***
Ему снилась ослепительная вспышка света, прожигающая всё на своём пути. Он вылетел из ниоткуда. За ними гнались. Люди с модифицированными телами. И они нашли их. Вспышка направилась прямо на них. Ему показалось, что он видел рождение звезды. Последнее, что он увидел — выжженную траву и язычки пламени вдалеке. В нос ударил запах жареной плоти. Он проснулся в кромешной темноте. Сон ли это был? Когда глаза привыкли ко мраку, Лаббок осмотрел местность. Здесь недавно был пожар, и поляна у склона действительно было выжжена. «У этого тейгу своя жизнь», — подумал он. Надженда по-прежнему лежала без сознания на его груди. Регенерация всё-таки произошла, но как-то… неверно. Рука обрела форму, но нечёткую: пальцы не были разделены, они словно слиплись, а кожа была растянутой. Лаббок бессознательно потянулся к её ладони, но тут его хлестнуло аркообразной струйкой плазмы, вырвавшейся изнутри руки. — Понял, не мешаю, — потёр больное место парень. Лаббок перевёл взгляд на лицо Надженды. Он сделал то, чего никогда бы не осмелился сделать. Аккуратно обняв её чтобы не дотронуться до руки, он прижался губами к её лбу, а после прижал ещё крепче. «Мисс Надженда, я последую за вами повсюду». Последующие дни они скитались по окрестностям королевства. Из-за прерванной регенерации, Надженда не могла двигать рукой. Тейгу просыпалось внезапно и продолжало регенерацию, постоянно сбиваясь. Она ощущала нестерпимую боль, словно её кожу срезали, сшивали, сжимали, скручивали и снова срезали. Из-за этого им пришлось остановиться, а сама Надженда находилась в неподвижном состоянии несколько часов. Терпя боль, она пыталась понять, почему же регенерация глаза прошла настолько незаметно и безболезненно. В это время Лаббок пытался достать пропитание, ведь все запасы остались на том месте, где их обнаружили враги. А возвращаться туда им не хотелось. Перед ней возникали разные воспоминания, которые казались забытыми. Насколько ярко она видела тот самый бой с Эсдэс, её бегство, как впервые надела повязку и первое движение искусственной рукой. Они протекали последовательно, словно она смотрела фильм о себе. В итоге рука кое-как восстановилась, но ею было тяжело двигать. Тейгу стало абсолютно непредсказуемым. Оно выходило из тела без приказа, толкало внутри и нашёптывало что-то несвязанное. Всё, что могла понять Надженда — оно ведёт их куда-то.***
— Как вы себя чувствуете? «Паршиво». — Лучше. Но тейгу не прекращает сдавливать внутренности, — и хлещет каждую мышцу, если опять будем идти не так, как хочет оно. — А рука, — Надженда подвигала ею, — ещё побаливает. — Оно хочет, чтобы мы нашли что-то, — высказал свою мысль вслух Лаббок. Лаббок и Надженда неустанно двигались. Часто они разворачивались и меняли направления из-за разбушевавшегося тейгу. Чем дальше они заходили, тем сильнее у неё перехватывало дыхание. Но в один момент она перестала его чувствовать. Перед ними раскинулся небольшой храм из светлого мрамора древней архитектуры. На вид ему была не одна сотня лет, камни были треснуты и сильно заросли плющом. Что самое удивительное, они не заметили, как оказались в чаще леса прямо перед этой конструкцией, словно кто-то перенёс их из одного места в другое. Всё выглядело старым, заброшенным, но красивым. «Войди». — Тейгу требует зайти внутрь, верно? — поднял на неё глаза Лаббок. Она сильно удивилась, ведь ей казалось, что тейгу общается только с ней, внутри неё. В ответ она кротко кивнула. Они вместе, хоть и с большим трудом, отодвинули плиты. Внутри всё оказалось огромным, в отличие от невзрачного вида снаружи. В гробнице, — Надженда была уверенна, что это гробница, — было достаточно светло из-за многочисленных дыр в стенах. Они ступили по голубо-синей плитке, небольшие колонны идеальных форм были расположены симметрично друг другу. Каждая колонна была изрисована одинаковым орнаментом, но разными