***
— Ты совсем распустилась что ли? — хмуро встретил меня Алан, увидев кровь у меня на майке. Мда, умыться я умылась, а что одежду заляпала... Пожала плечами и бегло пробежалась взглядом по незнакомому помещению, где нашла своего хозяина. Небольшая комнатушка примерно шесть на восемь метров с несколькими компьютерными столами (никем сейчас не занятыми) и целой прозрачной стеной, за которой находился знакомый мне бетонный куб, в котором я очнулась в самый первый раз. Там, за стеклом, я увидела понуро забившегося в угол Лаврова, прекрасно осознававшего, куда и зачем его сюда приволокли. На его одежде я заметила следы крови, а от его забитой фигуры веяло болью, страхом, обреченностью и жалостью к самому себе. Его пытали, пока я была в медотсеке? — Я видел следы на его шее. Я знал, что ты лишь тянула время, выбрав самый простой и оптимальный способ обойти наш договор. Ведь он распространялся лишь на людей на территории комплекса, а не за его пределами. Ты напала на шпиона, но отпустила. Почему? — спокойно спросил Алан, стряхнув пепел с папиросы на стол. — Разве ты не знаешь, как надо поступать с теми, кто пытается влезть в твою клятву верности? Что еще за сбой в программе? Решила позволить какому-то выскочке увести у меня ценный образец и тем самым поставить под угрозу наши исследования? Что он тебе сказал? Зачем ты вообще с ним беседу развела? — Этот человек был согласен с моими действиями, но сделал замечание, что время исполнения можно отложить на неопределенный срок, ведь оно точно не зафиксировано. Со стороны Курда понесло нескрываемым раздражением: — Чертов русский! — зло сплюнул тот, раздавив табак о пепельницу. — Ненавижу этих выродков! Умудрился же найти лазейку там, где я даже не задумывался! Срок исполнения приговора... Тьфу! — теперь уже с досадой. — В следующий раз, Ирин, в такой ситуации просто пускай пулю в лоб. В ту же секунду. Без разговоров. Ясно? — Принято, — согласилась я, делая новую пометочку в памяти, и снова уставилась на человека внизу. Мой взгляд не остался незамеченным. — Он тебя привлекает? — положив руку мне на плечо, создатель развернул меня к себе. — Ну-ка, ну-ка, и что же он сделал такого, ускользнувшее от моего внимания, что поселило это живое чувство в твоих глазах? — Профессор Курд, меня ставит в неопределенное положение некая странная эмоция, исходящая от этого человека в мою сторону, — честно ответила я, подумав, что хозяин-то должен знать в чем причина моей нелогичности в последнее время. — В отличие от других человеческих эмоций, эта каким-то образом влияет на меня и вызывает сбои. — Хм-м-м? Интересно, — задумался Алан, покосившись в сторону заключенного. — Эмоция, меняющая поведение Вераса? Это может стать проблемой в будущем, если я не найду надежного способа обезопасить вас от этого явления. Но, для начала, попробуем самый простой. Возьми,— он протянул мне какую-то пилюлю из своего кармана. — Съешь это, когда зайдешь к нему. — Как прикажете, — послушно взяла я подачку и направилась к выходу, чтобы спуститься вниз. Когда я оказалась в нужной точке, то Курд не стал заставлять меня ждать, а сразу же впустил в комнату с Лавровым. Я не знаю, о чем они до этого говорили, но успела услышать конец фразы "... Верасы не имеют иммунитета к тому, что делает их сильнее...", и дикий ужас Сергея, когда он заметил меня, уже кладущую в рот горьковатую пилюлю. — Четырнадцатая, слушай мой новый приказ... Я с готовностью посмотрела наверх, где чувствовала своего хозяина, и склонила голову к плечу в знак того, что слышу его. Внутри меня, постепенно начало возрастать необъяснимое раздражение и напряжение, требующее, чтобы я его выпустила вместе с накапливающейся яростью. — Ты должна продержаться и не убить стоящего перед тобой человека. Если не справишься, то сама знаешь, что грозит тебе за провал. Знаю. Забвение. Я получила свое заслуженное наказание за сегодня, причем накажу я сама себя. Как умно с вашей стороны, профессор. Столько зайцев одним выстрелом. Избавитесь от ставшего уже ненужным подопытного, напомните одному непослушному Верасу ее природу и поставите на место, а также навсегда искорените во мне интерес к этому теплому чувству, что начало уже отдаваться ноющей болью (боль?) в груди. Растопчете слабый отголосок первой зародившейся во мне настоящей живой эмоции. Не позволите ей укорениться в моей душе, вырвете с корнем и с кровью моими же руками. А моей силы воли недостаточно, чтобы оттягивать неизбежное достаточно долго. — Ирина? Чувствую прикосновение к своей щеке, когда парень утер неизвестно откуда взявшуюся прозрачную жидкость. Я дрожу от колотящейся во мне дикой ярости и жажды разрушения. Стискиваю ладони до крови, тяжело дышу, а из моего горла само собой вырывается сдавленное рычание, смешанное с шипением. Не подходи ко мне. Мясо. Он начинает медленно отходить от меня, что-то говоря, выставляя перед собой руки, просит остановиться. Я покачнулась, но осталась на месте. По-звериному скалю зубы, не спуская с него черных, как уголь, глаз, в которых поселилось безумие. А чего ты хотел от меня, человек? Мне тебя даже не жалко. Сам виноват в собственной глупости. Я же Верас! Живой мертвец! Разве ты не знаешь? Мертвым не ведом ужас, мертвым не ведом страх, что сейчас отразились в твоих бездонных глазах. Мертвым не ведома жалость, мертвые не чувствуют боль. И вспоминать я не буду об чувстве, ведомом тобой. Снова покачнулась и шагнула навстречу забвению. Не продержалась даже и минуты...День тридцать пятый. Побег
20 февраля 2017 г. в 14:05
Остаток дня не прошел для меня как-то по-особенному.
После медпункта я направилась в душ, избавляясь от последствий своего поражения на арене с помощью мочалки и жидкого мыла (кусковое мне не доверяют). Переодевшись в белый чистый комплект одежды со своими извечными инициалами XIV, я направилась в пустую столовую. Хотя нет, не пустую. Виктор Жодь, мой недавний соперник на арене, тоже был на сегодня освобожден от тренировок, пока остальные Верасы отрабатывали свои часы на симуляторах и на полигоне. Его ранения не были настолько серьезными, как мои, поэтому он сам занялся ими, взяв из медотсека лишь бинты. Честно говоря, я его сильно зацепила только в самом конце, когда он замер от команды, которую я не услышала и продолжила атаку, а до этого у него были лишь безобидные ушибы и отеки, которые к утру исчезнут без следа.
Взяв свой поднос, я села напротив старшего и посмотрела на него. Третий не обратил на меня никакого внимания, безмолвно поглощая свою порцию, будто меня не существовало, и я для него пустое место. Хотя это так и было. Друг для друга мы действительно были пустым местом, не ощутимым в эмоциональном плане просто потому, что мы ничего не чувствуем. Только на людей мы реагируем, в любую секунду готовые к выполнению приказа, словно роботы.
Обычно все совместные времяпровождения Верасов проходили в полной тишине, ведь мы не разговариваем без необходимости или пока к нам не обратятся напрямую. Поэтому вы никогда не услышите наших перешептываний и хихиканий над интересными ситуациями, в которую попадал кто-то из нас, обсуждений сплетен, травление анекдотов или, что еще лучше, песнопений. Потому что нам абсолютно наплевать на то, как идут дела у других, что нового появилось в их жизни, какие у них новости или достижения. Людям, кстати, тоже плевать, но они почему-то все равно заводят эти свои бессмысленные разговоры и фальшиво улыбаются друг другу, испытывая какую-то жизненную необходимость говорить. Говорить хоть что-то, о любой чепухе, почему-то будучи абсолютно уверенными, что остальные только и ждут, когда к ним будут приставать с мусорной информацией. Мы же абсолютно честны друг с другом, не видя смысла притворяться перед нечеловеком. Так что без свидетелей мы можем в полной мере насладиться искренним взаимным пренебрежением и равнодушием.
Мало еды положили? Суп пересолили? Чуть на тренировке не убили? Не справляешься с наплывом информации? Всем похрен! Жри, что дали, и не ной, боец!
— Почему мы боимся пустоты? — вдруг спросила я, сама не знаю отчего. — Почему она для нас наказание?
Виктор впервые за несколько минут обоюдного молчания поднял на меня взгляд и подозрительно прищурился, уловив во мне какое-то слабое шевеление, исчезнувшее так быстро, что было похоже на глюк. Он явно не ожидал, что другой Верас начнет задавать вопросы, да еще по такой теме, на которую ни у кого из нас не было ответов. Ведь нас не должно ничего интересовать кроме того, что поможет в выполнении задания, но при чем здесь то, что я спросила?
— Я не обладаю подобной информацией. Обратитесь к профессору Алану Курду, чтобы узнать все интересующее вас по данному вопросу, — ответил темноволосый мужчина, почему-то ответив мне, как человеку, и при этом не сводил взгляда с моего лица.
Ну да, кому как не нашему создателю знать, что творится у нас в мозгах.
После столовой я направилась в библиотеку. По крайней мере такое официальное название носила дюжина стеллажей в комнате отдыха. Только книг в этой лаборатории не было, а были полки с огромным множеством кринов на различную тематику и складные прозрачные планшеты, для их считывания. Так же здесь находилось несколько обычных голографических компьютеров, но ими особо никто не пользуется.
Крин — это что-то вроде флешек из начала века, вот только по сравнению с этими современными носителями информации даже самая навороченная чиповая флешка кажется пленочной кассетой рядом с диском. Выглядят как маленькие прозрачные тонкие круглые пластинки обычно полтора сантиметра в диаметре, которые представляют собой высокоразвитые нанотехнологии в упругом прочном геле, доступные для считывания как в двузначной так и четырехзначной системе программирования. Один стандартный крин обладает объемом памяти в сотни Гигабайт, который можно увеличить даже до тысяч Терабайт за счет увеличения диаметра, но такие можно получить только по спецзаказу. Используются только в голографических технологиях. Работает крин довольно просто: его достаточно положить на обычный источник света, от которого он получает энергию, для выведения записанной на него информации в виде текста и изображения, с которыми можно проводить простейшие операции. В этом плане "таблеточки" стали очень популярны в плане обустройства квартир. Достаточно просто положить на зеркальце и поместить под лампу, чтобы пространство на много метров вокруг (в зависимости от самого крина) превращается в живую картину вроде джунглей, подводного мира, космического пространства, на которую можно любоваться часами, гоняя рукой стаи рыбок либо же зажигать звезды на кончике пальца. На скрины можно записывать фильмы и даже игры, вот только для них просто свет уже не подойдет, и нужен мощный процессор, чтобы обработать данные, зато эффект от такого погружения "в цифровой мир", который еще и подчиняется каждому твоему движению, потрясает воображение. Неудивительно, что голограммы вытесняют обычные "примитивные" экраны и системы ввода с космической скоростью.
Выбрав себе из сотен случайный крин с документальным фильмом о манипуляции (сегодня это моя тема), после вытащив лежащий здесь же на полке узкий длинный белый цилиндр (планшеты гибкие и экраны на них просто напросто скручиваются в трубочку) я решила направиться в свою комнату, потому что из душа начали выходить вернувшиеся с полигона Верасы, быстро заполнявшие комнату отдыха, чтобы заняться своими делами либо же подготовиться ко сну. Верасам надо спать всего четыре часа в сутки, чтобы отдохнуть, но мы легко можем оставаться в бодрствовании неделю, если потребуется.
Проходя по коридору мимо дверей к своей комнате, я невольно скосила глаза на номера на них.
78... 65... 51... 44... 30... 26... 19...
Сколько нас еще будет? Пока что нас лишь полтора десятка, хоть и слышала, что на днях должны появиться новенькие от очередной партии через месяц, после моего перерождения. Нас единицы, но Алан Курд продолжает совершенствовать формулу, пытаясь увеличить выживание хотя бы до 10%, а не эти жалкие 3-4%. Вроде не такая уж большая разница в цифрах, но если из сотни человек будет выживать десять вместо трех, то эти пустые комнаты станут обитаемыми намного быстрее. И быть может для тридцатых, сороковых, пятидесятых номеров я буду такой же старшей, какими сейчас для нас является первая пятерка, а обучение сотых номеров и вовсе сократится на считанные дни, что по сравнению с ними я буду казаться тугодумной.
Сотни Верасов...
Если учесть, что один из нас в бою стоит десятка обычных солдат, а наше техническое образование вкупе со снаряжением и вовсе стоят целого штаба специалистов узких специализаций, то даже нашего нынешнего числа хватит на то, чтобы уничтожить целый взвод. Нам же достаточно показать лишь раз, чтобы мы запомнили и исполнили все в точности. Человечество тратит годы на то, на что мы тратим один вечер.
Но зачем людям нужно вообще создавать настолько дорогих сильных быстро обучающихся существ со сверхспособностями без своей воли, предчувствующих опасность для своего хозяина и умеющих ее устранить, если мы в любом случае будет подчиняться лишь одному человеку, наплевав на других, включая себе подобных? Ведь мы пусть и могучи, практически неубиваемы, но нас все равно будет слишком мало против сотен миллионов разумных, а вдалеке от хозяев, которые будут наверняка в безопасности далеко от линии фронта, будучи надолго предоставленными сами себе мы в любом случае начнем теряться, ограниченные в выборе решения. Раз за разом нам будет необходимо возвращаться к своему человеку, не принимая в расчет никаких посредников и даже средства связи, через которые нас запросто могут дезинформировать, чтобы лично от своего хозяина, видя его вживую, получить новые указания. Пожалуй, это самый главный наш недостаток. Но люди сами виноваты, что уничтожили наши личности. Мы абсолютно не самостоятельны, зависимы от чужой воли, которая говорила бы нам, что нужно делать.
