Глава десятая: Начало конца.
Мы с ним просто стояли как два столба и молчали. В голове, медленно, но верно появлялось одинокое перекати поле, которое только усугубляло ситуацию, не давая возможности проскользнуть хоть одной мысли. Интересно, у него сейчас в голове тоже? Судя по выражению лица — да. Никакой помощи от этого придурка. Как всегда, придётся выкручиваться самой.
— Понимаешь, ты тут как бы ни при чём — Крепко сжав в кулачке ткань куртки, лучезарно ему улыбаюсь.
— В смысле? — Облокотившись о косяк двери, непонятливо переспрашивает мой папаша.
— Мы говорим про Йосимурасами-сана, это мой учитель по английскому, который безумно нравится маме, — Делая пару шагов к нему навстречу, быстренько нахожу в галерее телефона фотографию своего физрука, наглядно демонстрируя её отцу.
— Серьёзно? Этот пень? — Недоверчиво переспрашивает отец, недовольно поморщившись, пристально рассматривая изображения.
— Что поделать, на вкус и цвет товарища нет! — Вмешался Мен, подходя ближе, и приобнимая меня за плечи.
— Вы что-то не договариваете… — Я лишь недовольно вздохнула в ответ, уперев одну ручку в бок. И с чего это вдруг он поумнел?
— Ну что мы можем недоговаривать? Я просто хочу счастья маме, тут-то и всего, — Легонько пожав плечами, забираю у него свой телефон, косо посмотрев на довольно ухмыляющегося Тао.
— Почему тогда Йо? Он же Йосимурашакали… — Да что же он докопался? А вообще, я сама поражаюсь тому, насколько больной может быть моя фантазия. Оно и к лучшему, не пропаду.
— Во-первых, — Выставляю указательный палец, чуть отодвинув от себя Мена. — Он Йосимурасами-сан. А во-вторых, — Быстренько побегав глазами по комнате, я наконец-то понимаю, что добавить мне нечего. Но как выяснилось, помощь пришла необыкновенно скоро.
— Во-вторых, мы называем его Йо, потому что не хотим каждый раз выговаривать «Йосимурамурами» — Вставил своё слово Мен, похлопав отца по плечу.
— Йосимурасами… — Тихонько поправляю его, параллельно подхватывая неподалёку валяющуюся сумку.
— Не важно, — Отмахнулся от меня китаец, Убирая руку с плеча папы, под его грозный и недовольный взгляд.
— Ну не знаю, у меня такое ощущение, будто вы задумали что-то очень нехорошее, — Опять начинает он заводить свою шарманку, делая шаг ко мне.
— Не волнуйся, шалить не будем, — Чуть посмеиваясь, быстренько приподнимаюсь на носочках, положив ручки ему на плечи, и легонько чмокнув в щёку, а потом в другую.
И тут лёд в его сердце растаял. Не знаю как, но между нами есть что-то такое, неведомое никому, даже нам самим. Какая-то неповторимая связь, сводящая с ума, заставляющая сердце трепетать чаще. Любовь? Возможно. Но совсем не та, что уже вошла в привычное понятие. Она какая-то лёгкая, тёплая, семейная…
— Ну всё, Ханну я у вас на час, другой украду, — Тао быстро перехватил меня за руку, таща на выход.
Папа лишь обречённо покачал головой, закрывая за нами двери, и… Улыбаясь. Как же я люблю, когда он улыбается! Он становится прям как котик, вот только ушки и усы пририсуй.
Мы же в свою очередь быстро выбежали на улицу, ластясь в лучах нежного солнца.
— Ты просто ненормальная! На ходу придумать такое… — Заразительно хохоча, Мен уже вытаскивал из кармана ключи от машины, ища её взглядом.
— По этому, мы и дружили, — Довольно ему подмигиваю, подталкивая локтём в бок.
— Дружим… — Уже на тон ниже произносит, тепло улыбнувшись, и остановившись посреди дороги. — По этому, Асакура Ханна, мы дружим…
— Пока что Окада, — На выдохе шепчу, уставившись куда в землю, и нервно облизывая пересохшие губы.
— Для меня, — Он томительно медленно поднимает моё лицо за подбородок, заглядывая точно в глаза. — Ты навсегда останешься той смой, Асакурой. Той самой девчонкой, что так любила заплетать мне хвосты своими неоновыми резинками…
— Боже, ты помнишь! — Счастливо вскрикиваю, начиная заливисто хохотать с ним на пару.
— Такое забудешь! — Эмоционально отвечаешь, всплеснув руками вверх. — И как ты меня из шланга полила, и как мамиными помадами разукрасила, всё это я тоже помню, — Всего в мгновение, на сердце стало так тепло… Все те годы, что мы с ним провели вместе, с самого детства играя в песочнице, и руша куличи друг друга со злорадным смехом и слезами в завершении.
— И то, как мы… — Жар с удвоенной силой начал приливать к щекам, и оборвавшись на полуслове, резко разворачиваюсь, продолжив с ним на пару недолгий путь к припаркованной в углу машине.
Тао долго сверлил меня взглядом, уже через пару минут, словно выводя из транса, указывая взглядом на дорогущую чёрную тачку.
Я, не медля, плюхнулась вперёд, кинув сумку на задние сиденья. Да уж, стоит признать, машина потрясная… Открытый верх, дорогой, кожаный салон, отполированная поверхность… Ну, что ещё ожидать от парня, с богатым папашей?
Откинувшись на мягкое кресло, и запрокинув руки за голову, краем глаза наблюдаю, как Тао садиться за руль. И стоило мне всего на минуту прикрыть глаза, как над ухом прозвучал его голос.