цветами. Они проходили мимо причудливых декораций. Надженде показалось, что они сделали круг. Лаббок виднелся среди колон на довольно большой дистанции. — Лаббок, в лабиринте нам следует держаться вместе. Но они снова начали терять друг друга. Надженда потребовала, чтобы он взял её за руку. Она смутилась, но ситуация того требовала. Они обнаружили высокие деревянные прогнившие двери и начали приближаться к новому сооружению. Это был фонтан. Нерабочий, грязный, заполненный зелёной водой. Запахло болотом. «Ты свернула не туда». Снова этот голос. Надженда даже не могла идентифицировать его как женский или мужской, определить его тембр. Она просто слышала его. — Тейгу сказало, что мы свернули… Лаббок? Лаббок прижался к стене, присев на корточки и закрыл дыхательные пути рукой. Он понемногу терял сознание. Надженда подбежала к нему и осмотрела лицо. Он побледнел. «И почему ты раньше не мог предупредить?!» — она оскалила зубы. Перекинув руку Лаббока через плечо, она подошла к двери. Прижав её свободной рукой, той самой рукой, какая-то прогнившая доска треснула, и под ладонью Надженды образовалась дыра. Занозы больно впились в кожу, но когда она дернула обратно, оказалось, что рука застряла. Лаббок уже был не в теле, а ядовитые пары успели помрачить разум и Надженде. Аккуратно вернув Лаббока на холодный пол, она упёрлась в каменное обрамление и со всех сил начала тянуть. Рука освободилась, но до крови исцарапанной и в тёмных деревянных щепках. Она начала продумывать, как безопаснее отворить дверь. Послышались какие-то щелчки, и дверь самостоятельно упала перед ней. По телу пробежался холодок. Снова этот колонный зал. Но почему там темно? «Зашли ведь мы… когда и полудня не было». Она схватила Лаббока как могла и перенесла его обратно, как можно дальше от этого места. Ей стало страшно даже смотреть на вход в это помещение. «Ну что, умник, куда теперь соизволишь пойти?» — злобно проговорила Надженда. Тейгу молчало. Нет, оно просто не реагировало. Лаббок не приходил в сознание. С каждой минутой Надженда всё сильнее проникалась атмосферой этого места. Оно имело глаза. Оно следило за ними. Оно поглощало их. В ноздри проник сладкий запах гнили. Он дурманил её мозг, в глазах побелело. Ей показалось, что что-то перебежало среди колон вдалеке, в самом начале, у самого входа. Она сжалась. Удушливый кашель Лаббока привёл её чувства. Надженда вкратце рассказала, что происходило. Тьма загустела. Она приказала тейгу выйти из тела и работать в качестве фонаря. По неизвестной причине свет был тусклым, но этого хватало. Теперь он опять хотел, чтобы за ним следовали. Выбора не было. Они снова оказались среди колон, только двинулись в другом направлении. Надженда и Лаббок оказались в длинной галерее, тянущейся вниз. По их телам прошелся озноб, они уже были под землёй. Перед их взором раскинулась расписная арка, но позади неё невозможно было что-либо проглядеть. Сфера залетела внутрь и заискрилась ярче. Дальше следовал очередной коридор. У Надженды перехватило дыхание, а грудную клетку разрывало беспокойство. Они остановились. Это была усыпальница члена королевской семьи. В центре кругообразного помещения находился позолоченный саркофаг исписанный синими узорами. Около него были расставлены человеческие статуи. Они казались живыми. У них проскочила мысль, что это какая-то ловушка, и эти каменные люди вот-вот начнут защищать покой своего владыки. Но ничего не произошло. Тейгу закружило вокруг саркофага. Надженда и Лаббок просекли, что будет дальше, и сдвинули плиту. Сфера вспыхнула и хлестанула их так сильно, что те попятились назад. Вновь образовался куб. Объект находился за пределами их видимости. Свет от тейгу распространился по всей комнате, они оказались в огромном пузыре. Надженда почувствовала вихрь ветра, крутящийся по часовой стрелке. Резко всё остановилось и раздался пронзительный женский крик.***
