Литераторша

Прошло еще два дня. И вскоре оказалось, что я заболела. Самая обычная ангина. На улице во всю бушевал январь. Снег лежал буграми возле домов. Дворники еле успевали расчищать дороги. Я сидела дома и попивала чай с лимоном, и посматривала в окно. Солнышко ласково пробивалось лучами в мое окно, освещая одной полоской стену. Вот уже через несколько минут мама вернется с улицы, и мы поедем в больницу. Если бы Мария Васильевна была в школе, то я всеми бы руками и ногами была бы против того, чтобы прогуливать школу. Но ее не было в школе, так можно было и в больничку сходить, хотя это мое самое ненавистное место. А в голове все метались мысли о литераторше. В общем, каша полная... Наконец мы собрались и поехали в больницу на такси. А в голове одна мысль проскочила, если Мария Васильевна болеет, может я ее в больнице встречу. Я с мамой зашла в многоэтажное здание. Вокруг толпились много людей. Я прошла до дивана и присела, а мама подошла к какому-то врачу. Вскоре мы уже направлялись в кабинет с этим же врачом. Нас пропустили в кабинет. В помещение было еще два врача-женщины и еще женщина, которая сидела ко мне спиной, то бишь пациент. Я присела на кушетку, а мама на стул напротив врача. Я рассматривала пациентку со спины, и так казалось, что это была литераторша, ну просто очень похожа. Но один был минус... У этой женщины был черный мелированный в серую полосочку волос. Вдруг мама меня окликнула. - Вероник, подойди сюда... - и эта женщина обернулась, я взглянула на нее и... ЧУТЬ СОЗНАНИЕ НЕ ПОТЕРЯЛА. Эта была Мария Васильевна! Я даже растерялась. Но как-то неуверенно мотнула головой "здравствуйте". Я подошла к столу врача и стала отвечать на его вопросы. - Какие у тебя симптомы болезни? - спросила меня женщина, сложив пальцы в замок. Меня же трясло. Вот в двух шагах или даже в одном шаге от меня сидела литераторша. Я будто бы забыла, что говорить. - Ник... - окликнула меня мама, - Говори. - Ам... Ну, у меня кашель, нос заложен... - а взгляд все устремляется в сторону Марии Васильевны. Как раз врач учительницы занимался какими-то бумагами, и Мария Васильевна изредка смотрела в мою сторону, поэтому мои щеки пылали, а тело била дрожь. - Ну, ясно... Поднимай футболку, - сказала врач, вставляя в уши стетоскоп. Я вытаращилана нее глаза. - Поднимай, я тебя слушать буду... - посмотрела она на меня. ... Ой, что-то я тормознула ... Я еще гуще покраснела и задрала футболку. Наружу выглянул мой черный бюстгальтер. Краем глаза замечаю, что литераторша смотрит в мою сторону... Кажется, я сейчас сгорю. Грудь моя особо не выделяется большими размерами, но и не маленькая. Врач приказывает мне повернуться спиной, я разворачиваюсь. Боже, Боже мои щеки пылают. Наконец я опускаю футболку и тяжело выдохнув, присаживаюсь обратно на кушетку. Мой взгляд, наверное, приклеен клеем "Моментом" к спине Марии Васильевны. Она больше не оборачивается, а я прожигаю ее спину взглядом. Мама встает со стула, и я понимаю, что мы уже уходим. Жалко, сильно жалко. Но нет. Выходя из кабинета, она садится на диванчик в коридоре и приглашает меня. Я просто падаю на этот мягкий диванчик. - А что ты еще хотела? - спрашиваю я. - Сейчас, через минут 10 зайдем, врач сказала... - ответила мама, закинув ногу на ногу. Я сидела, подставив ладошки под подбородок, и нервно стуча каблуками по цементному полу. - Слушай, ты есть хочешь? - Немного... - Сиди тут, я быстро, сбегаю здесь шоколадку куплю, - уже встала мама с диванчика и направилась вдоль по коридору. Я вздохнула и попыталась унять эту дрожь тела. Как вдруг дверь кабинета открылась, я подумала, что это наш врач, но эта была Мария Васильевна. Она было пошла также вдоль по коридору, как и