Глава седьмая: Сделка.
Чувство невесомости окутывало с головой. Вокруг царил полумрак, горячие вздохи разносились по просторной комнате. Казалось бы, они уже давно принадлежат друг другу, и никак иначе, но хочется быть ближе, ещё ближе, насколько это только возможно…
Крупные капли пота томительно медленно скатывались по лбу, очерчивая извилистую дорожку вдоль шеи. С этих дурманящих, сладких уст срывалось множество мелодичных стонов. Её силуэт прогибался, словно по струнке, дыхание давно было сбитым, а стук сердца с первый их встречи стал беспорядочным…
Она холодна, непоколебима, строга и неприступна, но в его объятиях неприкасаемая особа становиться столь подчинённой, столь уязвимой… Он приручил её целиком и полностью, подмял под себя и присвоил всем телом и душой. И она отдаётся без остатка, не жалея ни капли, даря всю ту любовь, на которую способна.
Сколько же чувств в одном лишь прикосновении? Как же сильно они терзают друг друга, как сильно ненавидят, но до безумия любят. Если и можно назвать что-то в этом мире искренними чувствами, светлой и чистой любовью, то это однозначно будет про них. Каждый поцелуй, каждый вздох, шёпот, рассеивающийся мимолётными мурашками по коже, касание и движение. Во всём этом нет похоти или грязи, это всё столь хрупко, столь ломко и неописуемо. Они любят, они отдают себя друг другу без остатка, каждой частичкой и миллиметром.
Горячие, влажные губы сомкнулись на бархатной шее, по дюймам поднимаясь выше, проводя невесомую дорожку из поцелуев, и останавливаясь на щеке.
— Люблю…
Эхом разнеслось по всей комнате, а он крепче сжимал блондинку в объятиях, другой рукой томительно медленно проводя по бедру.
Её фарфоровая кожа казалась ещё белее бледной при ночном свете луны. Боже, ничего более прекрасного он доселе не видел… Только его, и ничья больше. С каждой секундой она всё крепче сжимала его за плечи, впивалась тоненькими пальчиками в кожу, потягивая временами прилипающие к шее каштановые пряди…
Можно было просто задохнуться, задохнуться во всей этой страсти, не выдержать этого невообразимого головокружения… А её стоны, господи, они сводили с ума, уже давно становясь беспорядочными, как и его толчки внутри податливого тела.
Можно ли сказать, что это просто секс? Нет, не то, что нельзя, невозможно. С каждым разом они не переставали влюбляться заново, переживать все чувства по кругу, становиться одним целым… Это была не просто любовь, это было нечто невообразимое, то, что не каждый человек может постичь, прожив немало лет, познав многое… Они нашли друг друга среди миллиардов, они ненавидят, но любят до потери воздуха, до последнего вздоха. Так как могло всё это так бездарно сломаться, рухнуть и закончиться? Способно ли вообще хоть что-то на всём этом белом свете, сломать те чувства, что пронзали их сердца на протяжении всей жизни? С самого детства, можно сказать, с пелёнок… Быть может, это молодость взяла своё? Ведь совершенно столько ошибок, они так глупы, и не смогли набрать нужной им высоты…
А ведь всё могло бы быть иначе. У них есть замечательная, шестилетняя дочурка, они счастливы вместе. Не мешает ничего, они живут в удовольствие, улыбаются, любят, смеются, балуются, ссорятся, мирятся, плачут и просто обожают.
Но жизнь не предсказуема, и лишь одна глупая ошибка смогла изменить в корне всё, что они так упорно строили вместе.
— Анна…
Горячо шепчет ей на ухо, властно вжимая в себя, вдыхая столь родной, до потери сознания, дурманящий аромат…
— Йо…
Всё то, что они чувствовали, сохраниться временем на своих далёких, ветхих страничках. Всё забудется, переживётся, боль уймётся. Но одно останется неизменным. Их имена всегда будут высечены в сердцах. Они прозвучат громче грохочущих пушек, громче любого крика и шума в толпе. Время пройдёт, они могут сколько угодно ломать друг другу жизнь, но куда важнее, что судьбы обоих давно сплетены вместе, в одну тонкую нить. Не смотря ни на что — время, расстояния, чувства и знакомства, они найдут друг друга среди миллионов, как когда-то… Способно ли что-то этому помешать? И как ни странно, да. Есть лишь один человек во всём этом праведном мире, способный заставить луну столкнуться с Землёю, и звать её Ханной. Их родная дочь.
Нет, это не ребёнок и не подросток, это настоящая камикадзе! В прочем, что я тут рассказывать буду, лучше обо всём узнать самим.
— Быть не может… — Шёпотом выдавил Асакура, ни на секунду не отрывая взгляд от девушки. Он узнает её среди сотен тысяч, она одна такая…
Нет! Ну как так?! Они не должны сейчас встретится, и в первую очередь потому, что мне очень сильно прилетит. От обоих.
Боже, какая же я эгоистка. Мама, да у неё же слёзы на глаза навернулись. Они определённо в шоке, но рады ли? Простите меня, но я не собираюсь выпускать ситуацию из-под контроля, всё будет так, как захочу я сама.
Отец начал стремительно идти к ней на встречу, разгребая толпы людей с такой силой, что можно подумать, это какай-то мусор. Да что уж там, некоторых он чуть с ног не повалил.
А что взбесило только сильней, так это то, что она сломя голову понеслась к нему на встречу. Я вас умоляю, пять минут назад собиралась улететь… Точно же! Аэропорт!
Вот же идиоты! Предыдущие десять лет, что б так же друг к другу на встречу неслись! Сейчас же не дождётесь, не позволю!
И вот, когда между моими любимыми, неугомонными барашками оставалось буквально метров пять, а так же огромная толпа людей, вечно жаждущих куда-то пройти, я начала действовать, быстро среагировав, и вытянув мамашу за руку, куда-то в сторону.
— Ханна отпусти! — Истерично кричит, да так, что я аж шею вжала, явно не ожидая такого поворота.
