***
Глубокая ночь ввела в сон всех обывателей Ночного Рейда, кроме двоих. Они сидели в гостиной, пламя свечи освещало их лица. Они обсуждали нечто важное. Надженда вновь поделилась своими видениями о победе над революционерами. — Наверное, мир благоволит нам. Страна, которая поставляла дополнительное оружие революционерами, очутилась в таких же бунтах. Поставки приостановились, теперь им не до нас. — Надолго ли? — Не знаю, — она отвернулась в сторону пламени и подолгу рассматривала его. Лаббок прикоснулся к её ладони. Она слегка вздрогнула в ответ, но через мгновение приняла прежнее состояние расслабленности, находясь рядом с ним. Она была снова лидером, ей требовалась прежняя манера речи и решительность. А так ей вновь приходилось скрывать свои эмоции. — Сын Эйн, а с ним и первый император, и все остальные из династии вернутся… все, и всем будет место. Единственный вопрос, как они поделят власть между собой и будет ли в этом смысл. Надженда странно посмотрела на него. Они встретились глазами, на что он улыбнулся, слегка опустил веки и продолжил говорить. — Я начинаю вспоминать их всех. Даже тех, с которыми сражался. Это такая глупость, — на лице возникла слегка печальная улыбка, — убивать кого-то, когда оказывается, что ты уничтожаешь лишь себя. Ты встречаешься лицом к лицу со своим противником, а это и не противник вовсе, а просто потерявшийся человек. Он резко замолчал. Надженда не смела перебивать его, хоть и слова для неё звучали дико. — Наджи… — он обратился к ней. — Не будет никакой войны, она бессмысленна. Ты сама увидишь. Все, кто возвращаются оттуда, не могут мыслить так, как раньше. Всё будет другим, — снова прозвучала пауза. — Поэтому я хочу знать, останешься ли ты со мной. По её телу прошлась лёгкая дрожь, поскольку она поняла весь глубинный смысл его вопроса. Так далеко она не смотрела, точнее, держала в узде свои мысли об этом. Её волновала дальнейшая судьба, и сможет ли она полностью обновить свою жизнь. Надженда знала только одно состояние — воевать, и вся жизнь была посвящена исключительно борьбе. Теперь же она остановит вражду саму с собой, как предполагала она. «Ты считаешь, что это плохо?», — обратился к ней Хоши. «Нет, нисколько», — произнесла она внутри себя. Она так же заметила, что голос тейгу начал приобретать более проявленный мужской тон. Тембр юноши. Ей он казался знакомым. — Надженда. Лаббок оторвал её от размышлений, крепче сжав руку. Она прочла его расстроенный взгляд, вновь возникший на его лице. Она в очередной раз задела его своей отчуждённостью. Ей стало стыдно. У неё было мало времени на ответ, и следующие слова она сказала почти необдуманно. — Мне всё ещё страшно думать о том, что будет впереди. Однако у меня есть ты. Лаббок нежно приник к её щеке. Его тёплое дыхание согревало Надженду. Раньше она бы и не могла предположить, насколько он зависим эмоционально от неё. У неё возникло желание вести себя обдуманнее и мягче, чем она была. Надженда легко прикоснулась губами к его. Сегодняшние поцелуи выдались слаще, чем прежде. Ночью они так же не покидали друг друга, стремительно сбегая от надвигающихся событий, которые ещё предстояло преодолеть. Каждый участник Ночного Рейда слегка лишился своей бывалой уверенности. Каждый понимал, что предстоит борьба с совершенно неизведанными тейгу. И ни один не хотел признаться, что большая часть их прежней силы и агрессии канула в небытие. Кто-то сомневался, что сумеет поднять в руки оружие вновь. Далеко не все имели осознанность Лаббока, даже Тацуми жил больше прежним собой, это же относилось к остальным. У них оставалось пару дней в запасе, это время они проводили возвращением себя. Днём Надженда наблюдала улыбаясь, как Булат тренирует Тацуми и остальной