Это была большая круглая комната в одной из башен замка, который находился около Алмазных Копей.
В центре комнаты располагался трон, обитый чёрным бархатом. По левую сторону от него располагалась железная кровать, на которой лежал тоненький матрас. К её спинкам были прикованы железные цепи с примесью серебра, которое служило катализатором, чтобы удерживать магию прикованного.
На стенах и на потолке свисали, висели, были прикреплены разновидности орудий пыток.
На противоположной стороне от кровати стояло несколько пыточных кресел, скамеек и ванная, наполненная чем-то жидким и копошащимся.
Ближе к трону висели массивные цепи. Две свисали с потолка и две крепились к полу.
Сейчас они были заняты молоденьким крыланом. Его тело свисало как кукла и уже почти не подавало признаков жизни. Всё тело было в ранах, ссадинах, синяках. Крылья разорванными клочьями валялись под ногами, а спина походила на большое месиво из ран, крови и мяса.
Два оборотня-медведя стояли по обе стороны тела крылана и с упоением проникали в него своими толстыми и длинными членами.
Им было неважно, что тело уже не отвечает на их истязания, а кровь от разорванных ран, как внутри, так и снаружи, стекала и размазывалась по их телам. Они с упоением врывались в тело, попутно продолжая кусать, щипать и царапать.
На троне же сидел эльф, Хозяин Алмазных Копий.
Белые как снег волосы струились по его плечам, обрамляя холёное лицо с чуть заметными морщинками около рта. Чуть прикрытые голубые глаза смотрели из-под ресниц на то, как два оборотня трахают почти неживое тело. Правая рука держала семихвостую плеть, а левая небрежно поддерживала ножку бокала с Холодным вином.
Изредка он приподнимал правую руку, чтобы щелкнуть плетью в сторону оборотней и их жертвы.
Эльфу нравилось смотреть на то, как эти огромные существа трахают маленькое тельце. Его это возбуждало и заставляло хотеть всё больше и больше, но он терпел и ждал определённого момента.
Также, он следил за тем, чтобы в теле крылана ещё оставалась душа, которая продолжала всё это чувствовать и страдать. Хоть тело уже и не реагировало на внешние раздражители, душа всё же болезненно воспринимала насилие.
Оборотни-медведи удвоили скорость проникновения в разорванный анус и были готовы излиться в податливое тело, когда хлёсткий удар плетью и властный голос остановили их.
— Достаточно!
Нехотя вынув разгорячённые члены, обмазанные в крови, они быстрым движением провели по ним руками.
Белые потоки спермы вырвались, орошая тело парня.
Продолжая извергать сперму и постанывать от оргазма, оборотни отошли в сторону, чтобы эльф оценил увиденное. Довольно урча, тот допил бокал вина и встал.
Эльф прошёлся вокруг тела, предвкушающе смотря и оценивая, при этом поглаживая свою плоть через одежду.
Этот парнишка достался ему как подарок.
Один из родственников крылана решил, что тот будет мешать ему вступить в наследство, а значит, надо как-то избавиться от препятствия. Зная возможности и желания Хозяина Алмазных Копей, старший крылан привёз связанного и без сознания парнишку, надеясь, что тот не долго продержится в этом мире.
И он был прав.
Эльф просто чуть удлинил своё наслаждение, и это того стоило.
Белое, нежное тельце превратилось в месиво из ран, крови, ссадин и синяков. Некогда каштановые волосы теперь походили на серые туманные волокна шерсти.
В теле лишь искоркой светились магия и душа.
Но и они скоро затухнут навечно.
Хозяин Алмазных Копей провёл плетью по самым большим рваным ранам, надавливая и при этом улыбаясь, видя, как кровь вновь проливается горячей струйкой, а тело рефлекторно дёргается, и из истерзанных и покусанных губ вырывается стон.
— Жив ещё крылатик. Сильная душа, — мурчит эльф, а оборотни довольно кивают. — Это очень хорошо… Сейчас ты у меня прочувствуешь ещё одно наслаждение, но… оно будет последним.
Эльф отошёл от привязанного тела и направился к ванне.
Оборотни чуть побледнели и сделали несколько шагов в сторону. Они-то точно знают, что находится в ванной, и им не хотелось быть рядом.
— Деточки мои хорошие, а вот и папочка ваш пришёл. Сейчас самый лучший получит вкусняшку, — ворковал и чуть растягивал слова эльф, высматривая что-то в непонятной субстанции, при этом беря щипчики из Цекори*.
— Хм-хм, — раздалось от дальнего угла. — Я надеюсь, что не помешал вам общаться с этими прелестями. Но, видите ли, у меня тут ваше дитятко. Ну, очень жаждет возвратиться к папочке.
Все трое резко развернулись.
И если оборотни застыли в удивлении, то эльф в ужасе.