— Мам, ты в аэропорт опоздаешь! Не улетишь теперь, а Аки волноваться будет! — Ну вот, хоть за что-то зацепилась. Другой отговорки просто не найти.
— Я успею, Ханна, умоляю, отпусти всего на минуту, я должна знать точно! — По её щекам катились горячие слёзы, отливающие золотом в ярком свете фейерверков.
На душе стало так… гадко. Это я её довожу, сейчас рушу всё именно я. Пусть и во благо, пусть ради их же счастья, но я всё ломаю. Папа, мама, пожалуйста, простите… Пора и мне побыть стервой, не иначе.
Ну, что тут скажешь, ради достижения собственной цели я готова на многое. Потому, крепко обхватив мамашу со спины, тяну её за собой, повалившись на землю куда-то в сторону. Однако положение долго так проваляться не даёт, она быстро вскакивает, вновь осматриваясь по сторонам. Но отца и след простыл.
— Где?! Где он?! — В панике кричит, вертясь словно юла.
— Кто он?! — До невозможности раздражённо кричу, всей душой ненавидя себя за содеянное.
— Йо! Где он?! — Мне казалось, если она сейчас же его не увидит, на части разорвётся. Как же можно так поступать с родной матерью? Чёрт… Нафиг всё это нравоучение, я не выдержу! Вон! Вон! Вон!
— Что за Йо?! Мам, о чём ты?! — Да, актриса из меня шикарная. Пф, ну ещё бы. Не каждая бы смогла провернуть такое, и ещё с ума не сойти. Хотя о чём я, и так ведь потихоньку схожу…
Она как-то разочарованно смотрит на меня, потом ещё раз оглядывается в толпе, сжав губы в тонкую полоску, и крепко зажав запястье левой руки, легонько впившись в кожу ноготками.
— Нет, не важно. Мне, наверное, просто показалось… — Гром пушек потихоньку стихал. Салют заканчивался. Вместе с ним угасла ещё одна возможность на счастье, и это преступление на себе понесу я. И мне плевать на всё, я делаю это во благо.
— Ма, уже почти… — И не успела я договорить, как она тут же опомнилась, хватая меня за руку, и убегая с площади.
— И верно, я совсем забыла! Срочно, а то на самолёт не успею! — Тараторила она себе под нос, а я с трудом разбирала каждое слово.
— А я-то тут при чём? — Был ли смысл спрашивать, если мы уже вместе ехали в такси? Думаю, что нет.
— Господи, Ханна, какая разница? Всё равно там всё закончилось, проводишь меня, ей богу, — Всё ещё пытаясь отдышаться, и слегка цыкнув, отвечаешь, явно ещё не выбросив папаню из головы. Вот и бесишься.
— Ну что ты так сердишься? Всё ведь нормально… — Придвигаюсь к ней ближе, приобняв за шею, и невесомо чмокнув в щёку.
— Да, прости… Просто, я была на все сто уверенна, что это он… — Сколько же боли в её взгляде. А что ещё важнее, он такой пустой. Словно стеклянный.
— Твой старый знакомый, который потрясающе целуется, и вытворяет в постели чудеса? — Слегка посмеиваясь, переспрашиваю, наконец-то увидев её мимолётную улыбку.
— Да, он… — С тоской в голосе и глазах отвечает, слегка прикусив губу, и отводя взгляд.
— Ну, может просто показалось? Там было очень много народа, да и тем более, что тебе до него? — Вот уж не думала, что всё сможет обойтись вот так просто. Оно и лучше.
— Ну, наверное, ты права. На самом деле, нас уже давно ничего не связывает, просто… — Она резко запнулась, на минуту, словно перестав дышать. Как же больно смотреть на неё. Она ведь и впрямь страдает.
— Скучаешь? — Шёпотом заканчиваю её мысль, уложив головушку ей на коленки.
— Да, есть немного… А вообще, это до неприличия мерзкий тип, так что, забудь! — Эх, муся, знала бы ты, что я прекрасно понимаю, о ком ты говоришь. И кто знает, сколько бы мы ещё разговаривали на эту тему, мучая друг друга вопросами, если бы не резко прервавший всё голос водителя.
— Добрались! — Грубо, немного раздражённо, но, понять можно. Сейчас все на взводе. Тем более, на дорогах страшные пробки, чудо, что мы так быстро доехали.
Быстренько отдав мужчине деньги, мы, уже не видя ничего вокруг, неслись в аэропорт, дабы не проворонить вылет.
— Успели… — Облегчённо произносишь на выдохе, прибежав как раз на посадку.
— Что же, выходит, пора… — Закончить она мне не дала, обняв, и прижав к груди так крепко, что я могла слышать, каждый удар её бешено колотящегося сердца.
— Не говори, мы не прощаемся, — Я была готова её с ног до головы расцеловать, что я собственно и делала, как и она сама… Не хочу отпускать, особенно после того, что натворила.
— Мамуль, прости меня, пожалуйста… — Я должна, я обязана. Из-за меня она плачет.
— За что? — Ласково произносишь, как обычно, поправляя выбившиеся из причёски пряди.
— Как-нибудь потом поймёшь, — Слегка ухмыльнувшись, отвечаю, целуя её напоследок в щёку, с уныньем слушая, до боли взбесившее «Заканчивается посадка на рейс UA1600».
— Мне стоит начать волноваться? — С некой хитринкой в глазах переспрашиваешь, потихоньку отстраняясь.
— Пока нет, — Ласково произношу, наконец, отпустив её. — Аки привет, поцелуй его от меня, и подзатыльник дай! — Кричу уже в след, а она лишь звонко рассмеялась, прокричав напоследок:
— Непременно!
