Дополнительные занятия

Тот странный разговор в кабинете зельеварения разделил жизнь Юри Кацуки на до и после, ведь Виктор не просто не шутил, он действительно всерьёз взялся за помощь непутёвому первогодке. Никифоров раз в два-три дня присылал небольшую заколдованную фигурку оригами, в которой назначал время и место встречи. И его способность подгадывать момент, когда у грифиндорца не было никаких дел, казалась Кацуки поистине мистической. Их занятия, как правило, проводились в невероятном месте, называемом «Выручай-комнатой». Когда Виктор впервые привёл его сюда, восторгу Юри не было предела. Каждый раз, когда они появлялись в этой комнате, она меняла свою конфигурацию в зависимости от потребностей учеников. И даже спустя множество занятий Юри не перестал с трепетом оглядываться, как только входил в помещение. Как и ожидалось, преподаватель из Виктора вышел просто идеальный. Казалось, знаний, которыми он обладал, могло хватить на роту таких обалдуев, каким был Юри. — Зато ты очень много знаешь о мире маглов, — ответил на подобное замечание Виктор, после чего, что-то быстро обдумав, с горящими решимостью глазами предложил: — А давай в качестве платы за мою помощь ты будешь рассказывать что-нибудь интересное о маглах, идёт? Стоит ли говорить, что у Кацуки не было и шанса отказать этим воодушевлённо горящим глазам? Так и начались их вечерние занятия. Амплуа учителя как нельзя впору приходилось Никифорову. Юри, откровенно говоря, очень ждал встречи с ним, и, когда под ногами начинал маячить бумажный зверек, его сердце невольно билось быстрее. Каждый раз Виктор придумывал что-то новое, для того чтобы Юри было проще запомнить непривычную информацию. В ход шли дискуссии, большое количество книг с наглядными изображениями, игра на ассоциативном восприятии и даже маленькие уловки, помогающие Кацуки акцентировать своё внимание на сути изучаемой информации. С помощью Никифорова Юри смог поменять свой взгляд на этот мир. Мир волшебства перестал быть для него чужеродным и неправильным. Он стал для Юри по-настоящему сказочным. И, что самое важное, именно Виктор показал Юри, что он такая же часть сказки, как и невероятная Выручай-комната, головокружительный потолок в Большом зале или же двигающиеся картины в вестибюле. — Запомни, Юри, — говорил частенько Никифоров, — не директор выбирает, кому отправлять письма с приглашениями, а магия замка. Магия настолько древняя, что тебе даже и не снилось. Она никогда не ошибается. И, если ты здесь, значит, ты этого достоин. Эти слова раз за разом разжигали внутри Юри сильный огонь, заставляющий его двигаться вперёд, даже когда сил уже просто не было. Стоит ли говорить, что старые мысли о том, чтобы бросить учёбу, казались теперь не только глупыми, но ещё и постыдными. Свою часть сделки Юри тоже не забывал выполнять, рассказывая своему новому преподавателю разные интересные факты о жизни людей немагического происхождения. Пусть получалось не так красноречиво и захватывающе, как у самого Никифорова, но, судя по тому, как внимательно вслушивался в его слова Виктор, ему было правда интересно. С каждым занятием Юри проникался всё большим уважением к Виктору. Он искренне считал его великолепным человеком и невероятным волшебником, который, казалось, знал всё на свете. "Он идеален", — думал грифиндорец, с замиранием сердца смотря, как Виктор грациозным движением палочки описывает нужную фигуру. В движениях Никифорова не было ни грамма лишней суеты. Он был всегда собран и, даже несмотря на беспечное выражение лица, максимально сконцентрирован. В то же время в свои шестнадцать лет Виктор был невероятно привлекателен. Стройный, высокий, с длинными платиновыми волосами, он, конечно же, имел множество почитателей среди студентов. Но лишь оказавшись лицом к лицу с этим человеком, лишь проведя с ним немало часов наедине, Юри смог увидеть, что, кроме таланта к магии и красивой внешности, у Виктора было ещё доброе и отзывчивое сердце, а также глаза... Глаза человека, жадного до жизни. Иной раз именно взгляд глубоких голубых глаз заставлял Юри снова и снова продолжать