Искушая дьявола или суд миротворца

Я не боюсь умереть. Смерть страшна, когда она отнимает близких, а свою собственную не успеваешь осознать. Ты был и тебя нет. О.Панкеева

       Все вокруг погрязло в аду. Он словно разорвал свои оковы и поднялся на поверхность, сейчас раскрываясь во всей своей красе перед дворцом. Огонь поглощал столицу с каждым мгновением все сильнее и сильнее, дома рушились, поднимая в воздух тонны пыль, поглощая людей и погребая их под своими обломками. Кровь орошала землю, превращая площадь перед замком в огромное кровавое озеро. - Не правда ли, удивительный вид, - Зереф стоял перед Нацу, как ни в чем не бывало. Его безразличный, холодный взгляд опускался к кровавому месиву, где каждую секунду кто-то умирал, но, казалось, он лишь получал удовольствие от этой картины. Император не чувствовал опасность, он не боялся Драгнила, который подходил к нему все ближе и ближе, что бы наконец-то осуществить задуманное. - Не каждый день можешь полюбоваться таким пейзажем. В такие моменты начинаешь понимать всю суть жизни, согласен?        Одно из зданий около площади медленно начало коситься в сторону армии. Послышались крики, а затем все стало слишком тихо, после того, как огромный дом похоронил под собой сотни людей. Зереф ни содрогнулся от увиденного, его глаза были прикованы к обрушившемуся зданию, словно он ожидал этого, знал, что подобное случиться.        Во дворце было слишком тихо, Нацу мог слышать даже дыхание Императора, что эхом отображалось от стен зала. " Вот и все, Нацу, - Люси стояла рядом, она даже не смотрела на Зерефа, только лишь на одного Драгнила. Не сводила с него взгляд. - Закончи все это. Прекрати пытки людей, отомсти за всех нас. Тебе всего лишь нужно убить Зерефа, - ее карие глаза сверкали неким безумием, которое скрывалось за пеленой слез".        Внутри все сжималось каждый раз, когда он представлял, что рядом с ним стоит настоящая Хартфилия, но рассудок брал свое. Внутри все дрожало, горело. Все можно закончить прямо сейчас, все ведь зависит только лишь от него. Меч казался таким тяжелым, словно в один момент он стал весить на несколько килограмм больше. Но рука все же сама поднялась, когда расстояние между убийцей и правителем уменьшилось до допустимого. Это было резкое движение, хотя, мозг Драгнила разделили его на медленные кадры, как бы играясь с парнем. Настолько медленные, что Нацу даже смог заметить, как в руке Императора сам собой возникает черная, как и его душа, шпага, которая так вовремя отражает удар. - Если честно, я не думал, что вы все же осмелитесь напасть, - по-прежнему хладнокровность, безразличие. Ему было наплевать на происходящее, будь-то он знал, что выйдет из игры победителем. Это еще больше злило убийцу. Как смеет Зереф на пороге собственной смерти играться с ним, с тем, кто совершит это самое правосудие?        Клинок Нацу загорается моментально. Играть можно было раньше. Раньше все это было чем-то забавным: выискиваешь, притворяешься, прячешься, действуешь исподтишка, словно играешься в какую-то мудреную игру, в которой на кону стоят жизни. Ведь в это играли, как Император, так и Хвост Феи. Они были по разные стороны шахматной доски и каждый, как мог, пробирался все ближе и ближе к другому. И вот, наступил момент решающего хода. Здесь уже нельзя действовать опрометчиво, нельзя надеяться на удачу, здесь вся игра превратилась во что-то более серьезное.        