Просыпаясь в Вегасе

Но если наш возлюбленный украден Соперницей, – скрывать любовь нет сил; Как кровь к лицу из потаенных жил, Призыв к устам стремится, беспощаден. (Ф. Лопе де Вега – Собака на сене)

– Ты уже как минимум раза три руки вымыла, – заметила Джули, закончив подкрашивать губы. – Эм… да. У меня родители дантисты, – неловко пояснила Гермиона, отрывая бумажное полотенце. – Ой, у тебя тут что-то осталось, – Джули коснулась запястья Гермионы и на мгновение зависла. – Это… мм… синяк? Та покраснела, поняв, откуда появились отметины: кажется, Драко не соизмерил силу захвата с ее хрупкими руками. – Эм… да-а-а… Ну, Дрейк… – Ой, – Джули тут же отпустила руку Гермионы и стыдливо спрятала лицо в ладонях. – Что это я, вы же женаты. А Дрейк всегда был… темпераментным. Бровь Гермионы вопросительно изогнулась, хотя спрашивать тут и не требовалось. – О… – Джули зажала рот ладонью. – Я не должна была этого говорить. – Говорить что? Джули колебалась. У миссис Грейнджер-Малфой был очень цепкий и пронзительный взгляд, словно она могла заглянуть в мысли. – Ну… дело в том, что… мы с Дрейком встречались, – сказала Джули наконец, решив, что раз уж «А» вырвалось наружу, то скрывать «Б» смысла нет. – А-а, – разочарованно протянула Гермиона. Она надеялась услышать что-то новое и более любопытное. – Ты не выглядишь удивленной. – Да… просто я уже знала. – Серьезно? – Ага. Я видела твои фотографии у него. – Он… еще хранит их? И если до этого момента Гермиону одолевало лишь любопытство, почему они расстались, то теперь ее начал заполнять гнев : да как Джули вообще посмела разболтать, что встречалась с ее мужем? Она что, совсем не подумала, что Драко, может быть, и не хотел, чтобы его жена знала? Да еще так невинно интересуется: неужели он ее до сих пор помнит? – Э-э… Хранил. За пару дней до свадьбы я прибиралась в нашей комнате и нашла в одном из ящиков его журнал. Я вообще собиралась только протереть внутри ящика и на место положить, но тут вошел Дрейк. Боже, он как увидел, что у меня в руках, весь побледнел. Подбежал, бросился на колени, стал умолять, чтобы я его простила . Я вообще понять ничего не могла. И он показал, что внутри были фото его бывшей, но потом поклялся, что они ничего не значат, что он вообще бросил дневник в ящик и забыл про него. Я и слова сказать не успела, что верю ему, как он бросил фотки в камин. А потом еще и комнату вверх дном перевернул в поисках негативов и их тоже сжег. Гермиона видела, как с каждым словом лицо Джули мрачнело, но остановиться уже не могла. История текла так легко и естественно, словно была правдой. Ощущение силы и превосходства заполняло Гермиону. Пусть ради Джули Драко забыл о своей ненависти к магглам, но ей он больше не принадлежал. – И все же… Я бы не захотела пойти на ужин с бывшей Стива. – Пх! Две бывших Дрейка были на нашей свадьбе, – со смехом сообщила Гермиона. – Серьезно? – Ага. Его родители и их родители – большие друзья, так что мы не могли их не пригласить. Еще чуть-чуть, и их бы сделали подружками невесты, но уж этого я не позволила. – Но разве ты… не ревновала? – осторожно спросила Джули. – К прошлому? Оно у всех есть. А в Дрейке я уверена. С учетом того, сколько он приложил усилий, чтобы завоевать меня… Я его иногда так и зову: Дрейк Завоеватель. – Правда? – Да. Наше первое свидание… О Боже… Он сказал: «Я знаю одно неплохое местечко». И тут мы приезжаем в аэропорт и садимся в частный самолет! Я почему-то сразу подумала, что мы полетим в Париж, но у меня и мысли не было, что он повезет меня в ресторан на Эйфелевой башне. В этом весь Дрейк: обожает выпендреж и пафосные жесты. – Хм… да уж… В смысле, нет, я не знала. В колледже он был… довольно закрытым. Он редко чем-то хвастался, хотя… надо признать, порой смотрел на