Счастье, лежащее на дне 2

Scorpions — May Be I Maybe You — Панда, — голос, прозвучавший не то в моей голове, не то наяву. Я несколько раз моргаю и пытаюсь увидеть хоть что-то, кроме темных разъярённых глаз Джонни. Вокруг все плывет цветными пятнами, и из-за выступивших слез зрение опускается слишком сильно. Все краски окружающего мира потеряли смысл, а я пытаюсь собраться. Весь выпитый алкоголь резко теряет свою силу, а к горлу подступает болезненный ком, который давит на осознание реальности. Чувствую лишь, как горячие ладони Деппа исчезают, телу становится свободнее, но мне кажется, что это просто галлюцинации. Рукой вытираю слезы, растирая макияж и взглянув на собственные ладони, вижу черные потеки туши. Мотаю головой пытаясь вернуться в реальность, кажется, он действительно отпустил. Резко вспоминаю о голосе, который произнес мое имя. Слишком знакомый и пробирающий до костей, забирающийся в уголки истерики. Решаюсь поднять голову и вижу Джареда. Его яркие волосы, даже несмотря на мое зрение сейчас, привлекают взгляд. Вижу в деталях его лицо, полное злости, и осознаю, что он сильно толкает человека, стоящего ко мне спиной. Толкает Деппа и что-то кричит. От сильного, заставившего его отступить на пару шагов толчка Джонни быстро оправляется и откидывает с лица пряди волос, которые растрепались после того, как с него слетела шляпа. — Хватит! Забирай эту суку, и катитесь оба к черту! — орет Джонни так, что мне кажется, у меня закладывает уши. Я слышу шумное дыхание, больше похожее на рычание, и, не моргая, смотрю на все это. У меня просто нет сил, чтобы что-либо сказать. Я замечаю, что Джонни исчезает из поля зрения лишь, когда он со всей силы ударяет в стену, к которой пригвоздило меня, она еле заметно дрожит, как и мое тело, от этого действия. Мой взгляд сосредоточен на темно-синих глазах Джареда, который еще несколько секунд нервно дышит и смотрит куда-то в пустоту. Его вид потерян, будто он сам не понял, что сделал и что произошло. Как мне кажется, на секунду прикрываю глаза и понимаю, что у меня почти не осталось сил, чтобы открыть их. Ощущаю, как горячая ладонь укладывается на мою щеку и слегка тормошит, я распахиваю глаза и вижу лазурную синеву перед собой. — Панда, ты меня хоть слышишь? — тараторит он, понимая, в каком состоянии я пребываю. Собираюсь с силами и еле заметно киваю. — Все нормально, все в порядке. — Чувствую, как он утирает слезы, сбегающие по щекам. Сгребает в охапку, уже не могу представить как, но чувствую опору, с помощью которой могу передвигаться. С каждым шагом я все больше ощущаю себя в реальности и чувствую, что снова облажалась, снова испортила собственную жизнь. Не могу точно сказать, сколько мы шли, но оказались среди одноэтажных домов похожих на тот, который снял Джонни. В какой-то момент из-за сухого пустынного ветра у меня высыхают глаза и слезы перестают беспорядочно стекать из них. Истерика отступает, а в голове по-прежнему витает пустота. Я слышу шепот разных голосов, ведь все на этом фестивале знают Джареда, а тут он тащит какую-то девушку. Его тяжелое дыхание вызванное все еще неспокойным нравом. Слышу, как в руках у Джареда звенит связка ключей, и он открывает дом, который, видимо, снял на дни пребывания здесь. Я немного отшатываюсь и все же сама дохожу до небольшого дивана стоящего в гостиной. Лето несколько секунд просто стоит на месте и успокаивает дыхание глядя в пустоту, а потом быстрым шагом скрывается в мрачном коридоре. Что произошло за последний час? Кажется, что прошла вся жизнь. После того, как истерика в глубине сознания улеглась, мне стоит немного подумать обо всем. Сегодня днем мне показалось, что