Основа: Обратная сторона договора (история третья)

Дожевав яблоко, не оставив ничего, кроме хвостика, Марк поморгал, давая отдых усталым глазам и вытянулся. Стул надсадно скрипнул, намекая, что он не шезлонг и нечего тут раскладываться. Карта города безмолвно вопияла о негуманном к ней отношении – Зайберт усердно расчертил ее линиями, косыми, кривыми, параболами и под конец вывел красным замкнутый круг – ареал всех убийств, сосредоточившийся в восточном округе, частично цепляющим набережную и сквер возле нее. Оценив дело рук своих, полицейский покосился на часы и досадливо констатировал, что уже полдесятого, надо бы двигать домой. Все равно ничего путного он не насидит, кроме мозолей на заднице, а дома остался ценный источник информации. На выходе Марка тормознул дежурный. - Слушай, - молодой совсем парень нездоровой бледности придержал Зайберта за локоть, - ты серию ж ведешь по маньяку с руками там? - Ну? – Марк только присвистнул про себя, как быстро разносятся слухи. - Есть еще два трупа… но там руки целы. А в остальном – под копирку. Я выезжал на оба места. - Куда? - Ближе к реке, на пересечении Парсдамм и Кольмарт. Ведет Байер из двадцатого участка. - Я понял, спасибо, - Зайберт сделал мысленную зарубку и выскочил в прохладную дождливую ночь. Противно моросило, поэтому до машины полицейский добрался бравой рысью, встряхиваясь как Лизбен и недовольно ворча. Повернув ключ, вместо урчания мотора Марк услышал жалобный взвизг стартера и надсадный хрип. Второй раз – результат тот же. Еще более обиженный визг. Марк выругался, натянул куртку и побрел в сторону дороги. За автобусом пришлось пробежаться, тот подкатил едва полицейский увидел остановку. Водитель вежливо подождал запыхавшегося пассажира. Уже плюхнувшись у окна, Зайберт прикинул, что в салоне пустовато для вечера, но притупленный усталостью копания в материалах мозг отмахнулся от несоответствия. И только когда руку начало ощутимо подпекать, Марк вынырнул из полудремы и осмотрелся. Никакого криминала на вид: трое благообразных бабушек сидели друг за другом и иногда переглядывались. Двое работяг дремали на последнем ряду. Еще пара белых воротничков сидели в начале салона. Никто не обращал на Зайберта внимания, ни скрытого, ни явного. Но руку-то жгло! Полицейский задрал рукав – налитые полупрозрачным розовато-алым светом знаки ворочались в контурах, подрагивали, силясь переползти на другое место. - Черте что! – буркнул Зайберт, одергивая куртку. – Надо быстрее домой. Дремать больше не получалось. Зайберт вздрагивал от каждого шороха и скрипа, прислушивался, подозрительно зыркал на каждого входящего и выходящего, а на своей остановке ужом вывернулся из уже почти закрывшихся дверей. За порогом дома жечь сразу перестало. Марку почудился запах паленого, но он приструнил заигравшееся воображение. Так недолго и параноиком стать. Лизбен выползла из кухни, радостно виляя даже не хвостом, а всем задом. От собаки нестерпимо несло копченым. - Так, красотка! – Марк ухватил животинку за ошейник и поволок обратно на кухню – Лиззи покорно плелась, заранее жмурясь и поджимая задницу. – Это что такое?! Марк ткнул собаку носом в пакет и бумагу, где еще утром лежала копченая рыба, привезенная друзьями в подарок з какой-то дальней поездки. Лизбен прятала хвост и отворачивалась с видом оскорбленной невинности. - Нельзя, дура ты эдакая! Нельзя тебе такое жрать! Лизбен вырвалась и уцокала под лестницу, где обычно пережидала очередное наказание. Теперь оттуда торчал кончик хвоста и поводок. Махнув рукой, Зайберт выбросил в ведро обертку и пакет. Не суждено ему полакомиться рыбкой. Надо хоть просто так пива купить. Нервы ни к черту… или как раз к черту. Полицейский криво ухмыльнулся собственному каламбуру. Скоро шутка про чертей в его жизни станет обиходной. В гостиной обнаружился черный пиджак и сумка. Но священника не было ни там, ни в первой гостевой спальне – самой обжитой и пригодной для гостей. Марк вспомнил, что даже не сказал, где гость может лечь. Гость лег в хозяйской спальне. На краешек огромной постели. И завернулся в плотный кокон. Зайберт еще не видел, чтобы можно было так замотаться в одеяло. Стало интересно, чем он там дышит? - Кайя? – полицейский легонько потряс кокон. - Ммм? - Уже вечер… ты встанешь или будешь до утра спать? - Встану, - Серкан завозился, растягивая плотную «куколку» из одеяла, и сел. – Который час? - Девятый. Ты весь день проспал. Священник потер заспанное лицо, убрал неприлично отросшие кудри и зевнул. Поскреб небритую щеку, иссеченную розовыми полосками от близкого знакомства с внутренностями «кокона». - Извини. Что нового по делу? И почему