***
Ночь была бессонной. На утро я осознала, что не сомкнула глаз. Они покраснели и щипали, тупая боль пульсировала в виске. Почему он не остановил вчера? Не сказал, что я идиотка? Почему сказал, что я приняла правильное решение? Неужели пожалел? Но кого? Себя или меня? Нас? Нас больше нет. — Кофе, — я посмотрела на кружку, наполненную до краев и поморщилась. Это было первое слово, сказанное Андреем за сегодня. Он стоял у подоконника и устанавливал новую симкарту. Что случилось со старой, я не имела понятия. Мне было интересно, сообщит ли он мне свой новый номер. Глупости. Конечно сообщит. Мы ж еще, вроде как, муж и жена. — Ты ничего не хочешь сказать? — это были и мои первые слова за сегодня. Хлиплый голос с трудом вырывался из пересохшего горла, но я упрямо не пила кофе, дабы показать, что его вынужденная забота мне не нужна как таковая. Карие глаза оторвались от созерцания экрана телефона и посмотрели на меня. В них я не смогла прочесть ничего. Никогда не обладала этим талантом книжных героев. — А должен? — Андрей говорил спокойно и даже уверенно, но пальцы его сжали телефон до побеления костяшек. Того и гляди треснет мобильник. Жалко. Деньги плачены. Ноутбук и так теперь в ремонт нести. — Что произошло с симкартой? — я же слабая. Как я могу сопротивляться? Вот и сейчас, желая ощутить хотя бы видимость былой заботы, я прикоснулась губами к кружке. Кофе сразу же потек по горлу, смачивая его. — Выкинул, — и сказано это было, как само собой разумеющееся. «Сменил симку. Новый номер. Перепиши.» И это все. Ни сообщения, когда придет домой. Ни поцелуя. Ничего. Вздохнув, я откинула от себя мобильный и посмотрела на Кирилла. В свете Луны он выглядел великолепно. Не для меня, конечно, но для других девушек. Он давно увивался за мной, несмотря даже на то, что я замужем. Говорил, что я давно ему нравлюсь. Даже больше. Но зачем мне какой-то Кирилл, когда Андрей рядом? Или уже нет… Нет рядом Андрея. Есть Сашка, иногда Настя. И Кирилл, который не раз показывал, что готов подставить плечо помощи и жилетки для слез. Губы на шее. Длинные пальцы, лаская спину, расстегивают застежку лифчика. Хриплый голос томно шепчет, что любит. Андрей давно этого не говорил. Думал, что это и так понятно. В нашей жизни, как говорится, пошла сплошная бытовуха. Он приходит домой с учебы, целует в лоб, ест ужин, и мы идем смотреть телевизор. Раза два в неделю этот алгоритм разбавляет спонтанный секс. — Я так давно мечтал, Зоя, — прошептал Кирилл, целуя живот, пробираясь к тому месту, после которого обратно дороги не будет. Мечтал. Я тоже мечтала. О каком-нибудь безумном поступке со стороны Андрея. О чем-то большем, чем рассказ об очередной лекции гениально профессора, в которой я ничего не понимаю. Кирилл он… Кирилл может это дать. Один разок. Мне и этого не нужно, черт возьми! Но алкоголь, который парень старательно вливал в меня весь вечер, действовал отменно. Хотелось спать, хотелось ласки, любви. Хотелось снова почувствовать себя значимой. И я буду всю жизни корить себя и ненавидеть за то, что совершаю. Хочется столкнуть с себя Кирилла, но мерные движения внутри меня успокаивают, расслабляют. Заставляют стонать не своим голосом, превращаясь в шлюху и изменщицу. Не хочу. — Зачем? — я нервозно заерзала на месте, стряхивая с себя воспоминания, которые мучили мою совесть по сей день. — Необдуманные поступки свойственны не только тебе. Укол в мою сторону. И непонятно, он говорит об измене или о разводе. Поджав губы, я смотрю на него исподлобья. Он отвечает мне прямым взглядом. Эта битва не была равной. Я чувствовала себя виноватой, а он был в ярости. Конечно же я стушевалась, спрятавшись за кружкой кофе. — Мама зовёт нас домой на время каникул, как только мы закроем сессию… — Я уже закрыл, — я тоже. Но откуда мне было знать, если мы не разговариваем? — Тогда, — закусив губу, повертела в руках кружку и отодвинула от себя. Все равно допила, — когда выезжаем? — Как только соберешься, — пожав плечами Андрей берет со стола посуду и ставит в раковину. — Но, учти, в твоем