остальных, как на плебеев. – О, я знаю. Он и на моих друзей так смотрел. И он им тоже не нравился. Может, поэтому он решил, что нам лучше пожениться вдали ото всех. Как же мы тогда напились… Он потом мне признался, что утром очень боялся, что я потребую развод. – Но ты не потребовала? – Ну… я вообще-то пока не собиралась замуж, но потом поняла, что на самом деле люблю его. Мы думали, что его родители будут в ярости – я ведь не из их круга. Но они приняли меня довольно тепло, заставили нас закатить огромную свадьбу в их поместье. – Поместье? – в очередной раз удивилась Джули. – Дрейк вроде говорил, что они живут в доме в сельской местности. – Эм… ну-у-у… это дом… и он не в городе. Так что технически… Только он больше похож на средневековый замок, чем на обычный дом. Его и построили лет пятьсот назад, если не больше. О, а какая там библиотека… – мечтательно закончила Гермиона. Она чувствовала, что уже донельзя перегнула палку, нажав на все возможные кнопки, но это давало ей невероятное ощущение уверенности . Джули молчала, словно обдумывала все сказанное и искала хоть одну лазейку, чтобы доказать себе: еще не все потеряно. – Знаешь, – наконец сказала она, – я немного тобой восхищаюсь: ты такая сильная и независимая. Хотя странно, что ты при этом вышла замуж за Дрейка. Я имею в виду… он иногда ведет себя как капризный ребенок. В колледже… я боялась, что из него не выйдет ничего путного. – Думаю, многие боялись, – согласилась Гермиона. – Но, кажется, ему просто нужен был человек, который поверит, что он что-то может, который просто даст ему найти себя. – Да уж. Дрейк – сомелье! Кто бы мог представить! – Думаю… это было случайностью. Он хотел найти работу, любую работу, чтобы обрести независимость, и я его в этом поддерживала. Так что однажды он пришел и сказал мне: «Ты знаешь, я устроился работать сомелье в том милом ресторанчике», – Гермиона как могла изобразила манеру Драко томно растягивать слова. Она усмехнулась. – Забавно, что ему действительно это нравится. Знаешь, я, наверное, именно поэтому его люблю: у меня все запланировано и по расписанию, а он… он вроде плывет по течению, а потом видит возможность и цепляется за нее мертвой хваткой акулы. – Хм… ты… любишь его? Но свои политические стремления ради него не бросишь? – Да ладно, это была всего лишь шутка. – В каждой шутке есть доля… шутки, – задумчиво сказала Джули. Гермиона посмотрела на нее с каким-то даже уважением. Наверняка Драко тоже ценил в ней способность полемизировать. – Разве есть вещи, которыми нельзя пожертвовать ради любви? – спросила Джули, потому что оппонентка так ничего и не сказала. Гермиона была не из тех, кто с простодушной легкостью отвечает на подобные вопросы. – Есть, – наконец ответила она, взяв минуту на раздумье. – Совесть. Честь. Принципы. – Ну-у-у… Любовь, по крайней мере, может сделать тебя счастливой, а совесть, честь, принципы… неужели они того стоят? И снова непростой вопрос. Джули рассуждала без юношеского максимализма, жертвой которого Гермиона сама когда-то была. Подчиняться правилам – хорошо. Но если правила созданы, чтобы убить тебя? Делать все ради любви – правильно (в конце концов, они выиграли в войне только благодаря этому). Но если любимый только разрушает тебя и весь твой мир? – Для большинства – наверное, нет, – медленно ответила Гермиона. – Но чтобы большинству жилось спокойно, кто-то должен не поступиться совестью, честью и принципами. Вот, например, Елизавета I*.Она видела, к каким последствиям привели многочисленные романы и замужество ее двоюродной сестры Марии Шотландской. Она не выходила замуж, чтобы не допустить очередного раскола народа на католиков и протестантов. – А может, она просто не хотела делиться властью с возможным королем?