Просыпаясь в Вегасе

Все глупые мальчики ревнуют. А глупым девочкам только того и надо. Ой, сколько глупости в этом мире! (Волчица и пряности)

– Знаешь, вот теперь я трезвый и кое-что заметил, – сказал Драко, когда они уже сошли с «Ночного рыцаря» и, левитируя чемоданы, шагали по гравиевой дорожке к особняку. Остаток выставки ничем знаменательным не отметился. Джули, кажется, окончательно исчезла из жизни Драко, но вечер ужина с ней он еще не раз прокручивал в голове. – М? – вопросительно посмотрела на него Гермиона. – В твоих критериях для идеального первого раза не фигурировало замужество, – он чуть склонил голову, внимательно глядя на нее, чтобы, упаси Мерлин, не упустить ее реакцию. – То есть ты только сейчас протрезвел? – Уходишь от вопроса. – Кто тут еще уходит. – Текила-а-а… – Гермиона набрала было воздуха в грудь, но Драко обрезал: – Мы наедине. – Ну… фигурировало, – немного помедлив, сдалась она. – Технически фигурировало первое и единственное замужество. Пришлось исключить в связи… с текущими обстоятельствами. – Погоди, я думал, что у идеала есть абсолютные критерии. Неужели их можно так просто менять, потому что идеал становится недостижим? – продолжал подначивать ее Драко. – Я еще могу выйти замуж за Рона, – мстительно ответила она. – Того Рона, из-за которого ты все время ревешь? – Я не… Да когда я в последний раз… – Хотя бы в прошлую пятницу. – Я… – Только не надо говорить, что не плакала. У тебя глаза были красные, когда ты пришла, и за ужином ты молчала, хотя обычно не переставая трещишь о своих проектах по защите всех и вся. Гермиона не ожидала, что он заметит, а тем более – запомнит этот эпизод. – И что? Просто неделя была трудная, я устала. – Так ты не виделась в тот вечер с Уизли? – Знаешь, не твое это дело! – не выдержала Гермиона. – Он мой парень, и мои отношения с ним тебя не касаются. – Парень-то парень, но твоим первым мужем он никогда не будет, – безжалостно заметил Драко. – Ладно! Значит, у меня никогда не будет идеального первого раза, доволен? – злобно закрыла вопрос Гермиона, когда они уже ступили на крыльцо дома. Он был доволен, он добивался этой глупой победы над Грейнджер, заставив ее признать, что со своей идеей идеального первого раза она может попрощаться, но… эту победу ему удалось одержать лишь ценой исключения себя любимого из ее идеального первого раза. Горечь разочарования затмевала даже тот сладкий вкус, с которым он выиграл эту нелепую словесную дуэль: кажется, Грейнджер даже в шутку не допускала близости между ними. Честно признаться, эта мысль так бесила его, что он даже забыл – можно позвать домовика, чтобы отнести чемоданы. Драко понял это только в холле, когда услышал голос матери: – Драко, милый, это ты? Мысль заработала мгновенно. Нет, не про чемоданы, но в его голову пришла куда более интересная идея. – Иди сюда! Быстро! – Что? – не поняла Гермиона, злобно глядя на него, но он уже притянул ее к себе за пояс плаща. А в следующую секунду припал к ее губам со всем гневом, который накатил на него от ее, фактически, отказа. Не в состоянии подавить горькое чувство обиды, Гермиона сначала ударила его кулачком в грудь, один раз, другой, но Драко только сильнее прижал ее к себе, обхватив поперек спины обеими руками. И этому Гермиона уже не могла сопротивляться. Мысли в голове начали путаться. Она так сильно хотела ощутить прикосновение его губ, по-настоящему, а не мимолетно, как в ресторане. Ей не хотелось думать, что к чему, руки как-то сами легли на его плечи, уверенно обнимая их. Пусть будет поцелуй. Она поцелует его только раз и успокоится… Драко ничего и никогда не желал так отчаянно. Он знал, что обычно следует за такими поцелуями. Он хотел бы скользнуть рукой ниже спины, прижаться к ней пахом. Хотел бы унести ее в спальню, а может и в ближайшую гостиную, найти там удобное место… А потом ему в голову пришло, что они могли бы быть в Хогвартсе. Он сидел бы рядом с ней в библиотеке, поглаживая ее колени, следил бы, как она тщетно пытается продвинуться дальше одного абзаца, но млеет от его прикосновений и не может думать больше ни о чем. А однажды его пальцы ненавязчиво поднялись бы выше, под скромную школьную юбку и, подцепив краешек простых хлопковых трусиков… Он оторвался от нее, чуть ли не оттолкнул, потому что