Удар за ударом, Нацу нападает на Зерефа, а второй лишь защищается, с не скрытым интересом наблюдая за противником. Клинок Драгнила горит все ярче, все больше отдает жаром, передавая его злость, его целеустремленность, но это никак не отображается на ходе битвы. Напротив, это для Императора забава, он лишь вовремя ставит блок, отходит на шаг назад, смотря прямо в глаза сопернику и изредка задавая ему странные риторические вопросы. Он словно наблюдает за реакцией убийцы, но Нацу спокоен. Он давно запер свои чувства, и пообещал, что ни смотря, ни на что убьет Зерефа. Поэтому его провокационные фразы проходили мимо ушей. - Вы правда думаете, что сможете изменить этот мир,- очередной блок помешал Драгнилу отсечь этому демону голову. - Разве вы не похожи на меня? Вы строите все на крови, на трупах, на чужих смертях. Вы такие же убийцы, только я не повергла всю Империю в хаос, я держал все это под контролем, а вы можете лишь разрушать.        Еще одно здание громыхнуло, разбиваясь в щепки. Хвост Феи не планировал такое количество жертв. Повстанцы даже не думали поджигать город, все это произошло по вине миротворцев и остальных людей, оказывающих сопротивление. Вот, что являлось наследием Зерефа. Разруха. Хаос. Конечно, даже когда все это закончиться, всю вину свернут на повстанцев. Доверие будет минимальным, потому что все граждане будут уверенны, что все произошло по вине повстанцев. Пройдет время, очень много времени, но Хвост Феи сможет оправдать возложение надежды и внести свет в темную столицу. Только вот это уже не будет заботой Зерефа. - Неважно, что происходит сейчас, - очередной удар и звон сошедшегося железа. - Тебя это уже не касается. Поверь, эта столица восстанет из пепла, но ты уже будешь гнить под землей, с ярлыком тирана и деспота. - Ты так уверен в этом?        Драгнил знал, что Зереф невероятно силен. Письма Люси, рассказы и слухи не могли не подготовить парня к тому, что его соперник могущественный. Каждый раз, нанося все новый удар, сердце Нацу сжималось. На самом деле, он знал, что это все впустую. Сколько бы он не нападал, Император отобьет любой такой удар. Он просто тянет время, потому что его сковывает страх. В голове не было никакого плана. Постоянно у Хвоста Феи был какой-то, пусть даже формальный, но план. А сейчас, стоя перед главным противником всех повстанцев, Нацу вдруг осознал, что у него нет никакого плана. Словно и Хвост Феи и он сам, считали, что Зерефа можно убить вот так просто. В одиночку? Без плана? Без подмоги? Без хитрости?        Что если любое действие убийцы - последнее. Грей отдал жизнь, что бы Драгнил смог подобраться к Императору. Миражанна подставилась под серьезные удары, каждый рисковал, а Нацу стоя здесь боится не оправдать надежды неправильным движение. Именно поэтому он лишь наносит безрезультатные удары, надеясь оттянуть момент, когда придется действительно действовать.        Жаль только он не знал, что каждая секунда была на вес чьей-то жизни. Пока он находился во дворце, беседуя с Императором, внизу шла ожесточенная битва. После последнего упавшего здания не стоило, и гадать - погибло около сотни людей. Среди них были, как обычные невинные жители, не успевшие покинуть столицу, так и члены Хвосте Феи, бросившиеся им на помощь. Фрид и Бухлоу исчезли под обломками, пытаясь спасти хотя бы некоторых, но, увы, не смогли даже спасти себя. Лисанна и Венди не справлялись больше со своей задачей. Все потому, что вокруг творилась полная неразбериха. Куча кровавых тел слились воедино, и не было ясно, кто лидирует в этой ужасной схватке. Пытаясь помочь некоторым повстанцам, Лисанна получила тяжелые ранения. Ромео пришлось оттащить ее подальше от битвы, но таким образом они с Венди разделились и больше не виделись.        