состав. Самым невообразимым было знакомство с более ранними участниками Рейда, с которыми встретиться некоторые тогда не успели. Казалось бы, их база не вместит такое количество людей, комнат на каждого не хватало. Все решили вопрос мирно. Глядя на то, как все помогают друг другу, Надженда задумалась, что случилось бы с миром, если каждый вёл себя подобно вернувшемуся с той грани Ночному Рейду. Единственная, кто не разделял всеобщего одухотворения, была Акаме. Она ощущала себя здесь лишней. В частности, из-за отсутствия Леоне. Её оскорбляло, что никто не вспомнил об этом. Она пыталась подстроить момент, чтобы выведать информацию у Надженды, но возможности не представлялось. Так ей пришлось дожидаться до самого момента отбытия Ночного Рейда к императорскому дворцу.***
Эйн до сих пор играла ожидание своей очереди. Несмотря на такую любезность со стороны революционеров, были ещё множество таких людей, какой представилась она. К ней понемногу вернулось её видение в отсутствии Вэйва. Только сейчас она начала воспринимать положительные стороны этого разрыва. Отдавая всю себя ему, она не получала необходимого взамен. А способности, которые приобретал тот, вылетали в пустоту, поскольку он не осознавал их. Ей было тяжело признаться, но только первый император мог дать ей то, чего требовала Эйн, кроме эмоций. Воспоминания о нём участились, сидя в холодном, как и прежде, мраморном зале. Она старалась не допускать проскальзывания этих мыслей, ей не хотелось раскрывать их перед своим соратником. Эйн продолжала продумывать свои дальнейшие действия, ей не хватало лишь главного — моста между её реальностью и этой. Постепенно она вспоминала всё: каждую комнату дворца, каждый переход в подземельях. Каждая деталь возникала перед её глазами, словно собираясь в пазл. Внезапно её больно сжало в груди. Громким эхом раздались взрывы где-то неподалёку. По всей видимости, революционеры были уже осведомлены, так как они незамедлительно вооружились, и быстрым шагом направились наружу. Но боль возникла не из-за этого. Она прищурила глаза. Мягкая мужская рука схватила её за плечо. — Эйн-сама, пора, — шепнул ей на ухо соратник. Больше на них никто не обращал внимания. Широкими шагами они скоро добрались до противоположного крыла. Соратник распахнул перед ней массивную дверь, тут же показалась крутая лестница вглубь. В нос ударил запах сырости. В то же самое время Надженда и Акаме стремительно передвигались по подземелью, опередив тем самым Эйн. Остальной Ночной Рейд увёл всё внимание на себя. Кажущаяся хладнокровность Надженды скрывала ураган волнения за Лаббока. Ей хотелось, чтобы он был вместе с ней. Но обещание, данное Акаме, она должна была сдержать. Зная привычки революционеров, эти переходы должны были содержаться в чистоте. Но полы покрылись пылью, и Надженду это насторожило. Она продолжала следовать внутреннему чутью, но с каждым шагом нарастала тревога. Вдали узкого коридора они наконец обнаружили её. Акаме ринулась вперёд и обхватила тело Леоне. Она еле заметно дышала, но на прикосновения не ответила. — Что ты делала в такие моменты? — спросила низким голосом Акаме у Надженды. — Ждала, пока Хоши не хлестанёт изнутри меня и не приведёт кого-то в чувства. Акаме не оценила шутки и обеспокоено взглянула на Леоне. Тут же послышались громкие шаги и окрики. Кто-то приближался сюда. — Акаме… — Надженда внимательно посмотрела на неё. — Ты сумела это сделать с Тацуми. У меня очень мало времени и мне придётся оставить тебя здесь. Они столкнулись взглядами. Приказ оставался приказом, и Акаме отпустила Надженду. Нарастающий звук топота откуда-то сверху заставил её напрячься. Она осмотрела Леоне, та осталась такой же, как в день их последней встречи. «Как давно