— Это тоже помню… — На губах брюнета играла злорадная ухмылка, а крепкие, загорелые руки уже пристёгивали ремень.
— Погоди, ты о чём именно?! — Внезапно опешив, резко подаюсь чуть вперёд, повторяя его действия относительно ремня безопасности.
— Сама знаешь… — Ненавижу, когда кто-то разговаривает загадками. В прочем, я сама такая, потому, не придав особого значения его словам, быстренько надеваю солнцезащитные очки, без особого разрешения врубая музыку на всю катушку.
Да и судя по всему, он таким раскладом и доволен.
Прекрасное ощущение свободы, ветер, свистящий в ушах, путающиеся друг с другом волосы, недовольно кричащие на громкую музыку люди, и полный пофигизм на этих же окружающих людей. Вот что сейчас с нами творилось. Остановившись на светофоре, мы на пару, отстукивали ритм играющей песни, рванув на зелёный, под зажигательный припев. Подпевая, или даже скорее перекрикивая играющую музыку, я и сама не заметила, как начала подтанцовывать, в прочем, как и сам Мен, насколько это позволяло его положение за рулём. И опять ритмичные удары барабанов, и вновь мы отсчитываем секунды, разгибая поочерёдно три пальца, и вновь этот взрыв музыки, и резкий рывок головой под оглушительную мелодию.
И даже то, что мы заезжали во двор, нас не остановило, и музыка всё продолжала играть ровно до тех пор, пока мы уже не вылезали из тачки.
Кровь по венам бежала как никогда быстро, в душе порхали бабочки. Вот он, тот самый парень, с которым я с детства любила отрываться по полной.
— В паре метрах не заблудишься? — С ехидным выражением лица произнёс Тао, кинув мне связку ключей.
— Не волнуйся, не маленькая, — Выкидываю через плечо, направляясь в сторону уже знакомой калитки.
— Это ещё как посмотреть! — Кричит мне вслед, что-то доставая из багажника машины. Я же, лишь со спины показала фак, на что парень довольно усмехнулся.
Перепробовав пару тройку ключиков, я довольно быстро нашла нужный, открывая входную дверь. По-хозяйски пройдя внутрь, я первым же делом отправилась на кухню, как следует порывшись во всех ящиках.
Он словно только полуфабрикатами и всякой дрянью питается. Ничего нормального. Ни фруктов тебе, ни овощей, и уж тем более, никаких злаковых.
Услышав громкий хлопок дверью, и быстрые шаги в сопровождении недовольного пыхтенья, не медля, хватаю тарелку с чипсами и две банки газировки, направляясь прямиком в комнату младшего Тао.
— Поесть взяла? — Даже не разворачиваясь, и разгружая принесённые сумки, отстранённо произносит.
— Пф, спрашиваешь тоже, — Плюхнувшись к нему на диван, фоном включаю телевизор, свесив ноги на пол, и тихонько стащив с тумбы нашу с ним детскую фотографию.
— Ты когда приходишь, у меня такое ощущение, будто ты всю жизнь здесь со мной жила… — Довольно протягивает брюнет, наконец-то оторвавшись от своих дел, и присаживаясь позади меня.
— Это плохо? — Приподняв одну бровь, и всё ещё не отрывая взгляда от фотографии, хочу откинуться назад, как вдруг, сталкиваюсь с чем-то тёплым.
— Вовсе нет, не хочу, что бы ты здесь была как… Как в гостях, — Слышится у меня прямо над ухом, а его голова уже успевает удобно расположиться на моём плече.
Невольно, рука зарывается в его волосах, поглаживая затылок парня. Если мне не показалось, он даже урчать начал… И это до потери сознания мило…
Неспешно поставив фотографию на место, чуть отодвигаюсь от него, строго посмотрев, и наконец-то перейдя к делу.
— Ты мне лучше вот что скажи, — Тяжело вздохнув, невольно начинаю теребить край своей кофты. — Что ты задумал с родителями делать? Мне казалось, это что-то невыполнимое, а ты говоришь так, будто это сделать на расплюнуть…
Он немного помедлил, уже начиная таскать кукурузные чипсы из стеклянной тарелки, но всё же, ответил.
— Мне кажется, если притащить твою мамку сюда, то их можно будет затащить на благотворительный вечер, устраиваемый компанией твоего отца через две недели. Там они и встретятся, смогут спокойно всё обсудить, помирятся, а там уж дело за малым, заново их друг в друга влюбить… — Он беззаботно пожал плечами, щёлкнув меня по носу, и уже открывая жестяную банку, попивая оттуда лимонад.
— Нет, всё это, конечно, замечательно, но не забывай, что «А», — Он всё ещё собирается жениться на Мелисе, и «В» — Под каким предлогом я затащу маму с Аки сюда?! — Обречённо вскрикиваю, плюхнувшись на спину, и устало потирая лицо ладошками.
— Аки? — Непонятливо переспрашиваешь, вытягивая меня за руки обратно в сидячее положение.
— Точно, ты же его не знаешь… В общем, когда мне было шесть, мама забеременела моим младшим братом, — Скучающе констатирую, переваливаясь на живот, и стаскивая у него с тумбы первый попавшийся журнал.
— Погоди, а он от твоего отца или нет? — Немного тревожно переспрашивает брюнет, выхватив у меня всю номенклатуру.
— Конечно, что за глупые вопросы? — Беззаботно болтая ногами в воздухе, всё таким же холодным тоном отвечаю, только больше насторожившись с этого тревожного взгляда.