Смешно, но я первый день даже есть нормально не умела, добившись навыков управления столовыми приборами лишь за счет повторения за другими Верасами. А если передо мной положат книгу или какое-то устройство, то мне даже в голову не придет не то, что взять и использовать эти вещи, но и вообще обратить на них внимание, продолжая сидеть истуканом с пустым взглядом.
Нам просто ничего не интересно.
Мы не люди.
Мы мертвецы.
Я остановилась в шаге от своей двери, всё ещё помня, как один из наших умников однажды заминировал мне сам порог. Почти все двери, включая наши личные комнаты, открывались автоматически, стоит только кому-то наступить на пространство перед ней, реагирующей на вес. Вот именно в эту систему и была встроена ловушка, так же реагирующая на вес, хотя на этот раз, похоже, все было в порядке и подвоха ждать не стоило.
Кроме одного единственного НО!
Я ясно ощущала источник эмоций в своей комнате, среди которых преобладал, в основном, страх. Маловероятно, что Верасы научились создавать ловушки такого рода, так что вариант здесь лишь один.
Только что человек забыл в моей комнате?
— Сэр Ге... — открыла я было рот, чтобы поприветствовать его, как это от нас требовали.
Но вынырнувшая из темноты рука парня зажала мне рот и затащила внутрь.
— Тихо ты! — зашипел на меня Лавров. — Этот психопат повсюду жучков напихал, чтобы знать, чем вы тут все занимаетесь. Говори шепотом, ладно?
— Могу я поинтересоваться причиной вашего местонахождения здесь? — послушно снизила я голос, посмотрев на потолок.
Меня куда больше смутило, что свет не загорелся автоматически, среагировав на движение, чем присутствие постороннего на моей территории. Лампочки разбиты и осколки теперь на полу. Перевела взгляд на датчик в углу, отвернутый к стенке. Как и камера. Хм, то есть, ее можно отвернуть? Почему я не додумалась до такого простого решения?
— Скажи, Ирин, как давно Курд знает, что меня не Тейлор направила к вам? — проигнорировал мой вопрос Сергей.
— Запрос отклонен. Покиньте помещение, — сделав шаг в сторону, я указала на дверь.
— Я никуда не уйду без тебя! — отрицательно замотал головой Лавров, забывая, что в такой темноте даже я ничего не вижу, а ориентируюсь я лишь по его вспышкам эмоций и голосу.
Тогда и он моего жеста он видеть не мог, может, потому проигнорировал требование?
Я наступила на пространство возле порога, открывая дверь и впуская свет из коридора, после чего повторила свой жест рукой. По мрачной физиономии парня я поняла, что тот не планирует никуда сдвигаться со своего места.
— Покиньте помещение или я вынуждена буду применить силу, — нахмурилась я, вспоминая про мимику.
— Если Курд давно про меня знает, то почему не избавился? — вновь проигнорировал мое требование Сергей, хоть я его и предупреждала. — Я сбежал, но меня никто не пытался найти или хоть как-то связаться со мной и выдвинуть требования! Я, конечно, не возражаю против такого поворота, но просто ничего не понимаю!!! Я будто никому и не нужен, хоть и знаю столько секретной информации, что за одну только ее десятую часть меня уже можно четвертовать! Они совсем что ли не боятся, что я сбегу и расскажу об этом всем другим людям?! Профессор Курд пусть и сумасшедший ученый больной маразмом, но явно не идиот! Что он задумал, скажи! Ведь все его действия абсолютно не логичны!
Время ожидания истекло, а его паника начала вызывать у меня легкое раздражение. Я одним плавным движением перетекла к нему и положила руки ему на плечи. Парень замолчал так резко, будто ему звук выключили, и вылупился на меня в свете закрывающейся двери. Я попыталась придать своему лицу злое выражение, когда он начал пытаться отстраниться от меня и что-то вытащить из карманов. Разумеется я не дала ему это сделать, мало ли что у него там в карманах.
Этим способом пятый выставил меня когда-то за дверь, когда я в конце второго дня своего осознания зашла вслед за Олегом в его комнату и не понимала его претензий.
Оторвав что-то испуганно пискнувшего человека от пола и не обращая внимания на опасно натянувшиеся мускулы сращенной руки, я вынесла его в коридор, словно гипсовую статую, и поставила на ноги.
— Спокойной ночи, господин Лавров, — немного поклонилась я ему, возвращаясь в темноту своей комнаты.
— Я сказал, подожди! — наконец-то смог вытащить тот из кармана искомый предмет и показал мне.
В его руке была зажата серебряная цепочка с хорошо известным мне кулоном. Я видела его лишь раз в своей жизни, но он настолько четко отпечатался в моей памяти, что я могу нарисовать эту побрякушку с закрытыми глазами. К тому же чутье четко подсказывало мне, что это никакая не подделка.
Лавров невольно попятился от неожиданной перемены в моем облике. Лицо превратилось в жесткую маску с обострившимися чертами, став каким-то хищным. Тело напряглось, словно струна, готовое вот-вот сорваться в бой и разорвать наглеца, обладающего моей святыней. Пальцы впились в косяк, за который я в этот момент придерживалась, и на нем появились небольшие вмятины. Губы исказились в самом настоящем зверином оскале, показывая безобидные на первый взгляд короткие человеческие клычки, так хорошо разрывающие мягкое горло. Резко потемнела радужка глаз и в них на миг почудился отраженный от кулона красный свет. Окружившая меня в этот момент аура страха, казалось, сотрясала воздух, став видимой, и оседала на языке противным горько-кислым вкусом.
На одну долгую тягучую секунду я явила свою истинную демоническую суть, скрываемую за прекрасной внешней оболочкой, когда мое мировоззрение в один миг разлетелось на крошечные осколки и собралось вновь.
Мысли исчезли.
В голове и груди появилась знакомая леденящая пустота.
Мне словно чего-то не хватало все это время. Словно вырван кусочек души, нужный мне для понимания этого мира, делающий меня целой.
Этот камень... Он будто гипнотизировал меня. Я не могла оторвать от него взгляд, наблюдая за его раскачиванием, словно кот за сосиской. Кажется, я впала в легкий транс, потому что не могу объяснить самой себе, как реальность вдруг сжалась до размеров маленькой вещички в руке, чье переливающееся на свету всеми оттенками красного грани тело захватило мой рассудок в плен.
Не знаю почему, но я наклонилась вперед, чтобы мое лицо оказалось прямо напротив манящей безделушки, а мои пальцы помимо воли потянулись к ней, остановившись буквально в миллиметре от острой металлической грани.
Недостающий кусочек моей сути...
Рука Лаврова нервно дрогнула, когда я придвинулась. Камень коснулся ногтя на указательном пальце, что на меня подействовало, как спусковой крючок.
— Откуда ЭТО у вас?
Мой голос и до этого не блистал эмоциональностью, а сейчас и вовсе вымораживал до мозга костей, приобретя еще какие-то шипящие нотки.
Я угрожающе нависла над мужчиной, словно тот не был выше меня на голову. Избегая моего пугающе пустого взгляда, Сергей дрожал от страха, прекрасно зная, что от него останется, вздумай я сейчас на него напасть. Сейчас его жизнь зависела от правильно сказанного им слова, и мы оба это понимали.
— Из кабинета Курда, — медленно попятился от меня парень, на всякий случай выставив перед собой кулон, словно защиту от зла в моем лице. — Я узнал, что каждый Верас на подсознательном уровне привязан к какому-то символу, с помощью которого их контролируют, - видя, что я не двинулась за ним следом, а продолжила издалека наблюдать, нехорошо щурясь, Лавров остановился в трех метрах в стороне. - Я узнал, какой предмет является твоим символом, и выкрал его.
— Выкрал, — медленно повторила я за ним это слово и склонила голову набок. — Что это значит? Профессор Курд отдал вам его добровольно?
— Разумеется нет! Украсть — это значит тайно присвоить что-то себе без разрешения, — вздохнул человек, заметно нервничая от моего пронзительного недоброго взгляда. — Не хотел идти на такие меры, но выбора не остается. Ведь получив эту вещь, становлюсь твоим хозяином, так?
Я долго молчала, больше десятка секунд, что при моей скорости мышления выдавало, насколько для меня это был сложный вопрос. Но я просто напросто растерялась от такого поворота событий, не зная, что предпринять. И рядом нет ни Алана, ни других Верасов, у которых можно спросить, что делать в таком случае, а человек СЕЙЧАС ждет от меня ответ. Нет, разумеется я знала ЧТО НАДО ДЕЛАТЬ в таком случае, но все эти запреты ставили меня в тупик. Быстро обдумывая один вариант за другим, я отметала их, как нечто несуразное, пока одна из моих бредовых идей не показалась настолько уж бредовой, чтобы выйти из этого тупика, но вот как ее осуществить...
А свою сегодняшнюю тему я ведь даже открыть не успела...
— Да, — кивнула я, выпрямляясь и складывая руки за спиной. — Выходит, что теперь вы мой хозяин, инспектор.
— Я не инспектор, — скривился тот, потихоньку успокаиваясь после того, как моя эмпатия улеглась. — Я просто безработный журналист, который решил получить место на телевидении, сняв уникальный разоблачающий фильм о незаконных правительственных экспериментах над людьми, который побил бы все рекорды. Я украл и подделал документы, чтобы попасть сюда и собрать доказательства, потому что одним словам и данным люди не поверят. Им нужно что-то более весомое, понимаешь? К примеру, если я вместо бумажек покажу общественности живого Вераса, то будет проявлено куда больше интереса.
Я склонила голову к другому плечу, что человек воспринял по-своему и начал рассказывать свою историю, при этом утаскивая меня назад в комнату подальше от возможных свидетелей.
— Об этом месте я узнал случайно. У меня есть знакомый хакер, помешанный на заговоре об утаивании информации о пришельцах... Он случайно влез в базу данных "Рассвета" и просто напросто охренел от всего, что здесь якобы происходит. Мы вместе решили разобраться с этим делом и открыть общественности правду о том, что Третья Мировая война затеялась кучкой самых влиятельных людей планеты не ради каких-то высоких моральных принципов во благо своих народов и даже не ради денег. Эти твари просто напросто решили исполнить мечту всего человечества и стать бессмертными. Стать настоящими богами и тем самым возвыситься над жалкими смертными, к которым они сейчас относятся. Ты понимаешь?! Нейростимулятор изготавливается не из стволовых клеток (или что там еще из трупов берут?). Это самая настоящая концентрация жизненной силы в чистом виде! Это особая форма полужидкой энергии, вроде плазмы, получаемая из живых или недавно умерших, которая не только улучшает тело, а трансформирует саму суть! Ирина, ты пусть и не понимаешь этого, но в тебе на данный момент течет энергия нескольких тысяч человеческих душ, за счет чего Курд и протолкнул вашу проклятую "эволюцию". Похоже на магию или бред сумасшедшего, но этот безумец каким-то образом нарушил все законы природы и научился добывать человеческие души! Не знаю каким образом, может какие-то сатанистские обряды проводит с жертвоприношениями, но самой сути дела это не меняет. Он посягнул на самое святое, что только можно было вообразить, уничтожая миллионы ради вознесения избранных, готовых ему заплатить. А Верасы — это всего лишь проба препаратов и будущая охрана своих господ, которые будут куда продвинутее "суперсолдат". Ни на какую передовую вас отправлять не будут, ведь на простых людей сверхчеловекам плевать, что уже доказано, раз существует это место. Все ваши способности и навыки будут направлены лишь на защиту своего хозяина до того момента, пока тот не станет сверхсуществом, а также на выполнение его прихотей там, где простому смертному не справиться. Верасы — самая настоящая нечисть, сотворенная по новейшим технологиям. Знаешь, какое было ваше первоначальное название? Абасы! Разумеется, вы существа куда более высокого порядка, хотя бы потому что ваши тела живые, а не разлагающиеся, но какая-то аналогия с демонами севера у Верасов просматривается, помимо нечеловеческой ДНК. Я порылся в библиотеке. По легенде абасы — это злые призраки, которые могут показываться в разнообразном обличии. В последние столетия у них вошла в моду форма трёхметрового, непроницаемо тёмного, часто безголового силуэта. Если абасы появляются днём (а света они не боятся), то можно разглядеть огромные чёрные глаза на мертвенно-белом лице. Их главное оружие — страх, и если призраку не удаётся напугать жертву и обратить её в бегство, то он сам приходит в замешательство. Призраки этого типа умеют манипулировать гравитацией — делать оружие или ношу невероятно тяжёлыми, а то и придавливать человека к земле. Но вы, видимо, пока еще слишком молоды для подобных фокусов, ваши способности раскрываются в течение долгих лет. Но опаснее всего, что абасы способны выпивать душу. Люди, столкнувшиеся со злыми духами в лесной чаще или в заброшенном доме, умирают, не получив никаких внешних повреждений. И я заметил, что ты тоже... Что Курд тоже дал вам такую способность, ради повышения выживания, ведь человеческие души для Верасов, как топливо, все ваши показатели взлетают на глазах. И даже если вы на последнем издыхании, то один глоток крови, через которую Верасы вытягивают жизнь из своих жертв, исцелят вас в мгновение ока, словно от полноценной дозы нейростимулятора. Того террориста ты тогда не просто сожрала - ты еще и душу из него вытянула, как настоящий демон, и потому ты потеряла к нему интерес, когда он умер. Радует хоть, что вы невинных трогать не будете, а привлекать тебя будут убийцы, маньяки и насильники, каким был тот человек. И то Верасы не могут проявить инициативу и сами напасть на кого-нибудь, если только хозяин не даст вам такое разрешение. Схема клятв и привязка через символ довольно сильная вещь, словно настоящая сделка с дьяволом, хоть я и считаю ее несовершенной. Гм... Но все-таки я считаю Верасов ближе к слову деретник, если вспомнить все особенности вашего создания. Ведь на протяжении этого вас действительно умертвляли, уничтожая все человеческое, чтобы потом заменить на искусственную личность. И в вас действительно просматривается довольно много аналогий с зомби. К примеру, деретник не просто кровожаден и невероятно силён — он ещё и быстр, как молния. Остановить его очень трудно: про серебро, чеснок и святую воду деретник никогда не слышал, а к пулям и ударам топора он, как и положено зомби, относится философски. Чтобы вывести деретника из строя, его нужно как минимум обезглавить!