– предположила Джули. – Или не была уверена, что кто-то кроме нее будет понимать тонкости политического положения в этой стране. Полагаю, мы никогда не узнаем. – Ну, разве что Елизавета не могла себе такого позволить, но мы-то простые женщины. – Не боги горшки обжигают. Джули усмехнулась, немного горько. – Ну да. У вас королева – женщина, была женщина премьер-министр. Кажется, Штаты просто еще не доросли до такого. – Британии потребовалось где-то пять веков, чтобы появилась правящая королева**, а Штатам сколько? Лет двести пятьдесят-триста? Так что еще пара-тройка веков, и… Джули засмеялась, пусть и немного натянуто. Гермиона засмеялась тоже. – Думаю, пора идти. Парни нас, наверное, уже заждались. Они, впрочем, не скучали, найдя общую тему – алкоголь . – Что-то вы долго. Змея из унитаза выползла, что ли? – с ухмылкой спросил Драко. – Из раковины, – парировала Гермиона. Ей было невероятно приятно, что они могут насладиться этой общей только для них шуточкой. Они допили бутылку вина, съели по изумительному десерту и решили, что пора закругляться. У Джули и Стива с утра был поезд в следующую точку назначения, и они хотели выспаться. Джули на прощание обняла Гермиону, неловко прижалась к Драко, и миссис Грейнджер-Малфой пришлось сделать вид, что ее это совершенно не тревожит, хотя внутри у нее все клокотало. Впрочем, стоило ей уцепиться за локоть супруга и увидеть болезненное выражение на лице Джули, как Гермиона успокоилась. Они уже довольно далеко отошли от ресторана, как Драко предложил: – Может, прогуляемся? Погода хорошая. Гермиона пожала плечами. Было прохладно, но воздух выветривал неприятное опьянение, от которого плохо думалось, да и не казался таким уж зябким после еды. Они молча брели по старым узким улочкам. Гермиона видела, что Драко напряженно о чем-то размышляет, и она даже догадывалась, о чем именно, но что он по поводу этого думает, спросить не решалась. – Здорово провели вечер, верно? – начала издалека Гермиона. – Ага. – Наверное, интересно было снова повидаться с Джули? – Вроде того. – Она сильно изменилась? – Да нет... – задумчиво произнес Драко, а потом коротко усмехнулся. – Она всегда была легкой на подъем, если ты понимаешь, о чем я. – Вообще-то, не понимаю, – призналась Гермиона. – Год прошел, а у нее уже новый парень, который возит ее в путешествия на другую сторону земного шара. Поди еще и не первый. – А ты за год женился, – парировала Гермиона. – Не по-настоящему же. Правду говорят: хочешь узнать, сколько девушек было у парня – раздели названное им число на три, хочешь узнать, сколько парней было у девушки – умножь на три. – О Мерлин! Ты что, пытаешься цитату из «Американского пирога»*** выдать за глубокую философию?– усмехнулась Гермиона. – Так-так-так! Ну ладно, я ходил на фильм со своими маггловскими «друзьями», но ты-то его откуда знаешь? Щеки у Гермионы порозовели. – Гарри вырос среди магглов, если что. Мы пошли просто по приколу. – Ну да, ну да. Фильм Гермиона и впрямь нашла забавным, и от этого сейчас покраснела еще сильнее. А раз уж дальше было некуда, решила идти до конца. – Так сколько? – Что – сколько? – Сколько девушек у тебя было? Теперь покраснел Драко. Он не хотел признаваться, не хотел, чтобы она знала реальную цифру. И в то же время хотел, чтобы знала именно она, почему-то думал: именно Грейнджер сможет оценить . – Девя… – О Мерлин, девяносто?! – вытаращила глаза Гермиона. – У тебя было тридцать женщин?! – Да не девяносто. – Девятнадцать? Погоди, девятнадцать на три не делится. Драко был уже красный, как стяг Гриффиндора. – Не девяносто и не девятнадцать, Грейнджер, – недовольно прошипел Малфой и сдавленно добавил: – Просто девять. – Девять? Так… значит, три? У тебя было всего три девушки? – Ой, молчала бы! – Ну, у меня такой цели