Но это было лишь несколько секунд, потому что в гостя посыпались заклинания и разное оружие, которые были перехвачены в полёте чёрными жгутами и возвращены к хозяевам с удвоенным стремлением.
Оборотни не успевают уклониться, и оружие пронзает самые уязвимые, но не смертельные места — сухожилия на ногах и руках. Эльф же отделался ударом об стену и головной болью.
— А-я-я-й. Какие неприветливые хозяева, — раздался чуть приглушённый голос от противоположной стены.
Тьма и тени быстро разошлись в стороны, и взору оборотней и эльфа предстал парень-мужчина в черном балахоне, с полумаской похожей на череп, в глазницах которого пылали зелёные огоньки, с развевающимися за спиной черными крыльями из теней и чёрных жгутов.
В руке тот держал меч из обсидиана, с выгнутым кверху концом, на запястье — жгут, на конце которого висел светящийся кокон.
Эльф, присмотревшись к нему, нервно сглотнул.
Он-то никогда так тесно не контактировал со своими иртуриями*. Самое большее, несколько секунд, и то через палочки Цекори*, но и они со временем превращались в труху.
Да и увидеть Карателя в этих дальних мирах уж точно не надеялся.
Этот Каратель, как понял Хозяин Копей, посланник Изначальной Тьмы. Они всегда были изощрёнными в понятии справедливого наказания.
С ними старались не встречаться и всегда сторонились, потому что никто не мог выдержать их суд.
— Как вижу,…ты понял, как попал,… — вновь раздался приглушённый голос с нотками смеха. — Интересно,… только, насколько твои предположения будут верны.
В глазницах ещё сильней вспыхнул зелёный огонь, а вокруг тела полыхнуло чёрное пламя.
Магия затрепетала и заискрилась, признавая в гостье посланника её создательницы.
— Приступим? — с усмешкой и теплотой в голосе спросил Каратель, обращаясь к присутствующим.
Взгляд зелёных пламён коснулся каждого, опаляя и заставляя склониться и спрятать свои глаза.
При виде привязанного тела, Каратель с толикой интереса осмотрел его.
Быстрое движение пальцев, и чёрно-зелёная ленточка метнулась в сторону тела, чтобы проникнуть вглубь и удержать душу.
— А ты, милый, пока подожди.
При виде трона Каратель улыбнулся кончиками губ и, подойдя к нему, сел.
Трон лишь на мгновение дёрнулся, как от удара током, а затем вспыхнул чёрным пламенем.
Прикрыв глаза, Каратель сцепил свои руки на подлокотниках и так просидел несколько минут, прислушиваясь и просматривая увиденное.
Губы самостоятельно растягивались в улыбке до тех пор, пока это уже не походило на оскал. В сочетании с маской и огнём — вид был жутким.
Хотелось бы сбежать отсюда как можно дальше, но, из-за страха и ран, никто не мог этого сделать, хотя очень этого желал.
Тело Карателя застыло как статуя, а голос стал безжизненным и холодным. С каждым словом в комнате становилось холоднее, и даже стены, пол, а так же предметы покрывались инеем.
— Эльф Эльтонгэ ГарʼВатерблирсэ, Хозяин Алмазных Копей, оборотни-медведи Ходэ Миртион и Фатэ Куртом, помощники Хозяина Алмазных Копей, вы обвиняетесь: в убийстве невинных, в их насилии, в создании запретных существ, в нарушении Законов Вселенных. Ваше наказание: тысячу лет находиться в этой комнате, прочувствовать всё, что чувствовали ваши пленники, также жить в холоде, среди всего этого кошмара и своих созданий. Никто из вас не сможет покинуть комнату, никто не пробьётся к вам, и лишь страдания и насилие будут вашими спутниками на тысячу лет. И лишь я могу изменить своё решение.
Приговор произнесён, Магия подтвердила его столбом света, а затем стремительно покинула тела эльфа и оборотней.
Холод продолжил сковывать пространство, и следом за ним тихой поступью шла Тьма.
Отчаянный крик раздался с уст уже приговорённых, которые стали понимать, что же им предстоит прочувствовать за эту тысячу лет.
Но для них было уже поздно раскаиваться, потому что первые потоки боли и видения стали кружить над ними.
Каратель безмолвно встал и направился к истерзанному телу.
Щёлкнули затворы на цепях, и тело стало оседать на пол.
Бережно подхватив его, Каратель внимательно рассмотрел душу, которая ярким огоньком светилась в полной темноте разума.
— Сильная, смелая, — прошептал он, попутно снимая с неё боль и затупляя память. — Потерпи немного.
Целительная Магия мягким потоком окутала тело.
Подхватив на руки парня, Каратель открыл портал и вошёл в него со своей ношей.
Портал закрылся, запечатывая на тысячу лет комнату с узниками.