Акаме охотилась в лесу, в надежде отыскать более питательный ужин. Деревня действительно была бедна, хоть имела выход к берегу. Не у каждого хватало смелости проделывать путь через чащу, чтобы порыбачить. Затаившись на ветке дерева, она обнаружила дикого зверя. Желудок капризно заурчал. Акаме уже была готова напасть, но её отвлёк чей-то крик где-то глубине леса. Когда она вернулась мыслями к охоте, жертва успела скрыться. Скрипнув зубами, она продолжила следовать за животным. Акаме перепрыгивала с ветки на ветку, пытаясь угнаться за ужином, и почти настигнув его, ей помешали. — Акаме! — её позвал один из сынов владельца гостиницы. В тот момент она прыгнула на зверя, но, отвлёкшись, промахнулась и свалилась в траву. — Что? — злобно промычала та, оторвав лицо от земли. — Ой, прости, ты охотилась, я не знал… — он смущённо почесал затылок. — Отец тебя ищет, дело есть одно. — И что за дело? — тем же низким голосом спросила Акаме, стряхивая грязь с одежды. — Снова проблемы с ворами. — А-а-а. Ничего не выражающее лицо Акаме явно смутило парня. Пройдя пару метров в удушливом с её стороны молчания, он выпалил: — Так тебя Акаме зовут? — Ну ты же сам меня позвал этим именем. Он вспыхнул румянцем, но не опускал руки. — А меня зовут Каташи. — Я знаю, — тем же невыразительным тоном произнесла Акаме. — Что? Откуда? — Твой отец рассказал. Новый тупик. — Он мне тоже о тебе говорил. А что же ты ещё обо мне знаешь? — Ну, он сказал, ты хороший дровосек. «Дровосек?! Этой девушке?! Спасибо, папа!» — Каташи был готов взорваться. — Вообще-то я воин! А дрова колю когда, ну, это моя подработка. — Угу. — Тебе даже неинтересно каким оружием я владею? Акаме безразлично помахала головой. Обескураженный парень потупил взгляд. — Копьё, — приутихшим голосом произнёс он. Обратив внимание на катану и не сделав выводы из предыдущих реплик, он добавил, — а у тебя красивый меч. — Да, может убить тебя в считанные секунды. Каташи кротко произнёс «угу» и последующий путь провёл в молчании. Но он не мог перестать поглядывать на Акаме. Когда они пришли на место, хозяин рассказал девушке о новом набеге и попросил её помочь. — Возьми с собой Каташи, он довольно неплохо управляется с мечом. Я и мой младший сын будем защищать семью. «Копьё», хотел поправить тот, но смысла не было. Они выбежали на окраину деревни, там действительно было несколько десятков вооружённых бандитов. Акаме кинулась в бой, когда Каташи лишь сконцентрировался и проанализировал ситуацию: в данный момент его окружили восемь врагов, и втрое больше ему надо было одолеть. Сжав копьё, он подпрыгнул, и, в обеих руках перекрутив оружие, вонзил его в тело врага. На него накинулись сзади, но он успел вовремя среагировать и вспорол живот второму. Он заметил Акаме неподалёку, она билась с большим числом врагов. Побежав навстречу ей, он уложил ещё нескольких бандитов. Вновь прыгнув и оттолкнувшись от чьих-то плечей, он разъярённо пробил тело бандита, собиравшегося атаковать девушку. — Я тебя прикрою, — ободрённо сказал он. Они стали спиной друг к другу. На них начали наступать. Скорость Каташи во многом уступала скорости Акаме, но он был силён. Словно танцуя с врагами, он умело уворачивался и наносил сокрушительные удары. Прицелившись к последнему, на его лицо брызнула кровь. Акаме атаковала врага сзади раньше его. — Он был моим! — недовольно произнёс Каташи. — Прошу прощения, — она выдернула катану из врага и обернулась. На поле боя лежало по меньшей мере тридцать тел. Вернувшись домой, Каташи вкратце рассказал о произошедшем. Вопреки мнению Акаме, в таких делах он был немногословным. Семья поблагодарила её за помощь от лица всех жителей деревни. Она впервые за столько времени почувствовала искреннюю радость. Перебирая свои вещи в комнате, она оставила дверь открытой. Мимо неё прошёл Каташи. — Эй, прости, что врываюсь, но… бой