Он замолчал (неужели?!) и посмотрел на меня, даже в темноте умудрившись каким-то образом уловить мои покачивания, будто у киношного смердящего трупа.
ЭТО Ж НАДО УМЕТЬ ТАК РАССКАЗЫВАТЬ, ЧТО ДАЖЕ Я ЗАДОЛБАЛАСЬ ЕГО СЛУШАТЬ!!!
Хотя Верасы должны по идее быть замечательными собеседниками. Мы молча выслушиваем все, что только на нас не выплеснут, научились кивать в нужных местах и даже можем дать поплакаться у себя на плече. Хотя, последнее не рекомендуется, так как чересчур сильные и яркие эмоции со столь близкого расстояния могут нас оглушить, словно если бы поленом по голове огрели. Наш хозяин, Алан Курд, иногда устраивал для нас лекции в приступе ностальгии по тем временам, когда преподавал в университете в Британии, а так как он человек немолодой и претендующий за звание долгожителя со своим приближающимся к сотне лет сроком при внешней молодости, то его тоже часто "уносит".
Я оказалась в состоянии, близком к отчаянию, и даже начала вновь думать громко и эмоционально (что со мной давно не случалось), направив все свои ресурсы мозга на поиск способов, как бы заткнуть Лаврова. Надеюсь, что в будущем я не буду столь же многословной, как эти человечки, иначе все окружающие будут страдать и молить о пощаде Вераса, освоившего искусство забалтывать до истерики даже каменные глыбы. Это было бы слишком жестокое оружие массового поражения.
Так... Я что, только что пыталась пошутить у себя в голове?
— Так какой ваш первый приказ? — поторопилась я вставить свое слово, а то вдруг дальше продолжит трепаться о какой-то чепухе.
— Ты ведь мне соврать не можешь? — я почувствовала его руку на своем плече, словно парень хотел убедиться, что не разговаривает с пустым местом.
И зачем, спрашивается, надо было лампочки разбивать в моей комнате? Не сидели бы сейчас в полной темноте у меня на кровати.
— Верасы не лгут, Сэр Гей, — подтвердила я. — Мы умалчиваем, меняем тему, искажаем факты, вводя собеседника в заблуждение, но мы никогда не врем.
— Ну да, еще один признак вашей нечеловеческой натуры, — пробормотал парень, а я склонила голову на его дрожащий голос. — Тогда скажи мне прямо, как давно профессор Курд знает, кто я?
— Не известно, — пожала я плечами, не смотря на темноту, а в голове у меня все мысли вились вокруг лежащего рядом планшета с крином, которые я не могу трогать в присутствии человека, чтобы не вызвать у него подозрений. — Я не в курсе, что между вами происходит, ведь я здесь, а вы общаетесь между собой где-то там. Но по эмоциональным сигналам и анализе косвенных данных могу предположить, что очень давно.
— Ясно, — судя по звуку, Сергей досадливо почесал затылок. — Этот гавнюк пасет меня еще с первого дня. Но зачем ему это надо?
Судя по его молчаливому ожиданию, это был вопрос ко мне.
— Я не обладаю этой информацией. Обратитесь за ней к самому профессору Курду.
— Угу, уже бегу, теряя тапки, — буркнул парень. — Я еще жить хочу.
— Тогда зачем вам понадобилось красть мой символ? — после некоторого молчания, я решила, что не плохо бы узнать, чего человек сам нарывается на самоубийство, раз пошел на такой шаг.
- Потому что я сам отсюда не выберусь, — Лавров осторожно коснулся моих пальцев и немного сжал их. — Я надеялся, что ты мне поможешь.
— Не логично, — тут же нашла я несостыковку, хоть и не почувствовала лжи. — Не логично выбирать именно меня, когда вы могли выкрасть символы более опытных Верасов?
— Может быть ты и права, говоря, что другие Верасы опытнее тебя, больше знают и умеют, так что мне логичнее было украсть символ кого-то из них. Вот только ни в одном из них я за все время так и не заметил хоть малейшего признака человечности. А в тебе, нет, нет, да промелькнет какая-то искра понимания, и еще ты сохранила какие-то остатки любопытства. Думаю, что все дело в твоей молодости. Курд не уничтожил до конца твою личность, на это требуется время, поэтому старшие Верасы, которых он дольше обрабатывает, обречены и никогда не смогут восстановиться, — он сильнее сжал мои пальцы, и я почувствовала идущее от него странное тепло, задерживающееся в моей груди в том месте, где поселилась пустота. — Я тебе помогу. Я не позволю тебе стать безмозглым послушным монстром, которого из тебя тут пытаются сделать. Ты ничего не знаешь о жизни, считаешь правильным то, чему тебя учат. Это неправильно. Ты не должна быть убийцей. Я заберу тебя отсюда и покажу, что значит быть человеком. Только для этого ты тоже должна мне помочь.
— Мои действия? — с готовностью спросила я, дождавшись конца чувственного монолога.
— Ты должна вывести меня с территории корпорации в безопасное место.
— Невозможно, — даже не стала я над этим раздумывать. — Без разрешения профессора Курда никто не имеет права покидать корпорацию. У меня нет прав давать разрешение от его имени.
— Нет, ты не поняла. Мы не будем просить Курда нас выпустить. Мы сами выберемся, не спрашивая разрешения.
— Разве так можно?
Лавров захихикал над моим вопросом, представив мое недоумение, хотя на самом деле я только уточнила, начав в голове выстраивать различные сценарии для выполнения задания.
— Я не обладаю нужными навыками, — отрицательно покачала я головой, опять проигнорировав темноту. — Могу лишь повторить, чтобы вы вернули мой символ и попробовали обратиться за помощью к старшим Верасам либо же к руководству проекта.
Это последнее предупреждение с моей стороны. Если и сейчас человек не отступится от своей глупой затеи, то мне ничего не останется кроме того, чтобы вывести его с территории подземного комплекса.
Условия клятвы с Аланом я не собираюсь нарушать, так что приходится искать способы обойти ее.
— Слушай, Ирин! У тебя мозг работает почти на 50% из ста по сравнению с человеческими 10%! Ты мыслишь в десять раз быстрее любого из нас! В тестах на интеллект набираешь максимальный балл! Неужели хочешь сказать, что такой гений, как ты, не может составить хотя бы элементарный план побега?!
Я открыла рот и закрыла после двух секунд молчания. Никаких оправданий. Если мне сказали что-то сделать, что имеет хоть малейший шанс на удачу, то я это сделаю. В конце-концов, Лавров не требует от меня совсем уж невыполнимых вещей, вроде создания из ножниц лазерного оружия. Хотя... Нет, не на ту тему я сейчас думаю!
— В таком случае, Сэр Гей, мне придется потребовать от вас послушания в плане выполнения моих просьб ради достижения требуемого результата, — завернула я мудреную фразу, не ожидая согласия. — В арсенал.
— Что? Ты так быстро придумала план? — удивился парень, не сопротивляясь на мое довольно грубое утягивание его из комнаты. — Как насчет того, чтобы обсудить его со мной? И хватит меня тащить! Знаешь сколько мне понадобилось сил, чтобы добраться сюда незамеченным?!
— Ваши усилия были напрасны. Профессор Курд знает о вашем местоположении, даже если вы не попадали на камеры. Достаточно было просто спросить кого-то из нас, ведь наше чутье лучше всяких радаров.
Лавров выдал какое-то бессвязное слово, вложив в него свою ярость и обиду, после чего бегом догнал меня, перестав скрываться.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал он мне, сравнявшись.
— Задержите первого и второго, — не сбавляя быстрый шаг, обратилась я к человеку. — А лучше отправьте их в свои комнаты. Старшие Верасы имеют разрешение на обезвреживание любого, кто захочет присвоить их амуницию, но вы имеете власть приказать им что-либо, а меня они не почувствуют.
— Броня Верасов? Я думал, что в арсенал ты за оружием направилась.
— Нам не выдают летального оружия пока мы проходим обучение, наш инвентарь бесполезен в реальном бою. А старшие Верасы недавно получили два образца опытной брони, которой позже должны снарядить всех нас, и сейчас они находятся в арсенале. Помимо физической защиты, эти комплекты обладают мощными сканерами и компьютерной базой, а также системой стелс, необходимыми для успешного завершения задания. На данный момент, данная амуниция — единственный доступный действительно полезный инструмент, способный нам помочь. Сама я не стала бы трогать чужое, но раз для людей понятие "кража" не несет никаких негативных ассоциаций, то я не вижу причин проигнорировать этот вариант в своем плане.
— А ты неплохо соображаешь для того, кому только месяц от роду недавно стукнул!
— Некоторые данные, раскрываемые во время тренировок, закладывают в нас на момент создания, чтобы сократить время обучения, но информацию о нашем будущем снаряжении нам сообщили на презентации, когда доставили первые утвержденные образцы бронекостюма "Ратник-5".
Кажется я начала потихоньку заражаться его манерой говорить много, но зато все озвученное мной было строго по теме без всяких отступлений на личное мнение. Нет у меня этого мнения. Только то, чему успела обучиться.
— Еще мне требуется план корпорации, чтобы я могла составить оптимальный маршрут нашего движения. Но здесь я его не достану.
— На этот счет не волнуйся, план-схема у меня есть, — заверил меня Сергей, вызвав мой одобрительный кивок.
Так еще проще.
Мы вышли в коридор, служащий некой границей между жилой зоной, состоящей только из комнат, и учебной зоной. Прямо перед нами находился вход в комнату отдыха, где также находился общий душ и помещение для чистого белья. Главный коридор шел квадратом по всей небольшой зоне Верасов, в центре которого находилась комната отдыха, соединяющая все ребра фигуры. Если мы повернем налево, не сворачивая, то наткнемся на единственный выход с нашей ограниченной территории в сердце корпорации. Сами выйти мы отсюда не можем, послушно останавливаясь перед предупреждающими значками на стенах и полу, так что я не знаю, что там находится. Помню лишь, что в той стороне была та самая бетонная комната, в которой впервые очнулась, и медотсек с HR-1. Задолго перед выходом, где коридор сворачивает, находится медпункт, где мы сами себя лечим в случае случайной травмы, и склад для продуктов и медикаментов. Далее, если двигаться в том направлении, находятся столовая (коридор изгибается опять), тренажерный зал, симуляторы боя (голографические в основном, но иногда и боевых дронов выпускают ради разнообразия), компьютерный зал (для отработки навыков взлома и добывания информации из закрытых источников) и арсенал, куда мы и направляемся сейчас. После третьего угла прямоугольника если идти дальше, можно выйти к лестницам на верхний и нижние уровни.
Наверху находится огромный полигон, где мы совершенствуем навыки стрельбы и незаметности игрой наподобие пейнтбола. Выглядит вполне безобидно. Огромное пространство в три футбольных поля, в основном засаженное настоящими деревьями с зыбучими песками и болотами. Какая-то часть полигона переходит в городские условия в виде развалин и вполне целых двухэтажных зданий, с крыш которых хорошо просматривается местность, но высовываться туда никто не спешит, несмотря на выгодную позицию, потому что на противоположной стороне полигона находится имитация горных склонов, где так любят заседать снайперы. А еще сюда иногда пригоняют учебную технику, которую мы тоже параллельно изучаем, и перед нами ставится задача подобраться к машине и прикрепить к ней взрывчатку (ненастоящую) так, чтобы тебе не прилетело в процессе. Посторонним соваться туда не стоит, потому что условия на полигоне максимально приближены к боевым за исключением боеприпасов, чтобы мы не поубивали случайно друг друга. Но вот синяками и переломами каждый день кто-нибудь да похвастается. Заряды в тренировочных гранатах скорее смехотворны, словно обычные петарды, и не могут причинить серьезного вреда. Но вот если какой-то разиня будет Верасов на дереве считать, а эта самая "граната" прилетит ему в ухо, то тут уж и его не на один день контузит. Пальцев на руке точно можно не досчитаться. Гораздо опаснее многочисленные ловушки, аналогичные тем, какими у нас в отсеке минируют, и автоматическая система защиты, вроде турелей, стреляющих патронами с зарядами электричества. При одиночном попадании не страшно, мы выносливые, пусть и замедляемся ненадолго от тока, но вот под перекрестным огнем любой Верас вырубится от электрозарядов на довольно продолжительный период. Так что получив по зубам от каждой из присутствующей здесь подлянки, большинство из нас заняло позиции сердитых сычей. Сидим себе спокойненько на одной позиции, зорко следя за окрестностями, отстреливаемся периодически, а небольшие группы пытаются выманить таких "птичек" на открытое место или окружить.
Весело там, короче.
На нижнем уровне находится просторный ангар с учебной техникой, склад запчастей и небольшой ремонтный цех, чтобы мы сами научились исправлять неисправности. Я туда пока не совалась, не доросла. Техникой пока не владею, с компьютером не в ладах. Уровень моих навыков обычного пользователя, чтобы иметь доступ к данным, не более того. Я сейчас развиваю свое тело и реакции, а моим разумом более усиленно должны заняться потом, да и то не тягаюсь пока в бою ни с одним из своих сородичей, уступая даже пятнадцатому. Зачем Лавров меня выбрал, слабейшую из всех, — не понимаю. Если причина в том странном тепле, которым он меня в последнее время щедро одаривает, то я не считаю непонятную эмоцию веской причиной, для принятия столь неразумного решения.
