Просыпаясь в Вегасе

Мы понимаем только, как быть далеко друг от друга, Вот мы близки, а в следующее мгновение – бежим. Поцелуем пытаемся сократить различие между нами, Я знаю, как ты это ненавидишь. (The Fray – Where the story ends)

Гермиона считала, что все толки и пересуды наконец закончатся с началом рабочей недели, но коллегам из Министерства доставляло удовольствие обсуждать пышный прием как друг с другом, так и с новобрачной. Она даже немного жалела, что они не «отправились в свадебное путешествие», о чем ее постоянно спрашивали. Впрочем, Гермиона успешно отмазывалась тем, что путешествие означает дополнительные разрешения для Драко, а она не хочет пользоваться служебным положением, чтобы ускорять небыстрый процесс. Все в очередной раз восхитились высокими моральными принципами миссис Грейнджер-Малфой и оставили ее в покое. Новое испытание принес субботний завтрак, когда в поместье доставили выпуск «Ведьмополитена», над которым хорошенько потрудилась Рита Скитер. Обложку украшало свадебное фото, на котором молодожены немного неловко держались за руки и, вздрогнув со вспышкой колдоаппарата, смотрели в камеру. Но насчет того, что фото «украшало», Нарцисса явно была не согласна. – Ну? – она бросила журнал на стол так, что тот проскользил по отполированной поверхности ровно до чашки Гермионы. – Что – ну? – Драко поднял выпуск. Вообще, они выглядели мило, правда, чересчур смущенно для настоящей пары. В воспоминаниях сразу всплыло ощущение теплой ладони Грейнджер в его собственной руке. Иррационально приятное чувство, которое он все хотел, но не осмеливался вернуть. А еще – снова держать ее за талию, может быть, скользнуть ниже… – Посмотрите на свои лица! – суровый голос матери захлопнул дверь в ту прекрасную реальность, где пребывал Драко. – Как будто вы только и мечтаете, как бы сбежать оттуда поскорее. – Уж Скитер в курсе, что от нее все сбежать пытаются, так что какие-то подозрения тут вообще излишни, – едко заметила Гермиона. Она тоже прекрасно помнила, как приятно покалывало кожу на ладонях, когда Драко к ней прикоснулся, как сладко ослабли колени, когда он мягко положил руку на ее талию. И каким предательством были оба эти ощущения. – Мне казалось, мы решили, что у нее и мысли о подозрениях возникнуть не должно, – ответила Нарцисса. – Но что же пишет наша любезная журналистка? – без труда подманив к себе журнал, она раскрыла его на самой интересной статье. – Ах, вот! «От миссис Грейнджер-Малфой в полнейшем восторге абсолютно все, поэтому на свадьбе наблюдается невероятное столпотворение. Из Болгарии приехал даже мистер Виктор Крам, школьный кавалер невесты, известный игрок в квиддич. Не видно только ее лучшего друга Рональда Уизли, который так самоотверженно прикрывал ее отношения с мистером Малфоем, но не смог прийти на свадьбу якобы из-за работы. Или же мистер Уизли не считал, что его бывшая девушка зайдет так далеко со своим школьным неприятелем, и втайне надеялся, что это его юношеская любовь закончится свадьбой? Получить его комментарии нам пока не удалось». Надеюсь, вы заметили, дорогая миссис Грейнджер-Малфой, слово «ПОКА»? Она не теряет надежды, да и упорства ей не занимать. – А вы чего хотели? – ахнула Гермиона. – Чтобы Рон к нам на свадьбу пришел? Да-а, тогда у Скитер, несомненно, было бы куда больше материала и «пока» превратилось бы в «уже». – Я бы хотела, чтобы ты контролировала своих друзей, Гермиона. – Рон не станет с ней разговаривать, – тихо и немного неуверенно сказала она. – А что при этом помешает Скитер написать статью? И что после этого мистер Уизли выкинет? Пойдет жаловаться и требовать опровержение? Даст наконец интервью? Конечно, Скитер наверняка хотелось бы быть автором, но я уверена, что и роль разжегшего этот пожар ее вполне устроит. – И что я, по-вашему, должна делать? – Разобраться с проблемой, которую вы создали, – постановила Нарцисса, и Гермиона почувствовала себя максимально никчемной, не в состоянии даже ответить. После заклинания забвения на родителях она была уверена, что сильнее накосячить уже не может. Да и реакция Нарциссы ставила ее в тупик: то она чуть ли не сюсюкает, предлагая любое богатство Малфоев, то напускается