не было. Нет, серьезно, только три? – А когда мне было развлекаться с девушками? Сама подумай. В школе я был… ну, школьником. Потом домашний арест, суд, твоя программа по кооперации с магглами… Ладно, хватит обо мне, теперь твоя очередь позориться. – Что это вдруг позориться? У меня ноль. Хоть дели его, хоть умножай, все равно будет ноль. – Но наверняка ведь было что-то интересное, а? – Драко толкнул ее локтем. – Давай, колись. Что, неужели за шесть лет с Рыжим ничего и никогда? – Я уже тебе говорила: Рон джентльмен. Мы обнимались, целовались. Все, – веско отрезала Гермиона. – Зануда ты, Грейнджер. Ладно, давай тогда количество мужчин, с которыми ты целовалась. Гермиона вздохнула. – Мм… один. – Один… так, погоди… Выходит, тоже три? – Драко хитро изогнул бровь. – Выходит. – Хм. Забавно. О, придумал! А давай тогда устроим состязание : ты должна угадать трех девушек, с которыми я спал, а я – трех парней, что тебя целовали. – Зачем? – Ну, просто. Как еще развлекаться? Люди веками убивали время интеллектуальными беседами. – Интеллектуальными? – Угадывание требует анализа, – пафосно заявил Драко. – Так что разомнем мозги, и выигравший загадывает желание проигравшему. – И что именно ты надеешься у меня выторговать? – Ну-у-у… придумаю по результату. – Никаких пошлостей. Секса любого вида, стриптиза и прочего. – Поцелуи? Гермиона не могла признаться, что в таком случае предпочла бы проиграть. – Нет. – Ой, зануда ты, Грейнджер. Ну, ладно, согласен. Играем? – Давай. – Ты первая, – сразу сказал Драко. – Ладно, начнем с простого: Пэнси Паркинсон. – Да-а-а… – протянул он, почесывая голову. – Как… как вы с ней? – Хочешь послушать, как я трахался с Паркинсон? – удивился Драко. – Да я не в этом смысле! – в очередной раз покраснела Гермиона. – Я имею в виду… она же тупая! Как ты с ней вообще связался? – Так для секса интеллект и не нужен. А судя по тебе, он даже мешает, – заметил Драко. – Ха-ха, очень смешно, – как Гермиона уже поняла, он мог до бесконечности отшучиваться, лишь бы не признавать, что в прошлом ошибался. Поэтому решила вызвать его на откровение, мягко спросив: – Она была твоей первой? – Ну да… После пятого курса я почти все лето провел в доме Паркинсонов, потому что, знаешь… – Волан-де-Морт поселился в Малфой Мэноре? – Ага… Короче, не знаю… Она всегда за мной бегала. Мы как-то сидели, она меня поцеловала, и слово за слово, туда-сюда… – Драко неловко засмеялся, вспоминая, каким неуклюжим подростком он был. Вряд ли Паркинсон была в таком уж восторге от его «навыков», хотя старательно изображала оргазм. – Ты не жалеешь? – О чем? – О том… что твой первый раз случился вот так? – А как еще это могло быть? Идеально? Чтобы я три раза довел ее до оргазма? Текила, мне было шестнадцать, я кончил – и пяти минут не прошло . Нормальный дерьмовый первый раз. С практикой стало получаться намного лучше, – он криво ухмыльнулся, хитро глядя на нее. – Вот ты как идеальный первый раз представляешь? – Ну… – она хотела сказать, что вообще об этом не думала, но ей не нравилось врать, да и алкоголь способствовал развязыванию языка. – Он должен быть с человеком, которого любишь, которому доверяешь, с которым можешь говорить, о чем угодно. – У тебя для всего такие сложные критерии? – Нормальные критерии! – И что? Твой первый раз был идеальным? – Я же говорила, что у меня не было… – Я имею в виду поцелуй. – Ну-у… – Ведь он был не с Рыжим, так? – Нет. – Крам? Ты в первый раз поцеловалась с Крамом, верно? – Да. – И как? – Что – как? – Да ладно, я тебе рассказал про свой первый раз, давай, ты тоже рассказывай. – Это было в библиотеке, – сдалась Гермиона. В конце концов – что такого? – Он все время там сидел и смотрел на меня. А потом подошел, сел рядом и на ломанном английском сказал, что я