— И получается, он ушёл, даже не зная о ребёнке? — Он резко подскочил, начиная усердно перерывать ящики.
— Ну да… Я вообще никак не пойму, из-за чего они поссорились, — На этой фразе, он обернулся, подозрительно на меня покосившись.
— Стоп, в смысле не понимаешь? — Тревожно переспрашивает Тао, продолжая рыться во всяком хламе.
— В прямом, я помню, что они из-за чего-то ссорились, а потом, с определённого момента, словно пустота. С промежутка, где я рассорилась с мамой из-за папы, и проснулась дома, и она уже была месяце на девятом, я ничего не помню… — Задумчиво излагаю мысли, а его словно током шибануло, при просмотре каких-то бумаг.
— Бог ты мой… — Ошарашенно шепчет, а моё терпение окончательно лопается.
— Да что происходит?! — Резко подскакивая с дивана, пытаюсь выхватить у него какую-то папку. Но тот, ловко извернувшись, разворачивается ко мне лицом, прижав документы к столу.
— Скажи, ты помнишь хоть что-нибудь про аварию, больницу, или может твою мать в этот период? — Заинтересованно, и уже более спокойно переспрашивает, немного закатив глаза.
— Нет, а теперь покажи что там! — Нервно отвечаю, всё ещё пытая попытки вырвать у него папку.
Но все мысли мгновенно улетучились, когда он начал томительно медленно приближаться, всматриваясь в мою кожу.
— Ты что творишь? — Еле слышно шепчу, нервно сглотнув, и пытаясь сделать шаг назад.
— Не бойся, ничего такого… — Уверенно отвечает, отодвигая несколько прядей волос, что ближе к затылку.
Он мягко прошёлся подушечками пальцев по продолговатому шраму, откуда взялся который, мне тоже не известно. Боже, моя собственная жизнь — загадка для меня самой же.
— Откуда шрам, знаешь? — Раздался бархатный шёпот над ухом, а по коже невольно побежали мурашки, что он просто не мог не заметить. Но говорить ничего не стал, просто отстранился, продолжив сверлить взглядом.
— Нет… — Дрожащим голосом отвечаю, крепко сжимая кулачок — Что в папке? Прошу, скажи… — Умоляюще произношу, оставив всякие попытки вырвать документы.
— Не важно, — Отмахивается от меня брюнет, уже собираясь всё убирать.
— Пожалуйста! — Перехватываю его за плечо, крепко сжимая его пальцами. — Умоляю, я должна знать!
— Ханна… — Жалобно начинает, сожалеюще смотря на меня.
— Прошу… Все знают что-то обо мне, кроме меня самой! Пожалуйста, это моя жизнь, не скрывай, тем более, если это что-то важное… — Скорее молю, нежели прошу, до предела сжимая ткань его футболки на плече.
Он нехотя, будто через силу, слегка подрагивающей рукой протянул мне папку с фотографиями, но прежде чем я её открыла, добавил:
— Хань, твои родители расстались после того, как в шесть лет тебя сбила машина, после чего, ты почти год пролежала в коме. Посмотри, там есть записи врачей, и вероятно, впоследствии операции ты напрочь забыла определённый промежуток из своей жизни… — Его голос звучал в моей голове фоном. Глаза разбегались, тело мелко трясло, всё это никак не удавалось переварить…
Что я видела? Фотографии, там было слишком много всего. Кровь, много крови, дорога, на которой всё это произошло, полицейские, возможные подозреваемые, найденный водитель легковушки, диагнозы врачей, и мама с папой. И вид у них такой, будто они и вовсе не живые. Никогда не видела их в таком состоянии. Всего один снимок, они там и вовсе запечатлелись случайно, но всего в одно мгновение удалось запечатлеть их крик, слёзы, чувства, боль…
Какие-то обрывки всего этого мне вспоминались, бывало, что снились, но я и подумать не могла, что всё это может быть правдой. Но что ещё более важно, я не видела картины в целом.
И всё равно что-то в этой истории не сходится. Что-то не так, ведь до сих пор не понятно, откуда у меня шрам, почему мама с папой расстались, ведь это наоборот должно было их сблизить. Уверенна, Мен тоже всё это понимает, но эта часть истории остаётся загадкой. Что произошло после? Что с ними случилось? Почему они перестали общаться в принципе?
Казалось бы, если открылась хоть какая-то правда, то должно быть легче, не так ли? Но нет, появляется только больше вопросов, только больше тайн и неизведанного. Ведь ко всему прочему, папа не мог не заметить, что её постоянно тошнило, или то, что у неё растёт живот, даже если тогда она была на раннем сроке. Он замечал каждый упавший волосок с её головы, так как мог не заметить беременности? И неужели, она сама ему не рассказала? Что происходило в больнице, и был ли с ней кто-нибудь рядом в это трудное время? Кто тогда был для неё опорой, если не он.
Но что остаётся самой главной загадкой — Из-за чего они могли рассориться до такой степени, что видеть друг друга не могли. Что произошло?!
А самое обидное — не помнить часть своей же жизни. И даже сейчас, когда я узнаю правду, мне становится только больнее, ещё обиднее, чем это возможно. И никто из них мне этого так и не рассказал. Неужели я не имею права знать? Все что-то скрывают, от меня скрывают собственную историю! А если бы мне сейчас не рассказал Мен? То что, я бы и умерла в неведенье?!
