Мое белоснежное счастье.

Правитель тигров Тренс. Когда же эту мразь найдут? Выродок, позорящий семью лишь своим видом, посмел так нас унизить. Сбежал с шавкой. Не сдержал слова, не выполнил приказ. Убить! Это не терпит жалости, убить! Немедля! И это создание вместе с ним. Жертва умрет со своим убийцей. Pov Автора . Правитель был небольшого ума. Все сводилось к «не отдать», «перегрызть глотку», «сохранить или устранить». Но, право, он делал это весьма и весьма удачно и прославился как жестокий правитель. Сейчас он не находил себе места, так как его сын, тот, что родился иным не только с виду, и за судьбу, которого так боялась семья, посмел не выполнить приказ, сбежал. А приказ был устранить человека. Убить паренька лет 18-19 только за то, что известный старик пророчил… за то, что он наплел в плену. Почему же Правитель так запомнил те слова, придерживаясь их вот уже больше 20 лет? Как это было? Ужасно. До дрожи страшно: **** В тот день правителю доложили что человек, который сможет объяснить странное поведение и окрас его сына, пойман. Тренс (так зовут отца Нартена) в шикарном костюме, который скрывал появившейся от переедания и спокойного ритма жизни живот, шагал в подвал. Их особняк был огромным, а под ним как в древние времена были обустроены камеры пыток, только вот с новомодными игрушками. Пред ним показалась пластиковая звуконепроницаемая дверь с табличкой 7. Не сказав ни слова, он подал знак привести сына. Нартену в то время исполнилось 4, и его после первого превращения неделю назад сразу заточили в камере. Мальчик дрожал от страха, обиды и животной, инстинктивной злости. - Скажи мне, почему он такой! – отец, схватив за волосы сына, локонам которого уже завидовали сотни, швырнул его к ногам старика. Морщинистый дед лишь чуть поднял голову, всматриваясь в мальца, но не сказал ни слова. - Обратись, - гаркнул правитель. Мальчик еще не научился контролировать зверя и превращение. Один из охраны отца больно пнул его в живот. Нартен не сдержал рычания, сворачиваясь клубком, и превратился, инстинктивно желая защититься от боли. Его шерсть необычно длинная, идеально белоснежна, лишь едва заметные тени обрисовывали маленькие пятнышка на спине. И тут старик засмеялся, срываясь к истерике, малыш еще больше свернулся клубком от пробирающего от смеха страха. Правитель также не остался спокойным, инстинктивно сделал шаг назад. Смех стих так же внезапно, старик, широко раскрыв глаза, уставился сумасшедшим взглядом на мужчину в костюме. - Ты умрешь… Умрешь. Наконец белым пришла смерть, не будет больше войн. Умрете! Умрете! - быстрый удар правителя прервал его слова, минуту старец хрипло дышал. - Что мне делать? - мужчина приставил ружье к виску старика, тот не столько от злости, сколько от извращенного наслаждения страхом, что пропитал все естество короля тигров, ответил: - Твоему сыну повезло воскресить легенду. Легенду о тех, кого уже много столетий белые уничтожают… Пантера. Истинные звери. Прародитель ВЕРНЕТСЯ! И свершится суд. Суд над вами! Умрете! Умрете! - Как мне изменить судьбу? - правитель был в ярости то ли от страха, то ли от непонимания. - Рискни сделать сына своего себе подобным – убийцей наследников! Да смотри, чтоб не обернулось это для тебя смертью. Прогремел выстрел, окрашивая белые стены в красный, окрашивая сознание ребенка в четкие цвета, разделяя, рисуя грани меж черным и белым. Решая его судьбу уже в тот момент. Процесс запущен – необратим. Осталось ждать. *** Правитель теперь был в таком же состоянии. Боялся, боялся смерти, судьбы своего сына. Отправил всех на поиски, объединился с львами и все из-за того приказа. Нартен должен был убить ребенка, у которого в семье много лет назад были оборотни, и, как было сказано в отчете странного льва, предками были черные. И мальчик мог быть одним из них. Потому правитель решил заставить сына убить наследника черных, обратить судьбу. И сейчас узнав, что сын сбежал с жертвой, он испытывал животный страх. - Мой лорд, прибыл оборотень из клана львов. Димитрий Сейв. Этот оборотень и рассказал о своем друге, том парнишке. Правитель прошел в кабинет. - Я слушаю тебя… - Он был моим другом в детстве. Я смогу доставить его в указанное место, но у меня есть условие,- этот лев не многословен, сразу перешел к делу. - … - Правитель смолчал, дожидаясь ответа. Одно одолжение в ответ на смерть этой шавки и сына, простительно. - Я хочу, чтоб вы отдали мне Нартена 4, сына семьи тигров, принца клана «Яд клыка», и позволили сохранить ему жизнь под мою полную ответственность. - Нет… - Тогда вы можете дальше ждать, когда трусливые подданные не найдут их, а ваша семья станет еще меньше. Вам ведь уже доложили? Они убили трех ваших сыновей и дочь, так вы скоро останетесь без наследников,- и этот парень, по необъяснимой причине выкашивающий свои рыжие волосы в зеленый, улыбнулся, уже смакуя на кончике языка триумф победы смешанный с яркими фантазиями о том белоснежном принце. Тренс молчал, пытаясь обдумать решение. Скудными размышлениями он все-таки пришел к выводу, что если наследник черных (он и не пытался усомниться в словах старого пленника десяток лет назад) умрет, то и от сына не будет опасности. Страх смерти сыновей не так подначивал его, как то, что он может оказаться следующим. - Хорошо, но ты должен все выполнить согласно плану. Я дам тебе своих людей,- все-таки Тренс воспитывался как вояка, и он не доверяет никому. - Я вас не подведу… **** Самолет неторопливо заходил на посадку, в иллюминаторе уже виднелись истинно несокрушимые и величественные сокровища архитектуры, чудеса, что создали человеческие руки великих скульпторов, безымянных художников, известных и не очень людей искусства. Но ничего из этого не интересовала трех пассажиров воздушного транспорта. Управляющему этой махиной по рации передали координаты и разрешение на посадку, он интуитивно по инструкции принял так называемый приказ чуть дрожащим голосом то ли от потряхивания его «стальной машины», то ли от того напряжения, что из пассажирского отделения просачивалось и в его душную кабинку. Парни сидели в угрюмой тишине, прерывающейся только бешеным стуком сердца Алекса и презрительным фырканьем его друга детства Димы. Нартен же был серьезен, улавливал каждый звук, даже изменение дыхания подозрительного «друга». Ал, сдувая мокрую от пота иссиня-черную челку, крепче сжал руку белоснежного соседа, который тоже сейчас уловил, как сбоку зеленовласый задержал дыхание, немного скосив взгляд, он поймал полные ярости глаза Димы. Самолет садился, небольшие колеса мягко коснулись земли, принимая на себя тяжесть летающего металлолома. Казалось, теперь можно вздохнуть с облегчением… Но у выхода их уже ждали!