Основа: Обратная сторона договора (история третья)

Как тащил покорного и вздрагивающего от каждого звука маньяка обратно до машины, как вызывал подмогу и сдавал психа на руки ребятам, Марк помнил смутно. Адреналин постепенно перегорал, потеря крови ослабляла. Немилосердно хотелось спать. Кажется, он отрубился на короткое время, пришел в себя уже в машине скорой помощи. Рыпнулся было сесть, но получил весомый щелбан от старого приятеля, пригрозившего в случае чего привязать, и решил, что может позволить себе передохнуть. Второй раз Зайберт проснулся уже в палате. С трудом поморгав, он перекатился на бок, сдавленно шипя от тянущей противной боли сразу с обеих сторон. - О, смотрите какой шустрый, - медово-сладко прокомментировали от окна. – Уже пытается рвануть на подвиги, от прошлых толком не очухавшись. Кого ж мне это напоминает? - Ты какого хрена тут делаешь? – Зайберт уставился на Матэ, вольготно рассевшегося в жестком пластиковом кресле, на колене балансировала толстая древняя даже на вид книга. - Ай, как невежливо, - аббат скорбно заломил брови. – Я между прочим который раз спасаю твою задницу от посещения мест отдаленных, хотя и красивых под стать… - Под стать чему? – Марк сосчитал черных мушек и уселся спиной к подушке. - Заднице, конечно же, - Матэ расхохотался. - А где Кайя? Неправильный аббат зевнул. - Да как всегда, должен отлеживать, но у него есть одно запутанное дельце. Кстати, тебе тоже будет интересно - я договорился, тебя переводят. Уговаривать устал, извини. - Что-что? – Зайберт ошарашенно хлопал глазами. – Куда переводят и какого черты ты договариваешься за меня? - Тебе же интересно узнать чуточку больше про всякие ужасы, от которых люди в психушку попадают, м? - Ну допустим. - Значит надо переходить к нам, - развел руками аббат, ухмыляясь. - Просто так никто ничего не расскажет. А контролировать тебя становится сложнее. Основа, друг мой, пусть несостоявшаяся, это не малолетняя дочурка. За тобой не только глаз нужен, но и что-нибудь посущественнее. - Я не просил меня контролировать, - зло бросил Марк, свирепея. Нашли малолетнего хулигана!. - Именно! А для этого надо научиться контролировать себя самому. Придется. - Сссс… - Суровая правда жизни, да, - Матэ снова засиял улыбкой. – Я тебя утешу – через два года можешь вернуться, а будешь паинькой – еще раньше. Полицейский скептически фыркнул. Не верилось совершенно. - Я тебе врал когда-нибудь? – тоном прожженного прелюбодея в разговоре с очередной пассией, пытавшейся поймать его на горячем, спросил Матэ. - Нет. Ты не договариваешь! - Вот для того и переводишься. Встать сможешь? Зайберт открыл рот, чтобы высказаться, но резкая смена темы несколько остудила воинственный пыл. Он попробовал осторожно покрутить головой. Мошки радостно запрыгали, потом расползлись в стороны и слегка поблекли. - Не уверен. - Давай попробуешь, - аббат протянул руку ладонью вверх. Марк, никогда не увлекавшийся всякой хиромантией, удивленно моргнул на совершенно чистую ладонь, практически без линий и сечек. Гордо проигнорировать «руку помощи» Зайберту не дали. Матэ легко подхватил не мелкого, на голову выше себя полицейского и поставил вертикально, обхватив за пояс. Марк сглотнул. Тошнило терпимо, но неприятно. - Сейчас станет легче, - пообещал Матэ, придвигая со страшным скрипом стул с одеждой. Легче стало только когда вышли на воздух. Зайберт рухнул на переднее сиденье машины и вздохнул. - Куда? - Твоего красавчика определили в спец изолятор…. - Для психов? - Нет, для отдыхающих, - не сдержал сарказма аббат. – Конечно, для психов. Проведаем? Зайберт подобрался. - Зачем? Матэ загадочно подвигал бровями. - Тебе понравится. Тусклая лампочка тут прописалась с самого открытия, придавая помещению лоск декорации к качественному ужастику. - Что тебе не лежится, герой? – с удивлением вместо «здрасти» выдал Шеппард, старослужащий, много лет уже заведовавший специзолятором. – Не терпится пообщаться? Он ничего не скажет, ты же знаешь, Марк. Лежал бы в больничке. Зайберт незаметно придержался за стенку. - Мы ненадолго, Шепп, честное слово. Офицер качнул неодобрительно седой головой, поправил массивные очки