Просыпаясь в Вегасе

В самый тяжелый момент я обнаружила, что моя армия сильна, Все демоны исчезли. Ты можешь пытаться напугать меня, Но я больше не боюсь. (Saara Aalto – Monsters)

Пройдя несколько поворотов, она нашла премилую беседку, где с удовольствием села на скамейку и скинула осточертевшие туфли. Здесь царила приятная прохлада. На самом деле, через несколько минут Гермионе даже стало немного зябко. К счастью, в беседку заглянул Гарри и, увидев уже покрасневшие нос и щеки подруги, накинул на нее свой пиджак. – Ну, ты как? – будничным тоном спросил он, присаживаясь рядом. – Устала, – призналась Гермиона. – Ты отлично держишься. Поце… в смысле венчание и танец были очень… экхм… реалистичными. Гермиону бросило в жар от одного воспоминания о том, как Драко прикоснулся к ее губам. О том, как вся осмысленность в голове сделала ручкой, а тело ослабло, и слава Мерлину, что Драко крепко держал ее за талию. – Мы… эм… да, старались, а то Рита, знаешь… Кстати, спасибо, что так вовремя появился и соврал про Рона, а то я что-то растерялась. – А я не соврал. У него и правда сегодня смена. – Серьезно? – Конечно. Да я все возможное сделал, чтобы он сегодня был на работе. Ты представляешь, если бы у Рона был выходной? – Он бы напился и пришел сюда скандалить? – Во-о-от! Ты отлично знаешь своего парня, – усмехнулся Гарри. – В общем, такого нельзя было допустить. – Так ты на моей стороне? – с надеждой спросила Гермиона. – Я понимаю, через что тебе проходится проходить. Внимание журналистов – это совсем не так весело, как может показаться вначале. Рон просто считает, что он в твоей тени, и ему от этого тоже нелегко. А я всего лишь пытаюсь разрешить ситуацию малой кровью. – Как у тебя… как у тебя это получается? Все время делать правильный выбор, – с удивлением, восхищением и немного завистью спросила Гермиона. Она сама знала миллион вещей, недоступных другу, но он каким-то образом оказывался мудрее нее. – Все время делать правильный выбор? – усмехнулся он. – Да ты шутишь, должно быть. Я же постоянно лажал. До сих пор не могу простить себе смерть Сириуса, – лицо Гарри стало напряженным, он смотрел прямо перед собой. – Если бы я только послушал тебя, если бы не бросился сломя голову, а подумал… Знаешь, когда эмоции берут надо мной верх, я часто спрашиваю себя: а что бы сказала Гермиона? – О, Гарри, – она растроганно уткнулась в его плечо, всхлипнув. Когда подруга подняла голову, он уже собирался очистить рубашку, но следов туши там не было. – В прямом смысле волшебный макияж, – усмехнулась Гермиона, стирая остатки слез – от ее взора не ускользнул жест Гарри. – Никаких глаз панды. Мотай на ус: пригодится для твоей собственной свадьбы. – Да уж… Ты прости, что я вот так это все рассказал, я хотел… – Не парься, – она махнула рукой, – я уже видела кольцо Джинни. Она от него в восторге. И от тебя. О, Гарри, вы будете так счастливы! – Гермиона обняла друга, мысленно переносясь на ту далекую, не свою, но очень настоящую свадьбу, где для нее тоже уже все наладится. – Я надеюсь, – тихо сказал Гарри. – Знаешь, у меня ведь никогда не было настоящей семьи. Это так здорово, но мне немного страшно. Что если я буду плохим мужем? Плохим отцом? У Гермионы защемило в груди. Семья всегда была для нее чем-то самой собой разумеющимся, и она слишком поздно полностью осознала ее ценность. – Что вы тут делаете? – в беседку вошел очень недовольный Драко. Рита Скитер, вдоволь измучив Джинни и Виктора Крама расспросами, возжелала колдографий молодоженов, а невеста куда-то запропастилась, на что Нарцисса тут же попеняла сыну. – Да просто болтаем, – Гермиона не поняла, с чего он такой раздраженный. – Вот здорово! – ядовито воскликнул Драко. – Хотя нет, здорово было бы, если бы моя жена не бросала меня одного отмазываться перед Скитер и всеми гостями по поводу того, где она шляется. Мне мать уже плешь проела: «А где же Гермиона? Ты должен знать, где твоя супруга!», – закончил он писклявым голосом. – Ладно, приду через пять минут. – Не через пять минут, сейчас! – окончательно вышел из себя Драко. Но таких приказов Гермиона бы ни от кого не потерпела. – Да в чем твоя