сегодня выдался сегодня отличным. Здорово, что ты оказалась с нами. Она улыбнулась ему, но продолжила собирать вещи. Он переменился в лице и удивлённо спросил: — Постой, ты уходишь? — Да. — Но почему? Ты могла бы жить здесь, эта деревня стала бы твоим домом. — Мне не место здесь, — она не отрывалась от дела. — Акаме, — он схватил её за руку, но перед его глазами оказалось лезвие катаны. Каташи послушно выпустил её и отошёл назад. — Ты не знаешь кто я, и не понимаешь, что не иметь мне дома. Я не могу остаться. — Это из-за битвы? Послушай, никто не будет тебя винить за это, отец всё уладит. Она проигнорировала это, набросила на себя плащ и схватила мешок и обошла его. — А если они вернутся? А если их будет гораздо больше? В деревне кроме меня, отца и брата воинов не осталось. И если этого будет недостаточно, ты позволишь им убить нас? Акаме остановилась, осмыслив эти слова. Каташи продолжил: — Мы поможем тебе чем сможем. Если ты скрываешься от кого-то — спрячем, а если надо будет — убьём. Ты сможешь… — Каташи, — прервала его Акаме, не оборачиваясь. Он вопросительно посмотрел на неё. — Почему ты так хочешь, чтобы я осталась? — Потому что тебе некуда идти, Акаме. Ведь я прав? «Прав». Она скинула плащ и обернулась, не глядя на него. Усевшись на кровать, она произнесла: — А теперь пожалуйста… Каташи воодушевился и радостно взглянул на Акаме. — Выйди из комнаты. «До чего же эта девушка умеет обламывать», — нервно подумал тот. Но через секунду, тяжело вздохнув, переменился и вновь улыбчиво глянул на неё. — Доброй ночи, Акаме.***
Время было ускорено. Три дня и три ночи пролетели за секунды. От крика ей пришлось прикрыть уши. Они стояли, не имея права двинуться с места. Из саркофага вылезла костлявая женская рука. Показалось женское лицо, скрученное тканью. Резким движением она была снята и они могли разглядеть женщину около сорока лет с длинными густыми тёмно-синими волосами. Она встала на ноги, придерживаясь одной рукой за плиту. Женщина была одета в роскошное, вышитое золотыми нитями закрытое платье. Наконец она обратила внимание на искрящуюся сферу, а после на стоящих рядом чужаков. Она плавно зашагала в их сторону. Сердце Надженды забилось быстрее. — Полагаю, своим спасением я обязана вам, — заговорила синеволосая женщина чистым звучным голосом. Словно найдя недостающий элемент мозаики, Надженду озарило. Она опустилась на колени и произнесла. — Моё почтение, императрица Эйн. С возвращением. Эта фраза привела в чувства Лаббока, и он последовал примеру Надженды. — Встаньте, — указала рукой она. Повернувшись обратно, она приблизилась к тейгу и улыбнувшись, поблагодарила его. Вновь оглянувшись, улыбка поблекла. — Вот какое место он соорудил для меня. Где здесь выход? Надженда и Лаббок провели её наружу. На удивление, на обратном пути они не столкнулись с ловушками. Надженда шла впереди, Лаббок сзади, тейгу освещало путь прямо над императрицей. Лаббок украдкой осматривал женщину: она была выше Надженды, а её волосы были настолько длинными, что волочились по полу. На поясе покоился короткий меч с позолоченной рукоятью. Она окинула взглядом внешний вид храма. Прищурившись, она обратилась к Надженде. — Какой сейчас год? — 1072 по имперской летописи. Эйн заметно помрачнела. — Так долго… кто сейчас правит? Этот вопрос заставил нервничать обоих. Они прекрасно понимали, что утаивать правду нельзя, да и, тем более, опасно. — Эйн-сама, ваша династия больше не правит королевством. Ко власти пришли революционеры, — осмелился Лаббок. Лицо императрицы перекосило. Она стояла дрожа около минуты, а после схватила меч, одной рукой приставила лезвие к горлу Надженды, а второй крепко сжала её волосы. — И кто же осмелился на такое? — прошипела она. — Мы. Эти слова выскочили из уст Надженды безо всякого на то разрешения. Эйн замахнулась и та прикрыла глаза, готовясь к расплате за всё