***
— Хэй, а вот и я! — закричал Чернов, когда я открыла окно, и, подтянувшись, запрыгнул в комнату. — А через дверь никак? — рассмеялся Андрей, вставая, чтобы поприветствовать Ярика. — Кстати, не смей больше пугать Тоню и стучаться в ее окно. — Фактически, я думал, что это до сих пор окно Зои, — Ярик прижал меня к себе и чмокнул в макушку. — Так что, братан, претензии к нулю, пожалуйста. Я не смогла сдержать улыбку. Улыбнулась все-таки — впервые за несколько дней. Не до этого как-то было. Мама всегда остается мамой. — Зоя, как давно это уже у вас? — и так три дня подряд. — Все относительно, мам, — незаменимый ответ. В первый раз этот разговор произошел, пока я принимала ванну с пеной, а мама зашла в ванную комнату, чтобы скинуть в корзину грязное белье. Закончился разговор, когда уже вода остыла, а пена пропала. Второй раз произошел в гостиной во время семейного просмотра старых видеокассет. Глядя на нас с Андреем маленьких, мама пустила обильную слезу. Пришлось Юре искать носовые платки. Но мама, блин, хитрая. Мама их спрятала, обеспечив себе достаточно времени на лекцию для меня и мужа. Сегодня эта кара настигла меня на улице, пока я наблюдала за Тоней, лепящей снеговика. — Дочка, — мама взяла меня за руку, — Это что, что-то серьезнее обычного скандала? — Мы изменили друг другу, мам! Естественно, это «что-то серьезнее обычного скандала»! — не сдержалась я. Просто слишком устала за последние дни. Мамины речи всегда сопровождались слезами и словами, полными негодования. — Но… Как же так? — А вот так, мамуль, — горько усмехнулась я. — Всякое бывает. Радует хотя бы то, что мы решили дать «нам» еще один шанс. Согласись, это лучше, чем просто разойтись. — Конечно! — мама энергично закивала, вцепившись в мою руку. — Конечно, родная, это лучшее решение! А на деле — слова расходятся с действиями. Из ее глаз снова полились слезы, несмотря на беззаботную улыбку и преувеличенную жизнерадостность. Мама, когда же ты перестанешь плакать из-за нас с Андреем? У тебя растет третий ребенок, которому только предстоит пережить стадии взросления, первой любви и бунтарства. Мамуль, успеешь еще наплакаться. — Предлагаю нам прогуляться, — вдохновенно произнес Чернов, перелистывая каналы в телевизоре. — В сторону школы? — Естественно. Я заметила, как перекосило Андрея. Он закрыл ноутбук, в котором печатал что-то по работе, и посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой. Не хочу видеть торжествующее лицо Алисы Дирижановой, которая, хоть и спустя несколько лет, все-таки добилась своего. Всего на одну ночь Андрей вновь стал ее. Он принадлежал ей, а она — ему. И пока они трахались, я сидела дома и ждала. Как идиотка, наивно надеялась, что он на работе, хотя и знала, что он сидит и напивается где-то. Я морально не была готова к тому, что почувствую. Будет ли это безразличие, ведь Андрей клялся, что ни черта не помнит, или же это будет всепоглощающая ревность вкупе с яростью, потому что Алиса являлась прямым доказательством, что на какое-то время муж частенько забывал о моем существовании. Я не готова. Заранее знаю, что не смогу удержать лицо. Быть может, даже расплачусь. Пора признать, что в маленькой Зое были и свои плюсы: я умела закрыть эмоции в себе. Хотя бы на пару минут — этого хватало, чтобы убежать в туалет и разреветься. Сейчас же я не в состоянии скрыть эмоции. Никогда за последние несколько лет не было нужды в их сокрытии. — Эй, да ладно вам, — Ярик уселся на кровати. — Все будут рады вас увидеть и разрешить два спора, длящихся вот уже четыре года, — я вопростельно посмотрела на него. — Во-первых, все убедятся, что ваш брак по любви, а не по залету. Во-вторых, всех поразит сам факт наличия любви. Ставки говорят, что вы должны были развестись еще два года назад. Я заметила, как Андрей усмехнулся, и мысленно отвесила себе подзатыльник. Он до сих пор думает, что я подала