***
Послание утром так и не пришло, и в больницу пришлось отправиться в неизвестности. Несколько раз Гермиона порывалась пойти и попросить приглашение, но все же не решилась — уж больно шатким и без того казалось её положение на курсах. Вернувшись после лекций домой, она с трудом заставила себя забыть пока о беспалочковой магии и справочнике по языкам и принялась зубрить все, что пропустила за эти месяцы. Занятия прервало дребезжание шкатулки. Девушка с тоской взглянула на часы, которые показывали 20:50. Появилось нехорошее предчувствие. Мысленно приготовившись к потоку оскорблений в свой адрес, Гермиона подошла к тумбочке и открыла крышку. Письма не было. Внутри лежало подписанное Министерством и Клиникой св. Мунго приглашение, на котором красовалось её имя. «Неужели ни одной насмешки, ни одного упрека?» Девушка взяла фирменную рельефную бумагу и тут же едва не выронила. Мир вдруг померк, и голова резко закружилась. Гермиона оперлась о стену, чтобы не упасть, и медленно съехала вниз. Под приглашением лежала газетная вырезка. «Люциус Малфой подает на развод».***
Три дня Гермиона провела наедине со своими мыслями. Попытки понять, какие чувства вызывает в ней Люциус, доводили до изнеможения, и девушка решила, что проще не чувствовать вообще ничего, и потому гнала любое воспоминание о нем, заваливала себя работой, и все же каждый день просыпалась затемно, в холодном поту, испытывая то чистый ни с чем не сравнимый страх, то ненависть, то пугающее томление и почти реально видя перед собой платиновые волосы и холодные серые глаза. И она не знала, что пугало её больше. Это напоминало сумасшествие. Когда настал день презентации, Гермиона вошла в министерский зал, натянутая, как струна. Люциус мог появиться в любой момент. Он мог быть в центре зала, а мог — у неё за спиной. Гермиона с трудом заставила себя не оглянуться, покрепче вцепилась в клатч и отправилась искать свой столик. В сравнение с прошлым приемом контраст был налицо. Атмосфера в зале была не столь торжественная, но по-настоящему живая. За ближними столиками сидели врачи, которые работали со Снейпом, затем разработчики зелья, потенциальные производители, спонсоры. Да, это был светский раут, но еще собрание людей, которым есть чем гордиться. Ощущать себя хоть немного причастной к этому празднику было честью, и Гермиона едва ли не впервые за последнее время искренне улыбнулась. В груди защемило. Она поняла, что ей безумно не хватало этого — ощущать себя частью команды, заниматься делом нужным, благородным. Жаль, конечно, что это медицина, но хотя бы так… Гермиона увидела свою группу. — Привет, ребята. Группа, отобранная для испытания зелья, состояла в основном из парней. Ребята были достойные и, к счастью, слишком углубленные в свое дело чтобы задумываться над тем, «что тут делает эта выскочка». — Привет, Гермиона. Несколько человек кивнули в ответ. Её одногруппник на курсах в Мунго, светловолосый Майк, даже встал и галантно отодвинул стул. — Спасибо, Майк. — Ребята, а Снейпа то кто-нибудь видел? — поинтересовался Рудольф, самый талантливый среди них. — Да, вон он, с Министром Магии. Снейп был недалеко от кафедры. Он казался спокойным и сдержанно принимал поздравления. В их сторону даже не смотрел. — Рад, что мы вытащили его, все-таки, крутой преподаватель. Лучше я не встречал. — Как сказать, Руди. Не все учились на Слизерине, — Майк посмотрел на остальных в поисках поддержки. За столом пробежали смешки. — Хотя да, он профи, никто не спорит. Гермиона, ты же тоже у него училась? — Да, Гриффиндор был в любимчиках, а наше с Гарри и Роном трио в особенности. — Кстати, — Майк придвинулся ближе и положил руку на спинку её стула, — нас всех мучает вопрос, почему Гарри пошел в Аврорат, а не стал игроком в квиддич? Я видел его на школьных матчах — высший класс. — Майк, тебе ли задавать этот вопрос, — улыбнулась Гермиона, аккуратно убирая его руку. — Потому же, почему вы все здесь — желание быть полезным. — Кстати кто видел последний матч с ирландцами? — бросили с другого конца стола. Разговор потек в малоинтересное русло. До начала оставалась еще несколько минут, и Гермиона решила пройтись до туалета. Темные коридоры Министерства Магии были как всегда холодны и пустынны, как будто и не работают тут сотни человек, Гермиона слышала, лишь как как стук её собственных каблучков отражается негромким эхом от сверкающего черного пола. Она невольно поежилась — это так не вязалось с оживлением Зала торжеств. Вдруг из-за поворота донесся возмущенный возглас — девушка остановилась. Через несколько мгновений тишину нарушил невнятный поток объяснений — говорящий явно старался не шуметь. Расслышать содержание с этого расстояния было невозможно, да и зачем? До начала презентации оставались считанные минуты — стоило поторопиться. Но, сделав шаг, Гермиона замерла на месте — этот голос она узнала бы из тысячи. — Так вы отказываетесь? Это был Люциус, и он был взбешен. Девушка сделала пару шагов на носочках, чтобы лучше слышать, о чем идет речь, и прижалась к холодной стене. Подойти к самому повороту не решилась, иначе её в любой момент могли застать с поличным. — Мистер Малфой, мы понимаем ваше негодование, но список спонсоров уже утвержден, и необходимые средства собраны. Мы будем рады обсудить сотрудничество в других сферах. — Три недели назад вы запросили четыре миллиона и поставили жесткий срок, утверждая, что именно столько вам не