Основа: Обратная сторона договора (история третья)

- Все-таки, тебе надо дать в морду. Непременно. Зайберт лежал дома на диване, свежеперебинтованный, под обезболивающим и со страшным головокружением. Злой, как черт. Когда он с трудом проморгался в изоляторе, от маньяка осталась только горстка пепла, а аббат с недовольным видом стряхивал с одежды снег и пепел, неизвестно как и откуда там оказавшийся. Температура в комнате быстро вернулась в норму. В норму не вернулся только Зайберт. Полицейского рвало на куски от бессильной злости и желания впиться в обоих Псов и начать вытрясать из них правду прямо сейчас. Он бы так и поступил, если б не наткнулся на неестественно синий взгляд Матэ. Посветлевшие волосы растрепались, делая его очень похожим на изображение на фреске в соборе на скале. Марк даже успел рот открыть для очередной гневной тирады, но виска нежно и мягко что-то коснулось. Сознание помахало полицейскому ручкой и отчалило. Последнее, что он запомнил, сокрушенное: - Опять тащить на руках! Такими темпами, мне на нем придется жениться. В себя он пришел на родном диване, рядом сидел с книжкой Серкан. - Надо-надо, - ухмыльнулся священник, отпивая виски. – Ты лежи, у тебя шов разошелся, пришлось подлатать. - Да к чертям собачьим шов, что опять такое было? Это не демон! - Я же говорил, я не чувствую ада. Это не рогатое, не мохнатое и не копытное. Я просто не сказал, что это человек. - Еще скажи мне, что это был ангел, - скептически скривился Зайберт. - В прошлом был. И довольно высокого ранга. Не только люди подвергаются безумию. Точнее, как раз именно люди могут заразить безумием. На этот запах стекаются посланцы ада и тьмы, на этот запах могут попасться ангелы. Переполненные гневом особенно. - Круто, - Зайберт вздохнул, он-то уже думал, что перестал удивляться. – Я считал, что быть за хороших парней – хорошо, а за плохих – плохо. Все. Кайя рассмеялся. - Мир не делится на черное и белое. Я тебе уже говорил. - И не говорил гораздо больше. - Переедешь, постелю тебе в библиотеке. Будешь читать историю договора. Там много всего интересного. Полицейский тяжко вздохнул. Переедет. Никуда теперь не денется. Иначе его любопытство и опасения сожрут изнутри. Он с кряхтением подтянулся на руках, устраиваясь удобнее. Сухо сглотнул. Под повязкой саднило и тянуло. Знаки на руке спали, чему Марк несказанно радовался. Пальцы от прошлой боли даже сейчас казались онемевшими. Еще один довод в пользу… поспать в библиотеке собора. - Матэ подписывал договор? Серкан тяжко вздохнул, откладывая книгу. Болезненные складки у губ и морщина меж бровей стали только глубже. Раны беспокоили священника все сильнее. Им обоим требовалась реабилитация, пусть Марк и убеждал капитана, что достаточно наотдыхался на больничных. - Подписывал. Как самый ярый его противник, - по губам священника скользнула насмешка. - Но он же человек? - Какой же ты любопытный, сил просто нет, - в комнату без стука вошел предмет разговора, на ходу вытирая мокрые волосы. Из одежды на аббате красовались серые растянутые треники, на шее болталось распятие. Обычного цвета серо-голубые глаза осмотрели полицейского. За Матэ хвостом шла умильно виляющая хвостом Лизбен и все пыталась приложиться к ноге, видимо сменившая политическую верность одному гостившему у хозяина дома на попытки добиться лишнего внимания от другого. Аббат сморщился. - Потом, все потом, спи давай. А то я не хочу торчать в твоем городе долго, - заявил непререкаемым тоном он и добавил. – Тебя забираем с собой. И под конвоем. Кадрами с таким "везением" и интуицией не разбрасываются. Спи! Марк из вредности поспорил. Недолго. Веки сами собой стали закрываться. - Пошли тебя лечить, - Матэ подхватил под локоть Серкана, уводя его из комнаты. – Никакого ж толку от тебя в таком состоянии. Зайберт спал без сновидений. А проснувшись подумал, что Лизбен возьмет с собой.