Так вот мы и разошлись. Самолёт взлетел, и я просто взяла, и отпустила её. Знаете, ведь ужасней всего, это то чувство одиночества, что поселилось в груди, как только самолёт тронулся с места. Как же мне будет её не хватать. Как же сейчас плохо. Просто плохо. Я так устала, от всего — лжи, лицемерия, сарказма, ссор, любви и ненависти. Господи, мне просто не хватает кислорода, хочется умереть, но не получается. Но ведь на этом не всё. Сейчас только начался мой путь. Это лишь точка отсчёта всей этой истории, всё ещё впереди, и это страшно пугает. Если я сейчас готова сдаться, то что будет дальше?.. К чёрту, я не кто попало, а Асакура, и меня не сломать никому, даже родному отцу. Он может мной манипулировать, не спорю. Но он никогда не сможет меня подчинить, ведь этого не удалось даже маме. Обратный отсчёт окончен, поехали!
И всё бы ничего, вроде легко сказать, вот так просто начать всё заново. Но есть лишь одно но. Против сердца и своих чувств не попрёшь. И он как назло припёрся именно сейчас. Впрочем, меня намного больше волнует то, как он вообще узнал, что я нахожусь именно в аэропорту.
Он уже бежит на встречу. По виду такой взбудораженный, хотя с чего бы? Вот что ему до меня, в самом деле? Что вообще между нами происходит? Вроде всё хорошо, и меня всё должно устраивать, но это не так. Мы считай, едва знакомы, так почему он так заботится обо мне? Почему он считает, что я мертва? Почему за десять лет он ни разу не мог связаться с мамой? Ну зачем причинять мне столько боли? Зачем дарить надежду на то, что всё ещё может быть, если это не так?
Весь запыхавшийся, сердитый, он хватает меня за предплечья, крепко сжимая, и словно резанный начиная орать…
— Блять, тебя где носит?! Что за херня весь день твориться?! Какого ты тут забыла?! И почему на свои долбанные фейерверки не заявилась?! Ты вообще что ли оху… — С каждым словом становилось только хуже. Знал бы он, что несёт… Ему-то плохо? Он волновался? Хах, не смешите. Этот балбес ничего не знает о боли…
— Заткнись!!! — На эмоциях ору что есть силы, да так, что казалось, полгорода слышало…
— Да как ты… — Закончить он так и не успел, крепко схватив меня за руку, и разворачивая к себе.
Он тупо пялился на то, как я плачу. Сколько же страха читалось в его глазах. Будто приведение увидел. Ну что, я не человек что ли? Я теперь и поплакать не могу? Даже толком не знаю, за что на нём срываюсь. Это всё накапливалось как снежный ком. Сначала то, как он со мной обращался, потом эта его невеста, моя псевдо смерть, рассказ мамы, её отлёт, странное поведение отца, а именно неожиданно вспыхнувшая нежность, ну и наконец, тот случай на площади. Впрочем, конкретно сейчас мне не за что его обвинять, я просто срываюсь, хоть он ничего и не сделал. Но я ничего изменить в себе не могу! Мне так плохо, мне так противно от всего того, что он говорит! А правда ли всё это?! Вдруг я и в правду для него никто. И сей факт, что я его дочь, не изменит ровным счётом ничего. Да, он мой отец. Был им когда-то. Но сейчас, таковым он является чисто биологически. Родство по крови — вот что нас связывает. Но морально мы как никогда далеки. А сможем ли сблизиться?
— Эй, ты чего? Всё в порядке? — Он аккуратно потянулся к моей щеке, утирая горячие слёзы. Но я не выдержала. Да, повела себя как последняя дура, не могу объяснить почему. Больно. Просто больно от его прикосновений.
— Не трогай меня! — Истерично вскрикиваю, отталкивая его от себя.
— Ханна… — Виновато начинает, вновь пытаясь взять меня за руку.
— Я сказала — не трогай меня!!! Знать тебя не желаю! — Вновь выдёргивая руку, что есть силы, кричу, поворачиваясь к отцу спиной, безуспешно пытаясь успокоиться, и тихонько всхлипывая.
Он лишь тяжело вздохнул, невесомо прошептав:
— Поехали домой… — Даже не кинув на меня взгляда, он направился в сторону машины, а мне ничего не оставалось, как проследовать за ним…
Всё дорогу мы ехали молча. В боковом зеркале я часто видела, как обеспокоенно он на меня смотрит, неоднократно сталкиваясь с ним взглядом. Кошмар. У меня просто до невозможности покраснели глаза, лицо было слегка припухшим. Да что уж там говорить, у меня просто была истерика, которая, медленно, но верно прекратилась…
И только придя домой, и первым же делом завалившись на кровать, даже не потрудившись переодеться, я начала размышлять. Долго, кропотливо и мучительно.
Столько всего, да за один вечер! Да уж, жизнь полна сюрпризов. Казалось бы, совсем недавно я виделась с мамой. Как же я по ней скучаю. Этот родной аромат сладких духов, белокурые локоны, нежные объятия и поцелуи. Только она может поднять мне настроение лишь одним словом, только своим присутствием. Как же мне стыдно за то, что я сотворила. А как ей на встречу понёсся папа! Ему сейчас, наверное, тоже больно. А тут ещё и я себя как истеричка повела. Чёрт, меня ж сейчас изнутри это чувство вины пожрёт. Признаться честно, мне очень жаль, что я так на него отреагировала. Он ведь кричал только потому, что волновался. А то, что волновался, уже хорошо. Так от чего столько злости в его адрес? Только недавно я вспоминала о нём с такой теплотой на сердце… Хах, папалантус мой… Мало того, этот засранец по её словам ещё и потрясающе целуется! Ну, мамка конечно отожгла. Так от чего столько ненависти к родному отцу? И ведь как не крути, что бы я ему не кричала, он до боли дорог мне. Я его просто обожаю…
Ещё раз кивнув самой себе, и неспешно приподнявшись, нащупываю на тумбе телефон, немного щурясь от яркого света. Всё это время я лежала в кромешной тьме, и должна признать, это очень уютно. Обалдеть, целый час так провалялась… Почти одиннадцать, интересно, он ещё не спит? Что же, самое время проверить.
Быстро пробежав по прохладному паркету босыми ножками, на носочках привстаю у двери в его комнату. Неуверенно и тихо опускаю ручку, бесшумно проскользнув в комнату.
Он сидел за столом, усердно что-то рассматривая под тусклым светом лампы, и параллельно печатая на ноутбуке. Именно он меня и выдал, при загрузке на чёрном экране выдав моё отражение папаше.