от тебя фонит? Марк потер руку. - Фонит – не знаю, зацепил что-то по дороге домой. В автобусе. Машина не завелась. А по делу – ты был прав насчет убийств. Раскопал еще целую кучу, хочу тебя привлечь официально. - Минутку, - Кайя поднял палец, останавливая Марка. – Что ты зацепил в автобусе? Зайберт вздохнул. - Не понял сам. Автобус полупустой в час пик, рука начала гореть, но ничего не случилось. Ничего необычно, рогатого, туманного и покушавшегося на мою душу, голову или задницу. Серкан рассмеялся. - Задница – это ценно, да. Весьма. Машина сломалась как? - Просто не завелась. Зато сейчас заведусь я. Опять вляпался? - Нет, ты всего лишь настроил знаки на работу. А контролировать пока не умеешь. Если машина сломалась, то надо было домой на транспорте, народ ты не любишь. Вот и все. - Я что теперь фея?! – Зайберт изобразил трепыхание крылышками. - Нет, ты теперь будешь учиться не просить всякие мелкие одолжения у той стороны. - Хм… то есть при желании, я могу заставить эту дрянь работать на себя? Пожелать чего-то и оно мне сразу на блюдечке обломится? - Не совсем, - священник размотался окончательно, показав голую грудь со свежими шрамами и плохо заживший шов на плече. – Знаки прижились, настроились на тебя. Неосознанные желания будут выполняться, если вовремя не пресечь. - Кредитные отношения с непомерными процентами, - Марк присел на край постели, стаскивая забытую за разборками с Лизбен куртку. Серкан перехватил его за запястье, долго вдумчиво выглядывал что-то среди перламутрово-белых непонятных значков, украшавших руку полицейского до самого плеча. Пальцы слегка покалывало. От соприкосновения шел нервный озноб. Он заползал вверх, до локтя, сворачивался там и тянул тупым противным нытьем. - Ну что? Уже начинать молиться? - Молиться никогда не помешает, - строго сказал Кайя, поднимаясь – по бедру шел еще один рваный рубец, кое-где до сих пор схваченный медицинскими скобами. - Где тебя так порвали? – полицейский нахмурился. - Ерунда, заживет, - Серкан снова зевнул, протяжно и звонко. – Что по делу, рассказывай… и надо поесть заказать. Через полчаса уставив стол коробками из соседнего ресторана, они устроились на кухне. Знаки приятно холодило. Кайя нацепил брюки, но остался без рубашки – шов на плече открылся в одном месте и кровоточил. На предложение обработать только отмахнулся. Пока они суетились с доставкой, Зайберт украдкой разглядывал ничуть не посвежевшего после долгого сна священника. Пробившаяся темная щетина придала лицу еще больше усталости, а беспокоящие раны проложили глубокую складку меж бровей. - Что по делу? – повторил вопрос Кайя, сунув нос в ближайшую коробку. Марк подробно обрисовал, что получил в итоге сегодняшних раскопок. Про набережную, про сообщение патрульного. Серкан долго хмурился, жуя на автопилоте, даже не глядя, что именно. Когда он потащил в рот кусок жгучего перца, Зайберт подбил его локтем. - А? – Кайя покосился на ярко-красный овощ и поморщился. – Задумался. Твоему маньяку от тридцати до сорока. Скорее всего мужчина – физическая сила не лишняя, так выламывать суставы. На учете нигде не стоял, скорее всего контролирует себя в обычной жизни. Щепетилен, не медицинский сотрудник. Но педантичен, скрупулезен и очень усидчив. Раскопать этот дурацкий обряд, разбросанный по десяткам книг требовало терпения и внимательности. И сдержанного сумасшествия. - Кого ждать из шушеры, как ты выразился? - Еще два три трупа – никого. Потом возможно кто-то заинтересуется. На людях надолго остается запах крови, плюс безумие – в стороне не останутся. Существенно это не повлияет, но поймать и вычислить убийцу станет намного сложнее. Мелкие демоны очень любят советовать и внушать человеку всяко разное. Силы мало, зато фантазии – хоть отбавляй. - Значит надо торопиться. Я никак не могу понять принцип, по которому он выбирает жертв. Только внешнее сходство, но в городе полным-полно белокожих, светловолосых и голубоглазых. Хоть я, например. Священник окинул загорелого полицейского скептическим взглядом: - К тебе он на милю не подойдет. В крови нашли что-нибудь? - Химию? Нет. Он не травил их. Как-то умудрялся убить с одного удара и не заставить жертву запаниковать раньше. А почему не подойдет? - Потому что ты меньше всего похож на ангела. Хм… Серкан опять впал в задумчивое состояние. Зайберт наблюдал, как на плече священника набухла капля крови и вязко потекла вниз. Схватив салфетку, полицейский прижал ее к ране. - Ты мне аппетит портишь, - ворчливо заметил он. Священник подскочил на месте и почти бегом направился в гостиную, зарывшись в свою сумку. Окровавленная салфетка осталась валяться на полу. Зайберт