Естественная реакция на применение грубой силы

      Вообще, он не хотел причинять Джерарду боль. Просто тот весь день стонал, крутил головой по кругу, вытягивал руки над собой, отчего его футболка приподнималась и оголяла полоску кожи, а потом Джерард ещё стонал, снова крутил головой и опять безустанно разминал плечи.       — У меня такое чувство, что из моей спины лезут крылья, — пожаловался он.       Рэй оторвался от своего занятия и приподнял голову.       — Ты чувствуешь такую противную, тянущую боль?       — Да! — ответил Джерард.       — Откуда ты вообще знаешь? — поинтересовался Фрэнк у Рэя, но тот его проигнорировал, и они вдвоём с Джерардом принялись обсуждать крылья, отчего у Фрэнка разболелась голова. Он решил пойти порыться в вещах Майки и Боба, чтобы отвлечься.       Господи, как будто кто-то может знать, каково это, когда у них вырастают крылья. Ну да ладно, суть была в том, что Джерард жаловался на свою спину уже несколько часов , но не соглашался ни принять обезболивающее, ни взять у Фрэнка грелку и вообще отказывался принимать чью-либо помощь. А Джерард, изображающий из себя мученика, — это самое раздражающее, что есть на свете.       И поэтому позже, когда Джерард орал в микрофон на сцене, стоя на коленях, Фрэнка подошёл к нему со спины и опёрся коленями на его плечи, надавливая, возможно, чуть сильнее, чем следовало бы. А ещё, возможно, он продолжал надавливать, даже почувствовав, что Джерард сопротивляется и собирается встать, но Фрэнк не хотел делать ему больно, он просто пытался донести до него свою мысль.       На самом деле, Фрэнк не был уверен, в чем заключалась данная мысль. Может, он хотел сказать что-то типа «тебе бы не было так больно, если бы ты перестал строить из себя королеву драмы» или «ты бы сейчас мог запросто поднять меня на плечи и носить как боа, если бы прислушался к моим советам».       Да плевать. Этой ночью они ночевали в отеле, Джерард просто примет ванну, поспит на настоящей кровати, и к утру с ним всё будет в порядке. Поэтому Фрэнк даже не испытывал угрызений совести.       Но уже позже, замечательно помывшись в настоящем душе впервые за долгое время и лёжа на своей собственной настоящей и замечательной кровати, Фрэнк осознал, что Джерард наверняка предпочтёт спать голышом на балконе или что-то такое, просто чтобы его боль усилилась и ему было о чём поныть ближайшую пару дней.       Фрэнк со стоном поднялся с кровати и отправился в номер Джерарда, находящийся дальше по коридору. Господи, сколько жертв Фрэнк приносил ради этой группы. Ему стоило потребовать большей зарплаты: его взносы за страховку были непозволительно высокими.       — Джи? — тихо позвал он, стуча в дверь. — Это я, открой.       За дверью раздалось шебуршание, а потом она открылась, позволяя Фрэнку увидеть уставшего, но явно довольного его приходом Джерарда.       — Привет, что случилось?       Фрэнк просто прошёл в номер и сразу же направился в ванную. Ну конечно. Ванна была совершенно сухая. Он вышел обратно и ткнул пальцем в Джерарда.       — Я не позволю тебя спать голышом на балконе.       — Я никогда не сплю голышом, — заметил Джерард, наконец закрывая входную дверь. — И вообще, чего?       — Тебе стоит принять ванну, — сказал Фрэнк и приподнял руку, заметив, что Джерард уже приготовился возражать. — Даже не начинай, это не потому, что от тебя плохо пахнет, а из-за твоей спины. Поэтому сейчас ты идёшь мыться, а потом я сделаю тебе массаж.       — Мне нравится, когда ты делаешь мне массаж, — улыбнулся Джерард.       — Ну, тогда тебе стоит поторопиться посадить свою задницу в ванну, — объявил Фрэнк, скрестив руки на груди.       — Моя задница не болит, — возразил Джерард, но всё-таки отправился в ванную, оставляя дверь в неё открытой.       