Джонни такой, как прежде, что у нас с ним не было всех тех проблем, которые настигали каждый раз словно ураган. Хотя если сейчас взглянуть на мой «гениальный» план, можно заметить, что это не самый худший исход событий. Ведь если только представить, чем подобная встреча могла закончиться, мурашки бегут по телу. В один момент я понимаю, что, наверняка, все мои действия были бессмысленны, глупы и не предвещали ничего хорошего. На секунду мне кажется, будто я разговариваю вслух и машинально окидываю взглядом всю комнату, замечая вышедшего из мрака коридора Джареда. — Можно мне умыться, Джей? — изначально боясь произнести и звук, я все же выдавливаю это хриплым голосом. — Конечно, идем, я покажу, где ванная, — кивая на лестницу, ведущую на второй этаж, отвечает мужчина немного растерянно. Мы оказываемся сначала в комнате, где оставлен чемодан с вещами, видимо, Джареда. Стены здесь окрашены в серый цвет, и весь интерьер подобран в подобных оттенках. Я прикрываю дверь в ванную и останавливаюсь рядом с зеркалом. Несколько секунд не решаюсь поднять взгляд и увидеть, что же стало теперь с моим лицом. Включаю напор прохладной воды и смачиваю руки, стирая с них черные мазки туши. Решаюсь поднять глаза и взглянуть на саму себя, и даже немного пугаюсь. Под глазами залегли приличные синяки, которые образовались от слез. На губах видны кровавые раны из-за того, что я их бессовестно кусала все это время. На щеках и скулах были видны темные полосы и потеки из-за слез. Волосы растрепаны и торчат в разные стороны. Умываюсь, несколько раз пытаясь мылом смыть все эти чернильные разводы с лица. Снова смотрю себе в глаза и замечаю на шее только начинающие проступать следы от пальцев Джонни. Тяжело вздыхаю, проводя по ним пончиками пальцев и хмурю лоб, мне противно снова думать о том, как я буду справляться с этим дерьмом. Разочарованно отворачиваюсь от зеркала и решаюсь выйти из комнаты. Джаред сидит на краю кровати и задумчиво смотрит на собственные руки, до тех пор, пока дверь предательски не скрепит. Он окидывает меня беглым взглядом и еле заметно дергает уголки губ, горько улыбаясь. И что теперь? Хочется поговорить, но из-за этого молчания у меня возникает страх того, что ему это не нужно. — Я… Мне, наверное, пора идти, — еле слышно тараторю я. Джаред резко поднимает на меня взгляд и хмурится. — Куда? Ты можешь остаться здесь, — оглядывая комнату беглым взглядом, произносит он. — Я не уверенна, что ты хочешь этого, — неотрывно смотря на него, вторю я. — Зато я уверен, что не хочу, чтобы еще что-то плохое случилось с тобой, — на секунду остановившись на моих глазах, бросает он. — Джаред, я не думала, что все так получится, я… — мямлю я, но Джей перебивает. — А о чем ты думала? Из-за чего он вообще так поступил? Или это у вас в порядке вещей? — достаточно резко выпаливает он, так что я расширяю глаза от удивления. — Черт. Потому что я просчиталась. Потому что я глупая идиотка, понял? Во всем, что случилось, лишь моя вина, — растерянно вскликиваю я и, только когда останавливаюсь, понимаю, что сболтнула лишнее. — Просчиталась? Панда, о чем ты? — непонимающе выгибая бровь дугой, произносит Джаред. Несколько секунд я просто смотрю на него и молчу, понимая, что если не расскажу, то все будет потерянно, а если скажу, он подумает, что я идиотка. — Я знала, что ты будешь тут. Нина прислала мне твои фото с Валери. — Он удивленно расширяет глаза и собирается что-то сказать, но я его опережаю. — Дай мне договорить. Еще со свадьбы я думала о том, что я могу сделать. И выход был. Да, это было глупо, по-детски, но мне он казался единственным. Я приехала сюда с ним, чтобы ты увидел, чтобы