красивая и он сочтет за честь, если я соглашусь пойти с ним на Святочный Бал. Я тогда уже оставила надежду, что Рон меня пригласит, так что сказала «да». И он тогда так дернулся ко мне и… поцеловал. Так быстро, я и понять не успела, едва губ коснулся. – Выходит… это даже и не поцелуй был? – Это был поцелуй! – Все идеально, как ты себе и представляла? – Это было мило! – Да ладно, я же по лицу твоему вижу, ты даже не уверена, что именно Крам был первым, кто поцеловал тебя. – Мы потом еще целовались, – Гермиона не знала – разгорелись ее щеки от вина или от слов Драко. – И все? – В смысле? – Только целовались? Краму ведь уже семнадцать было. – А мне пятнадцать! – И что? Давай, Текила, колись. Ну ведь было что-то еще? Да? – Да с чего ты взял вообще? – Потому что в тихом омуте черти водятся, – ухмыльнулся Драко, и, взглянув на нее, заметил, что ее щеки вспыхнули сильнее. – Да? Было? Текила-а-а… – О Мерлин! Скажу, если поклянешься больше никогда не называть меня Текила! – Ну, разве что на людях… – Тогда обойдешься. Драко сложил руки рупором и прокричал на всю улицу: – Посмотрите сюда! Это Текила Грейнджер! Несколько людей удивленно обернулись. – Ладно! Договорились, ты перестаешь называть меня так на людях! – Идет. Так что? Что ты позволяла Краму? – с интересом спросил Драко. Он вообще-то сам не понимал, зачем ему было знать это. Чтобы перестать наконец мучиться ревностью, будучи на сто процентов уверенным, что ничего криминального там не было? – Он… гладил мои колени, – сдавленно призналась Гермиона. – И все? – с одной стороны, Драко был рад, с другой – немного разочарован. Что-то она недоговаривала. – Что тут такого, что ты стеснялась рассказывать? – Ох, извините, что я не привыкла делиться интимными подробностями своих отношений! – Интимными? – приподнял бровь он. Нет, конечно, Драко тоже не гладил коленки каждой встречной-поперечной девчонке, но в целом это действо было почти невинным, если, конечно, дело ограничивалось только коленками. Или… – О Мерлин, тебе нравилось это… – Если бы мне не нравилось, очевидно, я бы этого не позволяла. – Не просто нравилось, нет, – Драко не знал, как облечь свои догадки в слова. – Это отключало твой мозг. Такие как ты не дают просто так гладить свои коленки. Тебе нравилось это так сильно, что ты теряла над собой контроль, верно? Тебя… тебя это возбуждало? Изнутри его давило странное чувство, будто Грейнджер предала его. Да как она могла пригласить на их свадьбу человека, с которым делила первое интимное воспоминание? Ему, конечно, было совершенно все равно, что это и не Гермиона вовсе рассылала приглашения, и что две девушки, с которыми он спал, тоже были на свадьбе. – Астория Гринграсс! Твоей второй девушкой была Астория Гринграсс! – чуть ли не фальцетом перебила его она. – Да. Но не важно. Что ж ты тогда Уизли позволяла? – Ничего! – Коленки? Выше? На самом деле, Рон однажды попытался пробраться выше, но Гермиона так возмутилась, что больше он и не пробовал. А она потом все жалела об этом, но не могла сказать ему, что в общем-то готова зайти чуть дальше, если только он проявит немного настойчивости… – Третьей девушкой была Джули! – выпалила Гермиона и этим наконец-то смогла заткнуть рот Драко. Он внимательно посмотрел не нее. На его лице буквально читалось, как он что-то просчитывает, как пытается понять, где он прокололся и откуда Грейнджер узнала. – Как… – Она мне сказала. Сказала, когда мы были в уборной, – ответила Гермиона, не успел Драко закончить вопрос и придумать какую-нибудь более компрометирующую ее версию. – А… Хм! – Что? – Как-то это низко с ее стороны, не находишь? В конце концов, она думала, что мы по-настоящему женаты, а я ее представил тебе как старую знакомую, а не как свою бывшую. У Гермионы на душе