addiction

Ты смотришь на него, а внутри словно все разбивается вдребезги. И ведь осознанно же наступила на эти грабли, не ты первая, не ты, к сожалению, последняя. Крис Шистад - это тот самый сорт мальчиков, от которых таких, как ты - доверчивых и чувственных, - пытаются защитить матери. Ты смотришь на него, а горечь обиды непроходимым комом застревает в сухом горле. Судорожно вспоминаешь, как он целовал тебе веки, как нежно шептал "я люблю", вбивая твое податливое тело, которое он усыпал поцелуями, в подушки. Ты помнишь, привкус своего имени на его губах. Так сладко-сладко, как карамель. Ты смотришь на него, невольно касаешься уголков своих губ, облизываешь их кончиком языка, отчаянно пытаясь вспомнить вкус его поцелуев. Его губы отдавали ментолом из-за выкуренных сигарет. Ты помнишь, как он целовал тебя, Эва? Так вот забудь, этого больше не случится никогда. Потому что такой, как Крис Шистад, никогда не принадлежит кому-то одному. Потому что ты - одна из десятков других, таких же. Потому что сейчас ты стоишь, не в силах сдвинуться с места, и смотришь на то, как он целует девчонку из твоей параллели и свою одноклассницу. А девочка по имени Эва и вовсе вышиблась клином из его памяти. Ты смотришь на него и чувствуешь, как сердечную мышцу тебе возвращают в виде ломанных осколков. Забирай, Мун, этот никому не нужный ширпотреб. И ребра впиваются тебе во внутренности, и сделать вдох не можешь потому, что он однажды похитил твое дыхание. Тебе больно, Эва? Так знай, что в своей боли ты виновата сама. Ты смотришь на него, и уголки твоих глаз жжет огнем. Выжигает сетчатку взгляда цвета весны, и бесцветные, солоноватые слезы прочерчивают дорожки жизненного опыта на твоих бледных щеках. Ты выпила мартини, тебе так хочется думать, что ты до чертиков пьяна, и что Шистад, целующий на твоих глазах кого-то другого, - лишь фишка пьяного воображения. Но мартини в тебе куда меньше, чем боли, разливающейся по венам и артериям. Ты смотришь на него, и тебя ломает. Ты на изломе, Эва Мун, такой себе комочек боли. Кто-то другой сейчас пьет до дна всю сладость его кожи. Кто-то другой сейчас напивается до гребанутого беспамятства его взглядом глаз цвета виски. Кто-то другой вгоняет себе наркотиком под кожу его голос. Чужие руки скользят по ткани его пуловера, оттягивая горловину и касаясь кончиками пальцев его проступающих, некогда целованных тобой ключиц. Ты смотришь на него, Эва Мун, и ненавидишь. Но еще больше ненавидишь саму себя. Ты поверила в его "мы вместе". Ты открыто посмотрела ему в глаза. Ты пустила его к себе в голову, где он устроил бардак. Ты позволила ему целовать твои лопатки, шепча им "я люблю". Ты любишь, Эва Мун. Для него эти слова - лишь тактика. Ты смотришь на него, и все сжимается внутри в дрожащий ком. И пульс словно не бьется больше в выломанной груди. Тебе так отчаянно хочется его ненавидеть, Эва. И ты почти веришь в то, что ненависти в тебе к нему куда больше, нежели любви. Во всяком случае верить никто не запрещал. Клянешься себе, что не наступишь на эти грабли еще раз. Потому что вместо обычного шага тебя ожидает пляс. Клянешься, что ненавидишь, но врешь самой себе. Потому что он - Пенетратор Крис. От таких нужно бежать. А ты, к сожалению, надолго влипла в сети.