Фрэнк уселся на кровати Джерарда. Тот, видимо, так на неё и не ложился, о чём свидетельствовали совершенно холодные покрывала. Фрэнк взглянул на ноутбук Джерарда, стоящий на небольшом столике в углу комнаты, и, как и ожидалось, на экране была открыта Sims. Кажется, у симов Джерарда намечалась безумная вечеринка в подземелье или что-то подобного рода.       Фрэнк услышал, что в ванной включилась вода, и тогда включил телевизор. Он полистал каналы, даже не задерживаясь на каких-то второсортных ситкомах, очередном выпуске новостей о страшных происшествиях и на тупом шоу, демонстрирующем благосостояние Тома Круза. И его поиски достигли успеха.       — Эй, тут по телевизору показывают «Догму»!       — Сделай погромче, чтобы мне было слышно, — потребовал Джерард, затем в ванной выключилась вода и раздалось какое-то шуршание: наверное, Джерард раздевался.       Фрэнк прибавил звук, но ему всё ещё были слышны всплески, сопровождающие погружение Джерарда в воду.       — О боже, — послышался довольный стон Джерарда, отразившийся от стен ванной странным эхом. — Это так здорово. Мне стоит чаще прислушиваться к твоим советам.       — И я о том же, — ответил Фрэнк, а потом они оба заткнулись, чтобы нормально посмотреть (или, в случае Джерарда, послушать) фильм.       Оказалось, что слушать, как кто-то принимает ванную, довольно интимно. Фрэнк мог различить некоторые звуки: всплеск, раздавшийся, когда Джерард потянулся за чем-то. Или громкий щелчок, с которым открылся флакон шампуня. Или то, как Джерард повторял уже заученные наизусть слова Джея и Молчаливого Боба (ну, разумеется, он повторял лишь за Джеем, но Фрэнк был уверен, что Джерард также копировал на своём лице выражения Молчаливого Боба), а потом смеялся сам с собой. Но значение некоторых других звуков оставалось для Фрэнка загадкой. Например, странное влажное скрипение, как будто Джерард перевернулся в ванной, или раздавшееся за ним громкое плескание, словно Джерард поливал волосы водой или пытался отпрактиковать свои танцевальные навыки, сидя в ванной. Или дрочил.       Фрэнк мысленно отметил, что Джерард вряд ли стал бы дрочить в ванной с открытой дверью. Хотя так он находился гораздо дальше от Фрэнка, чем когда они оба лежат в своих койках в автобусе. А в автобусе всегда можно было понять, дрочил Джерард или нет: если он просто рисовал или читал, то издавал больше звуков, когда он слушал музыку, её можно было услышать из наушников, а если Джерард спал, то он сильнее ворочался и бормотал себе под нос. Вообще, Джерард обычно делал свои дела довольно тихо, что было довольно неожиданно, ведь во всём остальном он был самым шумным. К тому же, Фрэнк всегда считал, что все вокалисты без исключения окажутся громкими в постели. Возможно, Джерард правда был громче, если занимался настоящим сексом.       — Это моя любимая часть! — внезапно сказал Джерард, затем снова раздался всплеск и скрип, потому что Джерард явно вылезал из ванны. Фрэнк постарался сделать нормальное лицо и отмести подальше мысли о том, какие звуки издаёт Джерард во время секса.       В дверном проёме показался Джерард с обёрнутым вокруг бёдер полотенцем и мокрыми волосами, с которых вода струйками стекала на его спину.       — Но больше всего он ненавидит те вещи, которые люди делают, прикрываясь его именем, — произнёс Джерард одновременно с Крисом Роком, а потом улыбнулся Фрэнку. — Знаешь, этот фильм заставил меня пересмотреть мои взгляды на религию. Он просто гениальный.       — Он замечательный, — согласился Фрэнк, стараясь не глядеть на Джерарда, потому что это было бы странно, ведь Джерард голый. Не то чтобы Фрэнк не видел его голым до этого: это просто невозможно, когда ты живёшь рядом с кем-то много лет подряд, но сейчас всё было по-другому. Они были в отельном номере, а Джерард был голым и до сих пор мокрым, и… это просто ощущалось по-другому. Фрэнк тут же почувствовал себя глупо из-за того, что он смутился наготы своего лучшего друга, поэтому он заставил себя наблюдать за тем, как Джерард дошёл до своего чемодана и принялся рыться в нём.       — И мне действительно стало лучше, — сказал Джерард, вытаскивая наружу свои смешные пижамные штаны, которые купил в Японии. Но как смешно они бы не выглядели, Фрэнк не мог не признать, что они были очень удобными. Джерард натянул их на себя, прикрываясь полотенцем, а потом сорвал его с бёдер и принялся яростно тереть им свои волосы. — Я где-то читал, что волосы нельзя протирать полотенцем, — добавил Джерард. — Их нужно просто выжать, чтобы они не стали потёртыми или что-то в этом духе.       — Мне кажется, волосы не могут стать потёртыми. Это же тебе не джинсы. — Фрэнк выпрямился и пересел к самому изголовью кровати, освобождая место для Джерарда. — И где ты вообще такое вычитал, в «Vogue»?       Джерард наконец показался из-под полотенца и принялся трясти головой.       — Он лежал на столе в последний раз, когда меня стригли. И вообще-то, там есть хорошие статьи.       Джерард отбросил полотенце куда-то на пол (Фрэнк даже не стал делать ему замечание о том, что нужно уважать труд уборщиц, потому что, господи, Джерард такая свинья) и забрался на кровать.       — Садись. — Фрэнк раздвинул свои ноги в стороны и ткнул пальцем на пространство между ними.       Джерард устроил целый спектакль из того, как он медленно переполз через ногу Фрэнка, а потом уселся, прислонившись спиной к Фрэнку и удовлетворённо вздохнув.       — Из тебя бы получилось замечательное кресло.       — Мне, конечно, очень приятно, но я не смогу сделать тебе массаж своей грудью, гений, — ответил Фрэнк, надавив на плечи Джерарда. — Сядь прямо.       Джерард послушался, но затем заявил:       — Так неудобно. — Он перелез через ногу Фрэнка обратно и вместо этого улёгся на живот. Потом снова вздохнул и обнял руками подушку. — Вот так лучше.       Фрэнк встал на колени и попытался начать, но кожа Джерарда до сих пор была влажной, и от этого немного поскрипывала.       — У тебя случайно нет какого-нибудь крема?       — У Майки есть.       —Я не собираюсь идти к Майки только за тем, чтобы попросить крем. — Фрэнк слез с кровати и направился к чемодану Джерарда. — У тебя должно быть хоть что-то.       — Посмотри в переднем отделении, — пробормотал Джерард в подушку.       Фрэнк порылся в чемодане и нашёл какую-то ярко-розовую бутылочку с многообещающей надписью на японском, но когда он понюхал её содержимое, оказалось, что это было моющее средство.       — Не понимаю, зачем тебе вообще хранить это, если ты никогда не стираешь свои вещи, — сказал Фрэнк, а потом обнаружил крем для рук. — Ну наконец-то.       Фрэнк вернулся в кровать и уселся на колени рядом с Джерардом, выдавив немного крема на руки. Когда Фрэнк наконец прикоснулся к его спине, Джерард аж вздрогнул:       — Холодно.       — Извини, — тихо сказал Фрэнк, сосредотачивая своё внимание на поиске мышечных узлов. — Ты такой напряжённый, чувак.       — Мхм, — промычал Джерард, то ли соглашаясь, то ли намекая Фрэнку продолжать.       Фрэнк торопливо размазал крем по спине Джерарда, проводя руками от его поясницы до плеч, а потом принялся за дело, разминая плечи Джерарда небольшими круговыми движениями и надавливая в некоторых местах пальцами. Он буквально чувствовал, как напряжение покидает Джерарда, не только потому, что его мышцы начали явно расслабляться под ладонями Фрэнка, — его дыхание также стало более ровным и глубоким, и он перестал сжимать в руках подушку и вместо этого просто спокойно лежал на кровати.       