понял, какого мне было, когда я видела тебя с Валери, — тараторю я, растерянно смотря на него и чувствуя, что это может стать действительно последним разговором. А мне так хочется быть кем-то важным для него в этот последний день, последний разговор. — Панда, ты с ума сошла? А если бы я не появился, что бы тогда случилось? — вскрикивает он, поднимаясь с кровати и оказываясь в нескольких сантиметрах от меня. — Я… Боже. Прости меня. Я о многом не думала, знаю. Но сейчас важно лишь то, что ты, наконец, разговариваешь со мной нормально, — растерянно всхлипываю и все же пытаюсь собрать мысли воедино. — Ты не представляешь, сколько раз я думал обо всем, что случилось. Я хотел поговорить, но каждый раз меня останавливал лишь твой нрав и его очередное появление, — выдыхает он. Ведь он чертовски прав. Во всех своих бедах виновата лишь я сама. — Я знаю, что невыносима, но я не могу без тебя. Знаю, что моя жизнь по моей же вине превращается в гребанный «Ящик Пандоры». — Приближаюсь к нему еще на шаг и чувствую тепло мужского тела. Мне тяжело говорить это, ведь Пандора Дав крайне редко произносит подобные слова. — Ты права, ты невыносима, но готова ли ты учиться быть покорной? — выдыхает он, легко улыбнувшись, шутливо пытаясь отвести тему. Его слова будто особенно не предназначали ответа, да и он наверняка думал, что я отвечу что угодно, но только не… — Да, — тихо втянув кислород носом, произношу я, глядя мужчине в глаза. Ему требуется ровно секунда, чтобы обработать то, что я сказала. В следующее мгновение его рука мягко скользит по моей талии и нежно притягивает еще ближе к себе так, насколько это возможно. Я замечаю, как его взгляд с бегло-оглядывающего застывает на моем лице в то время, как я перевожу свой на его губы. Вижу каждую деталь, и эти линии до боли мне знакомы. Это действительно то, чего я желаю. Кажется, это убивает в нем остатки разума. Его губы обрушиваются на мои, сметая рассудок на своем пути. Это прикосновение рушит все мысли и оставляет только Джареда. Это не просто наш поцелуй. Это требование, утверждение, подчинение. Не смея больше спорить, я принадлежу душой и телом ему. Я его. Тесные объятья позволяют слышать каждый удар его сердца, слышать сдавленное рычание мне в губы. Чувствую, как по телу разливается знакомое тепло, как становится невыносимо жарко. Мои вечно холодные руки забираются под его майку. И я кончиками пальцев я могу ощущать, как напряжена его спина. Его губы скользят по скулам, прочерчивают дорожку к шее, спускаются к ключице, целует, а затем кусает. Тело мгновенно пронизывают волны возбуждения, и спина податливо выгибается в его руках. Мы отступаем назад, и он небрежно стягивает мою куртку, откидывая ее в сторону. Я чувствую тяжесть его тела, когда мы падаем на постель, мягкие простыни немного охлаждают кожу, но этого мало. Хочется большего. Джаред не останавливается, я вижу его потемневший от возбуждения взгляд, и сама теряю контроль. Жадные губы скользят по распахнутому декольте, и я выгибаюсь ему навстречу, задыхаясь стонами. Он стягивает шорты и пылко целует. Сильные мужские руки сжимают талию, и подхватывают за нее, усаживая на себя сверху, я обвиваю ногами его талию, пока его руки разрывают ткань блузки. Руки Джареда так сильно сжимают грудь, а губы кусают кожу на шее, клеймя ее алыми следами, что я не сдерживаю крика. Его музыкальные пальцы в два счета расправляются с лифчиком, и мягкий поцелуй приходится на грудь. Стягивая с его плеч майку и не глядя швыряя ее в сторону, я тяну его к себе, желая, почувствовать его кожу своей. Кажется, что вся моя кожа горит от его прикосновений и на утро будут огромные ожоги. Разум