рваться вперёд. Естественно, спустя время у Юри заметился огромный прогресс в учёбе, что не осталось незамеченным среди его одногруппников. Вот только всё, что смог выдавить из себя Кацуки на многочисленные расспросы сверстников и учителей, было признание наличия дополнительных занятий. Настоящее положение дел знал лишь его друг Пхичит, что неслабо удивляло одно время Виктора. — И почему же ты не хочешь говорить о наших факультативах? — спросил Никифоров, листая с огромным интересом комикс, который по просьбе Юри прислали на днях его родные. — Не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня, — отозвался Кацуки, тренируя в паре метров от него нужные взмахи палочкой. На миг оторвавшись от картинок, Виктор окинул внимательным взглядом своего подопечного, после чего усмехнулся своим мыслям и тему больше не поднимал. Окончания учебного года и, как следствие, экзаменов Юри ждал с содроганием сердца. — Твои сомнения, между прочим, сводят всю пользу наших занятий к нулю, — заметил Виктор на их последнем занятии, когда наблюдать за совершающим глупые ошибки ребёнком просто не осталось сил. — Прости, — выдохнул Юри, обессилено опуская руку с зажатой в пальцах палочкой. И столько отчаянья было в этом жесте, что Виктора аж подбросило на ноги от желания исправить это упадническое настроение. — Юри, — проговорил он, после чего, поддавшись порыву, взял мальчика за руку, — неужели твои успехи в этом году не показали тебе, что ты ничуть не хуже, чем кто-либо из твоих сверстников? Не переживай. Я знаю, что у тебя всё получится. Юри опустил голову вниз, не в силах смотреть на так обнадеживающе улыбающегося Никифорова. На глаза как-то непрошено набежали слёзы, которые он поспешил скрыть, отвернувшись от Виктора. — Ты мне ведь веришь, правда? — негромко поинтересовался Виктор, сжимая дрожащую ладонь своего подопечного чуть крепче в немой поддержке. На что, конечно же, получил лёгкий, едва различимый в полумраке комнаты кивок. Внутри Юри поднималось отчаянное желание доказать, что те полгода, которые он отнял у такого невероятного человека, как Виктор Никифоров, прошли не зря. И он действительно справился, пусть неделя экзаменов и далась ему очень нелегко. Получив свой табель с оценками, Юри испытал такой всплеск эмоций, что просто не смог найти в себе силы остаться в гостиной. Ноги сами торопливо несли его по коридорам, а глаза судорожно искали в толпе школьников нужную стройную фигуру с примечательным хвостом длинных платиновых волос. Виктор нашёлся достаточно скоро, вот только, к разочарованию Юри, он был не один. После огромного множества проведённых вместе вечеров видеть своего наставника улыбающимся в компании сверстников оказалось почему-то очень больно. Взбудораженное настроение, которое продолжало держаться у Юри с момента, как он раскрыл свой пергамент с оценками, начало стремительно падать вниз. Руки почему-то мелко задрожали, а воздуха перестало хватать в лёгких, что было очень странным на фоне из ниоткуда взявшегося разочарования. Юри уже было хотел развернуться и уйти из неприлично людного коридора, как Виктор, словно почувствовав на себе взгляд, обернулся, мгновенно находя его глазами. — Юри! — крикнул он, привлекая к себе внимание не только Кацуки, но и большинства студентов вокруг. Неуютно ёжась под изучающими взглядами, Юри на ватных ногах подошёл ближе и протянул свой табель с оценками. Никифорову хватило пары мгновений, чтобы пробежаться взглядом по нужной графе. — Ха! Всё-таки Зельеварение не дотянул до хорошей оценки... Ну, ничего, в следующем году мы сделаем на него упор, — улыбнулся Виктор, после чего сгрёб обескураженного первогодку в крепкие объятия прямо на глазах всего коридора. — Ты просто молодец, Юри. Я тобой горжусь. Не в силах сдержать переполняющие его эмоции, Кацуки просто уткнулся лбом в чужое плечо, с паникой осознавая, что просто не знает, что делать с разрывающими его на части эмоциями. Из глаз текли неконтролируемые слёзы радости, а губы сводило от неприлично счастливой улыбки. Юри не смог бы вспомнить более счастливого момента в своей жизни.