Где-то в толпе Альберона пыталась спасти Леви, но кто-то из врагов постоянно перекрывал ей дорогу. Миражанна из последних сил отбивалась от своих соперников. Ей удалось победить некоторых, но силы были полностью истощенны. Последний ее удар был настолько слаб, что она лишь открылась сопернику, после чего тот сразу же воспользовался ситуацией и смертельно ранил дьяволицу. Гажил пробирался сквозь толпу, уже не совсем различая, где его враги. Он вовремя подоспел на помощь Лексусу и сейчас они сражались плече к плечу. Эвегрин, последняя из отряда младшего Дреяра, достойно защищала своих товарищей. Подоспевшая армия повстанцев, смешанная с миротворцами не особо помогала в этой бойне, они лишь добавили хлопот. "Столица утопает в крови, - Эрза стояла рядом с Люси, пытаясь спрятать свои глаза, полные боли и скорби". "Все вокруг погибает, Нацу, - голос Джувии дрожал, как и руки Драгнила".        Эти галлюцинации только мешали, отвлекали его, погружая в эмоции. Как бы убийца не пытался отбиться от них, все было попусту. Они постоянно шептали, иногда повторяя одни и те же фразы. "Мы верим в тебя". "Мы рядом с тобой". " Мы поможем тебе". "Не подведи". Все это смешивалось в одну кучу. - Думал, я напугаю вас смертью Хартфилии, - Зереф был, как змея, тихо ползающая вокруг своей жертвы и наблюдающая за ее реакцией. Он знал, что эта фраза вернет Драгнила в реальность. Он знал, что от сказанных слов его глаза покраснеют. - Ну, да брось, ты так смотришь, словно кто-то другой мог ее убить.        Чувство, которое уничтожало Драгнила, вдруг исчезло. Его мучило незнание. Он мог скрывать свои чувства, ради победы, мог отлаживать их в дальний ящик, мог делать все, что угодно, но одного он изменить не мог. Эта растерянность, это незнание убивало его. Медленно. Мучительно. Как тяжело было не знать, кто убил Хартфилию. Как тяжело было злиться на пустоту, на самого себя. Внутри все гнило от этих чувств.        Разница между Императором и убийцей была в том, что Нацу относился к этому бою серьезно, а правитель так, словно это игра. И вот, играясь, он допустил серьезную ошибку. Он думал, что злость - помеха. Зереф считал, что он всевластный, что он может себе позволить кого-то злить и просто наслаждаться его терзаниями. Может, раньше так и было, но точно не сейчас. Не в случае с Драгнилом. - Приятно было наблюдать, как ее кровь растекается по этой самой шпаге,- Зереф продолжал дразниться. Как глупо, какая ошибка с его стороны. И, что самое смешное, он даже не догадывается, насколько это безумная ошибка в его игре.        Ничто не причиняло Нацу так много боли, как смерть Люси, но так же, ничто не придавало ему так много сил, как месть за ее смерть. И сейчас, когда он знал, кому именно он должен отомстить, пламя внутри него разгорелось не на шутку. "Это он, Нацу,- эти галлюцинации словно шептали то, что нужно было услышать Нацу. Конечно, ведь это все творилось только в его голове. Слезы Хартфилии, такие искренние, ее дрожащий голос, заставлял содрогаться сердце убийцы. - Он убил меня, он убил нас всех". - Ей было очень больно?- с каким-то демоническим рыком произнес Император.- Я бы хотел, что бы ей было невероятно больно. Скажи, как долго она умирала, как долго в ее голове роилась мысль, что для нее все кончено. Как жаль, что я не мог насладиться этим моментом, я бы посмотрел, как медленно она умирает. Я бы посмотрел, как теряет свою надежду. Удивительное зрелище, верно?- удар за ударом. Драгнил все сильнее, все яростнее был правителя, чем-то злил его, то забавил и так по кругу. - Лови иронию, она так хотела жить, но отдала свою жизнь ради... чего? Посмотри вниз, все ваши друзья мертвецы, трупы, для которых смерть лишь вопрос времени. И ты тоже ходячий труп. Как только мне надоест наблюдать за тем, как ты злишься и ничего не можешь сделать, я убью тебя. И смерть Хартфилии будет самой бессмысленной вещью в этом мире, ведь случайно не тебя она защищала?        Нацу хотел разорвать Зерефа. Его бесила одна мысль, что он не может подобраться к нему. Его слова выводили парня из себя, его недосягаемость бесила его все больше. Волна ударов посыпалась на Императора , но он все еще отбивал каждый из них. Во внутреннем кармане во время одного из своих выпадов Драгнил заметил тэйгу. То самое Черное Сердце, о котором он так мало слышал. То самое Черное Сердце, которое необходимо уничтожить вместе с Императором. - Глупая, глупая Люси,- продолжал дразниться Император.