Голубая звезда

— Как ты вернулся?       После рассказа о том, как воскресили Лаббока, Акаме вначале долго не верила в эту реальность. Иногда ей даже казалось, что это она ушла, и находится там вместе со своими соратниками. Но ощущение Тацуми вблизи вернуло её и заставило поверить в мир, который открылся ей.       Парень посмотрел на неё в ответ слегка растерянными взглядом. Он спросил, что она имеет в виду. На это она призналась, что Лаббок был первым, кто вернулся к жизни. — Я знаю это, Акаме, — он улыбнулся. — Как? — она искренне удивилась. — Ну, я следил за вами всеми, — Тацуми неловко почесал затылок.       «Видимо, я многое в этой жизни недопонимаю», — подумала про себя она.       Раньше она не могла избавиться от чувства преследования всех людей, который погибли от её руки. Призраки мерещились ей повсюду, дышали ей в спину и сопровождали её во снах. Но она считала, что всё это происходит лишь в её голове. Единственное, что удерживало Акаме от расспросов Тацуми о жизни по ту сторону, было её упрямство.       Тацуми решился ответить на её вопрос. — На самом деле, мне было гораздо проще, чем Лаббоку. Он чувствовал эту пытку при возврате, потому что он был первым. Он герой.       На последней фразе Тацуми поднял взор к небу и замолчал, задумавшись. Акаме наблюдала за ним, пытаясь понять всю глубину его слов. — Он настолько любит Надженду… Лаббок самый приспособленный к жизни из всех нас.       Акаме легко ухмыльнулась. — Да, он был неряхой и все дела, — опережая мысли Акаме, поторопился объяснить Тацуми, — но он испытывал любовь сильнее всех нас. Он сумел ворваться сюда обратно, к Надженде.       Тацуми вновь сделал акцент на чувствах. Её это насторожило.       «О ком ты сейчас думаешь?», — на мгновение Акаме захотелось прочесть его мысли, как это делали Эйн и Надженда. — Мне пришлось дожидаться, пока все стали готовы. Ждал долго, но и путь был легче. Я вернулся по коридору обратно. А ты открыла мне дверь. Где-то так, — он расплылся в своей прежней, лучистой улыбке.       Акаме слегка смутилась, но улыбнулась ему в ответ и положила руку ему на ладонь. — Я рада, что ты здесь, — спокойно произнесла она. — Я тоже.       В таком положении они находились пару минут. Но положительные эмоции Акаме были вытеснены воспоминаниями о Майн и Эсдэс.       «Эсдэс тоже любила Тацуми. Неужели такая, как она, тоже вернётся сюда?»       Акаме захлестнула непривычная волна ревности, но свои мысли она старательно приглушила. Она аккуратно посмотрела на Тацуми. Теперь ей больше всего хотелось узнать, думает ли он сейчас о ней.       Тацуми устремил взгляд куда-то. Долго оглядываясь, он наконец обратился к Акаме и как-то странно улыбнулся. — Тебя раньше редко получалось порадовать. Но думаю, теперь у меня это получится. Пойдём.       Он повлёк её за собой. Ей вспомнилось, как она возвращалась с заданий обратно на базу. Чувство сброшенного груза после проделанного труда было самым блаженным. Теперь она вновь испытала это.       И это воспоминание возникло неспроста. Она узнала дорогу, по которой команда возвращалась домой. Акаме снова взглянула на Тацуми. Он был в приподнятом настроении и явно спешил.       Через какое-то время Акаме очутилась снова здесь. В месте, где прошёл самый значительный этап её жизни. Она была уверена, что здание было либо разрушено, либо ограблено, либо и то, и другое. Но оно, казалось, стало ещё лучше, чем было раньше.       Ей послышались звуки, доносящиеся из дома. Тут же она оцепенела. Тацуми взял её за руку и повлёк внутрь. Она интуитивно сопротивлялась. Это был страх столкнуться с прошлым, а ещё увидеть то, к чему не было готово её сознание.       