знал: через секунду он потеряет контроль. Грейнджер растеряно смотрела на него. О Мерлин, ее губы, ее прекрасные распухшие от этого яростного поцелуя губы... – Мама, – хрипло произнес Драко. – Она шла… Я решил, это подходящий момент… ну, помнишь? Чтобы она застала нас. В поездке могло случиться, что угодно, – путано объяснил он. – А… Ага, – кивнула головой Гермиона и рефлекторно посмотрела на лестницу, где уже никого не было. Способность соображать нехотя возвращалась к ней, но пока что крутилась в основном вокруг рук Драко, обвивающих ее талию. – Я… кхм… отнесу чемоданы наверх, – он подхватил оба чемодана и через ступеньку бросился вверх по лестнице. Только повернув в коридор, ведущий в их с Грейнджер комнату, Драко остановился. Сердце колотилось так, что кровь шумела в ушах, не давая расслышать ничего другого. Он прижался к стене и начал биться об нее затылком. – Ох, Малфой, как же ты так вляпался? – в конце концов спросил себя Драко. Отрицать было бессмысленно: он влюбился в Грейнджер. *** Сидя в столовой Министерства, Гермиона задумчиво ковырялась в чечевице. Последние несколько дней она упорно избегала Драко, хотя он, наоборот, как будто старался почаще попадаться ей на глаза. Он не пытался извиниться за дурацкий эпизод перед домом, но с момента поцелуя его внимание к ней стало почти навязчивым: пугающе обходительным и вежливым. Так за ней ухаживал Рон после расставания с Лавандой. И, хуже всего, Гермионе нравилось внимание Драко. Она уже, наверное, минут пятнадцать смотрела в пустоту, пытаясь понять, как она вообще позволила ему целовать ее вот так: бесцеремонно, дерзко, властно… и до дрожи в коленях, опьяняюще приятно. В конце-то концов, она ведь Гермиона Грейнджер, она умеет брать эмоции под контроль! Ну… может, кроме того эпизода, когда она разревелась как дура, увидев, что Рон сосется с Лавандой. Ах, еще Виктор, который гладил ее колени, и ей было трудно сосредоточиться на чтении… Конечно, если бы он позволил себе зайти дальше, она бы его остановила! Ведь Рона она тогда остановила. А он никогда не целовал ее так безумно, как Драко… Стоп. Ей нужно посмотреть на это с другой стороны. Поцелуй-то был не настоящий. Позволила бы она Маклаггену целовать себя так? Фу, нет. В прямом смысле, ни за что на свете. А если за свободу всех домовых эльфов Великобритании? Гермиона скривилась. Нет, за это, конечно, можно было и потерпеть поцелуй (но не более), только кто бы ей предложил такую сделку? Виктор… Сколько Гермиона ни пыталась, не могла представить, что настолько потеряет голову рядом с ним. Рон… О Мерлин, он-то тут при чем? С ним она целовалась совершенно искренне. Основное безумие состояло в том, что этот поцелуй с Драко возбудил в ней бесконтрольное желание не останавливаться, а может… и пойти дальше. И это пугало ее. С одной стороны, потому что мысль об измене Рону она не допускала. А с другой (почему-то более неприятной), потому что была уверена: для Драко это ничего не значит. Как он жестко оттолкнул ее, когда решил, что Нарцисса уже увидела все, что нужно. И весь этот спектакль с обходительным отношением Драко, разумеется, тоже устраивал для матери и просто не стал унижать Гермиону тем, чтобы объяснять ей такие элементарные вещи. Становилось ли его отношение более холодным, когда они были наедине? Подначивания про идеальный первый раз свидетельствовали, что да. Хотя это было единственное доказательство за последние дни. Но ведь можно было сказать, что их отношения в целом улучшились, так что он перестал постоянно вести себя, как последняя сволочь… Гермиона совершенно запуталась. – Привет. Что у тебя случилось? – к ней подсел Гарри, и она от неожиданности вздрогнула, чуть не выронив вилку. – Ой… Гарри… привет, – рассеяно сказала Гермиона. – Малфой что-то натворил? – Что? – сразу встрепенулась она. – Ты что-то слышал? – Нет. Просто у тебя такое выражение лица… как бы сказать… совершенно замороченное. Как будто хочешь с кем-нибудь о чем-то поговорить, но не уверена, что тебе самой это не аукнется. – Что? – у Гермионы предательски заалели щеки. – Глупости какие! – Знаешь, у некоторых подозреваемых бывает такой вид. У тех, которые еще могут раскаяться и исправиться. – И в чем же ты меня подозреваешь? – прищурилась она. – Ты мне скажи. – Да нет, я просто… Не