декан была вне себя от ярости и негодования. Ладно он, Гарри, но вот от Алека она подобного явно не ожидала. Позже она сама говорила, что в тот момент они с братом напомнили ей молодых Сириуса и Джеймса. Да, прекрасные времена. Тогда он сам ещё ничего не знал. Даже не подозревал о том, кто он и кем является на самом деле. — Хорошее время было, — с нотками ностальгии произнес Джойд, которому вдруг захотелось на несколько минут забыть о том, что он Ной. — А помнишь, как ругалась Гермиона? — О, ещё бы! — гоготнул Алек. — Она была в ярости, когда узнала причину исчезновения сорока баллов! — И ещё ходила потом с месяц принюхиваясь к тебе! — окончательно развеселился от воспоминаний Гарри. — Ей стоило пристальней следить за тобой, — весело фыркнул Алек. — Именно благодаря тебе и близнецам Уизли Гриффиндор терял большинство своих баллов.       Вместо ответа Гарри с улыбкой развел руками. Несколько секунд тишины и братья вновь прыснули со смеху. Каждый из них в эти минуты забыл обо всем на свете. Джойд даже не вспоминал о том, что был Удовольствием Ноя и буквально через несколько часов ему предстояло полностью высвободить свою сущность, максимально погрузившись в себя. Он не вспоминал про Семью и Графа. Не думал о Драко, в котором чувствовал Четвертого Апостола.       Сейчас для него был лишь Алек и их связь. Гарри чувствовал эту родственную цепь и не мог заставить себя разорвать её. Не хотел, наслаждаясь ею. Даже та часть его, что являлась Ноем, диким котом пригрелась в теплых лучах эмоций брата-близнеца, чья яростная мощь согревала. Лорд Поттер всегда был подобен яркому пламени. Берсерк, что с него взять. Кому, как не Джойду знать о том, насколько сильно может увлечь хороший бой?       Берсерки не просто теряли контроль над собой. Они растворялись в удовольствии, которое получали от битв. Третий Апостол прекрасно понимал их. Смеясь над очередным случаем, который вспомнил Алек, Гарри довольно прищурился, наслаждаясь сложившейся атмосферой.       В свою очередь Алек со всем энтузиазмом, присущим его натуре, экспрессивно размахивал руками, погружаясь в лабиринты памяти всё глубже и глубже. Он с теплой ностальгией перебирал воспоминания, рассказывая их сидящему рядом брату. Алек не вспоминал о своем долге Избранного. О том, что вечером ему предстоит масштабная стычка с силами Темного Лорда, в которую, по настоянию Учителя, не включили отряд Гарри. Лорд Поттер слушал смех брата и находил в памяти всё новые рассказы, веселящие их обоих. Алек наслаждался этими минутами, проведенными рядом со своим близнецом.       В этот момент братья были счастливы. Существовали лишь они вдвоем. Больше никого. Ковчег       Вернувшись в указанные Графом сроки в Ковчег, Гарри некоторое время бродил по знакомым с прошлого воплощения коридорам. Он не особо горел желанием идти к Адаму, но, наткнувшись на Ластол, был вынужден пройти за ней к кабинету Тысячелетнего. Зайдя следом за Страстью в уютную комнату, заваленную бумагами, Микк буквально рухнул в одно из двух имеющихся в помещении кресел для посетителей. Закинув ногу на ногу, Ной устроился поудобнее, подперев ладонью щёку, и уставился на Графа. — Надо, Джойд. Иначе опять потеряешь контроль, — произнес Адам. Микк вздохнул, осознавая верность этих слов. Действительно — надо. Покосившись на непривычно молчаливую Мечту и невозмутимую Страсть, Удовольствие Ноя произнес: — Я готов. — Вот и ладушки!       Расплывшись в дружелюбной улыбке, Граф щелкнул пальцами, перенося всех присутствующих в специально подготовленный для подобного зал Ковчега. Он был доволен согласием Джойда. Обычно Удовольствие Ноя приходилось ловить и чуть ли не насильно заставлять принимать Ноя в себе полностью.       В этот раз благоразумия у Третьего Апостола было немного больше. Хотя, всё остальное осталось прежним. Адам с улыбкой посмотрел на сидящего в воздухе Джойда, словно тот всё ещё находился в мягком кресле в кабинете Тысячелетнего.       Этот момент отметили и остальные, но в отличие от фыркнувшей, словно кошка, Ластол, Роад довольно взвизгнула и создала себе высокое кресло, в котором удобно устроилась, скопировав позу Гарри. Тот приподнял бровь, покосившись на Мечту. Роад скопировала и это действие, вызвав у Джойда смешок. Именно этого не хватало Мечте, чтобы начать действовать. Посмотрев на Микка, она махнула рукой и пообещала: — Я присмотрю за тобой, братик.       С усмешкой посмотрев на довольно улыбающуюся Мечту, Удовольствие встал из невидимого воздушного кресла и ответил: — Посмотрим. — Мне стоит уйти, — сообщила Ластол. — Я никому не позволю прервать Пробуждение. — Надеюсь на тебя, дорогая. Ну что, Гарри, приступаем? — спросил Граф и, увидев кивок Джойда, негромко произнес: — Просыпайся, Третий Апостол, Удовольствие Ноя…       В следующее мгновение Гарри скрутило. Приобретя привычный для каждого Ноя облик, Микк прижал руки к лицу, чувствуя, как из него рвется нечто. То, чем он был до этого и то, чем он являлся. Сотни лет жизни проносились перед глазами.       Нои всегда помнили, что сделала им Чистая сила. Они ненавидели Сердце. Они были Семьей потому, что являлись единым целым. И Удовольствие чувствовал рядом Мечту, Страсть и того, кто был Первым. Они все были напряжены. Он чувствовал это. Они готовились к тому, что произойдет. Готовились принять на себя удар.       Когда всё внутри Ноя пришло в трепещущее волнение, предвкушение удовольствия, которое он испытает, пытаясь уничтожить эти напряженные сгустки, он уже перестал различать тех, кто вокруг него. Время пришло. Джойд опустил руки и, закрыв глаза, выпустил на свободу свою суть. Пробуждение началось… Штаб Ордена Феникса       Когда Гарри ушел, привычно никому ничего не сказав, на душе Алека стало тревожно. Словно что-то надвигалось. Нечто жуткое, темное и… древнее. Лорд Поттер не мог точно объяснить свои ощущения, но в какой-то момент, когда он уже собирался спускаться вниз, в зал Штаба для аппараций, все внутренности Избранного словно скрутило, а тонкая нить тревоги превратилась в василиска, обвившегося вокруг него и теперь сжимающего свои кольца.       Прижав руку к груди, Алек нашарил кулон, подаренный ему Гарри на окончание Хогвартса, и сделал судорожный вздох. Что-то случилось с его братом. Это Поттер знал точно. И, повинуясь инстинктам, взмахнул палочкой, наколдовав Патронус. Двухметровый гризли грозно взревел и, послушный воле своего создателя, перенесся к Гарри, унося с собой телепатическое послание, вершину искусства управления передачей информацией Патронусом: «Я всегда буду с тобой.»