мама, но, заметив меня, затормозила и присела рядом... Я заулыбалась. - Мария Васильевна, а вы болеете что ли? - дрожь почти унялась, но голос как-то трясся. - Уже выздоровела, почти... - улыбнулась она, - А ты тоже болеешь? Я покашляла для вида и шмыгнула носом. - Да. Мария Васильевна, а что у нас за учительница вас замещает? - А кто у вас замещает? - Маргарита Алексеевна какая-то... - вылупила я глаза, а на лице гримаса ужаса. Учительница засмеялась, увидев выражение моего лица. - Маргарита Алексеевна... - задумалась женщина, поправив очки на переносице. - Хороший, кстати, учитель. - Хороший?! - вылупила я на нее глаза. - Мария Васильевна, вы с нашей планеты? - Что, что? - с улыбкой посмотрела на меня учительница. - Ах-ах-ах, да это я так... Но Маргарита Алексеевна, это жесть просто... - я обронила лицо в свою ладонь. - Почему жесть? - заинтересованно посмотрела она на меня. - Что так плохо преподает литературу? Я замахала руками. - Ничего у меня не спрашивайте, просто сами возвращайтесь поскорей. Любимые ученики по вам скучают. - улыбнулась я. - А мне кажется, что эти любимые ученики сами по-моему хотят уйти на больничный. Я покраснела. Неужели это она про меня. - А вы правда выйдете скоро с больничного? - Да, вот в понедельник решила. - Только в понедельник... - стукнула я себя ладонью по лбу. - А как у тебя успехи по литературе? Надеюсь не успела съехать за эту неделю? - Я с ума сойти успела... А съехать - нет. Мария Васильевна засмеялась, я же улыбалась и решила сделать комплимент учительнице по поводу ее волос. - Мария Васильевна, а вам так красиво... - Ты имеешь в виду про... - не успела договаривать она, как я ее перебила. - Да, про ваш промелированный волос, - улыбнувшись, закончила я. Литераторша смущенно улыбнулась. Вскоре мы попрощались, мило улыбнувшись друг другу. Я развалилась на диванчике и вздохнула, наполнив свои легкие воздухом. Улыбка невольно накатывалась на лицо, сердце дребезжало от счастья. Остается только дожить до понедельника. Но еще столько дней остается, которые я проведу в компании с этой Маргаритой Алексеевной. Наконец мама вернулась с шоколадкой. Во время же она. У меня голос немного дрожал. - А ты че так долго? - Очередь большая была, да и кое-что прикупила кроме шоколадки... - улыбнулась мама, доставая из сумки какой-то целлофановый пакетик. - Пироженки... - Ну, ты как всегда... *** Мама решила, что не будет меня отправлять на больничный, а подлечит сама народными средствами. Было 10 часов утра, а я все еще валялась в постели. ... Так, нужно вставать, нужно вставать ... Прошло 10 минут, затем еще 10 минут, а вскоре мамин голос мне дал стимул, для того чтобы встать фразой "НИК, ВСТАВАЙ, В ШКОЛУ ОПОЗДАЕШЬ!" - так громко, отчетливо. Ух, прям бодрит. Но благодаря этому я успешно умылась, позавтракала и ждала званный час, чтобы отправиться в путь-дорогу. Уже в школе. С каждой минутой я понимала, что эта Маргарита Алексеевна меня начинает бесить. И что ей вообще от меня надо? Все время липнет ко мне. "Никочка, вымой доску", "Никочка, отнеси журнал", и все Никочка, Никочка, да Никочка. Меня уже собственное имя стало раздражать. А Люся меня наоборот поздравила. Я стала любимчиком у училки. Да к черту! А вот на уроке произошел такой случай. Была литература, и я снова, все с той же наглостью засунула один наушник в ухо и включила музыку на всю громкость, так что из второго наушника слышались эти баханья. - Никочка, зайди пожалуйста в 17 кабинет, спроси у... - не успела учительница договорить, как я заорала. - Да какая я вам нафиг Никочка?! - вырвала я наушник из уха и уставилась на училку. Молодая женщина удивленно посмотрела на меня и притихла. - Ну, если тебе не нравится, как я тебя