словно фурия. Неужели парни правы, когда судачат о таком вот поведении женщин? – Создали вдвоем между прочим, – Нарцисса выразительно посмотрела и на сына, у которого обиженно открылся рот. – Я… я… я разрулил со Скитер! – возмущенно заявил Драко чуть ли не фальцетом. – Ты это называешь разрулил? Драко густо покраснел. Пока что разрулить получилось довольно топорно: на Грейнджер Скитер больше не нападала, зато всем остальным досталось. – Я пойду в библиотеку, – Гермиона поднялась из-за стола, не в состоянии больше терпеть эти нападки. – Хорошего дня, – Драко допил кофе и, картинно брякнув чашкой о блюдце, тоже вышел. Нарцисса устало прикрыла лицо руками и тяжело вздохнула. Люциус молча погладил ее по плечу. – Думаешь, я была с ними слишком сурова? – обратилась она к мужу. – Ты отлично сыграла. Думаю, посыл достигнет цели. – Он никогда на меня так не смотрел… – Это для его собственного блага, – Люциус сжал руку жены и поцеловал ее в лоб. *** Драко сначала хотел отправиться к себе в комнату, но ему просто жизненно необходимо было обсудить с кем-нибудь произошедшее. С вполне конкретным кем-нибудь, в общем-то, потому что только она сможет понять его в полной мере. Грейнджер сидела над какой-то книгой, но по ее сосредоточенному неподвижному взгляду было понятно, что она думает совсем не об ее содержании. – Что читаешь? – Драко полуприсел на стол рядом с ней. – Просто… ищу способ отменить Клятву, – коротко ответила Гермиона, не вдаваясь в подробности, и перелистнула страницу. Не то чтобы она была раздражена вмешательством Драко, просто у нее никак не выходило начать думать о прочитанном. – Мм… – он взял в руки другой томик, полистал его. – Знаешь, это просто нечестно! – Драко бросил книгу на стол. – Третировать нас так! – Ну, она права, – вздохнула Гермиона и потерла глаза. – Я должна была убедить Рона помочь мне, а что в результате? Пока что Гарри удается держать его в рамках, но неизвестно, как долго это продлится. – Да хрень это все! – Драко так обиделся на мать, что не в состоянии был признать ее правоту хоть в чем-нибудь. – Уизли хотел себе прислугу, которая бы рожала детей, готовила ему пожрать и молчала в тряпочку, и ты что, должна была согласиться? – А не ты ли мне говорил, что я просто не могу посмотреть на ситуацию с его точки зрения? – искривила бровь Гермиона. – Да, но… – Драко осмотрел Грейнджер от пояса до макушки. Да кто в своем уме мог бы представить ее в роли домохозяйки? – Мы же все люди, как будто она никогда ошибок не совершала, – он потер носком туфли ковер. – Я ожидал такого от отца, но от мамы? Она ведь никогда меня не ругала, за всю жизнь ни разу голос не повысила. Я всегда был ее звездочкой! Жаловался ли я на Поттера или на тебя, или когда влез к Пожирателям… Гермиона невольно усмехнулась, даже забыв, как Драко ускользнул от темы. Он был так по-детски обижен, словно его предали. Впрочем, если мать и впрямь никогда и слова против него не сказала… Ни слова против… Гермиона больше не слушала, что он там бурчал, в ее голове закрутилось торнадо из мыслей. В какой-то момент Драко обратил внимание, что Грейнджер сосредоточенно смотрит в пустоту, напрягая лоб. Ее глаза двигались, словно она читала невидимую книгу. Ее очаровательный ротик раскрылся, слегка удивленно, и в следующую секунду она громко задохнулась от возмущения. – Что? – сразу напрягся Драко. – Твоя мама! – воскликнула Грейнджер, в волнении схватив его за руку. – Ну да, мы только что говорили о том, что она к нам слишком строга. – Да нет же. В смысле, ну, может быть, но я только что поняла, зачем она это делает. – Чего тут понимать? Она хочет, чтобы для общественности мы сохраняли пристойный образ идеальной пары, – Драко вытащил ладонь из-под руки Грейнджер, боясь, что его понесет дальше. – Не только. Она хочет, чтобы мы стали парой, – торжествующе сообщила она. – Что? – голос Драко был полон скептицизма. – Моя мама играет сводницу? Да зачем ей это? – Ради чего твоя мама способна на что угодно, даже терпеть магглорожденную под боком? Драко прекрасно знал ответ. – Ну… ради меня. – От скромности не умрешь, но да. Ради тебя она заставила Снейпа дать Нерушимую Клятву, ради тебя она солгала