***
Pov: Лонтерэ.
Рассказ Марго немного дал понять, что к чему, вот только некоторые ответы так и остались для меня загадкой.
Например, он так и не сказал, откуда знает про то, что его отец был Видящий? В моём сознании он точно не мог узнать. Как у парня получилось вырвать из моей груди эту жуткую и смертельную тварь? Хотя это был его первый опыт в лечении. Но всё же, как?
Но больше всего меня интересовало, кто или что прибыло в мир Терра-Риона.
Кто пришёл на Зов при ритуале?
Подсознательно я почувствовал страх от вспыхнувших зелёным цветом глаз Марго. И даже показалось, что передо мной другое существо — Высший.
Надо бы ещё лучше и поэтапно расспросить тех троих курсантов.
***
Портал открылся, и из него холодным ветром вышел парень-мужчина в чёрном балахоне и с полумаской в виде черепа.
Крылья чёрного цвета, взмахнув, исчезли. За ними стали исчезать маска и балахон.
Теперь я видел перед собой Марго, на руках которого лежало чьё-то тело, укутанное целительной магией.
Хотелось сразу же о многом расспросить, но не время, надо было позаботиться о том, кого Марго принёс с собой.
На мой ментальный Зов прибыли два лекаря и тут же унесли тело, заверив, что теперь с ним всё будет хорошо.
Так же молча, Марго ушёл в ванную.
Пока тот плескался, я приказал принести большое количество мяса и тёплого вина.
В парне чувствовалась опустошённость, а значит, такая еда восстановит баланс.
***
Ответа пришлось ждать примерно час.
Никогда не думал, что я такой несдержанный и нервный.
Я старался молчать и ждать, пока Марго выйдет из ванной, пока уйдёт для того, чтобы одеться, пока придёт и поест, а затем идти по пятам за ним до лазарета и смотреть, как парень выслушивает вердикт лекарей.
Хотелось просто схватить в охапку Марго и трясти до того, пока тот не расскажет всё.
Но парень всё своё внимание отдавал больному.
— И что в нём такого, что заставляет так себя вести? Ну, больной, ну, изранен, но это же поправимо!
Хлёсткий удар по моему лицу заставил удивлённо и возмущённо покоситься на того, кто меня ударил.
Лекарей как ветром сдуло, оставляя нас троих в комнате.
Зелёные глаза запылали изумрудным цветом, поза стала угрожающей — всё показывало, что он недоволен.
И кем? Мной!
— Надеюсь, что ты мне расскажешь, зачем ударил меня? — с угрозой в голосе прошипел я, но под взглядом зелёных глаз мне захотелось сжаться в комок.
— Я думал, что ты взрослый эльф, который всё замечает и может в нужный момент оценить всё правильно. Но вот сейчас я вижу и слышу капризного мальчика, которого не замечают, а ему так этого хочется.
— Прости, я сам не знаю, что на меня накатывает, — стыд и понимание того, что он прав, заставляли меня извиняться и чуть склонить голову. Директор называется. — У меня в этот период эмоции не в порядке.
— Ясно, — парень сжимает губы в тонкую линию, пристально всматривается в меня, а затем, кивая своим мыслям, показывает пальцем в сторону больного. — Присмотрись хорошенько, Шай. Старайся свои спрятать эмоции, только смотри.
И я впервые внимательно посмотрел на больного.
Мне пришлось применить свою силу, чтобы проникнуть вглубь сознания больного.
То, что я увидел, повергло в шок и ужас.
Как этот парнишка смог выжить после этого?! Как его душа ещё борется за право жить там, где уже никто не ждёт?! Как можно знать о боли, но стремиться жить? Как?
Сердце сжималось от боли, и от стыда хотелось провалиться за свои брошенные капризные слова.
Мои руки тянутся к парнишке, моя душа стремится к нему, моя магия вливается в его тело, даря тепло, нежность, лечение.
***
Очнулся, когда чьи-то руки коснулись меня и парня.
Я рычу и стараюсь прижать его тельце ближе к себе.
Не отдам. Моё!!!!!
— Твой, твоё, — соглашаются со мной, но продолжают тянуть парня от меня. — Только дай лекарям проверить и подлечить раны, да и надо бы отмыть и переодеть.
Мой взгляд встречается с зелёными глазами, и я покорно разжимаю руки.
Марго я верю.
За всеми процессами я смотрю внимательно и, когда тело парнишки вздрагивает от боли, рычу.
Когда целительная магия, направленная от Марго, проникает в парнишку, я успокаиваюсь, его магия точно сможет быстро вылечить это хрупкое тельце.
Вновь беру на руки тело и ложусь вместе с ним в одну кровать.
Мне кажется, что если он будет меня чувствовать, то не умрёт. А я очень хочу, чтобы он жил.
Тепло и нежность разливаются по моим венам.