важно. – Как поездка? – решил зайти с другой стороны Гарри. Что-то явно произошло, хоть подруга и не хотела говорить напрямую, но годы работы мракоборцем благотворно повлияли на способность мистера Поттера подмечать не важные, на первый взгляд, детали. – Неплохо, – сдавлено ответила Гермиона, которой ярче всего запомнился вечер ужина с Джули. – Малфой вел себя прилично? – на всякий случай еще раз уточнил Гарри. – Да, конечно! – щеки Гермионы вспыхнули румянцем еще сильнее, потому что она была не уверена, вела ли себя прилично сама. – Ладно, – Гарри решил оставить расспросы: что бы там ни было, его вмешательство, кажется, не требовалось. – Идешь на вечеринку? – Какую вечеринку? – Здрасьте! С субботы на воскресенье. Второе мая – день победы. И вообще-то день вашей с Роном годовщины. – Оу… да, верно. – Юбилейную пятую ты пропустила. Знаешь, Рон был этим очень недоволен. – О Мерлин, пять считается важной цифрой только потому, что у нас используется десятичная система счисления. А ее мы используем только потому, скорее всего, что у нас десять пальцев на руках. Будь их восемь, мы бы считали важной четвертую годовщину, – вспылила Гермиона. – Да ладно, ладно, – Гарри поднял руки, сдаваясь. – Мм… Рон с тобой говорил? – Это в тот раз, когда он прямым текстом сообщил мне, что я вышла за Драко из-за денег? – еще больше раздражаясь, едко поинтересовалась Гермиона. – Мм… нет. Он после собирался извиниться, но вы с Малфоем уехали. – Ну, может, это он тебе так сказал, но со мной он не говорил. – Ты же знаешь, он не имел в виду то, что сказал. Он просто злится из-за всей этой ситуации и… немного ревнует тебя к Малфою, – наклонившись ближе к Гермионе, добавил Гарри. – Знаешь, мы взрослые люди, и он мог бы так мне и сказать, вместо того, чтобы обвинять меня не пойми в чем. – Думаю, он просто ждет, пока эта история закончится, и тогда… – О да, это он умеет – ждать! Можешь напомнить ему, что стратегия эта – весьма проигрышная, – в сердцах ответила Гермиона и сразу замолчала, поджав губы: она-то знала, какие сама сделала бы выводы из сказанных слов. Гарри чуть изогнул бровь, внимательно глядя на подругу. В прошлый раз «ожидание» Рона закончилось тем, что Гермиона начала встречаться с Крамом. Но не может же быть… – Кстати, как у тебя продвигается, ну… с поиском средства… – Ох, не спрашивай, – тяжело вздохнула Гермиона. – Мне кажется, я перерыла уже все книги в библиотеке Малфоев на эту тему, все, что можно – в Министерстве. Понятия не имею, что дальше делать. – Не думала про Хогвартс? Там тоже отличная библиотека. Может, Невилл тебе поможет. – Невилл? – Ну да, он же сейчас учится там. – Невилл, конечно, закончил не блестяще, но повторное обучение… – Да нет же, – усмехнулся Гарри. – Профессор Спраут хочет уйти в отставку, и она рекомендовала Невилла на свое место. Правда, ему нужно сдать квалификационные экзамены. Он сейчас живет в Хогсмиде и регулярно бывает в Хогвартсе, чтобы подготовиться к ним. – А… ну, может быть. – В целом Гермиона сомневалась, что Невилл знает больше, чем она, да и в библиотеку Хогвартса можно и без его помощи напроситься, придумать бы только повод, который не будем подозрительным… – Так что, ты пойдешь на вечеринку? – вернулся к теме Гарри. *** Драко сдал все нужные бумажки, касающиеся поездки, в Министерство и решил заглянуть к Грейнджер. Можно позвать ее пообедать. Он признался себе, что влюбился, но еще не совсем разобрался, чего хочет от нее. В былые времена эти мысли вряд ли посетили бы его голову – все просто: тебе нравится женщина, ты завоевываешь женщину. Но с тех пор в жизни Драко произошло немало. Впрочем, он решил, что завоевание симпатии Грейнджер в любом случае будет не лишним. Эти отнюдь не неприятные размышления занимали его, пока Драко не увидел впереди знакомую рыжую макушку. – Эй, Уизли! – властным, больше похожим на его отца, чем на него самого голосом позвал он. – Чего тебе, Малфой? Рон едва фразу успел закончить, как Драко размашистыми шагами приблизился к нему и залупил кулаком в глаз. Гарри настолько не ожидал происходящего, что не успел остановить друга, и тот недолго оставался в долгу, прицельным ударом свернув Малфою нос. Впрочем, тот не собирался сдаваться, но тут уже Гарри сначала оттянул Рона от соперника, а затем схватил Драко за