Он удивлённо уставился на экран, который буквально через пару секунд вновь приобрёл нормальный вид, выдав некоторые расчёты. Опустив руки из-за головы, и вновь вернувшись к документам, он спокойно произнёс:
— Что не спишь? — Холодно, безразлично. В прочем, заслужила.
Неторопливо подойдя ближе, и присев на аккуратно застеленную кровать, выжидающе смотрю на него, еле слышно ответив:
— Не знаю, не хочется… — Такое ощущение, что он и вовсе не услышал, полностью погрузившись в свою работу.
Запрокинув ногу на ногу, недовольно сверлю папаню взглядом, даже успев обидеться такому наплевательскому отношению к моей персоне. Самодовольно? Возможно. А что поделать, какая есть.
— Слушай, ну скажи хоть что-нибудь, я ведь с тобой разговариваю! — Не выдержав столь накалённой обстановки, и чуть повысив голос, недовольно процеживаю, но ему вообще пофиг.
Да, я, однозначно погорячилась, наорав на него, но что теперь, в молчанку играть будем? Взрослые же люди, ей богу. Ну, он, по крайней мере.
Резко подскакиваю с постели, подходя к нему почти что в плотную, и уже собираясь захлопнуть ноутбук, как тут…
— Боже… — шепчу себе под нос, не отрывая взгляда от монитора.
Он перебирал фотографии. Их с мамой фотографии. Они были разбросаны по столу, их была тьма тьмущая в электронном виде, они были просто повсюду. Они там такие мелкие, ещё со школьных времён. Потом постарше, в начале десятого класса, как раз тогда мама забеременела мной. Этот необыкновенный коллаж, где они вместе фотографировались девять месяцев подряд, а десятый — со мной на руках. Куча видео, улыбок, нежности, объятий, поцелуев. И всё это копилось восемь лет. Начиная с четырнадцати, где они просто дружат, и, заканчивая двадцати двумя…. Как раз, когда они рассорились. Я там даже себя не узнаю. Такая малявочка, с вечно сверкающими глазами и неизменной улыбкой на губах. Я просто стояла и смотрела стеклянным взглядом на всё это чудо, даже не замечая пронзающего взгляда отца на себе.
— Моя жена… Бывшая. И дочка, — Тихонько шепчет, пристально наблюдая за моей реакцией.
— Красивая. Очень… Её как зовут? — Ну, а что? Почему бы и не подыграть?
— Анна… — С такой нежностью в голосе произносит, что по коже невольно пробегают мурашки — Она и впрямь необыкновенная — Так от чего столько горечи в глазах?
— Любишь её? — Аккуратно проводя кончиками пальцев по его плечу и шее, тихонько спрашиваю, любуясь каждым мимолётным кадром.
— Не знаю, — На выдохе отвечаешь, чуть подумав и добавив. — Теперь уже нет, наверное. Это было давно, все чувства прошли. Не знаю, о чём я только думал, влюбляясь в неё, — И это не помешало сломя голову нестись к ней на встречу, толком ни в чём не разобравшись. Ладно, пусть будет так, как скажешь, не буду спорить.
— Если не любишь, то зачем всё это вспоминаешь? — Я невольно крепче начала сжимать его плечо, еле сдерживаясь, что бы залпом сейчас не высказать ему всю правду.
— Просто мне казалось, я её сегодня на площади видел. Показалось, наверное. Таких счастливых совпадений не бывает, — С лёгкой усмешкой продолжаешь, обхватив мою ручку большой и тёплой ладонью.
— А если бы вы встретились, то что бы ты сделал? — С интересом продолжаю, с трепетом наблюдая его загадочную улыбку.
— Придушил бы на месте, — Чуть посмеиваясь, и глядя на меня через плечо, отвечаешь, щёлкая меня по носу.
— Серьёзно? Ты же её любил как-никак! — Немного возмущённо вскрикиваю, наигранно надувшись.
— Да шучу я, само собой, — Он ещё раз тяжело вздохнул, чуть прикрыв глаза, и томительно медленно прошептав. — Расцеловал бы с головы до ног…
Я лишь легонько улыбнулась, как обычно задумавшись, и довольно прошептав:
— Да, она говорила, ты потрясающе целуешься, — И только после того, как он резко подскочил и напрягся, непонимающе уставившись, до меня дошло.
— Чего?! — Удивлённо произносишь, явно не понимая, верить ли мне сейчас или нет, да и как это вообще понимать.
— Ну, это… Я имею в виду, что, наверное, ты потрясающе целуешься, и она тоже так думает. Скорее всего… — Ну что за чушь я несу? Господи, ну кто меня за язык тянет постоянно?
— Тебе-то откуда знать? — Злорадно ухмыльнувшись, и скрестив на груди руки, переспрашиваешь, а я тут же придумываю, как бы получше выкрутиться…
— Ну ты же это… Ну, бабник… — И только до меня допёрло, что сказала я это в слух, как думать оказалось поздно. Хотя, что уж там, я думаю, только немного другим местом.
— В смысле?! — Ошарашенно переспрашиваешь, возмущённо на меня уставившись.
— Ой, вот только не строй из себя святошу! Ты ведь ей изменял, даже когда женат был! Да и тем более, твоя эта шлю… Кхем, Мелиса ещё одно тому подтверждение! — Тут же взбеленилась я на отца, рухнув на мягкую постель, а он следом за мной.
— Нуу, начнём с того, что Анне я никогда не изменял, пока был женат, по крайней мере. Да и тем более, ты чего ожидала, что я после развода в монастырь подамся? И Мелисе я тоже не изменяю. Хотя с ней это просто… Просто секс, не больше, — Задумчиво продолжаешь, не на шутку задумавшись над этим вопросом. Только вот меня ты окончательно ввёл в заблуждение.
— Погоди, я что-то не пойму. А есть какая-то разница? Ну, то есть просто и не просто? — Разводя руками в стороны, и периодически поглядывая на него, заинтересованно продолжаю, а ты лишь усмехаешься в ответ.