заплывает безумием, когда сидя на его коленках, я могу почувствовать каменный стояк, упирающийся сквозь джинсы в мою промежность. — Скажи, — шепчет он над моим ухом. — Что сказать? — еле слышно хриплю я. Пытаясь осознать, чего он вообще от меня хочет? — Скажи это, — ухватывая края белья и разрывая его, вторит он над моим ухом и прикусывает за мочку. Я прикусываю губу и сильно впиваюсь ногтями в его плечи, прижимаясь к телу Джея и полностью доверяясь ему. — Хочу быть вашей, господин, — на секунду останавливаясь и смотря в его лазурные глаза, вылетает у меня. Кажется, что сейчас я потеряю сознание от его взгляда, от болезненного возбуждения. Его глаза сверкают адским пламенем, и в следующую секунду он прячет хриплый стон в моей шее и сильно резко хватает, укладывая на лопатки и нависая сверху. Чувствую, как по всей коже расходится огонь и понимаю, что чувствую знакомое ощущение внутри себя. Ощущение его в себе. Слышу собственные стоны, царапаю его спину, ему это нравится еще больше, чем мне. Он проникает до самого конца, заставляет чувствовать его полностью, заставляет задыхаться. Постепенно медленные и садиские движения становятся быстрее, резче, сильнее, кажется, весь номер ходит ходуном от этого вбивания меня в кровать. Перед глазами плывут цветные круги и только его тело в поле зрения. Я срываю голос, рвусь по постели, до треска сжимаю простыни, до тех пор, пока он снова не сбавляет темп. Внезапно быстрые и резкие движения его бедер прекращаются, постепенно он замирает. Я чувствую каждый его дюйм и умираю. Это пытка для меня, а его губы спокойно касаются моих. Смотрит прямо в глаза и, наверное, понимает, что я ни черта не соображаю. Резкий рывок вперед, от которого все мышцы тела напрягаются, и я теряю свой рассудок. — Моя, — выдыхает он мне в ухо и целует, легко прикусывая нижнюю губу. У меня нет сил ни на что. Я пытаюсь унять бешеный ритм сердца и дрожь в руках. Я умру без него… Мой сон нарушает собственное предчувствие. Внутреннее волнение, которое выдергивает из такого усталого сна. Окидываю взглядом комнату, освященную серебряным лунным светом. Все вокруг напоминает о случившемся. Смятые простыни, разбросанные вещи и спящий на спине мужчина. Черты его лица увлекают меня на несколько минут. При лунном свете его гранатовые волосы стали отдавать лиловым оттенком. Кажется, что ему хорошо спится, ведь лицо было спокойным, и ни одна мышца не дрогнула. В комнате по-прежнему жарко и пахнет сексом, от чего внизу живота скручивается тугой узел. Я откидываю простынь и спускаю ноги с кровати. Пол, выложенный плиткой, кажется, холодным, и я морщу нос. Приходится долго копаться в темноте, чтобы найти хоть какую-то одежду. И почему у меня в голове куда спокойнее укладывается жизнь, которую я выбрала, нежели это? Глядя на спящего Лето, думаю я. Некоторые убеждения и мысли обо всем, что происходит со мной, после возвращения давно наталкивали меня на мысли, что мне не место здесь, что мне будет спокойнее там. И теперь, когда последнее желаний утопающего было исполнено, я с трудом верила в правдивость собственных действий. Мне не хотелось исполнять собственную задумку, но оставалось превосходящее все желания «но». Я попросту не смогу больше быть настоящей собой, настоящей девушкой. Я передвигаюсь по комнате почти бесшумно и, стараясь даже не дышать, не одеваюсь, а лишь сгребаю в охапку вещи, разбросанные в порыве страсти. Замираю, ошарашенно смотря на то, как Джаред переворачивается со спины на бок, и облегченно выдыхаю, убедившись, что он не проснулся. Прикрываю глаза и полной грудью вдыхаю запах, которым пропитана комната. Делаю шаг в сторону двери из комнаты, и только