Сейчас был тот самый переломный момент, когда я осознала, что всю жизнь, все эти годы меня просто на просто обманывали. Ложь, она повсюду. Внутри меня что-то сломалось, что-то открылось, но в то же время рухнуло. Я словно бездушный камень, не хотелось ничего чувствовать, не хотелось вновь рыдать, не хотелось ничего. Но просто хотеть было мало. Как ни крути, а всё равно было больно, неописуемо.
Готова поспорить, даже когда меня сбила эта чёртова машина, я не испытывала боли более сильной, что последний год. Правильно говорят — Любовь — зубная боль в сердце. Вы когда-нибудь могли почувствовать, что вам переломали все кости, но вновь склеивали, запихивая внутрь. Вроде всё то же самое, содержимое на месте, но ты уже не сможешь нормально жить. Так же и со мной сейчас. У меня словно вынули все внутренности, порезав их на кусочки, и огромной кучей запихнув обратно.
Сердце болезненно наполнялось пустотой. Ноги уже не держали, в горле стоял соляной ком. Я старалась, я не хотела показывать ему слабости, а он не хотел меня сломать, потому и не давал папку. Мне больно от того, что произошло, что он видит меня в таком состоянии, ему же больно видеть меня такой. Я знаю, ты этого не хотел. Но я должна была знать, я это выдержу, я переживу, как бы больно ни было.
Но это дело не меняет. Я, словно не живая, упала на коленки, начиная попросту задыхаться. Слёзы, да чёрт с ними, я уже привыкла, сейчас куда больше пугало одиночество, ведь не было той опоры, за которую можно схватиться, и не утонуть, не погрузиться на это холодное дно бескрайнего океана, не было сил элементарно дышать.
Я просто рыдала навзрыд, не получалось остановиться, как бы я ни старалась. Мне казалось, я на месте умру от переизбытка эмоций, от слишком частых всхлипов, от этой нарастающей, ноющей боли в груди, от самой себя же.
Выходит, родители расстались из-за меня? Ведь не сбей меня эта чёртова машина, вполне возможно, они бы помирились. Я из кожи вон лезу, чтобы их помирить, но при этом, сама же их отдалила друг от друга. Во всём виновата я, и это гложет ещё сильнее. Я разрушила свою семью, своё, их счастье, разрушила их любовь и чувства. Я разрушила всё то, что они так усердно строили вместе, из-за меня Аки не увидел отца, из-за меня мама одна растила нас двоих, всё, всё это из-за меня чёрт возьми!
Но из всего этого, я вынесла для себя один и очень важный урок. В любой ситуации, даже, казалось бы, безвыходной, всегда найдётся лучик света, найдётся тот, кто тебя поддержит.
Я резко замерла, почувствовав приятное тепло по всему телу. Он присел рядом, крепко меня обняв, и что есть силы прижимая к себе.
— Не плачь, что бы ни случилось, я помогу всё исправить, я сделаю всё, что бы с твоего лица не сходила улыбка так же, как и в детстве, — Его бархатный голос разлетался по комнате, словно чудом превращаясь в мурашки, точно так же рассеивающиеся, но уже по моей коже.
— Ты не понимаешь, мы уже ничего не исправим, мы ничего не сделаем! — подавленно кричу в ответ, не успевая нормально дышать из-за своих же всхлипов.
— Заткнись! — Он крепко обхватил меня за личико, смотря точно в глаза и продолжая. — Ты со всем справишься, ты сильная, ты всё вытерпишь, ты сможешь! — Он немного помаялся, и продолжил уже на тон ниже. — Я никогда тебе не говорил, но всегда хотел быть на тебя похожим, я никогда не понимал, как ты можешь принимать всё с безмятежной улыбкой на лице, как можешь называть тех, кто тебя обижал — друзьями, как можешь разговаривать со мной, после всего, что я тебе наговорил и натворил, я никогда не понимал, как ты всё это выдерживаешь! Так что не смей плакать, ведь если ты говоришь, что ситуация безвыходная, вся моя жизнь должна была давно потерять смысл. Где та девушка, которую я знал, где та самая Асакура, которой плевать на всё и вся, которая обязательно добьётся своего? Ханна, не теряй себя, случиться может многое, но никогда не сдавайся, ведь иначе, если ты вдруг сдашься и отступишься, я буду не Тао, я потеряюсь вслед за тобой, — Стоит признать, его слова меня задели до глубины души. И я не могу найти ни единого намёка на ложь или обман, он говорил искренне, он говорил от сердца…
— Мен, девушка, которую ты знал, умерла у тебя на глазах, всё уже потерянно, — Я не могла, просто не получалось успокоиться. Но что ещё важнее, его такой ответ не устраивал.
— Не смей так говорить, мы обязательно что-нибудь придумаем! — Уверенно отвечает, чуть подумав, и продолжив. — Обещаю.
— Где же ты был всё это время, пока я с ума сходила, — Ласково поглаживаю его по лицу, утопая в этих огромных, голубых глазах.
— Ждал, пока настанет подходящий момент опрокинуть на тебя горячий кофе… — Продолжает, слегка посмеиваясь, невольно заставляя меня улыбаться.
— Вот правда, тогда мне тебя убить хотелось, — На выдохе продолжаю, обнимая его в ответ.
— А сейчас что-то изменилось? — С хитрющей ухмылкой продолжает, получив от меня подушкой по голове. — Ай! — Недовольно на него смотрю, после чего слышится столь необходимое сейчас признание поражения. — Ладно-ладно…
Я вообще представить не могу, что бы делала, не будь он тогда со мной рядом. На тот момент он действительно стал для меня опорой, стал тем, кто смог вытащить из этого беспросветного мрака.