- Такая идиотка. Она думала, я не понимаю, что ты в поместье Акнологии. Тупая идиотка, думала, что может уберечь тебя, но если бы я захотел ты бы подох раньше нее. Дура Люси, настолько дура, что посмела идти против меня в одиночку, как и ты. Бестолочь, которая думала, что лишит меня всего, когда уничтожит малейший осколок. - Прекрати, хватит! - эти оскорбления разрывали Нацу, он так бесился, что готов был зубами вырвать сердце Зерефа. Он хотел причинить ему как можно больше боли. Что бы эта мразь, хоть немного почувствовала то, что чувствовал каждый в Хвосте Феи. - Не смей так говорить о ней, чертов подонок! - еще одна череда ударов, уже более сильных, слегка удивила Зерефа. - Я вырву тебе твой язык, перед тем, как медленно убью тебя. Ты пожалеешь о том, что смел вообще думать о ней так плохо. Ты будешь извиваться в страшной агонии, поверь, я позабочусь об этом. - Хватит!- наконец-то и сам Император смог выразить хоть какие-то чувства. Его лицо исказилось в ужасной гримасе, после того, как Драгнил очередным ударом зацепил его, оставив на щеке легкий порез. Такая мелочь видимо оскорбила его Величество. - Она была ничтожеством, не способным выбрать свою сторону. Дрянью, которая могла только предавать, как и ее отец. Тупой дурой, которая не смогла сориентироваться и потеряла свою жалкую жизнь. А как только я убью тебя, как только убью всех блох, посмевших восстать против меня, я позабочусь о том, что бы о вас все забыли. Ни одно имя не будет произнесено. Вы станете пылью, гнилыми трупами, закопанными глубоко под землей. Потому что все вы, лишь ничтожества. Поэтому, пора прекращать все это. Концерту пришел конец... - В одном ты прав,- меч убийцы растворился в воздухе не оставив и следа от своего существования, что потрясло Зерефа.- Пора заканчивать.        Наконец-то разум прояснился. На какое-то мгновение все галлюцинации замолчали и лишь кивнули головами, словно поддерживая Нацу. Да, у него не было четкого плана, но это не мешало ему уничтожить Императора. Зерефа погубило то, что, как он думал, наоборот, спасет его. Злость Нацу только придала ему сил. Зереф считал, что его тэйгу самое сильно, но он не видел книги о этих удивительных творениях, а значит не знал, о небольшом тузе в рукаве Драгнила.        Огонь, пуская свои язычки от рук Нацу, медленно поглощал все тело парня. Красное пламя, словно забавлялось с убийцей, не оставляя на нем никаких ожогов. Сердце бешено стучало. Нацу потратил достаточно сил, сражаясь со Стингом, и забавляя Императора, но ничто не помешает ему совершить задуманное. - Тебе пора умереть,- голос Драгнила становился все грубее и грубее. Его тело поддавалось странным метаморфозам, но из-за сильного пламени было невозможно полностью всего разглядеть. Явным был только его размер, который увеличивался с каждой секундой, до тех пор, пока этот зал не стал ему маловат и чудовище, объятое огнем, не пробило потолок, несколько столбов и стен. Куски постройки падали в разные стороны, но Зереф умело лавировал между ними.- Ощути всю мощь моего тэйгу, - когда пламя погасло, стало наконец-то понятно, в кого превратился Драгнил. В огромного дракона, мощь которого не могла не удивлять. От самой его чешуи исходил невыносимый жар.        Картина на бой Императора открылась перед остальными, благодаря пробитой стене. Несколько глыб упало рядом с полем боя, но абсолютно все на мгновение замерли от увиденного. Огромный дракон разрушил половину дворца только лишь своими размерами. Это чудовище не могло не вселять в сердца ужас. Его огромная пасть, казалось, была видна даже с такого расстояние, а могущественные крылья позволяли монстру летать, чем и собирался воспользоваться Нацу. Расправив крылья, тем самым разрушив еще несколько стен, с огромным грохотом дракон поднялся на несколько метров над дворцом, по всей видимости, что бы нанести удар своему противнику.        