в последний момент сердце падает в пятки от хриплого голоса за спиной: — Зачем все это было нужно? — Он окутывает, и на секунду мне кажется, что эта фраза способна меня уничтожить. Хотя, что еще во мне можно уничтожать? Я медленно оборачиваюсь и застываю, глядя на приподнявшегося на локтях рокера. — Я хотела проститься. — Нервно отводя взгляд от него и метая его по комнате в попытке отогнать подступивший ком слез. — Собралась податься в монастырь? — ядовито отчеканивает Джаред. Кажется, вся эта картина его злит и приводит в ярость. — Не говори так. Все, что ты сегодня слышал от меня, это правда, — нервно теребя телефон в руках, отвечаю я. Мне охотно верится, что это звучит крайне глупо, ведь в собственной голове все было куда проще объяснить. — Тогда куда и почему ты собралась? — садясь в позу лотоса, нервно выпаливает Лето. Часто моргаю, пытаясь согнать пелену слез с глаз. Возможно, стоит сказать ему правду и тогда уехать. Так будет проще смириться с выбором, так все, что случилось, я смогу возлагать не только на свои плечи. — Я чувствую себя теперь бесполезной, вступая в отношения. Сейчас возможно об этом глупо говорить, но потом я знаю… это будет жизненно необходимо, — растерянно тараторю я. Его брови постепенно сводятся к центру и вид становится все более непонимающим. — Ты сошла с ума? О чем ты, Панда? — от негодования и злости он соскакивает с кровати и, намотав на бедра простынь приближается. Джаред оказывается в непростительной близости и за собственные слова, как и за поступки, я не могу больше отвечать. — Ты ведь помнишь, что случилось после того, как мы расстались в Лондоне? Тогда все происходило очень быстро, и я не могла оценивать ситуацию. Меня поздно привезли в больницу. Все, что тогда происходило, потом дало серьезные осложнения и последствия, — произнося это, по моим щекам начинают стекать слезы и, пытаясь их утереть, я роняю на пол вещи, сама даже не замечая этого. Я слышу, как Джаред шумно дышит и нервно сглатывает, тут же произнося: — Какие именно последствия, Панда? — Останавливая мои попытки убрать влагу с лица, он хватает за запястья. Мне не хочется это произносить вслух впервые, после услышанного от врача. — Зачем я тебе с диагнозом бесплодия? — шепотом, стараясь самой не слушать, что произношу, вылетает у меня. В этот момент я чувствую, как он замирает, мне кажется, я чувствую, как напрягается его тело, и он резко отпускает мои руки. Решаюсь поднять на Лето глаза и замираю от боли, которой наполнен этот взгляд. — Ты… Панда, ты ненормальная. Это не важно. Боже, иди сюда, — его объятья накрывают меня и дарят тепло. Я не ожидала такого и думала, что он просто отвернется и будет молчать, что ему будет омерзительно слышать это. У меня кружится голова от того, как сильно стучит его сердце и сильная дрожь пробирает тело от осознания найденного понимания. Мы стоим так несколько минут, я слышу его тяжелое, взволнованное дыхание и еле заметно всхлипываю, стараясь успокоиться. Сложно воспринимать что-то, от чего в самой себе меня воротит, что способно вызвать понимание, сочувствие у другого человека. — Панда, ты ведь хотела сбежать, давай сделаем это? — еле слышно шепчет Джаред над моим ухом. И вызывает у меня горькую, но наполненную верой улыбку. — С тобой все, что угодно, — выдыхая, я чувствую, что жива. Будешь ли ты все так же любить меня, Когда я перестану быть юной и прекрасной? Будешь ли ты любить меня, Когда у меня не останется ничего, кроме истерзанной души? Я знаю, что будешь. Я знаю, что будешь. Я уверена, что ты все ещё будешь. Будешь ли ты любить меня как прежде, Когда моя красота померкнет? © Lana Del Ray — Young And Beautiful