— Само собой есть. Просто, это не больше чем потрахаться и забыть, и так по кругу. Это необходимо скорее физиологически… А вот не просто… Ох, как бы тебе объяснить… Ну, это в сотню раз приятнее, когда любишь до безумия, вот-вот, и сердце из груди выпрыгнет! — Ну наговорил! Да, это и впрямь не просто. И, пожалуй, в подробности я вдаваться не буду, а то начнётся блин…
— Да ты, оказывается, романтик, — Мечтательно произношу, переваливаясь на бок, и крепко его обнимая.
— Да, только усердно скрываю… — Слегка усмехнувшись, отвечаешь, поглаживая меня по плечу.
— Я вот никак не пойму, если с Мелисой у тебя всё просто, зачем жениться на ней? — А это и в правду хороший вопрос, он ведь сам себе противоречит…
— Знаешь, уж лучше так, чем всю оставшуюся жизнь прожить холостяком. Да и тем более, меня не прельщает мысль о том, что она прыгнет в постель к первому встречному… — И ради этого ты губишь свою жизнь? Да о чём ты вообще?! Нет, так не пойдёт…
— Да как ты можешь?! Она ведь… — И опять он перебивает, даже не дав закончить.
— Прекрати… — Он крепче сжимает моё плечико, пронзая взглядом насквозь.
— Но…
— Перестань. Я прекрасно знаю, что ты сейчас скажешь. Давай без этого. Мне, безусловно, льстит, что ты так обо мне заботишься, но со своей личной жизнью я разберусь сам, — Ну да, конечно разберёшься! Тьфу, я тебе блин дам! Сама я со всем разберусь, имею право. Только ты о нём не знаешь.
— И всё же, твоя бывшая жена намного красивее! — Уверенно заявляю, в подтверждение своим же словам, уверенно кивнув головой.
— Да о чём ты! С ней уже никто не сравниться, — Задумчиво отвечаешь, словно пытаясь вспомнить её образ.
— Хотя, должна признать, грудь у Мелисы побольше будет. Пусть и не натуральная… — Преспокойно протягиваю, явно смутив папаню таким откровением…
— Да это здесь причём? — Недовольно шипишь в ответ, немного закатив глаза. Хах, прям как я.
— Как причём? Я больше не вижу особо явных причин её любить, — И это действительно весомый аргумент. Ни ума, ни своей красоты, ни доброты, ни честности. Только фигура, да и то, не её, а хирургов это работа.
— Я тебя умоляю, не в груди дело. И, между прочим, у Анны она тоже не сказать, что шибко маленькая-то была. Хорошая такая… — Вот ещё не хватало! Обсуждать с отцом, какой размер груди у моей мамы! Пипец просто… Как мы вообще о таком заговорили?!
— Так, всё! Закрыли тему. Ты мне лучше про дочь свою расскажи, — С интересом придвигаюсь к нему ближе, готовясь слушать в оба уха, а не как обычно…
— А что про неё рассказывать? Ангел воплоти, я её обожал просто. Красавица редкостная, прям в мамку, хоть все безудержно говорят, что на меня похожа. Но на самом деле, оно так и есть, и всё же, есть у неё что-то такое от Анны. Жалко, что толком она и пожить не успела, а я ей должного внимания не уделял. Вот и расплачиваюсь теперь, каждый божий день про неё вспоминаю, а ничего поделать не могу. Люблю её, до сих пор очень сильно… — Пф, тоже мне блин, пожить не успела! Да я уже такое повидала, что тебе и не снилось! По крайней мере, папаши вполне хватает. Тот ещё кадр. Вот лежит, и рассказывает мне про меня же, даже не подозревая, что я — это я.
— А ещё детей завести не пробовал? — А что? Вдруг он всё-таки что-то про Аки знает, и мама ошибается? Тогда это в корне меняет суть дела.
— Издеваешься? Нет, не пробовал, не хочу и не буду. Я уже всего этого по второму кругу не выдержу, — М-да, звучит не очень. Ну, что тут сказать, к этому я пока что и прикапываться не собираюсь. Меня одной ему вполне хватит. Ну, а там посмотрим. Окажется, что ещё и сынок есть, и вообще всё зашибись.
— А знаешь, ты на мою Ханну чем-то похожа… Такие же глаза и ямочки на щёчках… Заплети два хвостика и вообще не отличишь! — Да неужели! Вот это прогресс! Вот просто аплодирую стоя. Я тебе секрет раскрою, пусть и не вслух. Тебе не просто так кажется. Очень не просто так. Ох, тугодумик мой…
— Ну, всякое в жизни бывает… — Задумчиво протягиваю, беззаботно пожав плечами.
И только он хотел ещё что-то добавить, как по квартире раздался приглушённый звонок в дверь.
— Это ещё кто? — Недовольно процеживаю, мимолётно смотря на часы.
— Не узнаем, пока не проверим, — Уже по привычке, подмигнув мне правым глазом, он быстро поднимается, выходя в прихожую. А я следом, остановившись в проходе, и внимательно наблюдая за незваными гостями, облокотившись о косяк двери.
— Эээ… — Только и смог выдавить мой папаша, завидев в дверях… — Мелиса?! — Он хоть произнести смог. Я так вообще дар речи потеряла.
— Дорогой! Я так соскучилась! — Она в самом что ни наесть прямом смысле повисла у него на шее, жадно впившись в губы.
Фу, я думала, меня на месте стошнит. Да она ещё так смачно его целовала, что по всей прихожей отдавались громкие причмокивания, а моё лицо моментально скривилось от столь жуткого зрелища.
Вот вам ещё одно подтверждение того, что с этой дурой он не пара. Всегда, на всех фотографиях, или в жизни, когда он целовался с мамой, это выглядело до жути мило. Вот как раз-таки один из случаев, когда просто стоишь и улыбаешься, а поделать ничего не можешь. И ещё один немало важный аспект. Целовал именно он. Ну, в смысле, целовались-то они вместе, но альтернатива, и вся ситуация в целом была в его руках. А это. Да смотреть страшно. Гадость.