Зереф старательно избегал уламков, летящих в его сторону из-за Драгнила. Открыв свою пасть, дракон помедлил секунду, а затем поток огня обрушился на дворец, обдавая пламенем практически все здание. Нацу и не надеялся, что с одного удара сможет победить Зерефа. Немного потрепанный, но, благодаря своему тэйгу живой Зереф, поднимался с одного уламка на другой, пытаясь добраться по падающим остаткам дворца к сердце дракона, что бы убить его. Его тэйгу источала черный свет, распространяясь по всей округе. - Ты так же глуп, как и блондинка,- прохрипел Император. Он был достаточно близко к дракону, что бы нанести сокрушающий удар, но даже и не подозревал, что именно этого ждет Драгнил. - Потратить все свои силы на один удар, чтобы потом дать мне убить тебя, это так глупо.        Легкое сияние охватывало тело дракона, оповещая Нацу о том, что силы его совсем на исходе и превращение вот-вот обратиться в пыль. Он чувствовал эту боль, адскую боль, которая разрывала его тело на маленькие куски, медленно убивая. Сил совсем не оставалось. Но, все же зря Зереф так быстро списал его со счета. "Помнишь, Нацу,- снова прошептала Люси. Она пыталась улыбаться, хоть слезы выдавали ее горе. - Что бы ни случилось мы с тобой. Мы рядом".        И в тот момент, за спиной Люси был не только Грей с Джувией и Эрза, за ее спиной словно оказался целый мир. Множество людей, которые погибли в результате этой войны. Они все смотрели на Нацу, как на того, кто все закончит. Они все возложили на него свои надежды и ожидания. Они все сейчас были с ним. И словно по волшебству он почувствовал эту силу, силу всех этих людей. Как будь-то они и, правда, были с ним, помогали нанести этот решающий удар.        Уже более половины тела дракона покрылось легким свечением, когда монстр открыл свою пасть для последнего удара. Шпага Зерефа пронзила сердце зверя, когда в последний раз, все вокруг покрылось огнем. Это был словно мощный всплеск, взрыв такой силы, что даже Зереф со своим тэйгу мог ощутить всю адскую боль этого пламени. Словно горела его душа. Это зрелище невозможно было описать словами. Верхняя часть дворца просто обратилась в пепел, который моментально поддался ветру. Остальная часть ранее величайшей постройки горела.        Воспользовавшись страхом врага и его смятением, повстанцы , пусть и потрепанные тяжелым боем сумели взять верх у своих соперников. С запада вовремя подоспело подкрепление, которое с новыми силами вступило в бой.        В огне, который внезапно покрыл все небо, а потом исчез, пропало и мифическое животное. Дракон испарился, оставив от себя только разруху. Немыслимая боль пронзила Драгнила. Его словно разрывало на части. Невозможно было пошевелиться, но Драгнил должен был. Его взгляд с трудом среди обломков отыскал Зерефа. Последний удар все же неплохо ранил его, но он все еще был угрозой. Император что-то искал и, когда взгляд Нацу наткнулся на его тэйгу, лежащее неподалеку от правителя, он понял, что именно искал темноволосый. - Вот из-за этого, пострадало так много людей,- голос Нацу хрипел, изо рта шла кровь. Удивительным был факт, что он вообще передвигается. В руках убийца едва сжимал свой тесак, туманным взглядом наблюдая за Императором.        