Но войдя вовнутрь, преграды внутри рухнули, и Акаме испытала, пожалуй, самые яркие эмоции за всю свою жизнь.       Здесь были все они. Даже те, кто слишком рано ушёл. Они ждали их и встретили их с улыбкой на лице. Все даже остались в той же одежде, в которой она видела их в последний раз. Кроме одной.       Майн даже сейчас сумела приодеться по-новому. Акаме наблюдала за картиной, как Тацуми развернулся и побежал к ней навстречу. Он крепко её обнял и закружил в воздухе. У обоих брызнули слёзы. Они прижались друг к другу настолько крепко, что казалось, они срослись и стали одним целым.       Внутри Акаме опустело. Когда они были вместе, совсем недавно, она пыталась убедить себя в возникающих чувствах, что Тацуми говорил о ней. Разочарование было скоропостижным. Она выдавила из себя ледяную улыбку, не давая знать о своих истинных эмоциях. Кто-то положил руку на её плечо.       Правая рука Надженды мягко оказалась на левом плече Акаме. Они взглянули друг на друга и обнялись. Она также никогда не видела лидера такой спокойной, но счастливой. За плечом Акаме углядела Лаббока, который стоял у входа на кухню, скрестив руки и мягко улыбался, переводя взгляд то на неё, то на Тацуми. Она поняла, что будет в следующий момент.       Почти бесшумно он рысью предстал перед Тацуми и Майн. — Ребята… — он приблизился максимально близко к их лицам, выражение его физиономии выглядело пугающим. — Я понимаю, что вы давно не виделись, но… я ведь тоже соскучился.       Его голова очутилась ровно на линии поцелуя. Майн не растерялась, и, посмеявшись, легко поцеловала его в щеку. Оставшись довольным лишь наполовину, Лаббок прямо взглянул в брови Тацуми в выражении готовности. Брови в ответ насупились, и через пару секунд Лаббок отлетел назад, приземлившись на заднюю точку. — Я предполагал, что так всё и будет.       Следящие за ними расхохотались, на что Тацуми смутился и подал ему руку. Наконец и они по-братски обняли друг друга, но неприятный осадок от разорванного поцелуя давал о себе знать.       Акаме призрачно следила за всем и слушала разговоры, находясь в отдалении. Невероятная радость захлопнулась настолько быстро, что она не успела познакомиться с этим чувством поближе. За ней неустанно следила взглядом Надженда, словно просматривая причину её расстроенного состояния. — Я не расстроена, с чего ты взяла? — сухо произнесла Акаме, готовя ужин. Её ровный тон, бесцветная манера разговора и безусловная любовь к готовке вернулись. — Сейчас никто не сможет обвести меня вокруг пальца, даже если бы я это захотела, — вздохнула Надженда, ровно нарезая овощи для гарнира. — Вот здорово, — Акаме потянула гласные и замолчала. — Счастью придётся подождать, — многозначительно выразилась босс.       Она пробудила интерес в Акаме, на что та с интересом взглянула на неё и спросила, что это значит. — Вспомни, что говорила Эйн, — она сказала это чуть тише.       Чувство долга понемногу вернуло Акаме. Они обсудили текущее положение дел с революционерами. Так она узнала, что высока вероятность, что их вновь обнаружат. — Конечно, мы сильны как прежде. Но я видела бесчисленное количество тейгу и ещё больше солдат. Пока я не представляю, что они собираются сделать с нами. А ещё я не узнала от Эйн очень важную информацию… — Какую же? — теперь Акаме не утаила своего интереса. — Могут ли они убить дважды.       Акаме плавно повернулась обратно к блюду и тщательнее стала перемешивать ингредиенты. Мало что могло вызвать в ней страх, но звук этих слов ввёл её в это состояние.