Волан-де-Морту. Все, что угодно, лишь бы спасти твою жизнь. А сейчас твоя жизнь полностью зависит от того, буду ли я рядом с тобой. – Но… ты ведь будешь? – Драко посмотрел на нее немного обеспокоенно. – Конечно. Только… никто не знает, как много времени может занять поиск способа отменить Клятву. Полагаю, Нарцисса боится, что некоторые сроки даже я не выдержу. Следовательно, нужен запасной план: я должна сама захотеть остаться с тобой. И это возможно, если… нас будет связывать чувство, – Гермиона так и не решилась сказать «если я влюблюсь в тебя», но все равно слегка покраснела и опустила взгляд в книгу. – Хорошо, допустим. Только как критика заставит нас… испытывать это чувство? – Общий враг. Ты ведь для интервью это сам написал: общий враг объединяет. – А Скитер не подходит на роль этого врага, потому что ее нельзя контролировать? – догадался Драко. – Вот именно. Если мы будем вести себя как настоящая парочка, Скитер только станет подливать масла в огонь, а для Нарциссы это как раз то поведение, которого она хочет от нас: поцелуйчики, объятия, держание за руки… Словом, физический контакт, который способствует возникновению привязанности. – Ты… ты в самом деле думаешь, что это работает? – Драко скрестил руки и посмотрел на макушку Грейнджер. Ему казалось, что он не любил никого уже миллион лет, если вообще когда-то… – Исследования показывают, что отношения пар более крепкие, если у них есть физический контакт. И я не только про секс, – быстро добавила Гермиона, наконец подняв голову и увидев, что Драко уже открыл рот, чтобы сказать нечто наверняка пошлое. – Но для того, чтобы что-то окрепло, оно сначала должно быть. Мы друг другу никогда не нравились, так что роман между нами невозможен, какие бы манипулятивные техники ни использовала твоя мама. Драко было знакомо это режущее чувство, будто дали пощечину наотмашь. О, это Грейнджер прекрасно умела еще с подросткового возраста. А он с годами научился сохранять при этом совершенно безразличный вид. – И что нам делать? Если мы внезапно начнем проявлять друг к другу явную симпатию, она догадается, что мы поняли, и придумает какой-нибудь другой способ. – Верно. Нужно вести себя как пара в начале отношений: неловкие прикосновения, долгие взгляды, я буду всегда смеяться над твоими шутками, даже несмешными. – У меня все шутки смешные! – возмутился Драко. – Тем более, – несколько смягчилась Гермиона. Где-то на краешке сознания, в той части, которую она усиленно запихивала поглубже, ей было обидно, что Драко никак не возразил на ее «никогда не нравились». Да он на «несмешные шутки» острее отреагировал! – А недели через три-четыре можно подстроить так, чтобы она застала нас целующимися типа по-настоящему. – Три-четыре недели до поцелуя? – зло и немного насмешливо спросил Драко. Мерлин, он ее просто ненавидел в этот момент: сначала говорит, что между ними и теоретически ничего невозможно, а потом планирует, как должен развиваться их роман! – Через три-четыре недели нас должны застать уже за совсем другим занятием, – он выразительно посмотрел на нее. – И где же мы, по-твоему, должны этим заниматься? – возмутилась в ответ Гермиона. Почему-то, когда он пошлил, ей становилось легче игнорировать его откровенные взгляды. Она только с ним поняла, что авторши дешевых романов имеют в виду, когда томно пишут «он раздевал ее глазами». Да, Малфой это умел. Но при этом Гермиона сразу вспоминала, что он только и думает, как бы перепихнуться с любой девицей, а мечтать, что такой превратится в сказочного принца – глупо даже по ее неискушенным меркам. – Спим мы и так вместе, а твоя мама вряд ли ворвется в комнату без стука. – Ладно, поцелуй так поцелуй, – Драко все еще дулся, но словно уже предвкушал что-то интересное. – Ну все, я пошел, – он взглянул на часы и одернул пиджак. – Куда ты все время ходишь? – Как будто ты еще не знаешь. – Нет! Кривая хитрая ухмылка. – До вечера. Драко шел по поместью, размышляя о том, а нравилась ли ему когда-нибудь Грейнджер. Девчонок и посимпатичнее он точно встречал. Если бы она на младших курсах ходила в очках как у Трелони, и со скобками на зубах, что носят магглы, он бы точно потешался над ее внешностью. Да он и так вроде