Мы потеряли счёт времени, он старался, и я это знала. Мелодрамы, которые он ненавидит, мороженное, которое никогда не надоест, тёплый плед, горячие объятия, много, очень много жирных чипс, газировки, да в принципе всякой гадости. Наша любимая рок-группа, шикарная электро-гитара, которую я чуть было не сломала, видеоигры, и просто добрые и тёплые воспоминания о детстве.
Это именно то, чего мне так сильно не хватало. Мы просидели так вплоть до позднего вечера, возвращаясь домой часам к одиннадцати. Папа ругаться будет, ну и пусть, главное — он действительно смог поднять мне настроение, за что я ему безгранично благодарна.
Никогда бы не подумала, что буду так радоваться тому, что проведу с ним весь день. Он козёл, ничуть не изменился, но при всём при этом, он остаётся тем самым козлом, что мне так дорог. Сама не знаю почему.
Ночной Нью-Йорк всегда был прекрасен. Миллионы огней, движений и судеб. Весь мир пребывал в движении, везде что-то происходило, а мы же были в столь умиротворённом состоянии, что даже не верилось, что где-то вокруг жизнь может кипеть и бурлить красками и различными событиями. Обстановка была до нельзя умиротворённой. До определённого момента…
Мы неторопливо шли до знакомого дома так сильно любимого мной отца. Оставалось всего метров пятнадцать, но мы не торопились, идя размеренно медленно, и поддерживая гробовую тишину. Звёзды на чёрном небе так и притягивали, хотелось любоваться ими долго, смотреть на них жадно, вдыхать этот ледяной воздух глубже…
— Ты как? — Неожиданно для меня самой, разнеслось где-то над ухом. Я удивлённо перевела взгляд в сторону Тао, устало улыбнувшись.
— Хорошо, спасибо, — Выдыхаю горячим паром, рассеивающимся по ночному воздуху.
— А знаешь, — Начинает он с интересом, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Я долго думал над тем, что говорил тебе раньше, о всех тех гадостях и прочем, и, сказать честно, хотел использовать желание исключительно в корыстных целях, дабы удовлетворить себя самого с твоей помощью… — Всё таким же загадочным голосом излагает, заставляя моё сердце болезненно сжаться. Всё же, он ничуть не изменился.
— И что ты хочешь? — Резко останавливаюсь метрах в пяти от дома, заглядывая точно ему в глаза.
— Сказать честно, меня эта мысль весь день с ума сводит, — Глубоко вздохнув, мечтательно протягивает, делая шаг ко мне на встречу.
— Тао, что ты хочешь? — Устало переспрашиваю, только больше выбешиваясь из-за этого затянувшегося молчания.
И только я хотела начать возмущаться, как начало происходить что-то невообразимое. Резко обхватив моё лицо ладонями, я и заметить не успела, как мягко и нежно он накрыл мои губы своими, заставив произвольное «М!» вырваться откуда-то из самых глубин гортани.
Это было что-то неземное, словами не передать все те чувства, что захлёстывали с головой. Казалось, всё вокруг перестало иметь значение, не было никого и ничего. Не было ни времени, ни расстояний, ни людей, ни дома, ни проблем. Было просто хорошо, было тепло…
Стоит признать, это словно наркотик, раз попробуешь, и уже не остановишься. Мягко проводя языком по моим губам, он плавно опускался ладонью по шее, плечам, спине, наконец-то сомкнув руки в замке где-то у меня на пояснице, тем самым прижимая к себе ещё крепче.
Я понятия не имела, что делать. В жизни не целовалась, да и как-то не до того было, а такая перемена в его поведении пугала ещё сильнее. Но это не мешало, да и он прекрасно понимал, что это в первый раз. Делая слабые движения губами ему на встречу, тем самым подливая масла в огонь, я и сама не заметила, как начала задыхаться. Всего на секунду он отстранился, но останавливаться и не собирался, до хруста костяшек сжимая меня в объятиях и с такой нежностью, аккуратностью и в тоже время страстью касаясь.
Ничего сейчас не имело значения, мы были одни друг для друга. Когда падал кто-то один, падали мы оба, моя боль — его боль, и сегодня я это поняла как нельзя лучше. Сегодня была перешагнута черта дозволенного, всего в одно мгновение всё успело в корне измениться.
Он стал выглядеть совершенно по-другому, он влюблял в себя больше с каждой секундой. Боже, он рушил всю мою вселенную, он рушил весь мой внутренний мир, но в этих глазах, объятиях, поцелуях в них целая жизнь, мы сходили с ума, забывая себя, падая вниз, летим в пропасть любви, и ты, в ней догораешь со мной до конца…
Становилось важным всё, каждое его движение, касание, эмоция… Сердце знало лишь его одного, он проходился дрожью по коже, в эту секунду, здесь и сейчас, он был для меня всем.
Губы немели, от долгих поцелуев уже кружилась голова, но остановиться было просто невозможно, это было бы просто чудовищно. Зарывшись пальцами в этих чёрных, как смоль волосах, крепко их сжимаю, жадно глотая воздух в перерывах между поцелуями.
Его большой палец аккуратно лёг на мою нижнюю губу, слегка отодвигая её вниз, и проникая языком прямиком к нёбу. Это как раз та ситуация, когда можно сказать «до боли приятно». Я была бы готова всю ночь вот так с ним простоять, но нехватка кислорода дала о себе знать.
Нехотя оторвавшись друг от друга, мы с минуту просто переводили дыхание.