Люди странные и нелогичные существа, зависящие от своих эмоций, как мы сами от человеческих желаний.
Лавров отправился на разведку в комнату отдыха, чтобы посмотреть, где там самая первая парочка моих братцев ходит, и не пускать их ко мне в случае чего. Я же беспрепятственно попала в никем не охраняемый арсенал (зачем охрана, если к нам заходить страшнее, чем в клетку с ядовитыми змеями?). Остановилась напротив одного из стендов из пуленепробиваемого стекла и в ожидании посмотрела в сторону камеры.
Оба стенда бесшумно открылись, давая доступ к своему содержимому. Матовая "стеклянная" поверхность саморегенирирующегося в случае повреждения стелс-слоя покрывала черную ткань и черные кевларовые пластины брони, не имеющие ни расцветки, ни какой-либо принадлежности вообще, даже символики корпорации. Костюм был цельным и частично автоматизированным, так что с надеванием его (если знаешь как) не должно возникнуть проблем. Секрет в особой полоске полимеров идущей по ткани от воротника вдоль грудной пластины и раздваивающееся на штанах до середины голенища сапог. После того, как надевается обувь, под действием слабых электроимпульсов ткань "сшивается" снизу вверх, плотно прилегая к телу и не стесняя движений, пока костюм полностью не "застегнется" на своем носителе. После чего сдвигаются на место защитные пластины брони, а жидкокристаллический "стеклянный" слой, став монолитом, окончательно создает иллюзию того, будто человек рождается в этом костюме, ведь никаких признаков застежки на броне нет. После воротник, сзади имеющий заметный "горб", сдвигается, превращаясь в защитный шлем, но система "Ратника" все еще не активна, ведь должна пройти еще синхронизация между компьютером комплекта и нервной системой носителя, делая бойца на некоторое время полукиборгом.
Нечисть-киборг... Ну и фантазия у наших создателей.
Я сразу же выбрала себе тот, что поменьше, но даже эта броня оказалась мне велика на три размера. Ну да, изготавливалась она ведь на здоровых накачанных мужиков, а не мелкую меня, но никаких проблем я больше не видела.
Когда шлем защелкнулся на моей голове, погрузив меня на несколько секунд в темноту, автоматически включая дыхательные фильтры, я почувствовала, как вдоль всего позвоночника меня пронзило множество тонких игл. И тут же ожил интерфейс, выводимый прямо на защитное стекло, отчего снаружи показалось, будто у меня засветились желтым глаза.
Множество строчек с самыми различными показателями маячило перед глазами, мгновенно увеличиваясь или сворачиваясь вслед за движением моих зрачков.
Заряд батареи, жизненный ритм бойца, состояние костюма с отсутствием каких-либо нарушений... На какое-то время я погрузилась в изучение доступных мне функций, найдя такие полезные вещи, как встроенные под пластины на бедрах, предплечьях и на груди "кармашков", для хранения специализированных патронов, вроде дезинтегрирующих, бронебойных, ослепляющих, разрывных и других, предназначенные для одного единственного убойного выстрела снайпером по цели. В зависимости от сложившейся ситуации, чтобы не тратить драгоценное время на перезарядку, компьютер сам подает в руку требуемый боеприпас из этих самых кармашков, плюс свободные от лишней ноши руки и всегда присутствующий при тебе дополнительный запас патрон. В одном таком кармашке в зависимости от калибра может храниться от 50 до 200 патрон. Всего кармашков шесть. Итого помимо стандартных сменяемых оружейных магазинов, у стрелка в свободном доступе еще до 1200 единиц боеприпасов, которые ему даже нести на себе не надо, потому что весь вес костюма гасится за счет экзоскелета самого костюма, т.е. он сам себя несет, повинуясь движениям существа внутри. Сейчас во всех кармашках было пусто. Вообще весь инвентарь был пустой, словно в самом начале компьютерной игры, ведь только полный идиот поставит на обозрение Верасов вещь, полную настоящих боевых патрон. И все равно, что за пуленепробиваемым стеклом — разобьем, наберем себе "абивок" и отправимся громить вражескую команду на полигоне! В правую руку был встроен короткий узкий клинок, предназначенный для перерезания горла противника в ближнем бою. Но судя по раскалившейся после активации красно-желтой кромке оружия, металл им тоже можно резать, словно масло горячим ножом. Хоть какое-то оружие.
— Они все отправились спать, так что угрозы со стороны "старичков" ждать не стоит, — подоспел Лавров. — В комнате отдыха только четверо Верасов в шахматы играют, а остальные разбрелись по своим комнатам.
Я молча указала на второй костюм и помогла человеку с ним разобраться. Сергей восторженно посмотрел на процесс "застегивания", назвав используемые в "Рассвете" технологии "пришельческими" и "космическими". Я никак не отреагировала на его замечания, потому что не знала тогда, что у внешнего мира в 2040-х годах уровень технологий действительно несравним с тем, что я вижу здесь каждый день. Никакого робота-хирурга, беспроводное электричество разве что в Японии можно встретить либо же в самых крупных мегаполисах, но только для общественного транспорта, потому что власти не могут смириться с мыслью о бесплатной энергии для других. Большинство населения еще пользуется смартфонами и даже кнопочными телефонами вместо более удобных и совершенных голотехнологий. Люди даже ездят до сих пор на бензине и оружие у них в основном пороховое, что вообще чуть ли не позапрошлый век! А корпорация "Рассвет" мало того, что продает бессмертие, делает совершенных людей, так еще и их снаряжение, которое разрабатывается параллельно для нашего проекта, обгоняет "самые последние военные новинки" в развитых странах не на одно десятилетие, если вообще не на столетия!
Костюм на человеке полностью застегнулся, шлем автоматически обхватил голову, но тут что-то пошло не так. Сергей вдруг издал какой-то заглушенный крик, выгнул спину, пронзенную множеством игл (я это поняла по резкой волне сильной боли с его стороны), после чего рухнул на колени и схватился за голову.
Я посмотрела на него с непониманием и склонилась над ним. В чем дело? Неужели человек не предназначен для брони Вераса? Ведь система костюма полностью синхронизируется с нашей нервной системой, куда более совершенной человеческой, поэтому мозги Лаврова, в один момент оказавшиеся под давлением огромного количества информации, которую даже обрабатывать не успевает, могут в буквальном смысле сгореть, а сам он сойти с ума. Я ему прямо так и сказала, поделившись с ним своими наблюдениями, а парень на это отреагировал как-то не вполне адекватно, попытавшись меня пнуть, и кричал что-то о том, что надо заранее предупреждать о таких вещах.
Я подняла его едва ли не за шкирку, потому что самому подняться у него не получалось из-за некоторого нарушения координации движения. Стоял неуверенно, держась за мою руку, как алкоголик за столб фонарный, и боялся открыть глаза, чтобы бешено мелькающий интерфейс не довел его изнасилованный мозг до эпилепсии. Тогда я посоветовала ему отключить интерфейс и перевести костюм в такой режим, где компьютер требуется только для поддержания синхронизации и работы экзоскелета, без анализа входящих данных. После чего мы еще несколько минут вместе ковырялись в настройках, пытаясь найти способ, как снизить нагрузку на мозг человека. Мы соединили наши компьютеры, чтобы обе брони настроились друг на друга и между нами наладилась коммуникация.
Я загрузила себе план-схему из принесенного Лавровым крина, чтобы краем глаза отслеживать наше положение на карте. Судя по ней, лаборатория состояла из массивной "сердцевины" и отходящих от него в разных направлениях девяти небольших "придатков", соединенных с центром одним единственным коридором. Одним из таких придатков и была наша зона Верасов, откуда нам и надо выбраться. Хорошо, что, согласно этой карте, мы не находимся на "самом дне" всего комплекса, а коридоры соединяются с центром в своеобразном "горлышке", находящимся выше основной массы разнообразных лабораторий и исследовательских центров корпорации. Нам останется пройти меньше десятка этажей наверх, чтобы выбраться на поверхность.
Я дала отмашку двигаться за мной. Я как раз знаю один возможный выход из нашей зоны помимо постоянно охраняемого коридора, потому что нашла много неточностей в этой карте. И одна такая неточность сейчас позволит нам обойти охрану.
Лавров не стал доставать расспросами, просто положившись на меня. Его уже не нужно было придерживать, хоть парня и сильно качало, но боевая единица из него, судя по тому, как он отреагировал на костюм, никакая. Хорошо, если сумеет стелс-режим активировать и не будет путаться по ногами.
— Куда мы идем?
Рано я подумала, что Лавров не будет доставать меня вопросами. Я ведь их просто напросто игнорировать не могу!
— Туда, — указала я в том направлении, куда направлялась.
Парень скептично хмыкнул в динамик, оценив мое умение увиливать от ответа. Не, а чего он хотел?
— А если поподробнее?
— Прямо, а потом направо, — уточнила я, как он и хотел.
— Ты издеваешься? — возмущенно воскликнул он по коммуникатору, когда как для посторонних мы не издавали звуков громче заглушенных прорезиненной подошвой шагов.
— Я на это не запрограммирована.
— Зачем мы возвращаемся в комнату отдыха? Выход вообще-то в другом месте!
— Помните, я говорила вам, что у меня нет необходимых навыков для выполнения задания? В комнате имеется стенд с материалами, которые подскажут нам, что нужно делать дальше. Потратим несколько часов на изучение, после чего двинемся дальше согласно стандартной инструкции.
На какое-то время со стороны Сергея раздавалась тишина, что было мне выгодно, потому что у меня появилась возможность сосредоточиться без комментариев со стороны.
— Это была шутка? Да? Ты пошутила? — неуверенно промямлил парень.
Ненадолго этого трюка хватило.
— Я еще не начала эту сферу человеческой психологии, действуя больше по обстоятельствам. Мне нужно, чтобы вы не отвлекали меня разговорами, так что решила сбить вас немного с толку. Так что да, это была шутка.
— Не смешная...
— У меня она не вышла? Верасы не понимают смысл веселья, поэтому и учимся эмоциональным реакциям намного дольше, чем технологическим схемам.
— Если ты хочешь, чтобы кто-то замолчал, не надо выдумывать планы, а просто сказать ему "заткнись". Ясно?
— Сэр Гей?
— М-м-м?
— Заткнись.
На этот раз, видимо, у меня что-то получилось, потому что связь донесла одобрительное хихиканье.
Мы вошли в круглую комнату, но вопреки опасениям человека, я направилась не в сторону библиотеки, а в соседнюю с душем дверь, за которой находилась прачечная.
Четверка Верасов, играющих в шахматы, синхронно обернулись на эмоции человека, но остались на месте, никак не выражая своего любопытства насчет двух гуманоидов в глухой броне из арсенала, которую никто из нас не должен был трогать.
Не сомневающаяся в том, что с их стороны опасности ждать не стоит, я уверенно открыла дверь в небольшое помещение с несколькими стиральными машинками, корзинами с бельем и полками с чистой сменкой и моющими средствами, которую нам стабильно приносят уборщики дважды в неделю. Я подошла к спуску для безнадежно испорченного белья, подлежащему утилизации, который вел куда-то глубоко вниз, и активировала клинок.
— Безнадежно, — понаблюдав какое-то время за расширением прохода путем срезания лишнего, Лавров неудивительно покачал головой. — Без костюмов мы, может быть, туда и пролезли бы. Не толстые. Да и откуда ты знаешь, куда этот спуск ведет?
Я внимательно посмотрела на человека, с помощью специально вызванного цифрового "глазомера" оценивая размах плеч тела, после перевела взгляд на прямоугольный проход.
— Вы хотите размяться, — мой шлем вновь повернулся в его сторону, угрожающе полыхнув желтым огнем.
Прозвучало это не как вопрос.
— Чё? — вытаращился на меня человек.
Его глаза были хорошо видны через прозрачное лишь слегка затонированное стекло из-за выключенного интерфейса.
— Вы хотите разогреть свои мышцы, вытягивая тело вверх, — на примере показала я, встав на носочки и потянувшись к потолку, словно пыталась коснуться его.
— Что за бред? — встряхнул головой Сергей, поднимая руки. — С чего ты взяла-а-А-А-А!!!
Какой предсказуемый послушный человечек мне попался!
Стоило лишь ему поднять руки, так я мгновенно подорвалась, выходя на свой максимум. Реальность словно немного замедлилась, хотя на самом деле, это я стала нечеловечески быстрой. С помощью костюма я до смешного легко подняла еще ничего не осознавшего человека и засунула его в проход вниз головой.
Как я и рассчитала, за счет вытягивания верхних конечностей, его ширина в плечах немного уменьшилась, и он прошел без проблем.
— СУ-У-УКА-А-А!!! — орал коммуникатор, когда человек на бешеной скорости летел вниз головой в неизвестность.
Ничего, шею сломать не должен.
Я немного уменьшила громкость динамиков в шлеме, чтобы не оглохнуть от воплей, сменившихся стоном и непрекращающимся потоком малосвязанных между собой слов, когда шпион-неудачник достиг пункта назначения, и ловко сиганула вслед за ним ногами вперед, тоже вытянув над собой руки.
Приземлилась на удивление жестко, потому что вылетела из трубы, подобно пушечному ядру, хоть и начала притормаживать при виде выхода, расплатившись за это ободранным покрытием на локтях, спине и наколенниках. От удара на вылете на пару минут с брони слетел кинетический барьер, а заряд батареи просел на 5 процентов. Плюс меня еще что-то треснуло сбоку по шлему, когда я попыталась встать. Повернув голову, я увидела лежащего рядом злого Лаврова, шипящего что-то про то, что я его чуть не убила. Пожать плечами из такого положения у меня не получилось.
По стелс-слою пробежала видимая в темноте череда искр электричества, под действием которых царапины начали сглаживаться, пока не исчезли без следа.