содеянное, но произошло нечто иное. Тейгу повисло между ними, ослепив императрицу, и тем самым выбив оружие из рук. Следом оно проникло в тело Надженды. — Прочь, Хоши! Но тейгу не отозвалось. Ярость накрыла её, она бросила Надженду на землю и прижала сапогом так сильно, что та харкнула кровью. — Я могла бы убить тебя, но почему-то тейгу не хочет покидать твоё тело, — императрица побелела от злости. — Эйн-сама, выслушайте меня, — опустился на одно колено Лаббок, — дайте нам шанс объясниться. Это было необходимым для блага всего народа. — Что же могло послужить причиной для уничтожения моей династии? Лаббок старался как можно короче и ярче описать правление премьер-министра и последствия его диктатуры. Эйн ослабила хватку. — Ты ведь понимаешь, что соврав мне, скоропостижно распрощаешься с жизнью? — Всё, что я говорю вам, чистая правда, Эйн-сама, — уверенно произнёс он. Она взглянула на Надженду и убрала сапог. Лаббок помог ей встать. — Как давно это произошло? — тон императрицы потускнел. — Несколько недель назад. Она нашла ближайший камень и села на него, прикрыв лицо рукой. Долго сидя в раздумьях, она наконец обратилась к ним. — Я сохраню вам жизнь, но теперь вы мне обязаны гораздо большим. С вашей помощью узурпаторы должны быть свергнуты.***
— Вы предлагаете мне воскресить группу убийц-головорезов? Они вели переговоры четвёртый час. — Не просто убийц, а профессиональных убийц! — вступился Лаббок. Он ощутил на себе презрительный взгляд и пожалел о сказанном. — Госпожа Эйн, только благодаря Ночному Рейду была свергнута власть… — …моей семьи, чтобы потом с их помощью вернуть её обратно, — саркастично произнесла она. Императрица Эйн повернула голову и начала всматриваться вдаль. Всё в её внешности было величественными и устрашающим: идеально высеченные, словно из мрамора, черты лица, пронзительный взгляд тёмно-лазуритовых глаз, статная фигура. Она сомкнула руки так, что из-под длинных рукавов не было видно кожи. Её злоба перемешивалась с еле заметным беспокойством. Надженда и Лаббок предпочли молчать. — Сколько, говорите, владело тейгу? — не отрываясь от размышлений, призрачно произнесла императрица. — Все. Лаббок владел Крестохвостом, Инкурсио меняло хозяина дважды. В наших рядах обладали Экстазом, Колландером, Лионелем, Макияжем Геи, Мурасамэ. Моим тейгу был Сусаноо. Эйн взмахнула глазами при упоминании Сусаноо. Она оценивающим взглядом посмотрела на Надженду. Генерал прочла в нём фразу: «Тебя даже Сусаноо выбрал». — Я предполагаю, остатки Сусаноо остались в столице, как и все остальные тела. При нынешнем раскладе дел и учитывая твоё дезертирство при таком высоком статусе, пробраться незамеченными будет крайне сложно. — Единственный выживший член Ночного Рейда скитается по королевству. Если бы мы нашли её… — Ради одного человека прочистить каждый уголок империи? — брызнула та. — Она обладает Мурасамэ, — серьёзным тоном произнесла Надженда. Это заставило императрицу задуматься. — Мурасамэ… я помню тот день, когда его конечный вариант был завершён и показан мужу. Дух демона разрушил не один клинок, пока не был усмирён. Лаббок непонимающе взглянул на неё. «Это всё же осталось тайной. Хоть какое-то приятное известие». — Всего было создано 128 тейгу, но мой муж одобрил лишь 48. — 128?! Куда вы дели остальные 80? — удивился тот. — Они раскиданы по подземелью. Многие из них были не закончены или просто не были способны исправно работать. Жили своей жизнью и порой совсем не хотели слушаться владельца. «До чего же знакомо». Надженда вспомнила, что нашла Хоши именно в катакомбах. — В чём причина неподчинения тейгу? — задался вопросом Лаббок. — Я думаю, ты знаешь, что тейгу были созданы из живых существ. Их можно укротить, но не всегда усмирить их дух. Им не нравилось, что их используют в качестве предмета, поэтому отказывались служить. — Какая же сущность лежит в основе Хоши? — Это