Хенвон всегда отличался исключительной наблюдательностью. И не важно, в чем эта наблюдательность выражалась. Он замечал все без каких-либо преград и барьеров, будь-то прическа, макияж, фигура... Или же настроение.
Вон всегда был тем первым, кто чувствовал изменения в окружающих. Тем первым, кто оказывал поддержку. Тем первым, в ком находили отголоски светлые добрые чувства... За что ему были безмерно благодарны.
И, конечно, изменения, затрагивающие его самого, не могли пройти мимо.
Первым звоночком послужил отказ от извечного спутника его жизни - кофе. Проснувшись однажды утром и по привычке сварив себе чашечку ароматного напитка, Хенвон обнаружил, что любимый кофе более чувств не будоражит. Негодованию не было предела. Да, аромат был потрясающим, так и тянул, манил. И попробовать бы, сделать глоток!.. Но как только губ касалась хоть одна капля, все нутро Вона сворачивалось, отторгая и препятствуя.
Вкус казался невыносимо горьким и терпким, от чего нестерпимо жгло во рту, а после словно судорогой сводило живот.
Следом - слегка повышенная температура. Казалось бы, 37,2 - пустяк, но вот уже две недели этот "пустяк" не дает покоя. Тревожит. И ни в какую не хочет сбиваться! Таблетки, сиропы, чаи - ничего не помогает! Даже от настоек их мамочки, Кихена, никакого толка.
Чем дальше - тем больше парадоксов. И они буквально преследуют Вона.Один из них - противоречие места, времени и состояния.
Умиротворенность. Больше, чем обычно. Да он всегда спокоен и рассудителен, за исключением концертов, на коих адреналин зашкаливает и сердце стучит со скоростью Света, на которых все как в первый раз. Но в последнее время эта безмятежность не знала границ, что слегка и пугало юношу. Спокойствие - это хорошо, конечно, но некоторые ситуации требуют активности, какую предоставит Хенвон почему-то не мог.
И напоследок - повышенный аппетит. Для того, кто много лет уделял своему питанию большое количество времени, этот пункт стал самым примечательным. Откуда эта нездоровая тяга к фруктам? Откуда это непреодолимое желание вечно что-нибудь жевать? Вон придерживался здорового образа жизни и, конечно, любил фрукты, но...
не в таких же количествах! За день он с легкостью мог съесть две связки бананов или же целую дыню, а про бесконечное количество персиков, что он уплетал в течении двадцати четырех часов, вообще можно было молчать.
И этих, казалось бы, незначительных для любого другого изменений Хенвону хватило для того, чтобы сделать важную покупку.
На самом деле, он считал это глупостью. Идя на отношения со старшим, юноша с особой осторожностью относился к их отношениям, поскольку дебютировали они совсем недавно, и карьеру рушить сейчас было бы глупо. Они с Вонхо всегда следили за мелочами, относились к ним с особым трепетом (хотя в данной ситуации "мелочь" - вопиющая ошибка в выборе слова). Хенвон доверял, полностью полагался на старшего, но все же перестраховывался. Таблетки пил исправно. Всегда вовремя.
По большей части, покупка была лишь для подтверждения
его правды. Для очистки своей совести, если можно так выразиться. Чтоб уж быть уверенным, чтоб наверняка.
Наконец, поздней ночью, убедившись в том, что все жители общежития спят крепким сном младенца, Хенвон отправился в ванную. Он старался вести себя как можно тише, поскольку в гостиной сейчас спал Кихен. В последнее время ему, мамочке, сложно было находиться в спальне с другими членами группы. Смахивая все на усталость и чувствительный слух, Ки уже две недели как коротал ночи в гостиной, в которой, по его словам, было тихо и спокойно.
Преодолев все препятствия на пути, Хенвон бесшумно щелкает замком ванной комнаты. Тишина звоном в ушах расплывается.
Вон с шумом вскрывает упаковку. И этот шум глухо прокатывается по кафелю стен, оглушая внезапным звуком. Хенвон замирает. Не в силах продолжить начатое, думает:
"
Все ли спят?"
Со скрипом открывает дверь, первым делом бросая взволнованный взгляд в сторону дивана.