— М-мелиса… — Еле как протягивает, отстраняя блондинку от себя, и несколько испуганно заглядывая в её глаза.
— Что? — Произносит со столь безумным взглядом, уже заползая своими загребущими руками под его рубашку.
— Ты это… Давай, погоди… — Он прямо ей намекнул, переведя взгляд на меня, с несколько виноватым выражением лица, заглядывая мне в глаза.
— Опять она?! — Словно психопатка вскрикивает, всплеснув руками вверх.
— Только не начинай… Да и вообще, ты что здесь делаешь, разве не должна быть в Токио? — На автомате скрестив на груди руки, недоверчиво произносит, чуть сощурив глаза.
— Да, но получилось вернуться раньше, и я, безусловно, первым делом к тебе… — У меня видимо его перебивать, вошло в привычку. Только в этот раз нечаянно.
— В смысле к нему в постель? — Сарказм — второе счастье. Хотя, что уж говорить, это чистая правда. А эта мымра недовольно закатив глаза, разворачивается ко мне лицом, оперев руки в боки, и бросив свою сумищу.
— Иди вещи мои разбери, а потом сделай так, что бы я тебя не видела! — Вот стерва. Пф, если она надеется, что это история о золушке, то я поспешу её разочаровать. Половая швабра здесь она, а я чёрта с два послушаю даже отца, что уж там её.
— Мелиса, я же.! — Вот не надо мне этого. Тоже блин, защитник нашёлся. Если бы хотел, давно бы выгнал эту придурошную за такие слова. А разберусь я сама. Как обычно.
— Знаешь что, — Неспешно подойдя к этой кукле беловолосой, и неряшливо швырнув в неё сумкой, хватаю за волосы, чуть склонив голову на бочок, — Ещё раз, подобное ляпнешь, сама в гроб закопаешься!
«Охренеть… Вот её сейчас в блондинку перекрась, и точная копия Анны. Даже Мелиса судя по всему испугалась. Да что уж там, у меня самого мурашки по коже побежали. И эта та девчонка, которую я знаю, и с которой живу?! Боже, этот взгляд… Такой надменный, опасный, словно полный адреналина».
— Да как ты смеешь?! — Истерично вскрикивает, пытаясь вырваться, а я же, с силой дёргаю её за волосы, выдрав небольшую прядь. Она громко вскрикнула, а после, притихла. И хорошо. Ну, а дальше, я неспешно удалилась, в сопровождении ошарашенного взгляда отца. И только в самый последний момент, он как-никак, но остановил меня.
— Ханна… — Я нехотя развернулась, устало смотря на него — Слушай, я…
— Не стоит, у вас ведь всё так… — Немного задумавшись, уже более холодным голосом продолжаю. — просто.
«Сложно объяснить, но после этого её „просто“ на душе стало так гадко! Вроде не упрёк, а очевидная правда, но это слово режет душу. И вот что странно, что бы ни происходило, я постоянно вспоминаю Анну. А в частности, это происходит с появлением Ханны в моей жизни…»
***
И всё же, в комнате я посчитала нужным закрыться, а то мало ли что… Ну, возможно перегнула чуть-чуть, но эта дура заслужила. Не на ту напала, я ведь не всегда могу быть добренькой и пушистенькой. А порой стоит отбросить совесть и моральные принципы к чертям, ибо это помогает выжить.
Всё уже зашло слишком далеко, поздно отступать. Надо срочно что-то предпринимать, а то эта кикимора болотная окончательно затянет отца в свою бездонную пропасть.
Осталось придумать план действий. Итак, знатоки, внимание вопрос! Как выпереть эту мымру из дома? Задачка не из простых, особенно потому, что помешать может папа. Может, просто погнобить её недельку? Хотя, боюсь, даже это не поможет.
В таком крайнем случае, мне нужна помощь со стороны. Какого-то хитрого, умного, властного, коварного как тысяча чертей. Итак, кто подходит под этот список? Ну, номер один, это, безусловно, Аки. Но его я точно не под каким предлогом в Нью-Йорк не затащу. Да и тем более, проблемы с тем, что он не знает про отца. Отпадает.
Следующая в списке мамка. Она-то афёры похлеще меня провернуть может. Властная, безразличная, с прекрасной внешностью, острым язычком… Только вот с ней это точно не прокатит. Почему, думаю, и так ясно. Тоже не подходит.
Что же, дальше по списку Рен. Вообще, вариант, казалось бы, идеален. Только вот он всё может слить папе. И я не сомневаюсь, так он и поступит. Я его, люблю, конечно, но он болтун ещё тот.
Жанна тоже не вариант. Во-первых, она сюда не потащится, а даже если и потащится, всё расскажет Рену, а Рен папе, а там уж и до мамки не далеко. Вообще кошмар.
И что мне остаётся?
Уже не надеясь на помощь со стороны, я в безнадёжности открыла интернет, забив там до боли знакомое имя «Рен Тао». Много фотографий, информации, и прочего. Но озарило меня, только на его семейном фото.
Ну кто может быть так же хитёр, умён, проворен, безразличен, хитрожоп, лицемерен, и омерзителен? Только его родной сын — Мен. Каким бы этот паренёк простым на первый взгляд не казался, это не так. Богатенький, девятнадцатилетний ребёнок. Редкостный красавец, а что ещё важнее, бабник. Ох, ну почему всё так сложно?
Уныло плюхнувшись на кровать, потираю лицо ладошками, в ужасе осознавая, что другого варианта у меня попросту нет.
Но он ведь меня даже слушать не станет! Начнём с того, что для него я не больше чем малявка. Во-вторых, что ему может предложит девушка, в обмен на помощь и деньги? Секс. Уж как бы я папу не любила, и как бы меня не бесила Мелиса, на это я не пойду, а тем более, с ним. Ну, наконец, и третье. Он интересуется исключительно расфуфыренными куклами, с обложек глянцевых журналов. Гены-то генами, и собой я хороша, но отнюдь не модель. Я обычная девчонка, с детства любящая его отца. А Рен? А что он с этим поделает? Этому раздолбаю уже девятнадцать, он волен делать что захочет. Насколько мне известно, стелиться он только перед Жанной. Ну, ещё бы, она-то мамка что надо.