на развод! Черт возьми, как я могла забыть и не сказать ему, что это была… шутка, что ли. И я, идиотка, хороша. Я подала на развод, Андрей. Я даю «нам» шанс, Андрей. Но, хороший мой, я все еще подаю на развод. Хотелось хоть как-то загладить свою вину. Я подошла к креслу, села на подлокотник и потянулась к мужу, чтобы оставить поцелуй на его губах. Вот так-то. Не думай, мой хороший. Ни о чем не думай. Мы до сих пор вместе, любим друг друга… и брак, блин, у нас не по залету! — Может все-таки пойдем? — вопрос вылетел из меня, даже не успев оформиться в голове. — Не уверен, что это хорошая идея, — Андрей, нахмурившись, взял меня за руку и поцеловал пальцы. На безымянном блеснуло обручальное кольцо. — Ну нам же нужно показать некоторым, что, несмотря ни на что, мы до сих пор вместе, верно? — я улыбнулась. Нужно завершить чем-то хорошим. — А знаешь, почему? — Почему? — Потому что я тебя люблю, — прошептала я, обнимая его за шею и съезжая с подлокотника к нему колени, — и никогда никуда не отпущу… ясно? — да, это было немного кокетливо и, быть может, непохоже на меня, но сейчас хотелось показать Андрею, что я не переживаю. Даже если это не так.***
Черное обтягивающее платье осталось еще со времен школы. С тех пор, хоть и немного, мои изгибы изменились. От этого ткань натягивалась сильнее, не оставляя сомнений: не беременна я! Нервно улыбнувшись, я взяла Андрея за руку и потянула в сторону школьного крыльца. В здании уже гремела музыка, что натолкнуло меня на мысль сразу же отправиться в спорт зал. — Знаете, мне немного неловко туда идти, — признался Чернов. — Настя уже ребенка родила, Стас женился, Агафьев фирму открыл. Говно какое-то, конечно, но это не важно. Суть в том, что я-то ничего не добился. — А разве мы ушли далеко от тебя? — улыбнулся Андрей и помог мне снять пуховик. — Взгляни на нас: мы сыграли свадьбу через полгода после школы. Разве с тех пор что-то поменялось? — Нет, — с улыбкой ответила я за Ярика. — Но разве ж это плохо? — в нашем случае даже хорошо. Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Я с удивлением заметила то, что это место не было чем-то важным для меня. Школа в которой я училась всего один год стала роднее: я нашла там друзей. Сашку, вместе с которой поступила в один универ. Здесь же все казалось чужим. Не было внутри трепета и проблеска теплых воспоминаний. — Если ты хочешь, чтобы с Андреем все было хорошо, то, будь добра, разойдись с ним по разным сторонам! Если честно, то плохих воспоминаний отсюда больше, чем откуда-либо еще. Наверное, лишь последние полгода могут сравниться с событиями четырехгодовалой давности. Двери актового зала были закрыты, чтобы приглушить громкую музыку. Чернов подмигнул нам и толкнул створки. Сглотнув, я сделала шаг вперед. В помещении было темно, музыка громкими битами била по барабанным перепонкам, мигали цветные огоньки — единственный источник света. Войдя в зал я осмотрелась, отмечая про себя знакомых мне людей. Их было достаточно много. Были здесь и мои бывшие одноклассники. У стенки стояла Марина с надутым животом. Она заметила меня и, улыбнувшись, направилась в мою сторону. — Вы только гляньте, кто это у нас тут! — засмеялась она и обняла меня. С ее, наверное, седьмым месяцем это было затруднительно. — Привет! — Привет… поздравляю! — я окинула ее взглядом с ног до головы. — Это так здорово! — А, ну да, — улыбка еле заметно потухла. Марина заправила волосы за ухо и огляделась вокруг. — Как-то так. — Как-то так? Да у тебя же внутри человек сидит! — рассмеялась я. — Я так счастлива за тебя! Давай поболтаем об этом! — С радостью поговорю с тобой… да и не уверена я, что ты хочешь здесь находиться. Я права? — стараясь не показать ей, как мне неловко, я пожала плечами. — Отлично, найдем более тихое место, хорошо? — Пошли. Подожди только минутку, ладно? — У Андрея отпросишься? — в ее взгляде появился