удивленно последовал за взбудораженным гостем. - Сейчас уточним одну деталь, - сказал Кайя, извлекая ноутбук. - О, в этот раз все сугубо человеческое. Никаких вызовов и пентаграмм на крови? - Ты меня с кем-то спутал, - криво хмыкнул Серкан, запуская компьютер и щелкая по значку мессенжера. - Да неужто? Крови как раз хватает на мой взгляд. - Не страшно. Священник пристроил ноутбук на диван, а сам уселся на пол. Зайберт покладисто пристроился рядом, вздрогнув, когда под руку пришла виноватая Лизбен. Рассеянно погладив собаку, Марк приготовился ждать под противное делиньканье соединения. - Привет, - радостно осклабился ухмылке Матэ, появляясь в диалоговом окошке в обрамлении иконок. – Смотрю у вас прям семейная идиллия. С кровью. Плохо прожаренная. - По поводу того обряда, я вчера спрашивал, - Кайя проигнорировал сарказм. – Там что-нибудь есть про снятие кожи с кистей рук? Мате откинулся назад от экрана, куда-то потянулся, потом и вовсе ушел из кадра. - Сейчас глянем, склероз замучил, - аббат вернулся с толстенной книгой, на вид очень новой и очень топорно сделанной. – Хм… с рук? Да он шалун, столько возни. По рецепту надо просто срезать кусок кожи со спины в области лопаток. Тоже извращение. Процесс долгий, нудный и неблагодарный. - Зачем ему кожа? – Марк сомневался, что будет рад услышать ответ, но надеялся хотя на какую-то зацепку. - Крылья шьет, - Матэ швырнул книгу за спину, она с тяжелым стуком упала на пол, взвив облачко пыли. – Не особо новое, но в свое время считалось прямо передовой идеей. Люди попеременно бредят то ангелами, то демонами, то вообще непонятно кем. Не хватает им своей жизни, хочется погорячее. Пожестче. - И в конечном итоге этот псих будет бегать по моему городу с крыльями из человеческой кожи за спиной? - Надеюсь, до этого не дойдет, - Матэ улыбался, но глаза стали холодными. – Ты постарайся быстренько его закрыть в уютной теплой палате. А потом будь добр, посади вот эту кудрявую заразу на самолет до дома. На край можешь отправить его багажом. Хорошенько упаковав. С прошлой недели все добирается. Кайя хмуро молчал. Аббат еще минуту мерил его тяжелым взглядом, потом подмигнул Марку и отключился. - Чем это поможет только, - Марк вдруг устало сгорбился, плечи поникли. – Еще одно подтверждение, что это маньяк с прогрессирующим расстройством. Тяжелая горячая, как утюг, ладонь священника легла на шею, посылая острые разряды по всему позвоночнику. Волна жара прокатилась от макушки до пяток, встряхнув не хуже электрошока. Полицейский с придушенным воплем отпрянул, выкручиваясь из-под руки Серкана. - Спокойно, - Кайя закашлялся, пытаясь как можно незаметнее утереть кровь на губах. – Я просто немного тебя встряхнул. Заодно почистил. Марк непонимающе похлопал глазами и уже собрался задать еще вопрос, но потом передумал. - Ложись опять спать, - вместо этого сказал полицейский. – На тебя смотреть страшно. Если это человек, то мы сами его поймаем. - Угу, непременно, - священник бесцеремонно залез в холодильник, потом в шкафчик, выудил бутылку джина и стаканы, разлил и уселся, старательно осторожно вытянув больную ногу на свободный стул. Зайберт засмотрелся на шрамы. Выглядело теперь еще хуже – края разрывов налились нехорошим багрянцем, на плече кровь запеклась коркой. - Выглядишь отвратительно. - Уже слышал. Дай аптечку и ложись спать. Я еще немного подумаю. Роясь в недрах кладовки, где по привычке держал полный медицинский набор, полицейский прислушивался. Кайя кому-то звонил, с кем-то препирался. Невидимый собеседник явно уговаривал священника не страдать дурью, а нормально лечиться и возвращаться. Лучше наоборот. Марк почему-то уверился, что это Матэ. По-хорошему, Кайе надо было в больницу. Наложить повторно швы, проверить. Зайберт даже предлагать не стал – наверняка откажется - сам виноват, что Серкан сорвался по этому делу. В конечном итоге, полицейский сделал нормальные повязки на плечо и на ногу, уговорил Серкана лечь в гостевой все-таки спать дальше, и сам, кое-как приняв душ, рухнул лицом в подушку, совершенно забыв выгулять собаку. За что поплатился. Через час закончившая изображать сироту и преисполненная праведного гнева и жидкости в организме, Лизбен запрыгнула на кровать и принялась топтать нерадивого хозяина в области головы. Марк отбрыкивался до последнего, но первой проснулась совесть. Пришлась вылезать из-под одеяла, натягивать спортивные штаны и куртку и шлепать вниз. Лизбен уже стояла носом в дверь. Через полчаса на полнейшем автопилоте полицейский рухнул обратно. Никаких снов или кошмаров он не видел. Просто выключился до самого утра, совершенно забыв, что это был пятничный вечер.