бы потешался: зубы как у бобра, волосы мочалкой – как он мог такое пропустить? Драко не мог точно вспомнить, когда Грейнджер стала хорошенькой, но точно знал, когда она была красавицей. Святочный бал. Да, даже он не мог не признать. Хотел он тогда, чтобы она вышагивала рядом с ним, а не с Крамом? Нет, тогда, наверное, еще нет – в конце концов она была из «вражеского лагеря». Но сейчас-то совсем другое дело… Выйдя за ворота поместья, он тряхнул головой, желая оставить все эти мысли здесь и не тащить их с собой. *** Драко так жутко устал, что даже трансгрессировать уже был не в состоянии, вызвал «Ночного рыцаря»: немного дольше, зато не нужно бояться, что промахнешься. Хотя он сегодня и так возвращался слишком поздно, и единственное, о чем мог думать – завтра он не выспится. По крайней мере до того, как зашел в комнату. Грейнджер уже заснула, все еще держа книжку в одной руке. Но рот у Драко открылся, конечно, не от этого. Февраль перетек в март, потеплело, и Грейнджер сменила свою пижаму из длинных штанишек и рубашки на футболку и короткие свободные шорты. Слишком свободные, особенно когда она лежала вот так, сжав одеяло между ног. Драко вообще ни о чем больше думать не мог, только пялился на ее оголившиеся ягодицы. Белая кожа почти светилась от лампы на тумбочке. В один миг у Драко в штанах стало тесно, он сглотнул и облизал вдруг пересохшие губы. Воображение подбрасывало очень знакомые сцены, которые нередко стали посещать его во сне. Пришлось зажмуриться и потрясти головой. Помогло только на две секунды, но их Драко хватило, чтобы скользнуть в ванную. Про свет он и не подумал, сразу включил ледяную воду и начал плескать ею в лицо – ворот рубашки и манжеты вымокли насквозь. Драко растянул галстук, оперся руками на раковину. Полегчало, тело немного расслабилось, дыхание успокаивалось. Он выключил воду. Не то чтобы Драко прямо жить не мог без секса, год же как-то держался, и ничего. Но Грейнджер в его постели сильно усложняла ситуацию. С выпуска «Ведьмополитена», освещавшего их свадьбу, и памятного разговора минуло уже больше трех недель точно, а Драко все никак не удавалось подловить момент и организовать случай, при котором Нарцисса могла бы их «застукать». При родителях они и вправду вели себя как конспираторы, но наедине Грейнджер всегда была просто дружелюбна и при этом предельно холодна. Издевательство какое-то: вроде и девушка на расстоянии вытянутой руки есть, но с ней не то что переспать, прикоснуться – и то редко можно. Перспективы тоже были нерадостные: она довольно четко дала ему понять, что между ними ничего быть не может. Так что и мечтать не стоит. Впрочем… одна маленькая фантазия, что плохого от этого будет? Драко закрыл глаза и опустил руку к паху, погружаясь в свои мысли. Последние капли воды стекли с ресниц по щекам. Вот он возвращается в комнату и садится рядом с Грейнджер. Проводит по ее бедру сначала костяшкой пальца, едва касаясь. Грейнджер хмурится во сне, подбирает ноги ближе к животу. Драко скидывает пиджак, ботинки, стаскивает галстук и залезает на кровать, придвигаясь к ней, рука сразу удобно ложится на попку девушки. – Мм… – Грейнджер открывает заспанные глаза. – Драко? – Тшш, – он вытаскивает из ее рук одеяло и отпихивает его, теперь их разделяет только несколько тонких слоев одежды. Он гладит ее по мягкой попке, заставляя закинуть ногу на свое бедро. Кажется, Грейнджер еще не понимает, сон это или реальность. Оно и к лучшему. Может быть, только поэтому она такая податливая, отвечает на поцелуй и не сопротивляется, когда он прижимается пахом к ее промежности и проскальзывает рукой под футболку. Наконец-то он может беспрепятственно ласкать ее грудь, с удовольствием чувствуя, как затвердевший сосок упирается в ладонь. Внезапно Драко понимает, что Грейнджер сама толкается к нему бедрами и едва сдерживает стоны. Он торопливо возится с ремнем, расстегивает ширинку и приспускает такие неудобные в этом контексте боксеры – давно же хотел трусы на пуговках! Сдвинуть шорты и трусики Грейнджер – не проблема. Она уже вся течет, его маленькая развратная девственница. На одну восхитительную секунду он прижимается кончиком члена к ее промежности, готовый