хитрый прищур. — Ну беги. Буду ждать тебя в коридоре. Я посмотрела в сторону, где Чернов и Андрей выпивали. Однако быстро они. Рядом стояли их бывшие одноклассники, которые, увидев меня, удивленно присвистнули. — Отлично выглядишь, Зойка! — сказал один из них. Если честно, то имени я не помнила. Вполне возможно — не знала вообще. — Хотелось бы, чтобы ты меньше обращал на это внимание, — ревниво пробормотал муж. Я улыбнулась и обняла его за талию. — Пойду отойду с Мариной. Здесь все… слишком неуютно. — Хорошо, малыш, — он подул мне в лицо своим мятным дыханием, теперь с привкусом алкоголя. Я довольно хмыкнула. Марина ожидала меня в коридоре, задумчиво глядя на стену напротив. Казалось, она не заметила, как я подошла. Ее рука осторожно поглаживала живот, словно это для нее было непривычно. Я кашлянула, чтобы привлечь ее внимание. — Ну слава богу, хоть кто-то разбавит мое одиночество: всем подавай хвастовство перед одноклассниками, — девушка взяла меня за руку и потянула в сторону туалета. — Я открыл фирму, я экстерном окончил последний курс института, я замуж вышла. Бесят аж! Скажешь, нет? — Я даже не планировала с тобой спорить. — Это хорошо, потому что, если бы начала, то я макнула бы тебя лицом в унитаз, — она улыбнулась. — Ну, рассказывай, — и приземлилась на подоконник. Уверена, у нее очень устала спина. — Что рассказывать-то? Все по-старому, — я улыбнулась и развела руками. — Учусь в институте, до сих пор замужем. Ничего нового. — А ребенок? — А нет его. — Эх, черт! Пятьсот рублей в свое время ставила на то, что ты беременна, — она усмехнулась и положила руки на живот. — А вот я, как видишь, допрыгалась. Залетела по полной, как говорится. — Расскажешь? — я присела рядом с ней. — А чего ж не рассказать? Расскажу. Но знаешь, тебе бы об этом лучше с любым другим поговорить: они тебе все расскажут в подробностях. Возможно, тебе повезет и ты услышишь что-то новое, — она прикусила губу. — Знаешь, я до сих пор не привыкла к тому, что стану мамой. Страшно. Я собиралась отдать ребенка после родов другим родителям, уже даже кандидатов нашла. — Передумала? — спросила я шепотом, будто нас могли подслушать. Марина закивала: — Я была месяц назад на узи. Мне не хотелось знать ничего лишнего о ребенке, потому что я боялась, что почувствую привязанность, а тут вдруг потенциальные предки встрепенулись: пол они, видите ли, знать хотят. А я, Зойка, когда услышала, что у меня девочка будет… знаешь, как будто жизнь переосмыслила. Образно конечно. Куда мне до этого в двадцать один, — она грустно улыбнулась. — Я в тот же вечер позвонила той паре и сказала, что оставляю ребенка себе. Это была эйфория, Зойк. Правда длилась она недолго: через пару дней я осознала, что ребенок — это ответственность. А какая из меня ответственность, если я даже нигде не учусь? — Можно записаться на курсы. — Да я записалась, — Марина махнула рукой. — Но ты сама подумай, как я, мать одиночка, буду воспитывать ребенка, учиться и работать? Правильно, никак. Я всерьез думаю, что поступила глупо, решив оставить ребенка. — Ты эгоистка! — Так не из-за себя же, Зой! Из-за нее, — она указала на живот. — Вдруг она меня возненавидит за то, как мы жить будем. Я не хочу этого. — Ты же будешь любить ее, — я погладила бывшую одноклассницу по руке. — У ребенка заложена природой любовь. Знаешь, мою маму тоже нельзя назвать матерью года, но я ее все равно всегда очень любила… — Может, ты и права, — этими словами Марина как бы свела разговор на нет. Я поняла, что продолжать тему — не лучшая идея, и замолчала. — А что с отцом? — Знать бы еще кто он, — девушка усмехнулась. В этом действии явно просматривалось безразличие. Словно она уже устала думать об этом. Устала и забила. Теперь ей просто все равно. — Ай! — Ты чего? — я испуганно посмотрела на нее и вскочила на ноги. — Где больно? Марин! — Она пошевелилась, — прошептала