это было». Быстро окинув взглядом, она заметила слегка приоткрытую дверь. Они наступали всё быстрее. Акаме схватила Леоне за плечи и потянула в сторону. Силы вмиг иссякли, Леоне показалась ей неподъёмной. Их и источник звука разделяло несколько этажей. Только теперь она сумела отличить, что издаваемый шум принадлежал вовсе не людям. Внутри Акаме похолодало. Сжавшись, она резко потянула Леоне за собой. Оставались считанные минуты, но до той двери оставалось далеко. Раздался визг. Она не могла определить точно, какое существо могло издавать подобное. Акаме начала тянуть быстрее и наконец приблизилась к убежищу. Она успела заметить шевеления в конце коридора. Увиденное сотрясло её воображение. Прижавшись к стене, она прикрыла свой рот, чтобы не закричать. Невзирая на своё титаническое самообладание, эти существа и их количество вселили в неё ужас. Она оставила дверь приоткрытой. Остался вопрос, как бы её обнаружили быстрее: от скрежета закрывающейся двери на засов, которую они, так или иначе, сломали, или учуяли их боязнь через стену. Акаме сжала Мурасаме, но ей казалось, этой силы будет недостаточно. Стадо исчадий ада проносилось мимо неё. Она не смотрела в ту сторону даже сквозь щель. Акаме крепко сжала руку Леоне и старалась не дышать. Ей показалось, что этим существам было не до них. Постепенно шум затих. Она захватила побольше воздуха, но тут же пожалела, так как вокруг неё витал смрад. Она слишком рано потеряла бдительность, так как в стороне вновь послышались шаги. Что-то неведомое в полумраке вступило на порог помещения. Акаме находилась сразу за дверью, расстояние сократилось до минимума. Зловоние принадлежало этому существу. Оно заранее знало местоположение своей добычи. Взглянув на них, оно раскрыло пасть. При слабом свете можно было насчитать уже сотню клыков. Акаме бы схватила меч, но было бы поздно. Они хотя бы были вместе. Пасть существа сжали две лапы. От впившихся когтей оно запищало, но Леоне скоро придушила издаваемые крики. Оно было неповоротливым, хоть и устрашающим. Акаме сидела оцепеневшей, не выпуская рукоятку. Бой длился ещё несколько долгих минут, пока зверь не оказался повержен. Леоне повернула голову в её сторону и улыбнулась своей прежней улыбкой. — Скучала?***
Эйн и мудрец торопливо передвигались где-то в другом конце подземелий. Щемящее чувство не покидало её. — Узурпаторы могли обнаружить заточённых зверей? — Да, главнокомандующий Тэкэко разоблачил императорские архивы незадолго до вашего приезда, Эйн-сама. Вам они угрозы не представляют, а вот для них… — Уже скоро ни для кого не будет существовать понятие «угроза», ты это понимаешь, — снисходительно произнесла она. — Разумеется, Вы правы, Эйн-сама. Но им ещё потребуется дождаться этих дней. Эйн чувствовала облегчение. Кроме одежды, он остался таким же, как и во время служения. И из всех он остался один. — Каково тебе было всё это время? Чем ты занимался и как спасался? — Вы знаете, Эйн-сама, Первый император хотел избавиться от нашего совета. Но он бы остался беспомощен, и предпочёл оставить некоторую часть советчиков на суровых условиях. Нас оставалось немного, и мы служили ещё нескольким поколениям. Следом случился очередной бунт, вынудивший нас расселиться по разным уголкам империи. Там же я и провёл несколько сотен лет, пока озарение не привело меня к революционерам. Это звучит дико, Эйн-сама, но только они могли привести меня к вам. — Я знаю эту историю, — она погрузилась в томные воспоминания. Начало пути казалось призрачным. Эйн постепенно приближалась к своей цели, но для этого было необходимо сделать ещё одно. — Мы почти пришли. Они синхронно остановились перед разноцветной стеной. Это было новым сооружением, и Эйн его не узнала. Мудрец