Мы угодили в большую печь для сжигания отходов. Но к счастью для нас, наши костюмы хорошо защищали нас от высоких и низких температур, а огонь еле тлел с самых краев, ожидая, когда накопится достаточное количество материала. Но задерживаться нам здесь явно не стоит.
Я осмотрелась, не слушая ругательства человека, обвинявшего меня во всех смертных грехах, и заметила небольшую дверцу сбоку, через которую рабочие выгружали накопившиеся в печи угли и золу, и направилась к ней. О да, броня не только увеличивала мою скорость до невозможных для людей показателей, но и силу прибавляла в три раза, при этом удивительным образом оберегая мои мышцы от случайных травм. Я пнула чугунную дверь так, что ее сорвало с петель и унесло на несколько метров с внушительной вмятиной на поверхности. Кажется, я успела заметить чьи-то донельзя удивленные глаза прежде, чем его насмерть прибило этой дверью. По крайней мере, на это начала намекать небольшая лужица крови, вытекающая из-под тяжелого куска металла.
Ну, я тут ни при чем. Человека погубила влетевшая в него дверь, нечего было на пути стоять.
Безразлично окинув взглядом каморку, в которой мы оказались, я заметила выход, и направилась к нему, пройдясь при этом по погребенному под покореженной железкой трупу. Сергей не видел, что у нашего эффектного выхода были жертвы, потому ничего не сказал и старался не отставать.
Оказавшись в незнакомом месте, я начала ориентироваться по показаниям радаров и датчиков костюма, дополняющих карту с крина по мере нашего продвижения в радиусе десятка метров, а также с помощью своего чутья на чужие эмоции, позволяющем "видеть" неприятеля куда дальше. Судя по всему, под зоной Верасов находилось несколько подсобных помещений, не отмеченные на схеме, но соединенных с "ульем" чуть ниже того места, где проходят главные коридоры "придатков".
Меня привлекла вспышка удивления и страха, направленная на меня. Похоже, что нас заметили.
Резко повернувшись, я набросилась на только открывшую рот для крика женщину. Моя ладонь мягко схватила ее за волосы и впечатала лицом в стену.
Череп женщины не выдержал, расколовшись, как переспевший арбуз, от вложенной в мой удар силы.
Я пораженно замерла, не рассчитывая на подобную реакцию, и смотрела на испачканную кровью и ошметками мозгов стену, по которой сполз практически обезглавленный труп.
Мое первое убийство в полном сознании и памяти без отданного на это приказа причем того, кто не подходил мне в качестве источника питания.
На этот раз я была не на арене, сражаясь против таких же нелюдей, как я сама, где меня мог в любой момент остановить властный голос, который одним словом свел бы смертельную схватку в безобидную потасовку.
Но ведь мне нельзя убивать на территории корпорации! А эта женщина... На ней значок?
Я сорвала с нее побрякушку и удовлетворительно кивнула. Теперь она без значка в месте, не отмеченном на план-схеме корпорации. Следовательно, пока все в порядке, но в следующий раз мне лучше ограничить себя лишь ударами по болевым точкам противников, раз я еще не могу контролировать свою силу. А то мои оправдания собственным проколам слишком уж притянуты за уши.
— Я тебе это еще припомню, — внезапно в моем шлеме раздался не обещавший мне ничего хорошего голос Алана.
Похоже, кого-то будет ждать серьезный выговор за два трупа в первую же минуту свободы. И этот кто-то явно я.
— Возьми... — с легкой дрожью в голосе негромко сказал Сергей, впечатленный случайной демонстрацией того, что случается с человеческой головой при попадании под пресс. — Карточку с ее шеи возьми, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, пряча от меня приступы тошноты. — Она поможет нам выбраться отсюда.
Наверное, я в тот момент слишком уж хищно посмотрела в сторону Лаврова, что даже сквозь непрозрачное стекло шлема парень почувствовал для себя угрозу. Его насторожило мое колебание, возникшее после убийства ни в чем не повинной женщины, но второй раз подобной ошибки я совершить уже не могу, поэтому послушно нагнулась и сорвала с трупа указанный предмет.
Почувствовав приближение еще нескольких человек, я двинулась в противоположную от них сторону, точно зная, что Сергей не отстает ни на шаг. Сейчас главным для нас была скорость. Нужно уйти как можно дальше, прежде чем объявят тревогу. Мы пробежали по пустому незахламленному коридору, издавая минимум шума. Я внимательно отслеживала эмоциональный фон, чтобы не попадаться на глаза как можно дольше. Достигнув первого перекрестка, я мельком заглянула за угол, после чего вновь двинулась вперед, когда поняла, что насторожившая меня группа о чем-то переговаривается, стоя к нам спиной. В точке, где лежат мертвецы, почувствовался ужас. Значит, уже нашли. Но и выход из этого придатка уже виден впереди, после чего мы окажемся в месте, уже отмеченным на карте.
Сколько же по ту сторону народа!
Придется нелегко, но я постараюсь действовать максимально быстро, эффективно и стараться никого при этом случайно не убить. К тому же, на нашей стороне элемент неожиданности и спецоборудование.
— Переходим в стелс-режим, — скомандовала я, первая активируя внешнее покрытие костюма.
По нему сразу же начали бегать большие разрастающиеся голубоватые пятна, сквозь которые я начала просвечиваться насквозь. Когда пятна слились воедино, в том месте, где я находилась, остался только прозрачный силуэт, видимый только там, где свет преломляется на неровностях. Если встать в тени и не двигаться, то заметить меня будет очень трудно, а если буду бежать, то буду похожа на призрака или на сгусток раскаленного воздуха. Хорошо, что внешний слой еще обладает свойством самоочищаться, а то вся маскировка сошла бы на нет из-за налипшей на меня сажи из печи. На воду только стелс-слой плохо реагирует, выдавая местоположение слабым потрескиванием электричества. А еще появляются два таких неприятных минуса, как абсолютная темнота (свет отражается от костюма, не достигая сетчатки глаз, отчего носитель слепнет, но тут выручает интерфейс с датчиками) и быстро падающая температура самой брони. Всего за пару минут температура стелс-слоя может достигнуть минус восемнадцати, а на минус тридцати уже выключается самостоятельно и становится недоступным до тех пор, пока хоть немного не согреется. Я не говорю еще и о больших затратах энергии на поддержание маскировки, стремительно возрастающее с каждой секундой активации вместе с теплопотерями. Так что для длительных засад на видном месте эта функция не подходит, а предназначена скорее для быстрого преодоления просматриваемого участка скоростными рывками, чтобы незаметно для противника менять позицию и атаковать его с тыла либо же подобраться вплотную, где не достанет артиллерия, пулеметы и бронетехника.
Я перевела взгляд на Сергея, который с горем пополам сумел тоже включить маскировку, но теперь слепо начал шарить перед собой руками. Интерфейс ему недоступен, он очутился в полной темноте, не видя ничего, кроме желтого силуэта в виде меня, служащего для него, как маяк. Единственное, что компьютер выводил на стекло, из-за установившейся связи между "Ратниками". Это делалось специально, чтобы случайно не попасть в дружественную цель, которую можно не увидеть в стелс-режиме.
Так дальше дело не пойдет. Он безнадежен. Без зрения он будет тормозить еще больше. Какие же люди все-таки беспомощные по сравнению с нами. Даже броню Вераса нормально использовать не могут.
Меняем план.
Я отключила стелс-режим, давая костюму немного согреться:
— Беги так быстро, как сможешь, — вручила я тоже вернувшемуся в видимое состояние парню пропуск и подтолкнула его к двери. — Я буду тебя направлять и прикрывать. Главное, не останавливайся.
Раз человек невидимым стать не может, то ради успеха операции будем действовать очень быстро, пока охрана не опомнилась и не подняла тревогу. Уж атаку изнутри они точно не ожидают.
Сергей, сильно нервничая, приложил пропуск, открывая дверь.
А прямо напротив нее стояло три ничего не подозревающих человека.
Понеслась!
— Налево, — скомандовала я, сама при этом бросаясь вперед в виде размытого прозрачного пятна с еще не прошедшими пятнами активации.
Троица даже не поняла, что на них напало, как я буквально ворвалась в центр их беседы, резким поворотом на манер волчка раскидав всех. От удара никто не умер, но оглушены и явно не смогут сказать, куда мы направились.
Сергей неся прямо на остолбеневшего от неожиданности ученого, когда мимо него пронеслась размазанная гуманоидоподобная прозрачная клякса и отшвырнула человека в сторону.
Остановившись, я сняла стелс, чтобы костюм не промерз, и дала себя догнать человеку. В нескольких метрах коридор искривлялся, и за углом находилось куда больше человек.
Отлично, а то пятерых мне было слишком мало даже для разогрева.
— Направо, — вновь ринулась я вперед Лаврова, зачищая ему дорогу. — Прямо, — а сама ринулась в левое ответвление, где на нас вот-вот должны были выйти двое. — Прямо, — на следующем ответвлении справа я столкнулась с еще одним неудачником.
Уже девять поверженных противников за три минуты, из которых насмерть только первые два. Что-то результат не ахти, надо подтягиваться до более весомых результатов.
— Впереди пятеро. Они вооружены, — взволнованно сказал по коммуникатору Сергей, считая, что я не в курсе.
Наконец-то добыча пошла покрупнее.
А неспешно бредущая в это время по своим делам ничего не подозревающая группа охранников с недоумением вытаращилась на несущегося прямо на них незнакомца в кевларовой броне без оружия, словно тот от чего-то убегал. Они так удивились, что даже не подумали о том, чтобы его остановить, не то, чтобы хотя бы оружие достать. И уж конечно, сосредоточенные на видимой подвижной цели, никто из них не заметил прозрачную фигуру, таранящую плечом ближайшего из пятерки.
А Лавров не так уж плох. Пока все смотрят на него, на подозрительное дрожание воздуха в виде человеческой фигуры никто не обратит внимания, даже если пальцем покажут.
Мне приходилось быть осторожной, чтобы никого случайно не убить, ведь Курд вряд ли обрадуется даже первым двум жертвам. А если я устрою здесь кровавую баню, то по головке меня точно не погладят. Я стала слишком сильной, чтобы не причинять вообще никакого вреда. Мой удар в грудь мог вдавить ребра человека внутрь, в живот — привести к разрыву органов, в голову — к расколу черепа, инсульту или сломанной шее, в спину — к перебитому хребту. Последнее на фоне остального казалось мне более оптимальным, но я вспомнила, что люди не такие живучие, как Верасы, и не восстанавливаются от подобных травм. Какие же эти людишки до противного хрупкие! Я нашла выход в том, чтобы отшвыривать их, как мячики для волейбола, а дальше пускай инерция и прочие законы физики завершают мою работу. Таким образом выходит, что я и клятву о невредительстве сотрудникам "Рассвета" почти не нарушаю. Я ведь их не бью, а просто отбрасываю с дороги! Вот только от этого мне все равно как-то не очень хорошо...
Да что же это я в конце концов? Уже столько всего нарушила, когда хотела только один запрет обойти. Верасы так не поступают. Мы должны просчитывать ситуации так, чтобы не конфликтовать ни с одним из пунктов клятвы с нашим хозяином. Что я делаю? Это не правильно! Знаконосцев вообще нельзя трогать! И даже создавать ситуации, где им может грозить какая-либо опасность.
А я...
Я запуталась?
Кажется, еще немного — и я окажусь на грани срыва. Вот только рядом нет старших братьев, чтобы меня сдержать!
— Все в порядке? — отвлек меня от мрачных раздумий Сергей.
Его встревожило, что я внезапно остановилась, сняв маскировку, и в задумчивой позе провела пальцами по стеклу шлема.
Опомнившись, я посмотрела на свою руку.
Не замечала за собой раньше человеческих жестов, которые я бы использовала неосознанно.
Как давно звучит сигнал тревоги?
— Я в полном порядке, господин Сэр Гей, — выпрямила я спину, чтобы принять непоколебимый вид. — Поторопимся, пока впереди никого нет.
— Я знаю куда нам дальше идти, — кивнул парень, притворившись, что поверил мне, и пошел первым быстрым шагом. — На лифте доберемся до минус третьего этажа, оттуда поднимемся по лестнице до наземных построек, проберемся в ангар, украдем пару снегоходов и двинемся на юг. В ста двадцати километрах отсюда находится небольшое поселение якутских охотников на моржей и тюленей. Запасемся у них провиантом, после чего попытаемся добраться до цивилизации. Потому что сомневаюсь, что найдется добрый человек на вертолете, который согласился бы подбросить нас хотя бы до тайги. А ведь, пока я притворялся инспектором от Тейлор, мне организовал комфортную поездку первым классом!
— Вам просто позволили думать, будто Сэр Гею удалось провести профессора Курда, — рискнула я все-таки сказать ему, тем более, что я достаточно долго думала над этим вопросом. — Если вас не убили на месте, а доставили вас — человека узнавшего большой секрет, но оказавшегося слишком глупым, чтобы не спрятаться, а самонадеянно отправиться в опасное место, — значит профессору было выгодно, что вы находитесь здесь, раз он даже решил покрыть расходы компании на вашу транспортировку и поддерживать вашу легенду столько времени.
— Но зачем... — он оборвал сам себя, внезапно прозрев. — ТАК ЭТО ВСЕ БЫЛО ПОДСТРОЕНО ЕЩЕ С САМОГО НАЧАЛА?! Они поняли, что их базу данных взломали и знали с самого начала, с чьего компьютера это было сделано?!! - от человека потянуло ужасом, что сразу же меня заинтересовало. — Тогда они знали... Но если ребята, что мне помогали сюда попасть, мертвы из-за меня, то кто тогда отвечал... Я такой крети-и-ин!!!
Ужас сменился горечью утраты и яростью обманутого человека. В порыве ненависти к моему хозяин Лавров резко метнулся к стене и со всей силы ударил по ней, оставив на гладкой проштукатуренной поверхности две огромные вмятины.