девушка. Ее глаза заблестели в темноте. — Она впервые пошевелилась, — я вымучено выдохнула и улыбнулась, чувствуя, как защипало в носу. В этот миг Марина выглядела такой счастливой, какой, наверное, я не выглядела никогда. Эта резкая смена настроения меня обескуражила. Я просто стояла и смотрела на будущую мать, не в силах оторваться. До того эта девушка была красива в этот момент. — Потрогай, — она схватила меня за руку и положила себе на живот. — Чувствуешь? — Да, — вновь прошептала я и улыбнулась. — Ты счастлива? Только честно. — Очень, — Марина кивнула и уже более радостно заговорила: — А знаешь, кто еще тут беременный ходит? — Кто? — Алиса Дирижанова, — меня дыхание сперло. Алиса Дирижанова станет мамой? Серьезно? — Представляешь, Машка хочет ребенка до двадцати трех родить. Уже года полтора пытается с мужем заделать. А Дирижанова в столицу сгоняла, перепихнулась там с кем-то и приехала вся такая из себя беременная. И где справедливость после этого? Кому-то ничего, а таким сучкам, как она, все и сразу… Зой, ответь мне. Где справедливость? — Не знаю, — пробормотала я, закусив губу. — Мари-ин? — М-м? — А на каком Алиса месяце? — Марина удивленно посмотрела на меня и пожала плечами. — Она несколько месяцев в столице провела. Кто ж знает ее. Месяц четвертый-пятый… ты куда? Сорвавшись с места, я быстрым шагом пошла туда, где гремела музыка. На душе было тяжело. Какова вероятность, что ребенок мог быть от Андрея? Какова вероятность, что они зачали его с первого раза? Такого же вообще не бывает, черт возьми! Только не это! Только все начало налаживаться. Почему опять эта Дирижанова лезет в мою семью и все портит? Все было так нереально. Я, словно в кумаре, находилась. Уже поддатая молодежь резво дрыгалась на танцполе. В этом хаотичном скоплении тел было сложно кого-лицо отыскать. Всхлипнув, я взгромоздилась на скамейку и оглянулась. Андрея не было видно, как и Ярика. Но зато среди этой танцующей кучи людей я углядела Алису. Пора поговорить по душам. Я уже не та Зоя, которой она угрожала. Я взрослая девушка. Я в состоянии ей сломать нос. — Ой, Зоя, — девушка, стоило ей увидеть меня, приветливо улыбнулась и прогнулась в спине, чтобы ее небольшой живот стал заметнее. — Давно не виделись. — Давненько, — я сложила руки на груди. — Поздравляю. — Ой, спасибо, — она улыбнулась. — Я рада, что ты нормально отреагировала на это: Андрей не был так спокоен, — я вздрогнула. Опасения подтвердились. Это ребенок Андрея. Мой… пасынок или, быть может, падчерица сейчас развивается в утробе девушки, кажется, так старающейся сломать мне жизнь. Она будто стремится испортить все хорошее, что у меня есть. Даже спустя столько лет ей не сидится спокойно. И знаете, несмотря ни на что, я сломаю ей нос сегодня, если она не скажет, что пошутила. — Как считаешь, нам всем втроем стоит пойти на УЗИ? Представляешь, завтра я узнаю пол ребенка… — Ты издеваешься? — сквозь сжатые зубы спросила я. — О! Не зря говорят, что муж и жена — одна Сатана! Ей богу, Андрей спросил то же самое, — вдруг вся её напускная веселость испарилась и она холодно посмотрела на меня. — Только вот какой конфуз, малышка Зоя, я беременна от твоего мужа. И ты, дорогая, бессильна что-либо изменить. — Это не правда, — я опустила руки. Наверное, выглядела в тот момент жалко: хотелось разреветься. — Этого не может быть. — Чего, Зоя? Твой муж не мог тебе изменить? Прости, но мы с ним занимались сексом и довольно долго… — Андрей всегда предохраняется! Он не мог… — я оборвала себя и посмотрела на довольную Дирижанову. — Я же сказала, какой конфуз, — она развела руками и сделала глоток сока. Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза и поспешила ее вытереть. Мне нужен Андрей. Здесь и сейчас мне нужно посмотреть в его глаза и получить подтверждение того, что он любит и будет любить лишь меня. Не чужого ребенка. Как бы это эгоистично не звучало, я не была готова, что он полюбит ребенка, которого рожу ему не я. — Где Андрей? — спросила я у его бывшего одноклассника, танцующего рядом со мной. — Он пошел на разборки с Глебом, — отмахнулся от меня пьяный парень. — С каким Глебом? — спросила Алиса. — С братом твоим. — Подожди, как давно они ушли? — Минут пять назад, — начали бежать мы, наверное, одновременно. На улице было очень холодно, что я явно почувствовала, стоя в одном платье. Около ступенек на залитом кровью снегу лежал Глеб Дирижанов, удерживаемый Андреем, придавившим его сверху. Сбоку от них стояла Настя с телефоном в руках. Увидев меня, она спрятала гаджет в карман. — Отпусти его! — закричала Алиса и начала отталкивать Андрея от своего брата. — Пусть успокоится для начала, — он не сдвинулся с места. — Убью! — прорычал Глеб и рванулся в сторону, опрокидывая моего мужа на спину и придавливая своим телом сверху. — Придушу! — Отпусти его! — теперь уже я закричала не своим голосом. Впервые мы с Дирижановой действовали слаженно, пытаясь отодрать руки Глеба от шеи Андрея. — Сука! — муж резко ударил противника по лицу, от чего мне в лицо брызнула кровь. Послышался хруст. Не стоило иметь семи пядей, чтобы понять, что у Глеба теперь сломан нос. Он взревел и принялся душить Андрея с новым рвением. Я ревела в голос, пытаясь позвать кого-то на помощь, отталкивая от себя Настю, пытающуюся помочь, но лишь мешающую. — Глеб, прекрати! — провыла Алиса. — Пожалуйста, Глеб! Это не его ребёнок! Не его, слышишь? — прокричала она, оттаскивая в сторону брата. Я кинулась к мужу и упала рядом с ним на колени. Лицом Андрей был не очень, от чего я заплакала пуще прежнего. Губа разбита, бровь рассечена, из носа кровь идет. Да и глаз заплыл. — Тебе больно? — собрав ладошкой снег, я приложила его к глазу Андрея. — Скажи, где тебе больно? — Все нормально. — Нет, не нормально, черт возьми! Ты ужасно выглядишь! — Но ты же не бросишь меня из-за этого, да? — из моих глаз снова потекли слезы. — Не плачь, малышка, — он сел и, сняв куртку, надел ее на меня. — Шрамы украшают мужчину… — А женщину — нет, — прорычала я и, встав на ноги, пошла в сторону ревущей Алисы. — Какого черта?! — Так надо! — она не договорилась: размахнувшись, я ударила ее кулаком по лицу. Из носа тут же хлынула кровь. Я же сказала, что сломаю. Дирижанова жалобно пискнула и схватилась за лицо. — Следи за своим языком! — Тварь! Я не стала комментировать это заявление. Все возможно. Я посмотрела на Настю, втолковывающую случайному зрителю, что рассказывать всем, что он сейчас увидел, — плохая идея. По лицу парня было понятно, что он даже не слушает. Я с грустью отметила, что через полчаса у людей появится новая тема для обсуждения. — Давай уйдем домой, пожалуйста. Не хочу быть здесь, когда все узнают, — погладила Андрея по рассеченной брови, глядя, как на пальцах остается кровь. — Как хочешь, — он пожал плечами и прикоснулся к моей щеке своими сбитым костяшками, стирая с моего лица кровь Глеба. Обернувшись, я кивнула Насте на прощание и, взяв мужа за руку, поспешила уйти. Ни минуты больше не хотела здесь находиться. Надо бы потом перед Мариной извиниться и объяснить. Хотя… Думаю, что, когда до нее дойдут слухи, в этом не будет нужды. — Почему вы подрались? — Потому что он напал на меня, — пожав плечами, ответил Андрей и потянулся, чтобы застегнуть на мне свою куртку. Думаю, Ярик захватит мою, когда будет уходить. — Потому что я послал его и его сестру в задницу, когда они потребовали от меня, чтобы я женился на Алисе. Пизданутые ублюдки! Я погладила его по руке и подняла ее на уровень своего лица, чтобы поцеловать его пальцы. — Я люблю тебя, — наверное, сейчас было не время да и не место, но мне нужно еще было кое-что рассказать. — Андрей? — Да, родная? — Ты очень расстроишься, если узнаешь, что я не подавала на развод? — согласна, архистранный вопрос.