Зереф был побит. Пол его одежды сгорело, на теле было множество увечий от осколков и обломков, пол тела украшали страшные ожоги. Он едва смог подняться. Его взгляд более не был таким хладнокровным. В нем плескалась ненависть к Драгнилу и осознание поражения. На ногах он стоял только благодаря силе этого Черного Сердца. - Я передумал, не хочу вырывать тебе язык и прочее,- по правде, Нацу уже не был способе на подобные пытки. Его тело медленно становилось ватным, а в глазах темнело. - Я просто скажу тебе, что если бы не Люси, забравшая тот несчастный осколок, ты бы никогда не проиграл. Я хочу, что бы умирая, ты знал, что это благодаря Люси. Тупой идиотке, как ты сказал. Дуре, верно? Так, кто ты тогда, если она смогла обхитрить тебя?        Подняв меч над темным тэйгу Драгнил вонзил его ровно в то место, где был осколок. На мгновение тэйгу Нацу загорелось сперва красным пламенем, а затем черным, а потом исчезло, оставив лишь осколки Черного Сердца. Огненного меча больше не существовало, так же, как и тэйгу Зерефа. Больше ничто не могло поддерживать силу Императора, поэтому сражаясь с адской болью, он слег. Но в последние минуты, он ощутил всю ту боль, как и обещал Нацу. Боль от адского огня скрывалась с помощью Черного Сердца, все же это могущественное тэйгу, но, как только оно было уничтожено снова на осколки, больше ничто не мешало Зерефу чувствовать всю боль на сто процентов, больше ничего не лечило его.        К сожалению это не спасало Нацу. Лишившись последних сил, он упал на бетон, поднимая свой взгляд в небо. Удивительно, как долго длилось это сражение, но, в то же время, как быстро все закончилось. Солнце, что едва выглядывала из-за туч дыма, собиралось спрятаться за горизонтом, не желая больше видеть всех ужасов Империи. Этот адский день вот-вот закончится. "Я прилягу рядом с тобой? - больше не было никого рядом, кроме Люси. Впрочем, Нацу даже не было уверен, что это Хартфилия, он узнавал ее только по голосу. Остальных не было. - Ты молодец, Нацу, ты наконец-то все закончил". - Ты хотела полюбоваться рассветом над новой столицей?- слез не было. Ужасная боль, как то медленно стала уходить. С каждым мгновением дышать было сложнее. Нацу совсем позабыл о том, что Зереф все же ранил его. Пусть тогда огненный меч слегка приглушил эту рану, но сейчас, когда это тэйгу было уничтожено, алое пятно медленно растекалось по одежде Драгнила.- Прости,- сжимая руку Люси, Нацу казалось, что она вовсе не галлюцинация. Что вот она, настоящая, лежит рядом с ним. Может она не умирала?- Придется наслаждаться закатом.        Больше не было ни страха, ни боли, ни скорби. Все закончилось, как кошмарный сон. Боль ушла, забрав с собой остальные чувства. Не было смысла надеяться на что-то. Нацу не хотел жить, ведь он выполнил все, что должен был, а теперь в его жизни нет смысла. Теперь он должен отправиться к своим друзьям. В ушах так звенело, что Нацу ничего не слышал, кроме умиротворенного сопения рядом лежащей Хартфилии. Еще бы пару минут и Драгнил бы услышал победный клич повстанцев. Несколько минут и Драгнил бы увидел Лексуса, который тряс его уже мертвое тело.        Все имеет свойство заканчиваться. Войны начинаются и завершаются. Как и та война. Она длилась непозволительно долго и вот сейчас наконец-то завершилась. Пока выжившие не смогут почувствовать весь вкус победы. А смогут ли вообще когда-то? На их головы упала огромная ноша, ведь вместе с победой они потеряли множество друзей. Этот закат видел не только кровь, но горькие слезы каждого жителя и повстанца. - Однажды мы будем счастливы,- последние слова, произнесенные Драгнилом, которые никто не услышал. - В другой жизни, Нацу, в другой жизни,- кроме Люси, сжимающей его руку так крепко, насколько это возможно.       В этот день, столь короткий промежуток, в миг, когда Хвост Феи был так близок к победе, многие пожертвовали своими жизнями. За мгновение до желаемого погибли тысячи, они отдали свою жизнь за то, во что верили. В тот день закончилась правление тирана, ровно так же, как завершились жизни многих людей.