сказал, что первой должна пройти она. У неё возникла внутренняя неуверенность, которую она пыталась прижать. Глубоко вздохнув, она настроилась, и словно затаив дыхание, прошла сквозь стену. Как только она ступила по ту сторону, у неё сильно закружилась голова. Через несколько минут к ней присоединился соратник. Внутри была кромешная тьма. Они прошли ещё дальше, тот резко остановился и объявил, что дальше он не имеет права идти. Эйн попала в узкий коридор и продолжала идти несколько десятков минут. Наконец она попала в просторное пространство. Здесь было очень сыро, она дошла до подземной реки. Эйн остановилась и начала глубоко дышать. Чья-то тяжёлая, подобно металлу, ладонь схватила её за шею и оторвала тело от земли. — Не кажется ли тебе, что во второй раз у тебя ничего не получится? Звериное рычание раздалось из глубины его тела. Он резко отпустил её, Эйн продолжала сохранять самообладание. Даже в полной темноте она могла видеть черты его лица. Они таили ту же жестокость. — Ты отвергал пророчество. Ты думал, что тебе подвластно всё. Даже твои чудовища не сумеют тебе помочь. Тебя предупреждали, — змеиным шипением проговаривала она каждое слово, — тебе давался шанс. Но ты убил меня и нашего сына. Теперь ты здесь в заточении, и никто тебе не помог. А меня спасли, пробравшись через все твои ловушки. — Зато теперь ты останешься здесь со мной. В его голосе звучала преисподняя. Она дрожала от страха, но не позволяла себе отступать. — Что же теперь ты мне скажешь? — он снова схватил её и стиснул сильнее. — И в этот раз проиграешь. Раздался громкий звук. Эйн упала неподвижной. Император смотрел на неё бездумно. Однако через пару мгновений он вновь услышал дыхание. Она привстала. — Тебе стоило внимательнее слушать, что говорит совет. Больше никто не сможет быть убит.***
Примерно тот же путь проделала Надженда, пока не добралась до места, где Хоши засветился ярче. Перед ней лежало кольцо, брошенное в самом дальнем уголке катакомб. Всё было так же, как и тогда. Постепенно перед ней нарастал вихрь, образуя мужскую фигуру. Вновь возникло ощущение растяжение времени. Блеск был настолько ярким, что Надженда прикрыла глаза. Она поняла, что больше никогда не почувствует Хоши в своём теле, так как он был передан владельцу. Перед ней предстал юноша, своими чертами напоминающий Эйн. Он медленно улыбнулся ей, но не произнёс ни слова. Жестом он показал следовать за ним. Мир вокруг стал ярче, чем когда либо. Возможно, таким же он и был, когда в нём царила любовь. Последний разговор Надженды и Эйн был только о её сыне. «Он был назван в честь любви. Часть Айко была внесена в Хоши, как только он соприкоснётся со своей частицей, он сумеет вернуться. С ним же и вернутся все. На этом твоя миссия будет завершена. Ему никто не сможет больше противостоять». Так оно и случилось.***
Через несколько недель Надженда и Лаббок наконец сумели покинуть столицу. Правительство столкнулось с резким увеличением населения, но на удивление неподготовленных умов, всем хватало места. Чудища, выпущенные Тэкэко, испарились, так и не успев никому навредить. Он и все революционеры были изгнаны из империи навсегда. Участники Егерей остались при жёстких условиях в столице. Все члены Ночного Рейда были награждены именем императора. Многие предпочли остаться здесь. Вскоре Акаме и Каташи вновь встретились друг с другом. Она решила покинуть столицу. Эйн выбралась благодаря соратнику, а Первый император так и остался в заточении в кромешной тьме. Она сопроводила Надженду с благодарностью, пожелав размеренной жизни. Где-то на другом конце империи собирался в дальний путь Вэйв. Он не предполагал, примут ли его снова. Однако его единственным правильным решением было двигаться дальше. К ней.