"
Спит."
Квартира погружена в сонное царство. Пушкой над ухом стреляй - не проснется никто.
Вон торопливо вернулся в уборную. Снята этикетка, защитная пленка. Длинными пальцами вынимается из коробки инструкция. Все оказывается проще, чем он думал.
Всего пять минут. Пять минут... Так ничтожно мало, но в то же время до безумия, до нервного стука в висках долго. Хенвон сидит на кафельном полу, головой в стену упирается. С неким волнением (с чего бы?) ждет подведенный итог.
Время тяжелым туманом стелется. Волнением нежданным на плечах оседает. Минута, две, три...
"
И почему время течет так медленно?"
Мыслей в голове не густо. Вопрос - всего один. И Вон заметно нервничает, не выдерживая, поднимается с места, ходит из одного угла в другой и каждую секунду обеспокоенно бросает взгляд на настенные часы, впервые радуясь тому, что они пригодились.
Спустя определенное время, Хенвон тянется к заветному предмету. Он так мал, так незначителен с виду, но в себе таит бездонную вечность. Его, Хенвона, будущее.
С закрытыми глазами он подходит к столику.
Ближе.
Ближе.
Выдох. Тяжело.
И Хенвон открывает глаза. Поднимает продрогшими пальцами предмет...
...и тут же бросает обратно на захламленный стол.
"
Черт! Быть того не может!"
И силясь вспомнить минувшие ночи, что в кладовой воспоминаний запрятаны да по полкам аккуратно разложены, Вон вспоминает последнюю. Ту последнюю, что проведена была с
ним. И неосознанно, почти интуитивно кусает пухлые губы, прикладывая к вспыхнувшим от смущения щекам холодные ладони. И жаркие воспоминания словно цепью сплетенных ночей вихрем летят, голову кружат.
Хенвон, не в силах встать на ноги, подползает к отшвырнутому в сердцах предмету. Маленький экран незамысловатой вещицы гласит:
Три недели.
Ровно три недели...
Он носит под сердцем малыша целых три недели!
Блаженная улыбка расплывается на таком красивом лице и Вон бережно, лишь кончиками пальцев прикасается к своему пока еще совсем плоскому животу, прислушиваясь к новым и весьма странным ощущениям. Это так свежо, так необычно для него. В нем - маленькая жизнь. Крохотная, совсем беззащитная. Это его ребенок. Его и... Вонхо.
Теплыми мыслями греется. Счастьем буквально светится.
Но секундой позже улыбка стирается с лица и пропадает так же, как и настроение. Словно ледяной водой на голову миллионы забот, проблем, переживаний.
"
Малыш? Сейчас? Когда карьера только-только стремится в гору? "
Сотни вопросов вихрем безудержным кружат:
Как? Почему? Кому сказать? А надо ли говорить? А что будет, если...?
Но все они, словно звезды перед рассветом, меркнут на фоне самого главного:
ЧТО ДЕЛАТЬ???
Сказать Вонхо? И как он отреагирует? Обрадуется ли или же..? Что, если он не хочет ребенка? А родители? Как они отреагируют на эту новость? А группа, агенство, фанаты? А...
- Хенвон-а, - пресекает мысли вокалист, тихо постучавшись в дверь, - Хенвон-а, это ведь ты, да? Не мог бы ты открыть дверь? Мне нехорошо...
Кихен не договаривает. Дверь пред ним уже открыта. Рядом взволнованный Хенвон, что едва успел замести за собой следы. Обеспокоенно смотрит, волнуется. Старший срывается к фаянсовому другу, и в ту же секунду весь ужин покидает тело. Младший пугается, приближается, помочь старается. Удерживает мешающие волосы вокалиста. Того отпускает минут через десять и, еле поднявшись на слабых ногах, Ки медленно идёт к раковине. Хенвон же помогает другу умыться. После сам укладывает спать и идет к себе.
Тихо закрывается дверь. По паркету босыми ногами шлепки слышатся. Бархатный шелест выстиранных одеял среди мерного посапывания дома стелется. Тело на кровать опускается. Закрываются глаза.
И о столь неожиданной новости Хенвон подумает завтра...