Ну, попробовать стоит. Это будет не просто, кропотливо, нервно, но я сделаю что угодно, ведь мне действительно нужна помощь, одна я такое не потяну. Что же, придётся подмять под каблучок ещё одного парнишку. Я ведь Асакура, а природное очарование и харизма вперемешку с сарказмом у нас в крови!
***
Беспрерывное чирканье ручкой уже целый час наполняло кабинет. Соседняя фирма, лишь немногим уступающая всем масштабам Асакуре. Фирма Тао одно из самых влиятельных предприятий в мире. У Асакура же, самое -влиятельное. Оно и не удивительно, сколько нервов и сил вложено!
Так вот, друзья мои, Тао весь последний час сидел в своём кабинете, подписывая документы. Примерно часам к двум, пожаловал его заклятый враг, и одновременно самый лучший друг. Ну, кто это ещё может быть? Само собой Йо.
— Чем занят? — Быстро влетев, и расположившись в мягком кресле, буквально как дома, интересовался шатен, внимательно наблюдая за другом.
— Ерунда всякая, погоди, я сейчас освобожусь, — Пробормотал Рен, стрельнув взгляд в друга, и отмахнувшись от него рукой.
— Блин, потом закончишь, доставай лучше вискарь, или ещё что покрепче, — Беспристрастно заявил Асакура, запрокинув руки сложенные в замке за голову.
— Ооо… Протянул китаец, подозрительно покосившись на него — И что за повод? Ханна или Мелиса?
— Как ни странно, ни одна из них. Мил, как обычно, шляется по магазинам с подругами, а Ханна попросила выходной, дела у неё какие-то неотложные… — Недовольно процедил шатен, закатив глаза.
— Ну и чего ты припёрся? Работой бы занялся, — Устало пробубнил Рен, облокотившись о левую руку.
— Да что с ней, с работой. Там тишь да гладь, всё пока более ли менее идёт. А пока эти две засранки свалили, мне ни потрахаться, ни над Ханной поиздеваться. Скучно, понимаешь? — Рассказывая об этом, с такими неподдельными эмоциями, что можно подумать, это и впрямь вселенское горе, продолжил Асакура, активно при этом жестикулируя.
— Легка же она на помине… — Ошарашенно прошептал Рен, смотря куда-то за спину другу.
— Чего? Да ты меня вообще слушаешь?! — Продолжил возмущаться шатен, как тут, китаец резко подскочил с места, развернув его голову на девяносто градусов.
— Какого… — С произвольно отпавшей челюстью произнёс Асакура, стеклянным взглядом смотря в даль.
— У меня тот же вопрос! — Оба были, мягко говоря, в шоке. Никто не ожидал, что она сюда заявится. А уж тем более, в таком виде.
Размеренный стук каблуков эхом разлетался по просторному залу. Она походкой от бедра важно шествовала вдоль коридоров, довольно ухмыляясь. Она прекрасна, красива, сексуальна, притягательна. Она понимает, она знает. Короткое, кружевное чёрное платье изящно обвивало фигуру, привлекая особое внимание к глубокому декольте и аппетитной груди. Да что уж там, растеряться ведь можно. Глаза разбегаются, не в силах оторваться ни от стройных ножек, ни от идеальных форм и плавных изгибов тела. Глаза блестели диким огнём, волосы, завитые в аккуратные каштановые локоны, разлетались по спине, чуть пружиня на каждом шаге. Плюс ко всему, длинные чёрные ресницы, и нежно-розовые, пухлые губки. Она идеальна. Модель? Нет, дорогие мои, Асакура Ханна. Собственной персоной.
Важно проследовав в кабинет Рена с высоко поднятой головой, она мельком поцеловала отца, так же как и самого Тао.
— Ну, здравствуй, друг прекрасный! — Возмущённо процедил Асакура, запрокинув ногу на ногу — Здорово ты отдыхаешь! Или же всё-таки парней совращаешь? — Приподняв одну бровь, и чуть облокотившись на стол, с вызовом продолжил шатен.
— Что ты, я здесь по делу… — Чуть склонив голову на бочок, и беззаботно пожав плечами, ласково отвечаешь.
— Дорогая, могу тебя заверить, в таком виде любые переговоры пройдут на ура, — Уверенно заявил шатен, окатив девчонку оценивающим взглядом с ног до головы, и довольно облизнувшись.
— Я и без тебя это прекрасно знаю. А вообще, мне нужен Мен. Не подскажешь, где он? — Надо было видеть лицо моего отца в тот момент. Ох, сколько же потом подколов в мою сторону посыплется…
— Решила, значит, сынишку моего довести? — Приподняв одну бровь, и скрестив руки в замке, самодовольно переспросил Тао.
— А ты против? — Опиревшись обеими руками о стол, с вызовом продолжила шатенка.
И только Рен собирался ответить, как заметил, что Йо чуть откачнулся назад, бесстыдно пялясь на её попку и стройные ножки. Да с такой хитрющей рожей!
— Асакура!!! — Раздражённо выкрикнул Тао, вскочив с места.
«Вот только не хватало, что бы начал родную дочь совращать!»
— Что? — Недовольно прошипел шатен, скрестив руки на груди, и вальяжно развалившись в кресле.
— Ничего, бля! Ханна, над Меном издевайся, сколько влезет, он этажом выше, третий павильон, — Отстранённо произнёс Тао, сверля друга пронзающим взглядом.
— Спасибо, — Коротко ответила девушка, быстро удалившись из кабинета.
— Ну что не так? — Сквозь зубы процедил шатен, недовольно цыкнув.
— Не вздумай на неё заглядываться, она ещё ребёнок! — Зло прошипел Рен, хлопнув стопкой бумаг по столу.
— Идиот, я и не собирался. Просто фигура у неё в точности как… — Йо резко остановился, прекрасно понимая, что если он это сейчас произнесёт, одной бутылкой виски не отделается, дабы Тао просто так не отстанет.