полегчало. – Вообще… да. Но ничего, я немного отомстила. Драко вопросительно поднял брови, и Гермиона поведала ему об истории, придуманной для Джули. – Частный самолет? – рассмеялся он. – Ну ты даешь, Грейнджер. Хотя в целом да, я мог бы что-то такое устроить. Конечно, на самолете лететь глупо, но в целом, если тебе нравятся такие вещи… Покупать, конечно, не буду, но вот арендовать… – Я знала, что ты можешь вытворить что-то подобное. Поэтому сказала Джули, что называю тебя Дрейк Завоеватель – за неортодоксальные методы покорения девушек. – Как? Дрейк Завоеватель? Мне нравится. Не Дрейк, конечно. Но Драко Завоеватель звучит отлично. Вот у меня и появилось прозвище. Можешь меня так называть. – Не буду я тебя так называть. – Да ладно, звучит отлично. – Нет. – Да. Ты же сама это придумала! – Ага. А еще сочинила целую историю! Не говори глупостей. Хотя… странно, что ты не пытался так завоевать ее. – Зачем бы я пытался так завоевать ее? – Драко вмиг стал серьезным. – Ну… мне казалось, что она тебе действительно нравилась. Драко засунул руки в карманы брюк, пнул попавший под ногу камешек. – Да с чего ты взяла вообще? – Девушкам, которые не нравятся, не поют песен под гитару. Драко медленно повернул к ней голову, и, о, это выглядело воистину угрожающе. – Я видела кассету, – призналась Гермиона. – Не нарочно. Я думала, что это моя кассета для законодательного проекта. А когда я увидела, что это не моя… ну… мне стало любопытно. – Ты читала дневник? – Драко пристально и угрюмо посмотрел на нее. – Нет! Я бы ни за что… – Но кассету ты посмотрела. – Она же была для всех! А дневник – это личное. – И что же ты узрела на записи? – Что ты был неравнодушен к оператору, которым, судя по всему, была именно Джули. А еще… что тебе, видимо, нравилось жить в маггловском мире, – сделала осторожное предположение Гермиона. – Знаешь, это было забавно, – Драко проигнорировал первое заявление, да и на второе не ответил.– Я никогда не чувствовал такой… свободы. Конечно, в Хогвартсе мы тоже были вдалеке от родителей, но мои могли всегда меня проконтролировать: переговорить со Снейпом, повлиять на совет попечителей школы. А тут… я был совсем один. Если я лажал, никто этого не видел. Я просто учился на своих ошибках, не боясь никого разочаровать. Мог напиться с однокурсниками в пятницу или в субботу, да вообще в любой день! Сам решать, пойду я на занятия или хочу выспаться сегодня. Оценить последствия своего выбора. Если мне нужна была помощь, мне приходилось самому ее добиваться: иногда быть учтивым со всякими мудаками, которые мне не нравились… – Такими, как ты? – не смогла удержаться Гермиона. – Да-да, – усмехнулся Драко, – именно с такими. Искать аргументы для подкрепления своего видения мира. Обосновывать… и понять, что абсолютной правды нет, сколько ее ни ищи. Есть только твоя точка зрения и твоя способность или неспособность ее доказать. Единственный минус там: нельзя было магией пользоваться. Я по выходным дома практиковал просто любые дебильные заклинания . – То есть в целом тебе понравилось жить среди магглов? – еще раз настойчиво уточнила Гермиона. – О Мерлин, да, Грейнджер, да! Мне понравилось. Твое тщеславие удовлетворено? Она неопределенно ухмыльнулась. – Пожалуй, это было первое место, где я начал взрослеть, учиться нести ответственность. Теперь я понимаю, почему ты вся такая… решительная – ведь у тебя это еще в Хогвартсе началось. Я, правда, когда вернулся, опять начал скатываться в нерешительного зависимого себя. – Ну, может, пришло время покинуть родительское гнездо? – К тебе переедем? – усмехнулся Драко. – Боюсь, мой дом не отвечает твоим требованиям к комфорту. – Ну, если уж я решу жить полностью самостоятельно, вряд ли смогу позволить себе поместье. Не сразу, по крайней