Нет чтобы похвалить меня за мой уровень мышления на мой тридцать пятый день с рождения, он решил грохотом привлечь к нам внимание!
Я схватила слегка помешавшегося от переизбытка чувств человека сзади за шею, чтобы оттащить его к лифтам прежде, чем нас засекут. Но неожиданно парень вырвался и вжал меня в дверцу лифта, пытаясь разглядеть мое лицо сквозь замутненное внутренним светом толстое стекло шлема. Я не двигалась, позволяя ему делать все, что захочет. Только голову немного склонила в знак вопроса.
— Эта сука старперовская забрала меня к себе под землю, разыгрывая передо мной невинность, а всех, кто мне помогал и с кем я был связан последние дни, включая мою мать, вероятнее всего давно убили. Зачем?
— Не знаю, — спокойно ответила я, тоже изучая его сквозь стекло.
Его непривычно внимательный опустевший взгляд ничуть меня не трогал. При необходимости, я могу смотреть куда страшнее его, даже не пользуясь эмпатией.
— Все, кого я знал и кому доверял мертвы, — медленно произнес парень, и от него я почувствовала странный всплеск боли, слегка задевающий что-то в моей груди, хотя человек не был ранен. — Скажи, Ирин, могу ли я тебе доверять?
— Я предана своему хозяину, Сэр Гей, и желаю для него только блага, — я ненадолго замолчала и склонила голову к другому плечу: - Какой ответ вы хотите услышать?
Парень на какое-то время завис, но после медленно отпустил мои плечи и отпрянул.
— Прости, — тихо сказал он по коммуникатору, пока я разворачивалась для вызова лифта. — Конечно, ты не знаешь других ответов. Постоянно забываю, что ты не вполне человек. Просто в последнее время ты стала такой властной, такой самостоятельной...
— Моя эффективность намного повышается, когда перед Верасами ставится какая-то задача, — угадала я, что он пытается до меня донести. — До настоящего момента мне никогда не ставились боевые задачи в незнакомой ситуации, где надо были принимать самостоятельные выводы. Даже на полигоне я поначалу смотрела на старших Верасов, чтобы повторять за ними. Но тут мне некого копировать. Я сама прихожу к нужным выводам, используя заложенный в меня интеллектуальный потенциал, недоступный в иных ситуациях.
Мы зашли в подъехавший лифт. Я покосилась на человека, чувствуя его непонимание. Видимо, он не самый умный представитель своего вида, хоть и знает много умных слов, раз месячный Верас, который вообще как бы не у дел, быстрее догадался о том, в какой жопе оказался господин "проверяющий".
— То есть, ты умнеешь, когда получаешь работу?
Надо же, а он не настолько уж и безнадежен.
— Только в пределах задания. Чем сложнее миссия, тем больше умственного потенциала высвобождается. Но кроссворды это решать не поможет, дело касается только сферы стратегического планирования.
Только сейчас я как-то фигово планирую. Мало того, что самая слабая, так еще и самая тупая из Верасов. Не могу вывести человека на поверхность, никого не зацепив по дороге, да и вообще уже, судя по всему, забила на подобные мелочи...
...
...
...
А откуда я знаю значение слов "фигово" и "забивать"? Меня такому не учили!
Опять громко думаю! Да что со мной такое?
— Приготовьтесь.
Мы почти прибыли на нужный уровень, а я уже насчитала по ту сторону двери как минимум двенадцать источников эмоций, а еще вдвое больше торопятся к месту событий.
Отлично, мы на полпути к выходу, а охрана только чесаться начала...
Чесаться? Почему я это слово использовала в подобной форме?
Ай, потом подумаю над проблемами в моей голове! Настало время как следует развлечься!
Разве мне может быть весело? Почему губы сами растягиваются в плотоядной улыбке, когда я плавно перехожу в стелс?
Лавров прижимается к боковой стене кабины, чтобы не сразу броситься в глаза, и тоже на всякий случай активировал маскировку, а я замерла возле двери. Вонзив пальцы в щель, распахиваю лифт прежде, чем тот официально прибудет на этаж.
Какие же люди медленные!
Оружие приготовили, позиции заняли, а вот момент, когда я на них набросилась все-таки профукали. Нырнув под дула, хватаю две винтовки и направляю их друг против друга. В этот момент до мозга охраны доходит, что нужно стрелять. В результате, из четырех человек двое тут же выбыли от дружественного огня в упор, а остальные попали в пустое никуда. Не ожидали невидимок? Их проблемы.
Я хватаю одну из винтовок, теряя стелс, и вырубаю прикладом в челюсть третьего человека, а с четвертым расправилась стандартной подножкой и аккуратным (чтобы не перестараться) ударом в солнечное сплетение.
Кинетический щит мелькнул на прощание, снесенный выстрелами от еще трех стрелков, стоящих чуть поодаль. Но мощности их пистолетов явно не хватало, чтобы даже до кевларовой пластины достать — пули увязали в "стеклянном" слое, нарушая систему маскировки в тех точках.
Сами напросились.
Мне даже целиться не надо, уж здесь я достаточно наловчилась. Интерфейс, уловив мою мысль, маркером подсветил точки, подходящие для стрельбы на обезвреживание (хотя инстинкты толкали прицел на сердце и голову, чтобы цель была наверняка устранена). Серия коротких очередей по конечностям делает моих противников небоеспособными.
Но пока я разбиралась с этими, мне в спину начали стрелять другие подоспевшие к месту событий охранники, скрывающиеся от ответного огня за углом и стоявшими у стены контейнерами. Причем с каждой минутой их все прибывало, а заряд батареи на моем костюме стремительно снижался от постоянно слетающего щита, который даже обновляться уже не успевал. Перестрелка угрожала затянуться, что меня совершенно не устраивало, поэтому мы стали быстро отступать туда, где я уже расправилась с предыдущими стрелками и теперь в той стороне никого не было.
Это я так думала, что там никого нет. И не оправдание моему проколу, что я до сих пор никогда не встречала такое большое количество разумных вокруг меня, отчего эмоциональный фон с непривычки слился для меня в один рассерженный гудящий пчелиный рой.
Я обезвредила своего двадцатого по счету противника (за все время в сумме), после чего схватила за шиворот пытавшегося мне помочь Сергея и бросилась с ним вперед по коридору, не желая больше терять время в этом заведомо проигрышном для нас сражении. Я не могу никого убивать пока нахожусь на территории комплекса, поэтому нас очень быстро задавили бы числом.
Неожиданно впереди нас из-за поворота показалась еще охрана, сразу же открывшая по нам огонь, да и те, от кого мы убегали, не преминули ударить нам в спину. Мы оказались зажаты с двух сторон, спасаясь только за полметровыми в глубину выступами в стенах. Надо что-то быстро решать, пока нас не закидали гранатами, а то уже собираются!
Сергей кричит мне что-то про дверь рядом с нами, как единственный выход. В очередной раз нырнув в укрытие и подведя неутешительный итог, что вынести я сумела только одного человека со стороны лифтов и троих, выбежавших из-за поворота нам навстречу, а у меня уже кончились патроны.
Быстро сверившись с картой, чтобы узнать, что там за дверь нашел шпион-неудачник. А когда узнала, то активировала клинок, решив сдохнуть здесь, но туда не соваться!
— За той дверью находится коридор, оборудованный охранной системой в виде лазерной ловушки, которая оставляет от любого попавшего в нее аккуратные брусочки со стороной в три сантиметра, — предупредила я Лаврова прежде, чем он туда сунулся. — Если вы туда зайдете, то все выходы из того коридора перекроются и выбраться оттуда станет невозможно, а я не владею необходимыми навыками взлома, чтобы иметь хоть какой-то шанс на выживание... Сэр Гей?
Я обернулась в его сторону и едва не выпала в осадок.
Он туда все-таки зашел! Спасался от гранаты и зашел!!! У меня слов нет, не выучила пока, чтобы грамотно описать кем является этот человек! Но своему имени соответствует точно, хоть я пока и не знаю значений этих слов. Наши костюмы могут выдержать близкий взрыв без проблем в отличие от смертоносного лазера! Почему люди настолько импульсивны в своих решениях?! Сам себя загнал в капкан!
Я словила сразу две пули в корпус и три в спину, когда попыталась высунуться. Под таким огнем стелс не работает должным образом, потому что слой разрушен выстрелами и еще не восстановился. Я не могу ни к кому подобраться, чтобы не оказаться расстрелянной с двух сторон! А броня Вераса не настолько уж и непробиваемая, перед крупным калибром (который у охраны имеется) не сможет устоять.
Подсчитав противников еще раз, я перевела взгляд на еще открытую "спасительную" дверь, из которой мне уже махал Сергей, и испытала необъяснимое желание удариться головой о что-нибудь твердое, причем не один раз.
Все равно помирать.
И чего я торможу? У меня ведь даже инстинкта самосохранения нет, чтобы переживать по такому пустяковому поводу. А вот провальное в любом случае задание напрягает куда больше.
Отфутболив отправителю упавшую рядом со мной гранату, я кувырком через плечо нырнула в проход и схватила Лаврова за руку, потащив за собой. Я стремилась пересечь коридор быстрее чем...
Выход захлопнулся прямо перед нами. Вход, через который мы сюда попали, и куда уже начали заглядывать наши противники, тоже закрылся отрезая все пути отступления.
Сколько я еще буду так крупно ошибаться?
Мы оказались в коротком (около двадцати метров) прямоугольном странном коридоре. Его стены, пол и потолок были прозрачными, словно витрины магазина, а за ними находились незнакомые установки, больше похожие на обычные неоновые лампы. Но это были совсем не лампы, что мне совсем не нравилось.
— Я надеюсь, что вы владеете хотя бы основами взлома, потому что иначе нам отсюда не выбраться, — медленно обернулась к человеку.
Чудесно, кажется, под конец жизни во мне проклюнулась ирония. А лучше бы знания, которые в меня вложить пока не успели.
Лавров отрицательно замотал головой, захлебываясь паникой.
Все плохо.
Вдруг мои датчики завопили об опасности. Резко наклоняю ничего не подозревающего Сергея и пригибаюсь сама, пропуская над головой быстро двигающийся на нас горизонтальный лазерный луч. Он был невидимый для человеческого глаза, но наши датчики выделяли его угрожающим красным цветом.
Я перекатилась назад и начала с подозрением осматриваться, пытаясь предугадать откуда ждать опасность в следующий раз. Атака пришла... Снизу. Если бы не мои реакции, то меня бы попросту разрезало пополам возникшей из пола горизонтальной красной линией, быстро скрывшейся в потолке.
Откуда они появляются? Нужно найти и устранить источник пока не... Ага, поняла принцип работы!
Я врезала по стене, пытаясь разбить преграду и добраться до батарей из газоразрядных ламп с сумасшедшими охлаждающими установками вокруг них. К моему удивлению, даже моей возросшей силы не хватило, чтобы пробиться сквозь казавшееся хлипким стекло, а клинок не оставил на нем ни царапины! Даже слабой точки, при поражении которой стекло само должно рассыпаться мелкими кусочками, найти не удалось.
Что же это за материал такой?!
Быть может, где-то имеется недоступное для лазера место? Но таковыми оказались лишь небольшие участки возле самых дверей, где промежуток до начала "лазерной стенки" составлял всего пятнадцать сантиметров. Слишком мало, чтобы там спрятаться.
— Не стойте близко к стенам. Лучи могут появиться откуда угодно, — предупредила я подскочившего ко мне едва не лишившегося руки Лаврова, с которым я встала спина к спине. — Я попытаюсь что-то сделать с блокировкой выхода, — мысленно обратилась к наручному компьютеру, сейчас выводящему мне данные на стекло, потому что просто не могла совсем ничего не предпринять для нашего спасения. - Следите за лучами и предупреждайте...
— Сверху! — крикнул Сергей, отталкивая меня в сторону.
Теперь охранная система взялась за нас всерьез, не позволяя остановиться ни на секунду и сосредоточиться на снятии блокировки с выхода из ловушки. Пытавшийся разрезать нас лазерный луч появлялся то тут то там, заставляя нервно шарахаться в разные стороны в попытке увернуться. Поначалу луч был один, но после каждой третьей неудачной попытки нас достать, он раздваивался. Причем они еще начинали двигаться не по прямой траектории, усложняя задачу. Я не могла сфокусировать зрение на интерфейсе, потому что каждую секунду была вынуждена постоянно смотреть по сторонам, чтобы мой очередной шаг не стал последним. Не раз и не два, я была вынуждена выдергивать человека с траектории лазера, которого тот не замечал, да и сама едва без головы не оказалась. И это с моей улучшенной технологией реакцией. Если бы не костюмы, то Сергей лежал кучкой мяса еще в первый десяток секунд с того момента, как мы угодили в этот капкан. В конце концов нас обоих загнало в угол, и мы с подозрением смотрели на один единственный приближавшийся луч, пытаясь понять, куда все остальные делись. Подвох выяснился очень быстро. Видимо, охранная система пришла к выводу, что так просто не избавиться от двух прытких целей и не стоит пытаться экономить энергию, выдвигая свой главный козырь.
Надвигающийся на нас луч внезапно начал разворачиваться и превращаться в лазерную сеть от стены до стены и пола до потолка с размером клетки сетки не больше трех сантиметров. От такой не увернешься. Мы попались.
Но когда лазеру до двух вжавшихся в закрытую дверь в ожидании своей кончины существ оставалось, как говорится, рукой подать, то красные лучи вдруг исчезли сами собой. Мы не шевелились, не веря, что все закончилось так просто и вновь ждали какой-нибудь подвох.
Блокировка позади нас снялась с негромким щелчком, и опора исчезла из-под спин, когда двери распахнулись, выпуская нас из ловушки. Мы завалились назад и только тогда очнулись, с недоумением разглядывая короткий пустой коридор, в котором оказались.
— Это место — просто чертова Амбрэлла какая-то! — выругался парень спустя какое-то время и непонимающе посмотрел на меня. — Что произошло? Ты обошла защиту?