хватает на промышленный выпуск, а сегодня… «Четыре миллиона…» Гермиона прикрыла рот рукой. «При том, что ему по суду выплачивать десять. Либо он безумец, либо Министерство понятия не имеет о его реальных доходах. Боже, сколько же у него денег!» — Мистер Малфой, я сделал все что мог, но таково решение Совета. Я не всемогущ. А сейчас, прошу прощения, мы не можем задерживать церемонию. Гермиона пулей метнулась в туалет и захлопнула дверь в ту секунду, как человек из Совета показался из-за угла. «Это немыслимо! Четыре миллиона… Видимо, ему очень нужно попасть в Министерство». Все в магическом мире знали, что если Люциус Малфой где-то закрепится, выдворить его оттуда уже почти невозможно. А Министерство — это власть. Гермиона пыталась отдышаться. Все постепенно становилось на свои места: и развод, и её собственная роль в этой игре. В высших кругах репутация решает все, и Гермиона начинала понимать, что это брак действительно позарез нужен Малфою, и он не отпустит её пока не добьется своего. Сил на истерику уже не было, она слишком устала за эти дни. Бежать все равно некуда. Да и из зеркала на неё смотрела уже и не Гермиона вовсе, а какая-то исхудавшая птичка. Девушка решила, что лучше ей просто вернуться в зал. Люциус был уже там. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и небрежно покручивал набалдашник трости, всем видом показывая, что происходящее его мало волнует, однако тяжёлый взгляд был устремлен в одну точку, а губы кривились в едва уловимой усмешке, что придавало лицу выражение язвительное и жестокое. Будто почувствовав, что за ним наблюдают, Люциус повернулся. Испуганный взгляд карих глаз встретился с холодным и собранным взглядом серых. Чуть помедлив, мужчина прищурился и поприветствовал девушку легким кивком, его губы тронула едва заметная улыбка. Это настолько контрастировало со всем, что она только что видела, что Гермионе стало неловко. Она коротко кивнула в ответ и села. Теперь она чувствовала, что Малфой наблюдает за ней. Наконец, свет слегка приглушили — церемония началась. Гермиона выдохнула.***
Мероприятие оказалось довольно долгим. Выступали врачи — рассказывали о зелье, несколько слов пришлось сказать Снейпу. Затем Министерство представляло план промышленного выпуска. Когда начали перечислять спонсоров проекта, Гермиона уже знала, что имени Люциуса не услышит. Наконец, официальная часть подошла к концу, заиграла музыка, кое-где зазвенели бокалы, отмечая начало удачной сделки. Появились несколько танцующих пар… — Мисс Грейнджер? Вы позволите? — Голос над плечом заставил пропустить вдох. В горле пересохло, а за столом повисла гробовая тишина. Все, кто сидел рядом с Гермионой, устремили на неё ошарашенные взгляды. Девушку слегка затрясло. Она медленно повернулась. Люциус стоял перед ней. Этого она ожидала меньше всего. Она почти смирилась с абстрактной мыслью, что ей придется стать женой Люциуса Малфоя, но оказаться с ним прямо сейчас на расстоянии нескольких дюймов… — Д-да, конечно… Гермиона протянула руку и поняла, что вся дрожит. Малфой мягким уверенным движением повёл на середину зала. «Мерлин, еще и на самое видное место!» Гермиона шла как в тумане. Она помнила прикосновения Люциуса яростными, холодными, насмешливо-игривыми, но эта бархатная властность… Такая близость с Люциусом Малфоем пугала. Рука мужчины легла ей на талию, и танец начался. Гермиона неплохо танцевала и не боялась выглядеть глупо. Выпрямив спину, она заставила себя успокоиться. — Я думала, вы хотите спонсировать промышленный выпуск зелья, — решилась начать разговор. — Я хотел, — ответил Люциус спокойно. — В чем же дело? — продолжила аккуратно, будто не слышала разговор в коридоре. — А каковы ваши предположения, мисс Грейнджер? Девушка на секунду задумалась. — Я бы на месте Министерства не доверяла вам. — Доверять нельзя никому. — Вы действительно так считаете, мистер Малфой? — А вы нет? Я не заметил, чтобы вы были особенно откровенны со своими друзьями. Гермиона решила не отвечать. — На какие средства вы собирались спонсировать выпуск? — Мисс Грейнджер, вы уверены, что хотите это знать? — Люциус бросил на девушку внимательный взгляд. А затем наклонился над самым ухом, и его дыхание обожгло кожу. — И как вы узнали о моих планах? Гермиона поняла, что сказала лишнее, попыталась взять себя в руки и продолжить разговор как можно более нейтрально. Через плечо мужчины она осмотрелась вокруг. — Рита Скитер снова здесь… Люциус кивнул. — Надеюсь, на этот раз вы не оставите её без работы побегом из моих объятий? У Гермионы перехватило дыхание. — Это вы её наняли? — Да, моя дорогая. Чтобы наш роман принес пользу, его должны заметить. Впрочем, об этом мы ещё поговорим. Потом. — Отзовите её! — прошипела Гермиона. — Вы знаете, какие гнусные статьи она пишет. — Она напишет то, что ей скажут, — отрезал Малфой. — Это будет самая низкая желтая пресса. — Не учите меня управлять общественным мнением, — тихо и предостерегающе процедил Люциус. Несколько минут они молчали. — Вы подали на развод… — не выдержала Гермиона. Вопреки стараниям, голос в отчаянии дрогнул. — Рано или поздно это должно было случиться. Музыка закончилась. Гермиона и Люциус отстранились и несколько секунд просто смотрели друг на друга в немом противостоянии. Затем мужчина прикоснулся губами к пальцам спутницы. Гермиона поклонилась в ответ. Не оборачиваясь, она прошла к своему столику, забрала клатч и покинула торжество.