Я смотрю, как седые волосы начинают просыхать от воды и становятся шелковистыми, как постепенно мелкие и небольшие раны и синяки исчезают, как на лице у парня расцветает спокойствие.
— Готов ли ты всегда быть рядом с ним? Готов ли ты быть ему опорой? Готов ли ты быть частью его, как в радости, так и в печали?
Странный голос Марго проникает в моё сознание, тяжело, но я всё же к ним прислушиваюсь и киваю в ответ. Я готов всегда быть рядом и не только помогать, но и любить, и быть единым целым с ним.
Вокруг нас заискрились вспышки и вихри пурпурного и золотистого цвета, а через несколько минут на наших запястьях красовались браслеты.
— Вам будет трудно, но ваша любовь сможет сделать волшебство, — я смотрю, как пальцы Марго вырисовывают на браслетах орнамент со словами:
«Любовь творит чудеса». — Как только он очнется, и вы закрепите своё единение, на браслетах появятся ваши имена.
Пока я в растерянности смотрел на браслеты, а мой мозг пытался что-то сказать или подсказать, Марго поцеловал в висок сначала парня, а затем меня.
— Интересный союз, — услышал я тихий голос Марго, который уже стоял у дверей. — Внук и названный сын.
Конец pov: Лонтерэ.
Неделю спустя.
Голубая луна поднялась на небосводе. Она, как предвестник нового цикла в природе, величаво освещает всё вокруг.
Через двое суток многие жители мира начнут стремиться в места учёбы.
Мир окрасится в чуть тёмные цвета, пойдут грозовые ливни и ветреные, сухие, громовые дни.
В школе «Северное Созвездие» всё становится на круги своя.
Возвращаются курсанты, крепнет дружба трёх друзей с Марго. Огненный Патруль так и не смог пробиться вглубь горы Аландер, зато мелкие представители «Чистых» постепенно растворились из-за того, что исчезли лидеры, да и боязни, что их настигнет Патруль.
Новость об исчезновении Хозяина Алмазных Копей взбудоражила общество, и Патрулю пришлось заняться Копями, наследством бывшего хозяина, а также их жителями.
В гости несколько раз прилетал Валеро, который продолжал пытаться пригласить Марго в своё Гнездо, тот отказывался, но уверял, что непременно прибудет, когда начнут вылупляться дракоши.
Крылан, которого спас Каратель, через несколько дней открыл свои слепые глаза.
Боль и кошмары ещё преследовали его, но любовь и нежность двух существ постепенно лечили его израненную душу и тело.
Своего имени он не сказал, мотивируя тем, что тот крылан умер.
Его названный отец, поразмышляв, назвал парня Ринатом, что означало возрождённый вновь.
Теперь у них троих появился ритуал — встречаться вечером в комнате Шая.
От Марго — рассказы об Артуре, Александре Македонском, Александре Невском, Ричарде Львиное Сердце и многое другое, а от эльфа и крылана — плетение разных причёсок и закрепление на артефактах-заколках.
Изредка парнишка лежал то на коленях Марго, то в объятиях Шая и внимательно слушал, о чём рассказывали. А огонь в камине придавал их посиделкам уюта и тепла.
И хоть глаза парня не видели, зато магия и нити многое показывали ему.
Однажды Марго спросил себя, почему он так и не покарал того крылана, что так поступил с этим мальчиком? И внутренняя сила шепнула, что тот крылан скоро сам себя погубит.
***
Пальцы быстро и еле уловимо пробежали по струнам подаренной гитары.
Лёгкий звук всё же прокатился по комнате, оставляя за собой грустные мысли.
Невольно вспомнилась одна песня, которая показалась Марго такой подходящей для него.
Теперь пальцы уверенно прошлись по струнам, а слова, почти шёпотом, потекли из уст певца.
Очень много раз я себе задавал вопрос
Для чего родился на свет, я взрослел и рос
Для чего плывут облака и идут дожди
В этом мире ты для себя ничего не жди
Я бы улетел к облакам — жаль, крыльев нет
Манит меня издалека тот звездный свет
Но звезду достать нелегко, хоть цель близка
И не знаю, хватит ли сил для броска
Я подожду еще чуть-чуть
И собираться буду в путь
Я за надеждой и мечтой
Не догорай звезда моя, постой
Сколько же еще мне дорог предстоит пройти
Сколько покорить мне вершин, чтоб тебя найти
Сколько же с отвесной скалы мне падать вниз
Сколько начинать все с нуля, и есть ли смысл
Я подожду еще чуть-чуть
И собираться буду в путь
Я за надеждой и мечтой
Не догорай звезда моя, постой
(Витас "Звезда").
Последние строки пропеты, и душа, тихим зверем вздохнув, улеглась.
Завтра новый день и новая жизнь, а пока — спать.