Я покачала головой, на секунду задержавшись взглядом на видеокамере, после чего из положения лежа, изогнувшись, резко поднялась на ноги и сверилась с картой.
— А кто тогда? — тоже поднялся Сергей и на всякий случай еще раз осмотрелся, чтобы убедиться, что наш неизвестный спаситель нигде не прячется за углом.
Разумеется, он никого не нашел просто потому, что охранную систему выключили совсем не отсюда, а с самого верха одним нажатием кнопочки. Но я ему об этом не сказала, просто отправившись дальше, как ни в чем не бывало.
Человеку снова ничего не осталось кроме того, чтобы поспешить за мной.
— Нас ищут, — сказала я спустя минуту, когда почувствовала впереди новые источники эмоций. — Теперь вся охрана будет искать двух нарушителей в броне Верасов. А моя маскировка серьезно повреждена и еще нескоро восстановится, чтобы дальше продвигаться с такой же легкостью, как изначально.
— И что мы тогда... — человек обернулся на звук и фыркнул: — Вентиляция? Как это банально!
— Что значит банально? — обернулась я к нему с оторванной вентиляционной решеткой в руке.
— Банально — это значит "предельно просто", "общеизвестно", "понятно всем", "скучно", "незамысловато", "не интересно", — парень посмотрел на меня и махнул рукой: — Не обращай на меня внимания, я просто очень нервный сегодня. Ты уверена, что мы там пролезем? — подошел он ближе к стене, задрав голову, и разглядывал проем под потолком.
— Абсолютно, — заверила я, помогая ему забраться, после чего вскарабкалась сама и поставила решетку на место, чтобы наш маневр был не сразу раскрыт. — Корпорация "Рассвет" уходит на многие сотни метров вглубь и ей требуется хорошая просторная вентиляция для нормального функционирования. В ней довольно просторно, чтобы перемещаться на четвереньках.
— Ну да, все удобства налицо, — пыхтел впереди меня человек, виляя филейной частью. — И хочешь сказать, что здесь совсем нет ловушек? Не верю, что система безопасности оставит без внимания такой простор для диверсантской деятельности!
И правильно, что не веришь.
— Давайте поторопимся и пройдем этот промежуток, пока не убедились в ваших словах на собственном примере, — перевела я тему, но мой напарник не обратил на это внимания.
К удивлению Сергея и моему спокойствию, по вентиляции мы пробрались без приключений. Были, правда, небольшие заминки вроде большого вентилятора, возле которого человек чуть ли не в истерике зашелся, отказываясь проходить это препятствие, а еще, мне кажется, что он специально делал все возможное, чтобы заблудиться. Иначе как объяснить, что Лавров упал в шахту, а мне пришлось лезть к нему, корректируя наш курс?
В конце концов, мы нашли относительно безопасное место, чтобы выбраться из вентиляции незамеченными, и сейчас парень с недоумением взирал на двух потрепанных мной бессознательных сотрудников, с которых я сейчас стаскивала штаны.
— Что ты делаешь? — наконец спросил он, так и не сумев разгадать мой маневр.
— Как я уже говорила, Сэр Гей, сейчас вся охрана озадаченна тем, что ищет двух существ в броне Верасов. Если мы избавимся от привлекающего их элемента и пустим по ложному следу, то сумеем выиграть достаточно времени, чтобы выбраться отсюда.
— Угу... — задумался человек, переваривая мою мысль, после чуть ли не засветился от осознания: — Я понял! Ирина, ты гений!
— Вроде бы все тесты, что я проходила, указывали на это,— посмотрела я на него с вопросом. — А вы поняли это только сейчас?
— Не смеши меня, а то услышат! — хихикнул тот, принявшись мне помогать.
На пару мы быстро быстро поменялись одеждой с двумя пойманными мной "добровольцами". Думаю, когда они очнутся, то их будет ждать большой сюрприз. Судя по моим прикидкам, это случится с минуты на минуты, а сейчас мы спокойным шагом с невозмутимыми минами направлялись к лестницам на поверхность, словно и не понимали отчего вся эта суматоха вокруг.
Мой расчет оказался идеальным, как и всегда. Никто не обращал внимания на двух самых обычных с виду людей (я нелюдь, но внешне почти ничем не отличима) в униформе сотрудников организации и в спешке разумеется никто не станет читать именные жетончики у нас на груди. Иначе бы они удивились, почему молодая симпатичная девушка имеет имя Майкл. А тут я еще уловила большой шум позади нас, когда переодетые в броню бедняги, не знающие, как снять эту оболочку, и мучимые от сильной головной и спинной боли, вышли к людям за помощью. Если от тех двоих что-то останется после расстрела в упор, то даже я удивлюсь.
— Когда ты стала такой хитроумной? — продолжал недоумевать мой попутчик, вежливо придерживая для меня дверь на лестничную площадку. — Не верится, что тебе только месяц. Ты рассуждаешь совсем не как маленькая, а твои навыки планирования и прогнозирования последствий своих решений выше всяких похвал! Ты словно всю жизнь только этим и занималась! Всю человеческую жизнь, я имею в виду.
— Нас ведь для этого и создавали, господин проверяющий, — не понимала я его удивления. — В нас закладывается это все на уровне нейропрограммирования во время создания нашей личности.
— Знаю, но всего за месяц достичь таких результатов? Что же вы будете представлять из себя через год? А через десять лет? Есть ли у вас предел?
— Алан Курд говорил, что наш потенциал полностью раскроется со временем и чем старше Верас, тем он сильнее и опаснее.
— Это тоже знаю. Просто... Кажется, до меня это только сейчас начало доходить, — покачал головой парень. — Если учитывать, что ваша жизнь куда длиннее человеческой, и вы должны сохранять свою активность даже при достижении трехсотлетнего рубежа, то я просто не представляю, во что вы превратитесь к тому времени и останется ли на Земле оружие, кроме ядерного, способное вас победить?
Мы поднялись до самого верха, достигнув наземного уровня и достигли первого охранного поста, где у нас потребовали пропуск. Я особо не церемонилась. Вырубила четверых взрослых мужиков, не ожидавших подобной силы и прыти от безобидной маленькой девушки, после чего, прикрываясь телом одного из охранников от пуль его коллег со второго поста, находящегося чуть дальше от первого, расстреляла их его пистолетом в его руке. А чё? Не я же оружие держала! Просто направляла в нужном направлении, пока умирающий судорожно сжимал палец на спусковом крючке. Что на свете делается, ни с того ни с сего вдруг охрана сама себя перестреляла! Что мне им мешать теперь?
— Отлично! Возьмем этот грузовик и попрощаемся с этим местом навсегда! — сказал Сергей после того, как я разобралась со всей охраной ангара. — И уж скучать по нему я точно не буду!
— За этой дверью конец территории корпорации? — уточнила я, посмотрев на выезд с легким прищуром.
— Да. Убраться бы отсюда как можно дальше, прежде чем нас хватятся! — Лавров торопливо начал заводить тяжелую многоместную машину на гусеничном ходу, попутно запахивая на себе теплую зимнюю одежду, найденную в кузове. — Чего ты ждешь? Запрыгивай вперед, надевай куртку и шапку! Снаружи лютый минус! Ай, черт! Надо же еще двери ангара открыть как-то!
— Заводите машину, я разберусь.
— А ты сумеешь? — усомнился во мне на миг парень.
— Там на выезде возле дверей на стене нужная кнопка зеленым подсвечена, — указала я в том направлении. — Думаю, я достаточно опытна, чтобы справиться с ней.
— Подкалываешь меня? — хитро улыбнулся мне человек.
Я лишь безразлично пожала плечами и отправилась открывать. Позади меня взревел мотор, заглушая дребезжание расходящегося в стороны металла, выпускающего нас наружу. По ту сторону находился большой тоннель, в конце которого находился яркий белый цвет, и потянуло снежной свежестью. Выдохнула густое облачко пара, чувствуя как легкие пробирает холодом. Мда, не зря Сергей передумал брать более быстрые снегоходы, а остановился на отапливаемом грузовике. Если уж я передергиваю плечами после тренировок в морозильной камере, то неприспособленный человек не продержался бы на таком морозе достаточно долго, чтобы добраться до цивилизации, и ничего не отморозить при этом. К тому же, на снегоходах не увезешь с собой много припасов, а грузовик стоял полностью укомплектованным и готовым к любым погодным условиям.
Тяжелая гусеничная машина неторопливо проехала мимо меня, так что я нажала на красную кнопку закрытия дверей ангара и последовала следом за грузовиком, специально притормозившим, чтобы я на него запрыгнула. Что-то заставило меня обернуться напоследок, и я вздрогнула. В ангар заходила старшая пятерка Верасов, полностью вооруженная и укомплектованная. Я встретилась с ними взглядами прежде, чем двери окончательно заблокировались.
— Верасы, — оказавшись в кабине, сказала я одно единственное слово, заставившее Сергея сразу же вдавить педаль в пол.
Машина на удивление быстро разогналась для своего размера на незаснеженном бетоне тоннеля, а ворвавшись в сугробы снежной тундры, словно ледокол в льдины, даже не заметил сопротивления, продолжая свое движение так же легко и непринужденно, лишь слегка покачиваясь.
— Значит, профессор все-таки спустил с цепи своих любимчиков, когда понял, что мы ускользаем из его рук? — выругался Лавров пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь бушующую за бортом сильную метель. — Думаешь, мы сумеем от них отделаться?
— Маловероятно, если вы не отключили поисковый маячок, по которому нас легко найдут даже в этом белом... — я не договорила, потому что не знала, как называется неведомое доселе явление.
— Это называется снегопад. Черт! — раздраженно ударил по рулю вновь распсиховавшийся человек. — Почему все так сложно?! Ты можешь отключить этот чертов маячок?!
— Нет.
Оставив попытки сориентироваться в этой белой завесе, в которой даже капот машины не разглядеть, я принялась немигая пристально пялиться на парня, чем его заметно нервировала.
— Что? — не выдержал тот после минуты молчания и продирающего его до мозга костей тяжелого демонического взгляда.
— Сэр Гей, мы уже покинули пределы корпорации? — решила я спросить у него, потому что сама была без понятия насчет нашего местоположения.
— Надеюсь, что да и уже давно, — буркнул тот, накидывая капюшон на голову, и откинулся назад на кресло.
Я кивнула, бегло осмотрела кабину в поисках чего-то, подходящего на роль оружия, но не нашла и вновь уставилась парня.
— Что ты... — открыл он рот.
Его лоб оказался рассечен об руль быстрее, чем человек успел полностью сформировать свою мысль, но сознание он не потерял. Я еще раз приложила его об приборную панель, но снова неудачно, потому что грузовик вильнул в сторону, потеряв управление.
— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ??! — завопил Сергей, никак не ожидая атаки с моей стороны.
— Убиваю вас, — честно ответила я, как само собой разумеющееся, схватив его за горло. — Вам нужно было заранее поинтересоваться что произойдет, если без спроса взять символ договора Вераса с его хозяином. Я должна была уничтожить вас еще в первую секунду, как вы показали мне символ, но на территории корпорации я не могу намеренно убивать людей. Потому и пришла к выводу, что снаружи, мне ничто не помешает с вами разделаться, господин Лавров. Тем более, что профессор Курд потребовал от меня, чтобы вы просуществовали как можно дольше, потому я не могла вас пристрелить, как остальных. Ему было интересно знать, что вы предпримете.
— Ты меня предала! — прошипел человек, пытаясь отнять мои пальцы от своего горла.
Ровное тепло, что до этого стабильно направлялось в мою сторону, оседая где-то в груди незримой тяжестью, сменилось холодом злости, разочарования и обиды.
— Это ошибочное утверждение, — покачала я головой. — Я подтвердила, что подчиняюсь только своему хозяину. Но мой хозяин профессор Курд, а не вы. Я намеренно вводила вас в заблуждение, чтобы вы сами добровольно выбрались со мной за территорию, где не действует ни одно из наложенных на меня ограничений. Это была последняя отданная мне на изучение тема, к которой я пока еще не успела приступить и потому была вынуждена импровизировать, — манипулирование.
— Так значит, ты все это затеяла только ради того, чтобы добраться до меня? — криво улыбнулся покрасневший от удушья парень. — Но ты не сделала этого мгновенно. Зачем тянешь? Может потому что, сама этого не хочешь?
Он понял что-то, ускользнувшее от его внимания, и это внезапно придало ему... надежду? На что он надеется?
Я непонимающе склонила голову в своей привычной манере, раздумывая над его словами.
— Ведь точное время вынесения приговора для меня тебе не передавали, верно? Ты можешь убить меня сейчас, но можешь через месяц или через год. Главное, что убьешь и не важно когда. Верно?
— Верно, — немного подумав, согласилась с ним, тоже внезапно обнаружив подобный прокол в своем программировании. — И как мне тогда поступить? — мои пальцы немного ослабли, а вид с угрожающего сменился на растерянный.
— Так, как ты сама хочешь, — уже уверенней сказал человек, потихоньку успокаиваясь, когда понял, как меня перехитрить. — Ведь ты уже не раз доказывала, что у тебя имеется собственное мнение, которое ты почему-то не признаешь. Так что, ты действительно ХОЧЕШЬ убить меня ИМЕННО СЕЙЧАС?
Ничего я не хочу, глупый человек, надеющийся найти во мне отклик. Но это его "свобода воли", "желание чего-то" сбили меня с толку.
Как же мы все-таки беспомощны перед чужой волей.
Я снова ошибаюсь.
Разжимаю пальцы, отмечая большие синяки на его бледной коже, и отворачиваюсь к окну. Запутавшаяся, ничего не понимающая, потихоньку перестающая мыслить, я смотрела пустыми глазами на мельтешение снежинок за окном. Я не слушала, что после говорил мне Лавров, пытавшийся завести машину, но чувствовала вернувшееся тепло с его стороны, только усилившееся после моего поступка.