А вот только потом начало доходить осознание того, что именно сейчас произошло. Резко открыв глаза, и часто моргая, я тупо смотрела на него, краснея, словно наливное яблоко.
— Э-э-э… — Только и протянул брюнет, неуверенно почёсывая затылок.
Нервно сглотнув, отступаю от него на шаг, начиная пятиться назад, а он за мной.
И только я хотела по быстрому смыться, как он меня остановил.
— Ханна! — Неохотно разворачиваюсь, словно боясь столкнуться с ним взглядом, и опираясь о перила небольшой лесенки крыльца. — Ты куртку забыла, — Он быстренько протянул мне джинсовку, и вновь мы столкнулись нос к носу.
И только он начал приближаться ко мне, я лишь сильнее вжималась в перила, краснея ещё гуще, и наконец, навернувшись, и начиная падать, но Тао быстро среагировал, не дав мне перевернуться, и вновь оказываясь в паре миллиметрах от моего лица.
Я знала, если это произойдёт ещё раз, я обратно уже не вернусь, влюблюсь в него бесповоротно… Потому, резко его от себя оттолкнув, я сломя голову помчалась по ступенькам, уже собираясь забежать домой, и без единой мысли в голове, я даже не подумала о том, что дверь стоит открыть, врезалась лбом прямо в неё.
— Чёрт… — Устало шепчу себе под нос, потирая ушибленный лоб.
— Эй, ты в порядке? — Обеспокоенно спрашивал брюнет, подходя ко мне всего на пару шагов. Но этого хватило для моей абсолютно тупой, безосновательной паники.
— Д-да! — Нервно вскрикиваю, да так, что наверное даже соседи слышали. Что уж тут скажешь, все влюблённые тупеют, но я перехожу все границы.
На этот шум вышел и папа, открывая дверь, и непонимающе смотря на нас.
— Что-то случилось? — Непонятливо интересуется, пристально нас разглядывая, и облокачиваясь о косяк двери.
Этим моментом я и воспользовалась, буквально перепрыгнув через него, и залетая домой.
— Доброй ночи, — Попрощался напоследок Тао, уходя в сторону своей машины. Папа же направился за мной. Пытать.
Послышался громкий хлопок дверью, а я, в припрыжку снимала кеды и вешала джинсовку в шкаф.
— Эй, что-то случилось? — Обеспокоенно интересовался отец, наблюдая за моим несвязным барахтаньем.
— Нет! — Немного грубо и резко отрезаю, залетая к себе в комнату, и быстро плюхаясь на кровать.
Облегчённо вздохнув, я всё пыталась угомонить бешено стучащее сердце, но без толку. Как так можно? Я даже не заметила, как именно это произошло, всё так внезапно, так неожиданно. Откуда взялись все эти чувства? Откуда это невообразимое чувство в груди, при единой мысли о нём? Откуда этот дурацкий румянец на щеках?
Из своих размышления меня вывел приглушённый стук в дверь. Как бы то ни было, ему я рада всегда…
— Заходи, — Уже через секунду показалась моя любимая каштановая макушка, и любимый, тёплый взгляд отца.
— Рассказать ничего не хочешь? — Как бы невзначай интересуется, присаживаясь рядом со мной.
— Неа, — Довольно отвечаю, просто тупо улыбаясь. Не знаю почему, просто хорошо и всё.
— Тогда я угадаю… — Он падает рядом, удобно устраивая меня у себя на плече.
— Давай, — Счастливо протягиваю, крепко его обнимая. Всего с минуту помедлив, он заставил меня думать совсем не в то русло. Экстрасенс ли мой отец? Вполне возможно.
— Вы целовались? — Беспристрастно заявляет, заставляя меня подскочить, и округлить глаза так, что они были, грубо говоря, по полтиннику.
— Ты видел?! — Ошарашенно вскрикиваю, тем самым выдав себя с потрохами.
— Нет, просто у тебя помада смазана, — Потихоньку начиная ржать, он не уставал смотреть за тем, как я стираю её остатки с губ.
— Ну хватит! — Обиженно протягиваю, ударяя его подушкой по лицу, и как всегда, невольно надувшись.
— Ладно-ладно, прости… — Потихоньку переставая хохотать, виновато продолжает, чмокнув меня в щёку, и приобнимая за плечи.
— Скажи, а ты как впервые с бывшей женой поцеловался? — Я давно хочу услышать эту историю. Раньше, родители говорили мол «подрастёшь, расскажем», сейчас же мама не рассказывает, лишь тепло улыбается, при упоминании этого дня, а вот лицо папы это вообще что-то с чем-то.
— Знаешь, это очень долгая история… Четырнадцатое февраля, школа, ссоры, эти идиотские розовые сердца, тупые одноклассники, мешающиеся на каждом шагу в признании в любви, и разобиженная девушка, с которой мы до посинения целовались у подъезда… Глупая история, но как ни странно, вспоминать её приятно… — Он рассказывал это с такой любовью, что настроение взлетало до небес. Хотела бы я увидеть это всё в деталях…
— А по-моему, очень романтично… — Мечтательно протягиваю, а он неспешно приподнимается с налёжанного места.
— Засыпай давай, романтично… Нам завтра вставать рано, — Чмокнув меня в щёку, он уже направлялся к выходу, а я лишь и успела пробормотать вдогонку:
— Спокойной ночи! — Ласково ему улыбнувшись напоследок, слышу в ответ это бархатистое:
— Спокойной…
***
Мы наконец-то нашли друг друга, наши отношения были прекрасными, хотя далось это очень нелегко… Мы ладили, понимали друг друга с полуслова, вместе строили эти не простые, эти запутанные отношения… Но всё сломалось в одно мгновение, всё сломалось, когда оглушительная правда ударила мне по голове. Но обо всём по порядку.