распоряжении час. Я глупо хлопнула глазами, глядя на то, как на его лице появляется подобие улыбки. Секунда, другая — ее уже нет. Показалось. Подхожу к раковине, но оказываюсь оттиснутой оттуда Андреем. Его указания о том, что время не терпит опозданий на пару минут возвращает меня назад. В то время, когда все было хорошо. И эта бытовуха, которая мне когда-то осточертела, сейчас казалась недосягаемой мечтой. На пару мгновений мне подумалось, что все может быть иначе. Хорошо. Без слез, льющихся рекой из меня, и скандалов. А ведь скажи вчера Андрей, что против развода, я бы не поспорила. Не посмела бы. И сегодняшнее утро казалось бы мне намного светлее, даже несмотря на пасмурное небо. Я бы сказала Андрею, что согласна на что угодно, лишь бы он был рядом, ведь я люблю его. Наверное, даже слишком, если терплю его измены, считая себя виноватой в них. Наверное, я слишком преданная идиотка, которая не теряет надежды на то, что все устаканится и станет хорошо. Не так, как было раньше. Как раньше уже не будет. Но скажи Андрей вчера… Да даже сегодня, что он против развода, наша нить связи упрочнилась бы. Мне бы хватило этого, чтобы понять, что не все потеряно. Одно предложение. Пара слов. И все было бы решено. Нет, не сразу. Но, уверена, со временем все бы наладилось. И брак наш, наученный горьким опытом, стал бы крепче, если бы мы смогли пройти через море непонимания и ссор.***
Отчий дом встретил нас улыбающимися мамой и Юрой с Тоней на руках. Сестра вырывалась и хотела подбежать к машине, но ей не давали. Время шло, на лицах родителей появилось непонимание, а мы все сидели в машине и не спешили выходить. Кто знает, как нам вести себя сейчас? Мы счастливые муж и жена в глазах семьи? Или мы склочные супруги, решившие разойтись? Как отреагирует мама на известие о том, что ее дети, так боровшиеся и державшиеся друг за друга, больше не вместе? Что скажет Юра? Почувствовала, как пальцы Андрея переплелись с моими, и с удивлением посмотрела на него. Что происходит? Что он хочет сказать этим, черт возьми? Задрожали колени. В животе появилась тяжесть. Не возбуждение. Просто пришло осознание, как давно я не прикасалась к Андрею вот так просто. Крепче вцепилась в его руку, сама не понимая, почему. Хотя нет. Хотела остановить его. Показать, что еще не все потеряно. И, даже если он сейчас предложит рассказать все родителям, у нас еще есть шанс. Есть. Всегда будет. — Я говорил серьезно о том, что хочу начать все заново, — в тишине машины его голос раздался слишком громко и неожиданно, хотя и я ждала его слов. Карие глаза смотрели на меня. На лице застыло несчастное выражение. Уверена, я сейчас от него не отличалась. Несчастная и глупая. — Хорошо, — прошептала я, чтобы уравновесить его слова, сказанные слишком громко. Ожидала, что он тут же выйдет из машины, но Андрей поднес руку к губам и поцеловал мои пальцы. Хотелось, чтобы на их месте оказались мои губы. Очень хотелось, черт возьми. Его пальцы отпустили мои и начали продвигаться вверх по руке к шее. Лёгкий массаж затылка и я почувствовала, как меня отпускает напряжение. Расслабленно откинулась назад, даже не думая о том, что на улице нас до сих пор дожидается семейство. — Они ушли уже, — сказал Андрей, будто читая мои мысли. На крыльце действительно никого не было. Наверняка Тоня замерзла и ее решили отправить домой. Пожав плечами, я продолжала смотреть в глаза Андрея. Он отвечал тем же, аккуратно массируя затылок. Он не делал этого полгода. Не целовал, не обнимал. Не прикасался. Но рано. Слишком рано для таких решительных действий. Это только начало на пути к возможному примирению. — Я тебя сейчас поцелую, — его пальцы прошли по моей нижней губе. — Имеешь право, — я вновь пожала плечами, наблюдая, как приближаются карие глаза. А потом закрываю свои, почувствовав родные губы, которые властно сминают мои. Даже не успеваю ответить на поцелуй, как все прекращается. И напротив снова смеющиеся хитрые глаза, по которым в кои-то веки можно что-то понять. Издевается. Завлекает в ловушку. Дразнит. Начинает новую игру.