проблема? – она встала и в два широких шага оказалась рядом с Драко. Пиджак Гарри соскользнул с ее плеч. Без каблуков она была сильно ниже Малфоя, но впечатление производила устрашающее. – В тебе. Кто говорил мне: «О, Драко, нам нужно быть партнерами, чтобы разобраться с этим», а потом ты сваливаешь, как только выдается удобный случай, и мне приходится отдуваться одному! – Малфой, – Гарри тоже встал со скамьи и предупредительно сжал кулаки. – А что? Я не прав? Конечно, она даже своим родителям ни слова не сказала! Это мне приходится терпеть все это на их глазах и чувствовать себя самым большим разочарованием в их жизни! – в сердцах воскликнул Драко. Гермиона только чуть приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но так и не нашлась. Перед тем, как она убежала вглубь сада, поджав губы, Драко успел заметить, как заблестели от слез ее глаза, как задрожал подбородок. Очевидно, Поттер это все тоже увидел, потому что в следующую секунду схватил Драко за грудки. – Так, я тебя предупреждал! – А что я такого сказал? Это все правда! Конечно, какая дочь осмелится рассказать про такую историю родителям? Поттер вдруг ослабил хватку. – Осмелится? Да она просто физически не может этого сделать. – В смысле? – Ее родители в Австралии. – Ну и что? У магглов есть электронная почта, телефоны. – Ты что… ничего не знаешь? – наконец догадался Гарри. – Чего не знаю? – Ее родители не помнят ее. Перед нашим седьмым годом в Хогвартсе они собирались увезти ее в Австралию, потому что чувствовали, что происходит что-то страшное, но она не могла просто так сбежать, она хотела помочь мне уничтожить Волан-де-Морта. Она стерла родителям память и отправила их в Австралию одних, чтобы защитить их от него. После войны она хотела снять заклинание, но у нее не вышло. Даже целители из Святого Мунго не смогли помочь ей. Она ничего тебе не говорила? У Драко вытянулось лицо. Для него родители всегда были опорой. Да, он хотел самостоятельности, но вместе с тем был уверен, что они вытащат его из любого дерьма. Каково это, остаться в одиночестве? Уж Поттер точно в курсе. Покачав головой, тот поднял свой пиджак и туфли Грейнджер и направился вон из беседки. – Постой, – Драко удержал его за плечо. – Дай я сам поговорю с ней. – И что ты ей скажешь? – Извинюсь. Гарри скептически изогнул бровь. – Ну, постараюсь, – поправился Драко и забрал у того туфли. Босая, она не могла уйти далеко (да и на этих каблуках, строго говоря, тоже), так что он направился к ближайшему месту по прямой, где была скамейка. – Экхм… – кашлянул он. – Я бы постучал, но… – Уйди! – сквозь слезы рявкнула Гермиона. Драко не подчинился и вместо этого сел рядом с ней. Посмотрел, как она поджимает под себя замерзшие ноги, но обувать их в туфли не решился, вместо этого достав из-за пазухи палочку и осторожно коснулся ее ступней. Гермиона вздрогнула, когда тепло нитями начало обвивать ее, но истерить не стала: к ее великолепному, но, увы, не очень функциональному платью карманы и, соответственно, палочка не прилагались, а умереть от переохлаждения ей вовсе не хотелось. – Почему ты мне не сказала? Про своих родителей. – Гарри разболтал? Вот трепло! – Ну серьезно, Грейнджер? – Ты никогда не спрашивал. А фраза: «Знаешь, я идеально накладываю заклятие забвения. Вот, например, на моих родителях оно сработало так хорошо, что снять его так и не удалось» не очень хороший способ завязать разговор. – Ты поэтому так стараешься? Ну, со мной? Так хочешь найти способ отменить Клятву? – Ой, вот только не надо тут играть в психотерапевта, мне и Гарри для этого хватает. – Ладно, извини. Я вовсе не хотел тебя обидеть, просто эта свадьба меня тоже вконец достала, – признался Драко. Они немного посидели в тишине. – Слушай, а почему ты просто не рассказала родителям, что ты их дочь? То есть они сначала бы не поверили, естественно, но показала бы им магию, это ведь разрешено. – Конечно! – согласилась Гермиона с таким энтузиазмом, что он просто не мог быть настоящим. – Дорогие мама и папа, я ваша дочь. Мне пришлось стереть вам память, и тут возникла маленькая проблемка: у меня не получается вам ее вернуть. Вы были успешными