галстук, не давая ему смыться. Другой рукой пришлось упереться в грудь друга, чтобы он не мог дотянуться до Малфоя. – Ты совсем охренел? – напрямую поинтересовался Гарри у Малфоя. Драко тяжело дышал. Он сам слабо понимал, как решил, что ударить мракоборца в Министерстве на глазах у толпы – это отличная идея. Но кулаки так и чесались начистить рожу Уизли за все то, что он сделал Грейнджер. За то, что она его, несмотря на это, продолжала любить. – Малфой, я тебя спрашиваю, – Гарри потянул его за галстук, привлекая к себе внимание: – какого соплохвоста ты вытворяешь? – Его спроси, – буркнул Драко, кивая на Уизли. Гарри даже хватку ослабил от такого неожиданного заявления. – Что ты ему сделал? – неуверенно поинтересовался он у Рона. – В смысле?! Да это он… – Конечно, это ведь я постоянно довожу ее до слез, – едко выплюнул Драко. Рон покраснел, а Гарри отпустил галстук Малфоя. – Ты меня обещал по стенке размазать, если вдруг она из-за меня хоть слезинку проронит, а дружку своему, выходит, все прощаешь? Поттер и Уизли молчали. Будь здесь Грейнджер, она бы нашла, что ответить, а так Драко только поправил галстук и, гордо вздернув голову (чтобы кровь перестала идти), удалился. Конечно, в таком виде идти к Грейнджер он не мог. Драко отнял руку от лица, неуверенно шмыгнул носом: кажется, кровотечение остановилось. – О Мерлин, что случилось? – Гермиона сразу разглядела его отливающую белесым шевелюру в Атриуме. Она вообще-то собиралась проскользнуть к лифтам и удалиться к себе в кабинет, но, увидев кровь, рефлекторно бросилась к нему. – С кем ты подрался? – Бросто убал, – гнусаво ответил Драко. Гермиона сложила руки на груди и взглянула на него с выражением крайнего скептицизма. – Что-то не верится, ну-ка, попробуй другую версию. – Ду в ванной я же убал. – Неужели Гарри? Что ты ему сделал, что он тебя ударил? Впрочем… пойдем-ка, – она взяла его за руку. Тысячи мелких иголочек пронзили кожу, распространяя по телу одновременно приятное и болезненное ощущение, которому Драко не мог противиться, поэтому послушно последовал за Грейнджер. Хоть у Гермионы и не было собственного кабинета, ее стол находился в укромном уголке, где она смогла осмотреть Драко. – Так… сейчас будет больно, – предупредила она и, не успел он и слова сказать, взмахнула волшебной палочкой, выпрямляя ему нос. – Твою мать, – зашипел Драко и согнулся пополам от боли, которая охватила все лицо и голову вместе с ним. – Это нормальная реакция. – Да ну?! – сквозь ладони проговорил он и поднял голову, надеясь, что Грейнджер поняла сарказм. – Ложись, – она пропустила это мимо ушей и уложила Драко к себе на колени, запрокидывая его голову и прижимая к носу лед. – А теперь рассказывай, за что Гарри ударил тебя? – А ты не дубала, что он бог сделать это бросто, потобу что терпеть беня не божет? – Не думала, потому что он не мог. – Ладно, а как насчет Уизли? Рон, конечно, теоретически мог… Да нет, даже он, даже в школьные годы просто так на Малфоя не нападал! – Тоже не мог. Так это Рон? За что Рон тебя ударил? Драко перебирал в голове все версии, какие только мог придумать. В основном, потому что настоящую говорить не хотел. В основном, потому что было очень глупо – лезть в драку. – Ну… божет, потобу что я ударил его первыб, – наконец нехотя признался он. Он мог собой гордиться: такого замешательства на лице Грейнджер не видел еще никто в этой вселенной. – З-зачем? – заикаясь, спросила она, отойдя от шока. – Да просто… просто мудак он, вот и все, – отек спадал, и Драко резко поднялся, хотя ему очень нравилось лежать на коленях у Грейнджер, но он не мог допустить, чтобы она увидела, как загорелись его щеки. – Это, конечно, все объясняет! – Это мужское, ты не поймешь, – отмахнулся Драко, пытаясь тянуть время, чтобы придумать удовлетворительную версию: сказать, что хотел избить Рыжего из-за нее, он не мог. – Я просто вернул ему должок и отсыпал процентов, ясно? Он меня тогда ударил… когда мы приехали. Ни за что ни про что, между прочим! Ну что ты так смотришь? Говорил же – ты не поймешь. Пообедать хочешь? – Я… только что с Гарри ела, – рассеяно ответила Гермиона. – Конечно. С Поттером. Ладно, мне на работу нужно. Пока, Грейнджер, – так и не взглянув на нее еще раз, Драко быстро удалился, а она растеряно смотрела ему вслед.