погрузиться в нее и оттрахать ее так, что… В ванной вспыхнул свет – Драко заметил это даже сквозь плотно сомкнутые веки. Он распахнул глаза и рефлекторно повернул голову к двери. В проеме стояла растрепанная после сна Грейнджер. – Привет, – она зевнула и постаралась пригладить волосы. Ее губы чуть приоткрылись в немом вопросе, а потом взгляд последовал за его опущенной рукой. Ее щеки вспыхнули, она моментально перевела глаза обратно на лицо Драко. – Прости, – пискнула Грейнджер и вылетела из ванной, хлопнув дверью. «Вот дерьмо… – Драко больно приложился головой о зеркало над раковиной. – Ну, теперь она точно будет думать, что я последний неудачник, который дрочит в ванной втайне от родителей, как подросток». Он хотел бы и закончить, если честно, но возбуждение спало так же быстро, как и появилось. Выйти сразу? Да к черту! У Драко мелькнула обнадеживающая мысль, что Грейнджер тоже не захочет разговаривать об увиденном и скорее притворится спящей. Поэтому он неспешно принял душ, как следует пройдясь мочалкой по всему телу, тщательно вымыл волосы, аккуратно расчесался, задумчиво потер щетину и решил побриться. И все же, когда он вернулся в спальню, Грейнджер читала книгу, но по ее напряженному лицу Драко видел, что она, вероятно, просто убивала время, ожидая его. – Ну, та-а-ак… – протянул он, решив сразу расставить все точки над «и». Гермиона опустила книгу и набрала воздуха, который вышел из нее как из лопнувшего шарика, потому что из ванной Драко появился, по своему обыкновению, в одном полотенце. – Я не собираюсь ничего обсуждать, просто хотела попросить тебя закрывать дверь, – протараторила она, демонстративно утыкаясь в книгу. – Или использовать другую ванную, поскольку, как ты милостиво мне напоминал, в этом доме она не одна, – Гермиона сурово посмотрела на него, уже взяв себя в руки и не краснея. Драко и сам не знал, что ожидал услышать от нее, но явно не это. Он сомкнул отвисшую от удивления челюсть и скрылся за створкой шкафа, чтобы переодеться. – Прости, – сказал Драко наконец, забираясь на кровать, – я просто… – не смог сдержаться, когда увидел твою задницу? Нет, пожалуй, эту фразу стоит оставить до более подходящего случая. – Просто у меня давненько не было секса. – Пх! – О, уверен, что Уизли тоже этим занимается. Да и Поттер, хотя он, наверное, чуть реже. – Ты их не знаешь! – Гермиона возмущенно повернулась к нему. – Они парни, а значит, делают это. И знаешь, что? Это все вы, девчонки, виноваты. Вечно со своими отмазками: «Ой, у меня голова болит». – А головная боль-то тут при чем? Физический контакт с любимым человеком стимулирует выработку эндорфина, так называемого «гормона счастья», а он по действию схож с опиатами, которые притупляют боль. Повисла тишина, а потом Драко расхохотался. – О Мерлин, Текила, ты гениальна. Вот теперь я знаю, как уламывать девчонок. – С каких пор ты называешь меня Текила? – Ну, давай с этих. – Бред. – Можешь тоже придумать мне прозвище. – Мне не пять. – Да, иначе это попахивало бы извращением, – едва слышно пробормотал Драко под нос. – Что? – Говорю, что очень интересно, сколько ты знаешь о… эмм… «физических контактах». – Я книжки читаю, – тем не менее Гермиона покраснела, еще сосредоточеннее вглядываясь в страницы и неуютно ерзая. – Слабо представляю, зачем бы ты влезла в такую литературу. Или погоди… может, ты хотела подтянуть теорию, прежде чем приступить к практике? – Драко внимательно посмотрел на Грейнджер. Та невольно сглотнула комок в горле, как-то нелепо подвигала плечом, будто разминая его. – Ты что… ты собиралась переспать с Уизли? – удивленно (да почти возмущенно, на самом-то деле) спросил Драко. – Но просто так ты бы этого делать не стала, нет, ты планировала выйти замуж за него? Еще тогда, в Вегасе? Так вот чего ты ждала? Что он появится и сделает тебе предложение. Вот откуда ты знала и про стоимость церемонии, и про бумажки, которые нужно собрать после! Гермиона захлопнула книгу, положила ее на прикроватную тумбу и выключила лампу. – Спокойной ночи, – Гермиона отвернулась от него, плотнее кутаясь в одеяло. Драко продолжал смотреть на нее в темноте. – Дурак он, что не приехал, – он накрылся одеялом и закрыл глаза.