и ткнул пальцем в решетку: - Сдавай оружие, сынок, и милости просим. Марк с усмешкой развел полы ветровки. - Извини, клизму не взял. А так хотелось спереть из процедурной. Старик захихикал. Кивнул на аббата. - А ты, красавчик, сдаваться будешь? - Прям так сразу? – Матэ ослепительно улыбнулся и поднял руки. - Чист, сэр, как в день рождения этого мира. - Хорошо сохранился, - не смутился Шеппард и нажал кнопку на пульте. – Заходите. Ваш коллега уже мне тут всю печень проел своими глазами. Сидит, молчит и смотрит. Зайберт даже не удивился, увидев, что «коллегой» оказался Кайя. Священник сидел верхом на стуле и почти дремал, сложив руки на спинке, устроив на них голову. На аббата он взглянул с какой-то усталой обреченностью. В маленьком, ограниченном решетками с обеих сторон пространстве сразу стало тесно и неуютно. Зайберт недовольно заворчал под нос, что могли бы устроить разборки потом, а он и в больнице неплохо бы полежал. Но тут руку охватило ледяным огнем. Боль радостно вгрызлась в запястье, обглодала до самого плеча и отдалась в затылке. За дальней решеткой возник тучный молодой полицейский, хмуро осмотрел посетителей: все так и сидящего на стуле Кайю, тяжело дышащего и пытающегося справиться с приступом боли Зайберта и сияющего до неприличия жизнерадостной улыбкой Матэ. - Сынок, ты как? – Шеппард тревожно перегнулся через свой стол. – Может ну его к чертям собачим, попозже придешь? - Нормально, Шепп. Потом времени не будет, его возьмут в оборот, - Марк схватился за стену, смаргивая и ругаясь. – Накатило, сейчас отпустит. Боль кое-как локализовалась. Смотритель отпер решетку, молча пригласил за собой. Пойманный маньяк, бледный до синевы, затравленно косился по сторонам. Наручники с длинной цепью, пропущенной через кольцо на столе, удерживали его руки. На ногах тоже гремела цепочка. Сам человек выглядел потерянным и затравленным. Скукожился, нервно трясся. Марк таких видел часто. Стоило неуправляемому чокнутому хищнику попасть в клетку, и он превращался вот в такое никчемное создание, вызывающее скорее отвращение, чем страх и злость. На чем виртуозно играли адвокаты, стремящиеся сделать карьеры на резонансных делах. От брезгливости даже боль отошла на второй план. И как эта жалкая тварь могла расправляться с людьми с такой виртуозной жестокостью?! - Спокойно, - Кайя подошел сзади и сильно сжал плечо полицейского. – Что бы ни случилось, прошу, держи себя в руках. Если будет совсем плохо – сразу говори. - Что должно случиться? – мгновенно насторожился Зайберт, косясь на почему-то покидавшего комнату смотрителя. - Считается, - вкрадчиво начал вдруг Матэ, бесшумно отодвигая стул и садясь напротив заключенного, - что одержимость может быть вызвана спонтанным появлением в этом мире адских существ. Или не спонтанным. Демоны, демоны, демоны. Есть конечно еще всякая шушера не относящаяся к нашим разборкам, но она редко использует самого человека. Только его оболочку. Марк сглотнул, вспомнив последнее приключение. Шушера. Да конечно. Тогда эта древняя хрень едва не прикончила их. Основа ей в подметки не годился. Полицейский так и не знал, к каким силам и чей помощи прибег Матэ, а те догадки, что были, заставляли волосы вставать дыбом. Мужчина поднял на аббата совершенно больные глаза, ничего не сказал, но плечи его напряглись. - Ага, - кивнул Матэ, разваливаясь на жестком стуле поудобнее. Позер. Можно подумать, он сюда отдыхать заявился. По руке проскользнула недовольная судорога, но Марк, сосредоточившись на разговоре, не обратил внимания. Кайя все равно стоял рядом, готовый помочь… да черт с ней с болью. - Значит, ты меня слышишь, - аббат меж тем довольно оскалился, в вечной ироничной улыбке проскользнуло что-то животно-хищное. – Мне продолжать? Маньяк едва заметно кивнул. - Хорошо, а то я даже начал бояться, что ошибся и потерял хватку. - А не потерял, подписав унизительный договор о перемирии? – голос у мужчины оказался звучный и глубокий, совершенно неподходящий к внешности. Серкан негромко выругался. А Марк весь обратился в слух. Договор между Адом и Небом, гарантировавший перемирие. Он слышал про него от Кайи, но откуда… - Значит, не