Что со мной не так? Я должна была сжать пальцы, пока не хрустнут позвонки, после чего снять с трупа кулон и вернуться с ним к своему хозяину.
Почему я его отпустила?
Замерзший двигатель не заводится. Человек матерится. Я молчу. Ничего не слышно и не видно за завыванием ветра и бесконечным снежным вальсом. И даже я не смогла уловить шум чужих моторов.
Дверь со стороны водителя внезапно раскрылась нараспашку, впуская в салон колючий северный ветер. На фоне белого полотна метели возник темный силуэт одного из Верасов, рывком вытащивший опешившего Лаврова с его сиденья и немного приподнявший его одной рукой. Я лишь проводила их взглядом.
— Отпусти меня! — крикнул человек, пытаясь вырваться из железной хватки нелюдя.
— Профессор Курд желает вас видеть, господин Лавров, — негромко сказал четвертый.
Он пережал Сергею сонные артерии, отчего парень закатил глаза и обмяк. Закинув ношу себе за плечо, Верас обошел грузовик и кинул человека в грузовой отсек, после чего вернулся и вместе с третьим затащил туда же один из снегоходов, на которых они нас догнали. Рядом со мной на водительском сиденье нарисовался Олег, деловито пристегнувшийся ремнем безопасности, словно собирался сдавать мне экзамен по вождению. Первый и пятый в это время что-то ковыряли в двигателе грузовика, после чего тот сразу же завелся.
Через десять минут мои старшие собратья с помощью навигаторов, помогающих им ориентироваться в непогоду, вернули транспорт вместе с нами обратно в ангар. Там было куда больше народу чем в последний раз, в основном из числа охраны. А еще среди прочих незнакомых мне людей я увидела начальника комплекса, который с нечитаемым выражением лица стоял впереди толпы, сложив руки на груди.
Подойдя к бессознательному Сергею, Алан удивился, обнаружив, что тот еще жив. Изучил синяки на его шее, описывающие мою ладонь, нахмурился еще больше и жестом подозвал меня. Схватив за темные отросшие волосы, Курд запрокинул мою голову и внимательно посмотрел в мои глаза, словно и не знал, что обычному человеку нестерпим взгляд Вераса.
— Вот ушлепок, — рассерженно сказал мужчина, кинув на Лаврова тяжелый взгляд. — Все-таки испортил мне одного Вераса, гад. Ну ничего, я знаю, как это исправить.
Я опустила голову, чувствуя его недовольство. Я разочаровала своего хозяина, поступила не так, как он хотел.
В который раз.
Собравшийся в результате устроенного нами переполоха народ, начал потихоньку разбредаться по своим делам. Я заметила подозрительные взгляды других людей на старших Верасов, ведь они не знали, кто это такие, что здесь делают и почему занимаются арестантами (нами). Обычную охрану Алан просто послал, доверив наше сопровождение своим творениям. Видимо, он не очень доверял другим людям и не собирался посвящать их в нашу природу, которую те могли случайно раскрыть.
Сотрудники тоже не очень жаловали своего начальника, считая его типичным сумасшедшим ученым, готовым выпустить кишки за случайный косой взгляд и увлеченно копаться в чужих внутренностях, словно надеялся найти там пиратский клад.
Ох уж этот рабочий коллектив!
Со мной не возникало проблем, я спокойно шла наравне с остальными. А вот Сергей очнулся уже в лифте, нервируя нас своей нешуточной паникой.
— Ну и зачем это все? — спросил парень, когда понял, что деваться ему некуда. — Вы ведь нарочно все подстроили так, чтобы мы сумели сбежать. Я это понял еще после лазер-шоу. Зачем эти кошки-мышки, если в результате и ваши люди пострадали, и мы оказались там, откуда начинали?
— Жизнь десяти человек, пострадавших в результате побега Ирины, ничего не стоят по сравнению с тем, какой уникальный опыт она сегодня получила и который скоро передаст остальным образцам, — безразлично ответил Алан, введя Сергея в состояние шока. — Только ради этого, я вас оставил в живых, разрешив доставить сюда, а не убить вместе с остальными из вашей команды "поборников справедливости" и разыгрывал весь этот спектакль. Говорят, что настоящая любовь исцеляет душу, вот и решил проверить, насколько уязвимы новорожденные Верасы перед этой эмоцией, раз уж все так хорошо сложилось. Отличные условия, для эксперимента! Никакой фальши! Вы даже и не подозревали, что все это время были моим подопытным. Ирина действительно оказалась податливой к противоестественным для нее чувствам, я заметил, что у нее начал восстанавливаться соответствующий отдел мозга. Отличная тема для изучения и дальнейших исследований. Следующая причина в том, что для четырнадцатой, в следствии вашего вмешательства, была разработана новая программа тренировок, и я хотел знать ее результаты. Для своего возраста она оказалась все еще недостаточно стабильной, чтобы абсолютно всему следовать и не причинять никому вреда, но довольно сообразительной, чтобы находить лазейки в клятве и устранять противника. Это позволит пересмотреть клятву для всех Верасов и поработать над ошибками. Тем более, когда еще выпадет шанс испытать выращиваемых бойцов в настоящих боевых условиях, а не на тренажерах? Не зря же я специально собрал все знаки в одном месте да еще и подстроил так, что украсть один вы смогли без трудностей. Жаль, конечно, что ваш выбор снова пал именно на Ирину (хоть это и было вполне предсказуемо), когда в вашем доступе были более подготовленные образцы. Может, тогда бы мне не пришлось вас выпускать из ловушки, которую любой другой Верас просто бы обошел. Но сам виноват. Тем не менее, результат был потрясающим. Пусть образцу всего месяц и нет наличия всех необходимых знаний, Ирина показала чего стоит, почти на отлично справившись со всеми испытаниями и препятствиями во время "побега". Кроме того, было проведено испытание идентичных опытных образцов брони как на Верасе, так и на человеке в боевых условиях. Уже сейчас их вскрывают для сверки показателей компьютеров комплектов, и что-то мне подсказывает, что эти данные приведут к новому прорыву в их проектировании.
— Но откуда вы знали, что все случится именно так?! — в полном охуевании спросил Лавров.
— А здесь все просто, — снова пожал плечами Алан. — Все дело в банальной жалости. Я внушил вам, будто из-за неуспеваемости Ирине не выжить, и вы повелись, словно ребенок, желая помочь молодой красивой девушке. Но вы не знали, что для Верасов женского пола нормально быть физически слабее мужчин. Их сила в хитрости и более высоком интеллекте, а с вашей помощью, у меня теперь имеется отличная заготовка для будущего Вераса-диверсанта, — профессор властно положил руку мне на макушку и взлохматил короткие волосы. — Ее немного подучить, и Ирина сможет пролезть куда угодно. Так что избавляться от нее я не собирался ни в коем случае. Ведь она настоящий боец Вераса, совершенная во всех смыслах.
Я не поняла, так я, оказывается, делала все правильно? И не разочаровала создателя?
— Тварь, — коротко отозвался Сергей, вложив в это слово всю свою ненависть к адресату.
Кабина лифта остановилась и выпустила на этаж.
— Отправляйся в мой медотсек и скажи Чаку, чтобы тот тебя обследовал, — приказал мне Алан. — После чего найди меня и жди.
— Как прикажете, профессор Курд, — ответила я уже ставшей для меня ритуальной фразой.
Лавров жалобно смотрел мне вслед, но я даже не обернулась, направившись по давно изученной дороге.
Только помощника Алана в медотсеке не оказалось. Наверное, он давно отправился спать, ведь это только Верасы, шпионы, безумные ученые и перепуганные охранники не спят в столь поздний час, а нормальные люди забивают на весь этот переполох снаружи комнаты и видят десятый сон. Я впервые оказалась в этом месте одна и, честно говоря, не знала, что делать. Решила заняться самообслуживанием, раз уж пришла, тем более, что давно выучила весь порядок действий и работу медоборудования, а уж свои нормальные показания тем более. Ничего необычного я в себе не обнаружила, даже повреждений не заработала. Броня Верасов действительно хороша. Мои мышцы, несмотря на выпавшие испытания, были в полном порядке, и даже недавно сращенные порванные на арене мускулы, которые нельзя было перенапрягать, остались целыми. Анализ крови с пониженным содержанием гормонов, двойная спираль ДНК с чужеродными для человека генами, поврежденный мозг, который при этом все равно работает в пять раз лучше человеческого — вроде ничего необычного для Вераса. Но откуда тогда это ощущение... неправильного? Я же чувствую, что со мной, что-то не так, только оборудование это не видит. Значит, проблема не в теле, а в психике произошли какие-то нарушения.
— Э-э-э, Лаврова? — зашел в медотсек зевающий Чак, так и оставшийся с опущенной челюстью. — Ты что тут делаешь?! Тебя только вчера выписали!
Уже полвосьмого утра?
— Приветствую, — кивнула я, как раз закончив одеваться. — Профессор Курд направил меня на медосмотр после событий текущей ночи.
— Да? А что было ночью? — почесался человек и снова зевнул: — Впрочем неважно. Раз прислал, тогда раздевайся. Буду осматривать, — похотливо улыбнулся он, потягиваясь и разминая шею, словно перед тяжелым физическим трудом.
— Нет необходимости, профессор Ланчес. Я самостоятельно провела осмотр и не обнаружила никаких отклонений. Благодарю за предложенную помощь, но профессор Курд потребовал, чтобы я нашла его и ждала, — проходя мимо разочаровавшегося, не ожидавшего отказа мужчины, я решительно направилась к выходу.
— Погодь, - схватил тот меня за плечо и развернул к себе. — Что значит сама? Кто тебе разрешал?
— Вы не требуете разрешение на пользование медоборудованием, — не поняла я его претензий. — Мы сами можем проводить свое лечение при необходимости.
— С этих пор требую, — потащил тот меня обратно к столу. — Давай, давай! Раздевайся! Проверю тебя по полной, а то мало ли, что ты там себе наисследовала. Наверняка где-то ошиблась, так хоть перепроверю.
Я посмотрела на стол, после на мужчину, который уже полез ко мне под майку. Что-то мне не понравилось в его намерениях. В его масляных глазках и руках, сжимающих мое тело. Я сама не заметила, как мое бьющееся до того ровно сердце хлебнуло адреналина и перевело меня в состояние боя.
Хм, в который раз отмечаю, что этот человек довольно притягателен для моей плотоядной натуры.
— Я сегодня убила десять человек, профессор...
Чак перестал меня щупать и с удивлением посмотрел мне в глаза.
Но не увидел в них своего отражения. Сплошная темнота радужки, в которой неразличим зрачок, резко выделяющаяся на голубоватом глазном яблоке.
Мои губы расплылись в хищной улыбке в ответ на вспышку испуга и попытку отстраниться. Теперь уже я держала его, натягивая ткань и потихоньку оттесняя назад мелкими трусливыми шажочками. Белые ровные зубки с маленькими клычками опасно сверкнули в свете настольной лампы, которая ложила на мое обострившееся лицо тени.
Испуг перешел в страх загоняемой добычи.
— Первого расплющило тяжелой чугунной дверью. Второй я размозжила голову об стену...
Он так вкусно пахнет!
Хочу кусочек!
Хочу! Хочу! Хочу!
Хотя бы маленький кусочек! Хоть каплю крови!
— Остальных восьмерых просто перестреляла. И никто меня за это не наказал, — я склонила голову к плечу, медленно проведя по верхней губе острым язычком. — Вы уверены, что настаиваете на исследовании? Как насчет провести его... Внутриутробно?
Я оскалилась, как настоящее дикое животное, и рванула вперед, сомкнув челюсти на чужих пальцах, из которых тут же потекла кровь.
Что за..
Невкусная! Пресная! Тьфу, гадость!
Это не то! Дайте вкусняшку! Ну дай!!!
— Профессор Курд просил найти четырнадцатую и доставить к нему, — спокойно сказал бледному Чаку Олег, крепко удерживая меня на месте и заткнув мне рот своей ладонью. — Цель найдена. Извольте откланяться.
Я протестующе замычала, пытаясь выплюнуть его прокушенные пальцы, с которых мне по подбородку стекала кровь, и потянулась руками к открещивающемуся от меня Чаку, но номер пятый сгреб меня в охапку и утащил в коридор.
Отойдя достаточно далеко (почему-то в противоположную от Алана сторону), старший Верас поставил меня на пол и выдрал из моих зубов свои пальцы. Внимательно посмотрев на них, он состроил брезгливое выражение лица, стряхнул с них свою кровь и замотал кусочком ткани из кармана.
Я не двигалась, с вопросом глядя на своего собрата снизу вверх. Я впервые стала свидетелем того, что раньше считалось невозможным.
Верас солгал.
Прямо и неприкрыто солгал, чтобы спасти этого жалкого человечишку от меня.
Закончив перевязку, пятый совсем по-человечески несколько секунд придирчиво изучал покрасневшую ткань, перевел взгляд с пальцев на меня и отвесил мне такой сильный подзатыльник, что я едва устояла на ногах. После чего, ничего не говоря, развернулся и ушел, оставив меня саму разбираться с толкованием такого поступка.
Сказал бы хоть, за что именно врезал.
— Умойся, — все-таки обернулся он, мазнув взглядом по моей чумазой мордашке, и скрылся из виду.
Я облизнулась и чуть не сплюнула.
Кровь Верасов совсем не съедобная, но... очень-очень сытная. Кажется, тошнит меня совсем не от вкуса, а от внезапно пронзившего меня большого тока энергии. Быть может, в экстренной ситуации для быстрого восстановления есть смысл укусить кого-нибудь из собратьев.
Примечания:
https://pp.vk.me/c626416/v626416428/540d8/_AcMyA0fEsQ.jpg
https://pp.vk.me/c626416/v626416428/54101/dscGTW-rYT8.jpg