1
Ойкаве пятнадцать. Говорят, первый раз, когда кто-то видит своего соулмейта — всегда уникальный. Да, окей, этот «первый раз» был довольно-таки уникальный. По крайней мере, сонный (или уже нет?) Тоору может честно подтвердить, что в ванной комнате вместо своей сонной тушки в зеркале он ну никак не ожидал увидеть чью-то, кхм, голую фигуру. Всё, что он осознал когда выбегал из комнаты — это то, что, во-первых: его пара — парень примерно одного с ним возраста; во-вторых: он принимал душ; и в-третьх: у него охеренная задница. Тоору раскраснелся, забежал в свою комнату, закрыл дверь на замок, облокотился об неё и медленно "размазался", уже сидя чем-то (жуткой массой) на полу. Красный, как варёные раки. Вкусные, кстати. Ему понравились. Ну, зато он окончательно проснулся.2
Ойкаве семнадцать. Он гуляет со своими одноклассниками. Они шли, шутили и смеялись, ходили по району, заходили в самые разные заведения и магазины. В очередной раз проходя мимо какой-то вывески с названием магазина, Тоору краем глаза заметил, что вместо стёкл на витринах зеркала. Он на секунду замешкался, но не подал виду, ведь не посчитал это чем-то особо важным, повернулся в сторону зеркала, и... опешил. До него сразу дошло, что происходит. А происходит контакт с его родственной душой. В зеркале, вместо своего отражения был, как Ойкава догадался, тот-самый-парень, которого он видит уже во второй раз. Что ж, в этот раз его можно было нормально (ха-ха, ну как сказать) разглядеть: у него были короткие каштановые топорщащиеся волосы, средней комплекции телосложение. К сожалению, более этого во внешнем виде отметить было нечего, так как он сидел на полу в темноте, судя по всему, в своей комнате. Соулмейт обнимал свои ноги и прятал лицо в коленях. Ойкава замешкался. До Ойкавы дошло. Ойкава... Не знал что делать. Его соулмейт плакал. Нет, даже не так. Рыдал. Тоору медленно подходил к зеркалу, он протянул руку и... —Ойкава! Ойкава, друг, что с тобой!? - первым начал разводить панику одноклассник, что решил позвать Тоору, так как тот отстал от группы. —Ойкава-кун, ты в порядке? Ойкава-кун? - второй откликнулась подруга, что обернулась на крик последнего. —Звони в скорую! Быстрее! - ещё кто-то из друзей. —Тут есть врач!? - кто знает, кто это был? Ойкава уже не понимает. Темнеет в глазах. Вокруг шумят его друзья, столпились зрители. Он видит небо — такое красивое. И медленно чернеющее...***
Ойкава проснулся через несколько часов. Уже был вечер. Он лежал в темноте в своей комнате и невольно вспомнил своего соулмейта. Интересно, почему он плакал? Что вынудило? А уж в том, что он не был человеком, ревущим из-за каждой мелочи, Ойкава был уверен. Вышел из комнаты он только в полночь, дико хотелось есть.3
Ойкаве двадцать один год. Он подрабатывает в кафешке баристой и посещает курсы на учителя младшей школы. Он меняет девушек, как гандоны (что довольно-таки часто) и при этом выслеживает свою пару. Он носит с собой маленькое девичье зеркальце и лишь для того, чтобы в свободное время смотреть в него. Во время работы он ставит его на стойку рядом с собой. Макки, его коллега, вместе со своим ухажёром Маттсуном вечно ржут над ним, как кони, и называют романтиком, школьницей или оптимистом. Ойкава даже наигранно злится. А наигранно — потому что на правду не обижаются. Кроме школьницы — это было пиздец обидно. Кажется, это та малая часть его настоящих друзей, да и друзей в общем. Паскуды. То-чан (как называла его мама, когда ему было четыре) живёт один, в двухкомнатной квартирке. Не то чтобы очень хорошей, но и не плохой, явно. Его кузина (единственная девушка, с которой он общается, не считая тех, кого он бросал через два дня) говорила ему, что он странный, и что даже для такого, как он есть "свой" человек, что будет любить тебя со всеми своими недостатками. Он брал от неё кусочек детства, оптимизма и романтики (да, и это заметил Макки). Ей всего тринадцать, но Ойкава уважает её. Он в детстве, как и любой ребёнок, был подвержен возрастной дискриминации, так что относится к ней как к равной. Плюсик к пунктику о друзьях — трое.***
Тоору в который раз стоит за стойкой и готовит латте. Сейчас суббота, двенадцать часов дня и "человеки" тянутся к таким заведениям, как это. Сейчас в кафе занято три (четыре, за одним сидят МатсуХана) столика из десяти. Может, не так уж и много, но сейчас почти обед, йоу. Скоро всё будет. Очередь состоит лишь из одного человека и друга, что просто стоит рядом и болтает, пока их заказ готовится. Тоору достаёт с витрины два кекса, ставит их на тарелку среднего размера, достаёт из-за стойки бутылочку вишнёвого сиропа и поливает всё те же кексы. Заглядение. Он мельком посмотрел на своё зеркальце, пока ставил тарелку на стойку, и остановился. Там был он. Он появился лишь на миг и исчез. Ойкава понял, что не стоит отрываться от работы, развернулся и продолжил варить латте. Его мысли и эмоции перемешались в кашу, такую же, как его заставляла есть мама до пяти лет по утрам. —Ваш заказ! Насколько подсказала дедукция Ойкавы (Шерлок — лишь жалкая пародия), его "половинка" просто проходила мимо открытой гримерки в магазине одежды. Выглядело до мурашек по телу как эпично. Ойкава просто продолжил радоваться жизни, рассказав со всеми прилагающимися эмоциями об этом случае лишь своей младшенькой.***
Прошло восемь дней с того случая. На часах час дня, снова смена Тоору. В этот раз не так жарко, да и уже обед, в самом-то деле, так что сейчас занято пять столиков (заметьте, там даже нет столика, что занял Ханамаки!). Ойкава добро-мирно сидит за стойкой и пьёт самому себе приготовленный латте, как кто-то заходит. Ойкава не сразу обратил внимание, а лишь когда подошлин непосредственно к нему, он поднял голову. Бац. Это был Ойкава. Упал на дно. Его покупателем был никто иной, как его "суженный". Тоору вылупился во все глаза. Другие же глаза, что посмотрели в его глаза, ничем не выразили удивление. Он что, не знает, кто он?.. —Здравствуйте. Чего желаете? - он заметно нервничал. Че-е-ерт. —Можно, пожалуйста, черный кофе?.. - слегка растеряно пробормотал незнакомец, отведя взгляд. —Черный кофе... Это всё? —Да, спаси... - не успел он закончить, как его перебил тот-красавчик-за-стойкой. —Заказ принят! - бзы-ынь. Ойкава, пока готовил, старался не оборачиваться, но всё равно поддерживал [нервную] улыбку. —Вам как подписать стаканчик? Назовёте имя или можно просто "мой"? Брюнет заметно стушевался (или же просто нахмурился) из-за этой фразы и взгляда шатена, но сказал: —...Иваизуми. Иваизуми Хаджиме.***
Иваизуми вышел (выбежал?) из кафе. Тот парень пытался... Флиртовать? С ним!? Серьезно? Он что, идиот? С глазами не в порядке? Пока у Хаджиме был водоворот из мыслей, он успел дойти до ближайшей остановки. Он приподнял стаканчик, уже наполовину пустой, и заметил надпись: „Ива-чан <3" и номер. —... Он нарывается? И Иваизуми обязательно ему позвонит.