сложно объяснить, — скривилась Эйн. — Вообще-то, изначально он имел совершенно другое назначение. — Существует ли ещё один тейгу, воскрешающий людей? — спросила Надженда. — Воскрешающий тейгу имел место быть, но он не всегда мог работать правильно, — Надженда и Лаббок не поняли о чём шла речь, поэтому Эйн продолжила. — Было возможно воскресить того человека, чья душа не реинкарнировалась. Можно было воскресить как давно умершего, так и можно было не воскресить погибшего на поле боя пару часов назад. Всё зависит от души: она может ждать очереди на новое тело столетиями, так и не дождавшись, а может в считанные секунды перейти в новорождённого младенца. Поэтому сам принцип действия тейгу в корне изменили. — Если Хоши работает, то почему же ваш муж не правит по сей день? — Я не позволила бы этому случиться, — Эйн вновь отвернулась. Лаббок читал, что в последние годы правления первый император пошатнулся рассудком. Он объявил войну многочисленным государствам, вёл завоевательную политику и вовсе не щадил резервы армии. Выслушав книжные изречения, Эйн иронично улыбнулась. — Это далеко не всё, что было в реальности, Лаббок. Он открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Эйн отмахнулась. — Довольно вопросов. Нам нужно найти место для ночлега. И действительно, Солнце начало прятаться за деревьями. Они двинулись в путь.***
— А в твоё время у меня было двое детей, — поучительным тоном сказала Эйн. Мало что могло поколебать сдержанность Надженды, но только не разговоры о потомстве и возрасте. — …ведь как я вижу, тебе не больше тридцати. «Мне двадцать пять!» — у Надженды задергался глаз. — И почему ты острижена? Ты изменила мужу? — Эйн прищурила глаза. Придумав многочисленные красноречивые изречения, Надженда широко раскрыла рот и, невольно выдержав паузу, хрипло ответила: — Нет. Лаббок шагал позади них и переводил взгляд то на Эйн, то на Надженду. Ему сейчас меньше всего хотелось, чтобы эти женщины вспомнили о его существовании. Довольно резко императрица из сдержанной и довольно вежливой женщины превратилась в устрашающую фурию, а теперь она читала мораль Надженде, словно та была её неразумной дочерью. Он отвлёкся и задумался о своих вещах, как его вернули крики. Эйн и Надженда успели о чём-то поругаться. Лаббок заметил, как рука императрицы опять потянулась к кинжалу. — Хватит! — Лаббок встал между ними, широко расставив руки. На него смотрел заострённый кончик клинка. Капля пота прокатилась по его лбу. Он медленно отошёл и поочерёдно осмотрел их. У Надженды нервно дёргался глаз, она была явно смущена и разозлена. Эйн же надменно смотрела на неё, скривившись. «Императрица императрицей, а всё равно женщина». — Послушайте, вы вдвоём обречены терпеть друг друга, пока мы не достигнем нашей цели. Но поскольку наша цель почти не достижима, нам придётся работать слажено. Эйн громко фыркнула. Они просверлили взглядом друг друга и пошли дальше. — Как далеко мы от столицы? — властно спросила она. — Сорок миль, если не больше. Они оказались в чаще леса и решили сделать остановку. Каждый пошёл в своём направлении. Эйн отошла дальше всех и, убедившись в полном одиночестве, скинула своё тяжёлое платье. Под ним был корсет, который в это время вполне можно было принять за платье, но оно всё равно оставалось откровенным. Она присела и задумалась. Почему тейгу не ответило на её приказ? Как вышло так, что она отсутствовала на 500 лет больше положенного? Кто допустил приход премьер-министра к власти? Остался ли кто-то королевской крови? У неё болела голова и она всё ещё не ощущала реальность в полной мере. Вдохнув, она приподнялась. Принявшись надевать платье, она оцепенела. Кто-то следил за ней. Эйн выдернула кинжал из ножен и обернулась. За ней внимательно следила черноволосая девушка с красными глазами с самой высокой ветки дерева. И в следующее мгновение она исчезла.