человек, - выдохнул Марк, зло покосившись на Серкана. – Ты опять меня обманул. Священник криво улыбнулся, но не стал оправдываться. - Нет, - Матэ зевнул, посмотрел на свои руки и снова заулыбался. – Продолжим? Или хватит уже прятаться? - Я не прячусь, я ищу, - хмуро выдал маньяк, звякнув цепями. Кожа на его руках вдруг взялась струпьями, лопнула. Вязкие капли густой крови закапали на стол и колени. Кожа сползала с кистей замызганной рваной бумагой, отваливалась кусками, обнажая алую в мелких беловатых разводах плоть. Аббат преувеличенно заинтересованно вздернул брови. В комнате стала стремительно падать температура. Воздух потрескивал, словно ломались сотни тонких льдинок. Ближе к полу помутнело и завились хлопья тумана. Кайя вернул ладонь Марку на плечо – она обожгла горячим. - Ты убиваешь творения Его, - Матэ по-прежнему расслабленно свисал со стула, вяло дергая ногой. – Собирая какие-то жалкие крохи информации. Ты книгу читал? Ей много лет и она написана безумцами. Как тебе вообще в голову пришло пользоваться такой чушью? Лучше б старую добрую библию почитал, там хотя бы сказки интересные. Правдоподобности маловато, но красиво. - Я не убиваю! – в голос вместе с возмущением вернулись нотки безумия. – Я перерождаю. Они сами хотят, чтобы их привели к свету. Он никогда не разрешал действовать решительно, уступая слабости и привязанности к людям. - Плохо, - снова зашептал Кайя. – Если он инфицировал кого-то из убитых… ты сможешь отследить захоронения? - Зачем? – Зайберт передернул плечами, холод начинал донимать, забираясь под тонкую куртку. – Чем инфицировал? - Своей сущностью. Если тело не кремировано… - Я тебя убью. И начальника твоего идиотского! - Тихо, - пальцы на плече сжались. – Убьешь, убьешь. Можно даже несколько раз. - Ты псих. Понимаешь, что… - Тихо! Пожалуйста. - Перерождаешь, - куда более задумчиво и озабоченно протянул Матэ, наблюдая, как крепко вцепились в край стола истерзанные кровоточащие пальцы без кожи. – То есть грех гордыни до тебя добрался раньше забвения. Меня всегда интересовало, где проходит эта грань? Когда ты начинаешь считать, что знаешь этот мир лучше, чем создавший его? - Что ты знаешь об этом?! Ты! – мужчина приподнялся, насколько позволяла покрытая толстым слоем инея цепь. Спина выгнулась, сквозь грубую толстую ткань тюремной одежды полезли какие-то тонкие отростки, похожие на гибкие ивовые ветки. Зайберт с ужасом понял, что это никакие не ветки, а перекрученные жилы и ошметки тканей. Человеческие останки. Они переплетались между собой, свивались, связывались узлами. Полотно разрасталось, ширилось и принимало очертание крыльев. Как бутоны из прутьев проклевывались перья. Серые, тусклые и измятые. - Если бы ты не согласился подписать договор, Он бы тебя послушал! Не было бы никакого перемирия, - голос убийцы сорвался на крик, подобие крыльев распахнулось, обдавая сладким смрадом разложения. – Ты всегда следовал Его указке, никогда не спрашивал, никогда не спорил. Но ты ненавидел восставших так же, как мы все! А потом… скажи, ты сейчас общаешься с Ним? - Кого ты имеешь в виду? – с выводящей из себя небрежностью и усмешкой спросил Матэ. – Отца? - Предателя! Цепи с легким звоном лопнули, и убийца вскочил на стол. Зайберт рефлекторно рванул на перехват, но Кайя ловкой подножкой сбил его с курса, подхватил, зашипев от боли и притиснул к ледяной стене. - Тиха-а! – зашипел он. – Смотри и не мешай ему! Существо с драными крыльями уже мало походило на человека. Оно ссыхалось в мумию, только глаза тускло светились и окровавленные руки ярко выделялись отвратительными влажными перчатками. И они сжимались на горле аббата. Матэ больше не улыбался, на шее вздулись жилы, лицо покраснело. - Не мешать?! Да ему сейчас голову оторвут и все, - полицейский задергался в крепкой хватке. Внезапно из Матэ рвануло светом. Во все стороны, как взрыв. Ледяные лучи ударили по глазам, выбив слезы. Зайберт зажмурился, пытаясь прикрыться рукой и при этом разглядеть, что происходит. - Довольно, - гулко упало сквозь гудение в ушах. И крылатая тень распласталась на потолке. Громыхнуло раскатом, легкие и голову сдавило на мгновение перегрузкой.