мере. Гермиона рассмеялась. Малфой был неисправим: он даже не сомневался, что в один из моментов своей жизни сможет позволить себе целое поместье, возможно, даже сам на него заработает. – Вы поэтому расстались с Джули? Ты не смог привести ее в дом к родителям? – Я же говорил: просто так получилось, – мрачно ответил Драко, пиная в стену ближайшего дома еще один камешек. – Не бывает просто так. – Что, что ты от меня хочешь услышать? Что я так и остался магглоненавистником? Что я просто развлекался с ней, а когда ее семестр по обмену закончился, сказал «Аривидерчи»? А ты не думала, что все могло быть по-другому? Что это она решила: наигралась. И улетела в свои гребаные Штаты и ни строчки мне не написала. – Может, она ждала, что это ты ей напишешь, – прозорливо заметила Гермиона. – Женщинам, как правило, хочется, чтобы мужчина проявлял… – Ай, Грейнджер, – махнул рукой Драко. – Ты не понимаешь. Все идеально в твоем чертовом мире. Ты со всем справляешься на ура. Все тебе рукоплещут. У тебя никогда не было такого, чтобы ты чувствовала себя полной неудачницей, – очередной камешек скакнул в фонтан на площади, куда они незаметно вышли. – У меня никогда не было? Да мне постоянно так кажется! Одна маленькая ошибка в череде моих побед, и все будут помнить только ее. Вся вот эта заваруха… Мерлин, да я думала, что руки на себя наложу, так мне было стыдно за нее! Именно поэтому я все время пытаюсь, чтобы все было идеально, и жутко переживаю, когда так не происходит. Напоминаю, что именно поэтому мои родители до сих пор в Австралии. – По крайней мере, этих твоих терзаний никогда никто не видит. Ты всегда бодра, до тошноты позитивна… Как у тебя это выходит? Гермиона пожала плечами. – Не знаю. Просто… со мной рядом всегда есть друзья, которые скажут, что все не так уж плохо, и у меня получится справиться. – В отличие от меня, – едва слышным хриплым голосом сказал Драко, чувствуя, как скатывается по бесконечному туннелю в бездну беспросветного одиночества. – Неправда, – в иррациональном порыве Гермиона взяла его ладонь и приподняла рукой его подбородок, чтобы посмотреть в глаза, – я твой друг. Ему нужно было это объятие: теплое и пьянящее получше любого вина. – Не хочу я твоей жалости, – пробормотал он, но оттолкнуть ее не смог. – Это не жалость, – Гермиона подняла голову с его плеча, – это дружба. И кстати, я угадала всех твоих девушек, так что если ты не угадаешь последнего парня, то проиграешь, – задорно улыбнулась она. Такая постановка вопроса заставила Драко собраться. Он попытался вспомнить всех, кто крутился вокруг Грейнджер в школе: вряд ли она позволяла кому-то подойти к ней, когда начала встречаться с Уизли. – Маклагген, – с уверенностью сказал Драко, перебрав все варианты. – Эм… нет. – Что?! Да быть того не может! Кто еще это мог быть? – Ну… ты, – огорошила его Гермиона. Драко казалось, что его просто развели. – Да… Но… Это нечестно! Я имел в виду парней, которых ты целовала добровольно! – Нет уж, такого условия не было. – Знаешь, Грейнджер, ты моя жена вообще-то и должна со мной соглашаться. – Жена? Ну, тогда Грейнджер-Малфой, пожалуйста, – рассмеялась Гермиона. – Ах так?! Она все еще стояла очень близко к нему, так что Драко безо всякого труда схватил ее на руки и понес к фонтану. – Что ты делаешь?! Немедленно поставь меня на место! – Сейчас поставлю! Просто бросить ее в воду Драко не мог – уж слишком цепко она держалась за его плечи – пришлось нырять вместе с ней. Как же это было глупо, совершенно ничем не мотивировано, но оба смеялись как ненормальные, пока Гермиона пыталась выбраться из фонтана, а Драко удерживал ее поперек живота. Веселье прекратил полицейский резким свистком. Впрочем, дело обошлось штрафом, и они отправились в отель, все так же глупо подхихикивая.