дантистами, но теперь извините. Я немного ошиблась в расчетах, с кем не бывает? – Думаешь, они бы тебе этого не простили? – Простили бы, конечно, простили бы. Молча переглянулись, ободряюще улыбнулись, и мне стало бы совсем паршиво. Они там счастливы. И им не обязательно знать, как сильно их дочь облажалась. – Добро пожаловать в мой мир, – горько усмехнулся Драко. – Но тебе все равно не занять место короля маленьких косяков и огромных провалов, потому что оно навеки мое. – И как ты с этим справляешься? – Я? Да ты видела: бухаю, устраиваю истерики, – Драко посмотрел на нее: глаза были еще красноватыми, но на губах появилась улыбка, и он вдруг почувствовал странное ощущение внизу живота, начавшее охватывать все тело. Кажется, с появлением Грейнджер в его жизни он наконец начал справляться. – У тебя лучше получается. – Все равно, ощущение – поганое. – Со временем привыкаешь. – Да уж, только со временем… заклинанием тут не поможешь. – Ну, есть тонизирующие зелья – вроде маггловских антидепрессантов. – Я почему сказала про заклинание. От боггарта можно избавиться заклинанием, а у меня на третьем курсе на экзамене так и не вышло. Моим боггартом была Макгонагалл, которая сказала, что я все провалила. То есть больше всего на свете я боялась не быть идеальной. Знаешь, на СОВ я получила десять «Превосходно» и одно «Выше ожидаемого», в смысле что я знала, что я – невероятная зубрила и не могу провалиться, но все равно жутко боялась этого. И очень расстроилась от этого «Выше ожидаемого», даже оно мне казалось провалом. Так что да, для меня каждая ошибка – как раскаленный кол в голову. Поэтому рассказать родителям… нет, это немыслимо. – Ничего. Однажды ты решишься. Хотя с твоим упрямством ты скорее найдешь способ все исправить. Они снова замолчали. Драко почувствовал, как защипало в носу: на себя согревающее заклинание он наложить как-то не догадался. Между ними был такой идеальный момент тишины и покоя, что он просто не смел испортить его чихом. Но сдерживаться уже не было сил. – Будь здоров, – вежливо сказала Гермиона и, посмотрев на его раскрасневшееся от холода лицо, добавила: – Кажется, пора возвращаться, – она с тоской глянула на ненавистные туфли, но от идеи идти босиком быстро отказалась. – Слушай, еще один вопрос. Даже не вопрос, замечание. Для этой свадьбы я совершенно убила ноги этими туфлями, мне час выпрямляли волосы, а потом еще полтора завивали их и укладывали, у меня… у меня волшебный скотч налеплен на груди, потому что твоя мама сказала: «Никаких сосков на свадебных колдографиях!», а ты даже побриться не удосужился. – У тебя волшебный скотч на сосках? – взгляд Драко тут же уперся в ее грудь, но платье облегало ее без лишних выпуклостей: скотч делал свое дело. – Это все, что ты услышал? – Женщина, когда ты говоришь слово «соски», не ожидай, что мужчина услышит что-то еще из твоей тирады. – Твоя небритая физиономия, – отдельно повторила Гермиона. – А после свадьбы можно я помогу тебе отодрать волшебный скотч? – Ладно, проехали, – она встала и взяла туфли, собираясь их надеть. – Погоди. Сядь. Ты… ты будешь смеяться, если я скажу про щетину. – Не буду, – выпалила Гермиона так быстро, что было очевидно: она и подумать-то не успела. – Ну… в общем… – он никак не мог найти правильные слова, чтобы начать. – Моя жизнь находится под неусыпным контролем всех вокруг. Министерство говорит, где мне можно колдовать, а где нет, где я должен учиться, с кем мне нельзя связываться. Родители ограничили мой бюджет, пока я не отбуду наказание. Да-да, это дело рук моих мамочки и папочки, а не Министерства. Мое существование зависит от твоего милосердия. Конечно, хорошо, что от твоего, а не Пэнси или Астории, но приятного мало. Рита, мать ее, Скитер следит за мной так пристально, что странно, как это я ее в туалете не встретил. Короче, количество волос на моем лице – это единственное, над чем у меня еще есть власть. Ну давай, теперь можешь смеяться. Она только улыбнулась, и то без насмешки. – Я же обещала. И вообще, мне нравится щетина, – Гермиона невесомо провела тыльной стороной ладони по заросшему лицу Драко, послав волну жара по его телу. – А