На самом деле, этот процесс здорово успокаивал. Фрэнку было приятно осознавать, что благодаря ему Джерарду становится лучше, и ему нравилось методично повторять одни и те же движения раз за разом, нравилось ощущать, какие области он уже проработал и те, к которым только собирался приступить. Сначала Джерард лежал тихо, только приглушённо шипя, если Фрэнк нажимал на особо болезненные точки, но когда Фрэнк с силой провёл пальцами вдоль всей его спины, Джерард буквально растёкся по матрасу и застонал в подушку.       — У тебя просто охуенно получается, — пробормотал Джерард, сжав подушку в руках, а потом снова отпустив её. — Мне стоит убедить Брайана… а-ах… вписать массаж в твой ебучий контракт.       — Нам никогда не дают даже отдохнуть два дня подряд, а ты думаешь, что Брайана будут волновать твои проблемы со спиной? — Вообще-то, это было не совсем верно. Брайану скорее всего было не всё равно на спину Джерарда, и он довольно часто пытался выбить им несколько дней для отдыха, но обычно их потом просили отыграть где-нибудь концерт или сделать ещё что-нибудь классное, и тогда они собирались все месте, уговаривая друг друга на это, и прежде чем они успевали понять, что происходит, это всё превращалось в ещё один месяц катания по всей стране.       Не то чтобы Фрэнк был против, если честно.       Он потянулся к другому плечу Джерарда, неудобно согнувшись, и почувствовал спазмы в собственной спине.       — Блять, — поморщился Фрэнк, распрямляясь. — Это было не самое лучшее решение.       — Ты можешь перестать, если хочешь, — ответил Джерард, но Фрэнк ещё не закончил, и, к тому же, он ненавидел бросать вещи на полпути.       Фрэнк опёрся на спину Джерарда и перекинул одну ногу через него, усаживаясь на его бёдра.       — Так-то лучше.       — Ты сидишь на моей заднице, — заметил Джерард, но не стал особо возмущаться.       — К счастью, она достаточно большая для этого, — ответил Фрэнк, и Джерард начал смеяться, из-за чего всё его тело начало трястись. Было довольно странно сидеть на Джерарде, когда тот лежал не неподвижно, поэтому Фрэнк поспешил заметить: — Эй, я тут вообще-то пытаюсь работать.       Джерард снова засмеялся.       — Извини, — добавил он и замахал рукой. — Продолжай, пожалуйста.       Фрэнк провёл руками по плечам Джерарда, немного надавливая на них пальцами и массируя их, а Джерард вытянул руки вперёд и вздохнул.       — Это самое болезненное место, — сказал Джерард, повернув голову набок и открывая Фрэнку вид на свой прикрытый глаз, на заострённый нос, утыкающийся в подушку, и на половину своего рта. — Да-да, прямо тут, а-а-ах.       Фрэнк тут же перестал так надавливать на это место и вместо этого стал осторожно нажимать туда всеми ладонями, делая небольшие круговые движения и разрабатывая напряжённые мышцы возле лопатки Джерарда.       — О боже, — застонал Джерард в подушку. — О да. Вот так. М-м-м, Фрэнки, замечательно, не останавливайся.        Фрэнк и так не останавливался, но он почувствовал, что его лицо начало краснеть, потому что Джерард нашёл худшее время, чтобы подтвердить предположения Фрэнка насчёт его поведения в постели. Он не переставал постанывать, вздыхать, сжимать и разжимать руки, поджимать пальцы на ногах и просто шевелиться, ёрзать под Фрэнком. Джерард внезапно вскинул голову, сделал резкий вдох и потёрся лицом об подушку. А когда Фрэнк сдвинул свою руку ему на шею, просто чтобы его успокоить, Джерард охнул и наклонил голову вперёд, словно умоляя Фрэнка продолжать.       — О да.       Фрэнк стал разминать его шею одной рукой, а плечо другой, а Джерард всё не переставал стонать и ёрзать. На Фрэнка обрушилось осознание того, что если это не прекратится в скором времени, то он сделает с задницей Джерарда нечто похуже невинного сидения на ней. С другой стороны, даже несмотря на то, что он начал возбуждаться, нельзя просто прервать массаж на половине. Поэтому Фрэнк остался на месте и осторожно переместил руки ниже, с силой прикусывая язык и старательно думая про свою бабушку.       