Весь рабочий день я просто зашивалась. Сбегай туда, принеси то, сё, пятое, десятое! Я с отцом почти что не виделась, да и он был весь в делах. А что ещё важнее, мне нужно было сбегать в соседний павильон, к Рену. Мен обещал занести к отцу мою сумку, ведь я забыла её вчера у него дома. А ведь там у меня всё, документы, паспорт, ключи, деньги, телефон. Я с мамой не созванивалась три дня. Она, наверное, с ума сходит, первым делом, как вещи заберу, ей наберу.
И как только у меня появилась свободная минутка, я помчалась прямиком в офис Тао. Только вот там Рен был не один, а с Меном, и они усердно о чём-то спорили, что, в прочем, не редкость, потому, я и не придавала этому особого значения, быстренько забрав сумку, что лежала на комоде, в паре метрах от поворота к его рабочему месту.
И только я собиралась уходить, как меня зацепил их диалог…
— Но она должна знать правду!
— Мен, ты не можешь ей рассказать, она этого не вынесет, чёрт подери!
— Но это её жизнь, я обязан ей рассказать!
— Что ты ей расскажешь?! Что Йо бил Анну, что они расстались из-за того, что он начал её избивать?! Что её папаня был последним козлом?! То, что он просто взял, и бросил Анну одну во всём этом мраке?! Она одна, каждый божий день сидела рядом с умирающей дочерью, она каждый день рыдала, скучая по нему, она сходила с ума! Да ты хоть понимаешь, что она чуть не потеряла ребёнка из-за него?! Она ничего не ела, ни пила, она была как неживая! Это ты собрался ей рассказывать?! Пойми, ей всего этого лучше не знать, пусть она помнит его нормальным, до всего этого сумасшествия…
Дальнейших слов я уже не слышала. Всего за секунду он умер в моих глазах. Я уже не собиралась плакать, не собиралась сдаваться. Было больно, не спорю, что уж там, у меня просто сердце кровью обливалось, но душу сейчас заполняло совершенно иное чувство — гнев.
Мне хотелось его загрызть на месте, уничтожить за то, что он сотворил с мамой, отомстить вместо неё. За семью я порву любого, будь это даже мой родной отец. Я уже не собиралась скрывать ничего, всё зашло слишком далеко, пусть знает, пусть помнит, пусть жалеет о каждой её пролитой слезе, о каждом её рваном вздохе и всхлипе.
Тогда я не соображала, не собиралась в чём либо разобраться, тогда я просто его ненавидела, я отдалась эмоциям. Мне что-то мелком кричали, давали какие-то поручения, но цель у меня сейчас была всего одна. Чёткая и ясная. На небе гремела гроза, всё было окутано полумраком, а гремящие временами молнии как нельзя лучше отражали сложившуюся ситуацию.
Буквально выбив дверь в его кабинет, пулей залетаю, надвигаясь на него, как хищник на добычу. Как он мне там говорил? Клычки переломаю? Да что б он сам пополам не согнулся!
А эта сволочь и взгляда не подняла, тем самым взбесив меня ещё сильнее. Потому, без церемоний или предупреждений, я резко скинула все его бумаги на пол, в сопровождении его непонимающего взгляда.
— Ты что творишь?! — Истерично кричит, подскочив с места.
— А что ты с ней творил весь этот год?!! — Ору на него не своим голосом, со всей дури стукнув рукой по столу.
— Ты какого хера несёшь?! — Зло шипит в ответ, сверля меня взглядом. За его спиной раскатился гром, крупный силуэт полностью накрывал мою фигуру.
Горько усмехнувшись, продолжаю:
— Я ведь когда к тебе ехала, даже представить не могла, что ты за мразь!!! Ты не имеешь права, ты не можешь забыть!!! Как можешь ты вспоминать всё это, как можешь рассказывать о счастливых мгновениях проведённых с семьёй, собственноручно разрушив её?! — Надрывая голос, кричу на него, что есть силы, что хватает мочи…
— Что ты сказала?! — Ошарашенно переспрашивает, уже трясясь от переполняющего гнева и негодования.
— Что слышал! Ты бил её! Не удивительно, что она не позволяла мне тебя видеть, может ты бы и дочь свою родную до смерти забил?!!! — Я кричала на него, я говорила много, очень много обидных слов, которые его действительно сильно ранили. Но я об этом даже не задумывалась, я не знала ничего другого, лишь то, что услышала…
— Ты даже представить не можешь, какую хуйню сейчас несёшь, так что заткнись, и выметайся отсюда по-хорошему… — Я видела, я знала, что он сдерживался из последних сил, но даже это меня не остановило.
Мимолётно кинув взгляд на наши семейные фотографии, что стояли у него на столе, беру самую дорогую сердцу, что для него, что для меня самой. Там мы с ним вместе, в обнимочку, счастливые, и не знающие подобных криков и ссор.
Схватив рамку, со всей силой и ненавистью к нему, разбиваю её о пол, не обращая и малейшего внимания на то, как по всему паркету разлетаются осколки.
— Не удивительно, что твоя дочь «мертва». Готова поспорить, с таким папашей, она бы в гробу переворачивалась!!! — И это было последней каплей, я посягнула на святое для него, на себя же. Я знала, что перегибаю палку, но обида и боль от услышанного, взяла своё.
В следующую секунду по кабинету раздался громкий хлопок от пощёчины. И вот тогда, гнев отступил, пропуская вперёд суровую реальность.