называю, могла бы и спокойным тоном сказать... ... Что-то правда сильно я сорвалась ... - Простите, просто не называйте меня так, бесит просто... Лучше просто по фамилии, - спокойным тоном уже сказала я. - Так что там мне нужно было сделать? - Пойди в 17 кабинет и позови сюда учителя математики. - Хорошо, - и я вышла из кабинета. Все-таки нужно показать этой училке, то, что даже не стоит меня ставить в свой состав любимчиков. Я не ее любимчик. И весь остальной остаток дня Маргарита Алексеевна на меня смотрела как на психически-больную. Но самое главное, от нее я не слышала больше "Никочка". Блин, до понедельника оставалось еще два дня, а я уже себя чувствовала одинокой одиночкой. Почему-то когда не было Марии Васильевны все раздражало конкретно. Эта Маргарита Алексеевна, которая все время пытается меня соблазнить, честное слово. Или Прилюдин со своими ухаживаниями. Утопиться аж хочется. Мы с подругой стояли около подоконника, говоря как всегда о всем и вся. Вдруг я завела тему о чучундре ( :D ). Ну, вы поняли о ком. - Люсь, а как ты относишься к Маргарите? - посмотрела я на нее. - А к Маргарите Алексеевне... - протянула Люська в ответ, немного улыбнувшись, - Да хорошая... У меня шок. Мне не послышалось?! Ведь Штыкова у нас ко всему равнодушна. Учителей уважаемых нет... А здесь, "чучундра" хорошая? - Подруга, тебе сколько заплатили? - серьезно сказала я, - Пятьсот рублей, тысячу... Я тебе дам больше, только скажи, что-нибудь более правдоподобное. Люся засмеялась. - Ник, ну правда, эта училка прикольная. - Хочешь сказать, что Мария Васильевна плохая? - сузила я глаза. - Этого я не говорила, просто Маргарита Алексеевна моложе, да и поугорать с ней можно. Я не знаю, чем она тебе не нравится. - Просто, мне старый учитель больше нравится... - спокойно произнесла я. - Да ну... Она зануда какая-то, - махнула рукой Люся. А здесь меня будто бы за живое задели. "Что?! Ты назвала ее занудой!? Да как ты посмела?!" Я покосилась на подругу. - Она не зануда... Люся же сразу поняв, что я немного обиделась за то, что она оскорбила в мягкой форме Марию Васильевну, сразу разрядила обстановку словами: "Ник, и литераторша тоже классный учитель". Ну вот так мне больше нравится. Вскоре Люся ушла попить, а я, засмотревшись в окно, задумалась о Марии Васильевне... Смотря на белые сугробы, конечно в некоторых местах не очень белые, в глазах все помутнело... Представляю образ учительницы. Такой для меня родной. Кажется за эти два месяца я сильно к ней привязалась. Как к наркотику... Мне нужна доза, то есть увидеть литераторшу и ее улыбку. Мне плохо без этого. Вот снова вспомнился почти поцелуй, а еще вспомнилось, как она меня обнимала, жалела... У нее такие нежные духи. Я просто теряю сознание, когда чую их запах. За километр я их уже могу распознать. А сердце замирает просто. Начинается лихорадка. Из моих думок меня окликнул звонок на урок по-моему. Да, да на урок. Вот вижу Люсю, которая сломя голову, бежит в класс, и остальных девчонок и пацанов и я, которая еле плетется. - Никочка... Вероника, можешь заходить немного быстрее? - послышался сзади голос Маргариты Алексеевны, которая тоже заходила в класс. За место того, чтобы пропустить учителя вперед, я только что-то ей сказала и, немного ускорив шаг, прошла до своей парты. Учительница прошла до учительского стола и посмотрела на меня обиженным взглядом, а я же просто равнодушно взглянула. На уроке Маргарита Алексеевна себя вела спокойно. Не шутила с классом, не смеялась, а только кричала на всех. Но сколько из меня наглости не лилось, на меня не было ни одного крика от учителя... Что, собственно, странно. Но простите, меня ничем не сманишь... "Место забито - руками не трогать"