Джерард наконец затих, продолжая глубоко дышать.       — Спасибо, — сбившимся голосом сказал он, когда Фрэнк слез с него. — Господи, так гораздо лучше.       — Рад, что смог помочь, — ответил Фрэнк, укладываясь на живот рядом с Джерардом. Волосы Джерарда уже почти высохли, приняв странный вид: на затылке у Джерарда торчал вихор, а спереди все волосы наоборот были примяты и прижаты ко лбу. На минуту Фрэнку показалось, что всё будет в порядке, что он просто растерялся из-за близости к другому человеку. Ну серьёзно, это же просто Джерард.       Но потом Джерард перевернулся, перекинул свою ногу через ногу Фрэнка, скользнул пальцами в ладонь Фрэнка и сказал:       — Можешь остаться тут на ночь. Ну, если хочешь.       — Конечно, — ответил Фрэнк, не успев отдать себе отчёт в том, что делает, а Джерард улыбнулся и начал рассказывать что-то про Кевина Смита. Но Фрэнк не слушал его, потому что не мог сосредоточиться ни на чём кроме того, как что-то подпрыгивает у него в животе. «Вот чёрт», — пронеслось у него в голове.       Когда Фрэнк открыл глаза утром, то первое, что он заметил, был Майки, стоящий возле кровати с бесстрастным выражением лица и безустанно повторяющий «Фрэнк, Фрэнк, Фрэнк, Фрэнк» одним и тем же тоном.       С такими успехами ему просто повезло, что Фрэнк решил проснуться именно в этот момент.       — Что такое, чувак?       — Завтрак, — ответил Майки, а затем добавил: — Ты не у себя в номере.       Фрэнк потёр свои слипающиеся глаза и упёрся взглядом в потолок, разглядывая его где-то минуту и пытаясь таким образом стряхнуть с себя сонливость.       — Эм, мы смотрели «Догму», и я заснул.       Майки посмотрел него, поджав губы. Потом кивнул головой в сторону прикроватного столика:       — А зачем вам понадобился крем?       — Я сделал Джерарду массаж спины, в ином случае он бы ныл ещё целый день, — сказал Фрэнк, а его желудок снова сделал сальто, потому что он снова вспомнил самую неловкую часть вчерашнего вечера. — А где он, кстати?       — Он уже внизу, — сообщил Майки, ещё раз взглянув на крем, а потом отошёл, чтобы Фрэнк мог вылезти из кровати. — Мы заняли тебе место.       — О-о-о, Майки. — Фрэнк обнял Майки, который просто терпеливо стоял и пережидал это. Фрэнк мстительно дунул ему в щёку. — Подожди минут пять, я переоденусь.       Переодеваясь, Фрэнк думал о том, почему Джерард ушёл на завтрак и даже не разбудил его, хотя они спали в одной кровати и всё такое. Возможно, Джерард собирался это сделать, но потом отвлёкся на свои мысли, как всякие собаки в мультиках отвлекаются на запах пирога или чего-то такого, и ушёл.       Но, когда Фрэнк зашёл в ванную, чтобы почистить зубы, он понял причину. Прямо на его щеке чёрным были написаны слова. Они, конечно, отражались задом наперёд в зеркале, но он всё равно мог их понять.       — Ты выглядел слишком мило, — прочитал он вслух и уставился на себя в зеркало, радостно улыбаясь как ненормальный и чувствуя, как по всему его телу разливается приятное тепло.       Ему было немного жаль смывать надпись, но когда он спустился на завтрак и кинул взгляд на Джерарда, тот улыбнулся, и Фрэнк улыбнулся ему в ответ, коротко прикоснувшись к собственной щеке. Тогда Джерард перевёл глаза на свой кофе, и его волосы всё ещё забавно топорщились после сна, и на нём были солнечные очки, несмотря на то, что они все сидели внутри. Фрэнк снова ощутил то замечательное тёплое чувство.       — Чему это ты так радуешься в такую чёртову рань? — пробурчал Боб с набитым ртом.       — Ничему, — тут же ответил Фрэнк и стащил с его тарелки оставшийся тост.