***

      Половина растущей Луны озаряло тропинку, по которой шла Эйн. Четверть цикла, её самые счастливые дни. Такой же была Луна, когда она родила своего первого сына. Вся империя встречала появление на свет лучезарного принца. Она подолгу рассматривала небесное светило тогда, напитываясь силами. Теперь же, спустя тысячу лет, Луна верно продолжала освещать ей дорогу.       «Зато ты осталась со мной», — обратилась она мысленно к ней.       Скоро близилось полнолуние, а с ним и новое, последнее затмение. В прошлое затмение Надженда смогла открыть коридор, и воскрешённым будет проще возвращаться на этот период. Но времени оставалось мало. Она вновь начала свои размышления о сыне, вспоминая его черты лица и последние мгновения рядом. Так длилось несколько часов, пока что-то не напомнило ей о Вэйве. Она предполагала его предательство, но не ожидала, что это действительно произойдёт.       Как и любая женщина, она терзала себя сожалениями и обвиняла себя в случившимся, жаловалась на собственную доверчивость и непроницательность. Только кое-кто оборвал её самосаботаж.       Вдалеке неё оказался наездник на гнедой лошади. Такие всегда разводились в конницах столицы. Эти традиции остались и в нынешний час.       Она остановилась, решив не принимать оборонительную позицию. Эйн постаралась расслабить лицо и изобразила испуг. — Назовите себя, кто вы такая?       «Мы встретились почти так же, Вэйв», — прозвучала внутренняя скорбь.       Мужчина зажёг масляный фонарь и осветил незнакомку. Он увидел измученную и запуганную женщину, её глаза выражали полную растерянность, а сама она дрожала не то ли от холода, то ли от страха. Он размяк. — Вы потерялись? Откуда вы? — Я из западных земель, — волнующимся голосом играла она. — Случился бунт, и мне пришлось обратиться в бега. Я думала, соседняя империя окажет мне помощь.       В соседнем государстве вправду случилось свержение власти. Лавинообразно, после захвата революционеров, все соседние страны переняли привычку свергать власть. Там, откуда была эта женщина, был серьёзный погром, а революционеры всегда были благосклонны к иностранцам. Он слез с лошади и подошёл к ней. — Ваше имя? — Наэда.       «Распространённое для тех краёв», — подумал он.       Он ещё тщательнее осмотрел её. В итоге у него не осталось ни капли сомнений. Все западные люди имели непривычный для имперских цвет волос, а её, к тому же, были настолько длинными, что её вид передавал все традиции западных женщин. — Садитесь, я отвезу вас в столицу. Вам окажут помощь. Вы удержитесь на лошади?       Эйн кивнула. Мужчина окончательно вздохнул и про себя обрадовался первой за долгое время победе. Все западные отменные наездники. Он приведёт её в столицу и ему окажут почести за спасённую иностранку. У него есть повод вновь взглянуть в глаза Тэкэко. — Я надеюсь, вам скоро найдут там место. — Пожалуйста, мне больше некуда идти, — сказала она, усевшись на лошадь.       Была глубокая ночь, когда они встретились. Теперь начинался рассвет, когда они подъезжали к первым воротам столицы. Внутри Эйн всё замерло. Она была в смятении от одного лишь вида. Некогда при взъезде были цветущие сады, встречающие каждого путника. Теперь они оказались в заточении за бесчисленными возвышениями. На неё были обращены полуразваленный враждебные сооружения, а люди даже в такую рань суетились у входа. При её приближении все устремили свои взгляды на неё. Ей стало некомфортно.       К ним подбежали стражники, мужчина наконец представился. — Рад вашему возвращению, Мико-сама, — обратился один из них. — Кто эта женщина? — Беженка из западных земель, из высокого сословия. Ей необходимо оказать помощь.       Охранник понимающе взглянул на неё и дал сигнал, чтобы их пустили. — Таких, как вы, здесь много, госпожа Наэда. Вы не растеряетесь. Возможно, вы даже найдёте своих знакомых. — Я благодарна вам, — тихо произнесла она.       Её тон был не наигран. Она была повержена представшими перед ней видами. Эйн опустила глаза и смотрела на вычесанную гриву лошади.       Она сама не заметила, как очутилась прямо перед дворцом. К большому облегчению, спустя тысячелетие, сооружение осталось почти нетронутым. Внутри неё бушевала буря, когда она ступила по мрамору.       «Я помню, как укладывали эти плиты».       Эйн осмелилась поднять подбородок выше. Её окружали люди в чёрной грубой форме, как-то странно осматривая её. Мико представил её. Атмосфера слегка разрядилась. Некий коренастый мужчина подошёл к ней и слегка поклонился. — Мы рады, что вы остались целы. Сейчас мы активно следим за событиями в вашей стране, и окажем вам незамедлительную помощь.       В те времена эта местность была пустынной, и входила в первичный состав империи. Теперь же каждый посчитал нужным обособиться, лишь бы назвать неделимую землю независимой. Эйн внутри скривилась от недовольства, но не подавала виду, а тихо кивала и говорила «спасибо».       Она словила на себе чей-то пристальный взгляд. Обнаружив источник, Эйн обратила внимание на стоящей вдалеке фигуры в форме охранника. Её сердце неровно забилось. — Рад вашему возвращению, Эйн-сама, — пронеслось в её голове.       Один из старших мудрецов. Один из создателей Хоши. Он уцелел и остался тут. Они снова вместе.