— Как у Анны. Верно? — С довольной ухмылкой продолжил его мысль китаец, зло ухмыльнувшись — Да, она была до неприличия хороша собой.
— Да заткнись ты…
— Ну, Асакура, готовься, разговор будет долгий…
***
Уверенно проследовав в заданном направлении, шатенка быстро залетела к в кабинет Тао младшего, да с таким видом серьёзным! Вот что ни наесть настоящая мафия, не иначе!
— Какого хрена! — Взбеленился парень, в то время как девчонка безразлично присела напротив. И стоит отметить, её ничуть не напрягал сей факт, что он полуголый, прижимал какую-то бабу, которая, точно так же, была почти что раздета.
— Слушай, мне всё равно, что ты сейчас намерен делать, нам срочно надо поговорить! — Привстав с места, и чуть подавшись вперёд, тем самым оперевшись о край стола, она сверлила парня взглядом, заставив того тяжело вздохнуть, и буквально скинут девушку у себя с колен.
— Эй! — Возмущённо кричала брюнетка, разводя руками в стороны.
— Сделай одолжение, удались отсюда. Сейчас же, — Его голос даже не дрогнул. Стрёмный тип.
Ничего не возразив, стройная девушка быстро застегнула платье, и, прихватив сумку, выбежала из кабинета.
— Я надеюсь, это что-то очень важное, — Неспешно застёгивая рубашку, процедил парень, зло сверкнув очами. — Жалко ведь девчонку, хорошенькой была. И фигура что надо, — И вот, с минуту подумав, он, наконец, добавил. — В прочем, ты тоже подойдёшь.
— Обломись, я не вариант, — Категорично констатировала Асакура, сложив ручки на груди.
— Ты замужем? — Ошарашенно переспросил Тао, присаживаясь напротив.
— Нет, — Чуть поморщась, ответила шатенка, устало вздохнув.
— Так почему? — Да у него одно на уме! Аж бесит!
— Я девственница, — Ну хоть это должно его остановить? Хотя, о чём я…
— Не проблема, — Он так кровожадно на меня смотрел, что становилось даже как-то страшно. Но нет, меня этот придурок не запугает.
— Слушай, давай по существу. Мне очень нужна твоя помощь, и ты не можешь отказаться! — Ну, я, по крайней мере, попыталась. А его многозначный взгляд, покоя не даёт.
— Ещё как могу. И не собираюсь я что-то для тебя делать, — Вот ублюдок! Только зря наряжалась!
— Да как ты.! — Теперь я знаю, какого это, когда перебивают. До невозможности раздражает.
— Прости детка, много работы, — И он, как ни в чём не бывало, уселся подписывать какие-то бумаги.
Хах, думал, я так просто так сдамся? Ты меня ещё не знаешь!
Отодвинув всю его писанину в сторону, скинув куда-то на пол, уверенно усаживаюсь на стол, прямо перед ним, запрокинув ногу на ногу, и притянув парня к себе за ворот рубашки.
— Ты поможешь мне, и это не обсуждается! — Шепчу ему в самые губы, с вызовом заглядывая в глаза.
Он расставил руки по обе стороны от меня, самодовольно ухмыльнувшись, и наклонившись к самому ушку.
— Читай по губам. Н-е-т! — Ну, ничего, я ведь знаю чем его припугнуть. Всегда должен быть козырь в рукаве.
— Ты обязан. И это не набор звуков, на то есть свои причины, — Слегка усмехнувшись, продолжаю. — Ты ведь не помнишь меня, верно? — Его слегка потупившийся взгляд, предал только больше уверенности. Кажется, начинает понимать, он ведь далеко не идиот, в конце-то концов.
— Быть не может, ты.? — Ошарашенно продолжает, тут же отстранившись.
— Дошло, да? — Ох, как люблю я такие моменты! Представить не можете, как хотелось утереть ему нос!
— Асакура Ханна… — Уже шёпотом продолжает, в ужасе на меня смотря.
— Именно. Теперь понимаешь, почему ты должен мне помочь? Ты, дорогой, жизнью мне обязан… — Сколько же злобы в его взгляде. Да, на этот раз победа за мной.
— А твой отец в курсе? — Спустя пару минут, внимательно всматриваясь в пейзажи за огромным окном во всю стену, неожиданно спрашивает.
— Нет, — Даже не задумавшись, уверенно отвечаю. И только после его злорадной ухмылки, я понимаю, что он нашёл моё слабое место. — Чёрт! — Нервно вскрикиваю, соскочив со стола. — Ты не посмеешь! — И это, было утверждение. Но ему правила не писаны, само собой.
— Ещё как посмею, дорогая, — Приподняв моё личико за подбородок, и склонившись прямо к моим губам, уверенно заявляет.
И всё же, словно в нём что-то щелкнуло. Между нами было буквально два миллиметра, которые он поспешил сократить. Но вовсе не за тем, что я подумала сначала.
— Давай так, — Начинает нежным, бархатным шёпотом, другой рукой притянув меня за талию, и крепко прижав к себе. — Я ничего ему не рассказываю, а ты выполняешь любое моё желание. Одно.
Этот Идиот может попросить что угодно. Это большой риск, что уж тут думать. Но другого выбора нет. Ради отца, ради мамы, ради Аки, ради самой себя, я готова на многое. Я готова, на невозможное.
— Идёт.
Тогда я даже не предполагала, что одно лишь слово, приведёт к необратимым последствиям, которые смогут перевернуть всю мою жизнь с ног на голову. Эта была сделка, заключённая между двумя чертями, а это, друзья мои, страшно. Очень. Но обо всём по порядку, ведь история интересна тогда, когда её рассказывают с самого начала…
Платье Ханны — http://img.clothing-dropship.com/uploads/gallery/201207/19/201207191732gwv.jpg
http://woodress.net/wp-content/uploads/2016/08/Ropalia-Womens-Cocktail-Formal-Evening-Sexy-Deep-V-Neck-Mini-Dress-0.jpg