если ты поможешь мне влезть в эти сатанинские туфли, то я еще твоей маме расскажу, в каком я восторге от твоего внешнего вида. – Постой, давай-ка сначала их увеличим изнутри, чтобы не было так неудобно. – Заклинание невидимого расширения? Они же тогда просто с меня слетать будут. – Не волнуйся, я умею это делать с ювелирной точностью: когда колдовать можно только в одном месте и только в выходные, учишься делать довольно сложную и, на первый взгляд, бесполезную ерунду. Например, – Драко сравнил ногу Грейнджер с туфлей, а потом выверено едва качнул палочкой, – расширять пространство на десятые доли дюйма. Пробуй. Гермиона надела туфлю и почувствовала, что та стала ну, не то чтобы удобнее, но чертовы острые носы больше не жали. – Ух ты. Ты действительно хороший волшебник. – А сможешь сказать это без такого снисходительно-удивленного тона? – он надел на нее вторую туфлю. – А ты сможешь высказаться хорошо о магглорожденных? – Могу даже о магглах. Они и впрямь забавные, особенно дети, которые хлопают глазами на волшебные фокусы. А уж у взрослых, которые думают, что все видели и все знают, так вообще уморительные лица при этом, – он подал ей руку, помогая встать. – А без снисходительно-удивленного тона? – и Гермиона приняла ее. – Туше, – усмехнулся он. Они шли по аллее не просто взявшись за руки, нет, в какой-то момент Драко переплел их пальцы, и Гермиона почувствовала себя словно на первом свидании. Может быть, именно поэтому у нее был такой растерянный вид, когда по возвращении на вечеринку на них набросилась Нарцисса. Она вроде и улыбалась, и выглядела дружелюбно, но Гермиона точно знала, что мать Драко умела скрывать за такой маской. – Так, фото для обложки «Ведьмополитена», – выразительно сказала она, когда фотографа наконец устроил фон для съемки. Это они тоже репетировали заранее. Драко приобнял Грейнджер за талию, придвигая теперь уже жену к себе, скользнул по ее руке. Вышло немного неловко: Гермиона все не знала, куда деть большой палец и тупо смотрела на ладонь Драко, хотя полагалось уже поднять глаза на его лицо. Вспышка застала их врасплох, заставив резко посмотреть в камеру. – Может быть, ему лучше встать чуть позади? – задумчиво произнесла Нарцисса, и Драко как по команде скользнул Гермионе за спину. – Или сделать фото с поцелуем? – миссис Малфой с энтузиазмом посмотрела на Риту. – Чем больше колдографий, тем лучше, – хитро улыбнулась та. Фотосессия продолжалась еще, наверное, с полчаса, прежде чем их наконец отпустили. Туфли больше не жали, и Гермиона смогла провести остаток вечера вполне приятно. На алкоголь она не налегала, но ей все же удалось отвлечься от того приятного ощущения, когда она оказалась в объятиях Драко. Во втором часу ночи они распрощались со всеми и присели в гостиной, с удовольствием растянувшись каждый на своем диване. Драко прикрыл глаза. – Эй, – Гермиона дотянулась рукой до его лодыжки, – не засыпай. – А что, ты ждешь от меня бурную брачную ночь? – сразу оживился он. Она хотела как-нибудь остроумно ответить, но уставший от впечатлений мозг отказывался соображать. – Нужно идти раздеваться и ложиться в постель: еще минута – и я отсюда уже не встану, – она стянула туфли нога об ногу – мадам Дюбуа была бы в ужасе от такого кощунства. Недюжинной силой воли Гермиона заставила себя подняться. Ходить босиком по мягкому ковру Мэнора было куда приятнее, чем по саду. Драко окликнул ее уже у выхода (о, как он любил так делать!). – Что, придумал шутку про «раздеваться и ложиться в постель»? – упредила она его удар. – Нет. Просто хотел сказать: ты сегодня была очень красивая. К шутке Гермиона была готова больше. – Эм… спасибо, – она убрала за ухо прядку, которой там, в общем-то, быть и не полагалось, но уж очень прилипчивый был жест. – Ты не задерживайся, а то заснешь еще… – Поднимусь через минуту, – кивнул он, а потом добавил: – Ни за что не пропущу, как ты переодеваешься. Вот это уже было больше на него похоже. Гермиона привычно закатила глаза и вышла. Драко еще немного помедитировал на горящий камин, а потом пробормотал, посмотрев на закрывшуюся недавно дверь: – Что ты делаешь, Малфой, что ты делаешь?