Схватившись за бардовую от удара щёку, я долго смотрела ему в глаза, смотрела, и искала в них ответ, но не находила. Я переборщила? Да, это так. Но он же в свою очередь, разрушил всё окончательно. Я не чувствовала. Ничего. Я просто не могла поверить. Это мой отец? Это мой папа, которого я всей душой и сердцем любила? Ради которого, я сделала невозможное, ради которого я столько рыдала и страдала. Всё, всё, что я сказала, ведь было правдой. Жестоко, да это так, но это была правда. Меня же он ударил потому, что просто не хотел её слышать.
Я искала в его глазах ответ. Но нашёл его он, осознав всё то, что только что сотворил.
Бездушные слёзы, что сейчас катились по щекам, не играли для меня никакой роли, я не знала за всю жизнь большей боли, чем испытала в одно мгновение. Да ведь даже не физической, душевной…
— Боже… Ханна, я… — Начал он оправдываться, заикаться, дрожать, пытаться прикоснуться. Но я не дала, не позволю.
— Не трогай меня, — Холодно отрезаю, а голос ничуть не дрожал, я была на все сто уверенна в своих словах — Твоя дочь мертва, говоришь? Теперь, конкретно для тебя это будет правдой, обо мне ты больше никогда ничего не узнаешь и не услышишь. И уж тем более, меня ты больше никогда не увидишь.
И это была последняя фраза. После, я исчезла так же, как и он исчез из нашей жизни когда-то. Казалось бы, логическое завершение всего, не так ли? Ведь не всегда в жизни бывает хеппи энд. Далеко не всегда. Но тогда я даже не подозревала, что этот конец станет для меня началом новой, ещё более запутанной истории…
Три дня спустя.
— Блять, вы не можете найти подростка?! Вы каким местом работаете?!! Окада Ханна, шестнадцать лет, шатенка, стройная, сбежала из дома, из страны не вылетала, проверил, чёрт возьми!
— Мистер Асакура, — Робко начала секретарша, стоя у дверях в кабинет.
— Что?!
— Вы на конференцию опоздаете… — Тихонько пропищала та, уставив взгляд к полу.
— Твою мать… — Шатен устало потёр виски, напоследок проорав в трубку. — До завтра её не найдёте, лично явлюсь и из травмата застрелю! И будьте уверенны, меня за это не посадят… — Выбросив телефон как ненужную игрушку, Асакура уверенной походкой вышел за пределы кабинета, встретив по пути Тао.
— Не нашли? — Холодно интересовался китаец, который день переживая на пару с другом.
— Нет. Ублюдки хреновы! — Зло процедил шатен, буквально закипая от злости. — Ты точно не знаешь, где она может быть?!
— Знал бы, давно сказал, — Недовольно ответил брюнет, чуть подумав, и продолжив. — Соберись сейчас, поорать на окружающих ещё успеешь…
— Ты прав, эта встреча будет значить многое…
Асакура важно прошёл в просторный зал, уже готовясь к важным переговорам, и даже не подозревая, что его сейчас поджидает…
С самого порога, на здание и на всю корпорацию в принципе, подобно комете надвигалась озлобленная, подобно дьяволу девушка. Уверенно преодолевая расстояния под многочисленные, непонимающие взгляды, она всем своим видом внушала страх. При одном взгляде на неё, кровь в венах стыла.
Нет, вовсе она была не страшной, напротив, невероятно красивой и привлекательной. Дело было скорее в ауре, исходящей от неё.
Поднявшись на лифте, она, не замечая ничего и никого вокруг, надвигалась точно на свою цель.
— Девушка, туда нельзя пока, конференция идёт, — Недовольно прицокнув, отозвалась секретарша. — Девушка, вы меня слышите?! — недовольно пропищала эта назойливая дамочка, схватив её за руку.
— Захлопнись! — Прошипела она на неё в ответ, отшвырнув цепкую руку от себя.
— Вы к кому хотя бы?! — Прокричала она ей вслед, окатив придирчивым взглядом.
Идеальная, стройная фигура, тёмно-синие джинсы, чёрная майка, шикарные, блондинистые волосы по локоть, и в завершении всего, сияющие злобой, ониксовые очи.
— К Асакуре, — Нехотя отозвалась блонда, уверенно продолжая свой путь.
— Зачем?! — Не унималась секретарша, следуя за ней.
— Надрать этому идиоту зад! — Огрызнулась девушка, и без промедлений, с размаху открыла двери конференц-зала.
С грохотом открывшись, они привлекли внимание всех, а увлечённо что-то рассказывающий у проектора Асакура, тут же начал возмущаться.
— Ну кто надоумелся прийти именно сейчас?! — Зло процедил шатен, развернувшись лицом к выходу, и тут же замерев словно вкопанный.
— Анна… — Дрожащим голосом, еле слышно прошептал Асакура, услышав в ответ столь же тихое:
— Йо…
Он не видел ничего, он больше не помнил ни о чём на свете, весь его мир только что перевернулся с ног на голову. Она внедрилась в его жизнь резко, но она же сможет и радикально её изменить.
Две поломанные судьбы, два озлобленные, ненавидящих друг друга человека в одной комнате. Несмотря на расстояние, не смотря на время, они всё равно встретились, и на этот раз всё куда серьёзнее, чем кода-либо. Всё это, всё, что сейчас происходит лишь начало конца.
***
Арты:
Ханна — https://vk.com/club141307141?z=photo-141307141_456239025%2Falbum-141307141_242105637%2Frev
