На обратной стороне Луны

— Чай, кофе? Хотелось добавить пресловутое «потанцуем», отчего Юри поджал губы, запуская пальцы в собственные взъерошенные волосы. Танцевать, да чего уж там, нормально ходить, он не сможет еще несколько дней. — Чай. Виктор кивнул, удалившись на кухню в компании шоколадного пуделя, требующего, чтобы его, наконец, покормили. Юри прижал к опухшей лодыжке упаковку замороженных овощей, уныло размышляя, что если бы он все-таки согласился доехать с Виктором на такси, то не оказался бы в подобной ситуации. Переведя взгляд на собственные ноги, Юри нахмурился, чувствуя себя вновь преданным. Дело в том, что сколько Юри себя помнил, у него был один незавидный «дар» — собирать все ямы и углы на своем пути. В детстве Такеши всегда поражался, как обычно заплетавшийся в собственных ногах Юри преображался на льду. Конечно, падения были неизбежны, но при взгляде на отвратительные синяки и ушибы Юри грела мысль о том, что получены они были в результате усердных тренировок, а не от очередного столкновения с тумбочкой. А что сейчас? Уставшие после насыщенного дня ноги в очередной раз подвели своего хозяина, предательски подогнувшись в тот момент, когда он, зазевавшись, подцепил носком край высокого бордюра и, не сумев удержать равновесие, рухнул носом на посыпанную песком дорожку. Сжавшись, Юри скомкал край своей кофты. Было обидно до слез. Виктор тащил его до собственной квартиры, ведь по иронии судьбы выбранный ими путь проходил сначала через квартал Виктора. Первые три минуты Юри честно пытался отстоять право на самостоятельные шаги, но, видимо, его попытки выглядели настолько жалко, что Виктор быстро не выдержал, усадив парня к себе на спину и уверенно двинувшись в сторону собственного дома. И вот Юри уже лично знакомится с небезызвестным пуделем-переростком и осматривает просторную квартиру, пока его, словно немощного, раздевают и бережно относят на диван в гостиной. Пудель, постучав коготками по паркету и вывалив язык, появился на пару мгновений раньше своего хозяина и, усевшись напротив гостя, смерил его взглядом умных глаз-бусинок. — Привет, — поздоровался Юри, отложив овощи и протянув ладонь, на которую тут же легла тяжелая собачья лапа. — Вижу, вы понравились друг другу, — держа две кружки чая и прислонившись к дверному косяку, улыбнулся Виктор. Юри смущенно кивнул, пожимая собачью лапу. — Маккачин такой большой. — Больше, чем выглядит на плакатах, да? — Виктор опустился рядом, протягивая гостю кружку. Юри вздрогнул, принимая свободной от поглаживания пса рукой обжигающе-горячий терпкий чай. — Пхичит рассказал? — Не рассказал, а проболтался, — Виктор лукаво улыбнулся, длинными пальцами расчесывая взлохматившуюся челку. — Если хочешь знать, с того момента, как я приехал учиться в Россию, я больше не купил ни одного плаката, — отложив очки в сторону, защитился Юри, прежде чем обхватить кружку ладонями и сделать маленький глоток. — Это из-за того, что в том году Плисецкий побил мой рекорд в короткой программе? — стушевался Виктор, прискорбно опуская голову. Юри, в этот момент отпивавший чай, подскочил на месте, обжигая губы и почти выливая его на собственные колени. — Нет! Виктор засмеялся, подхватывая салфетницу со столика и протягивая ее Юри. — Я пошутил. — Мужчина склонил голову. — На самом деле, я рад, что ты больше не злишься на меня. — Ты опоздал. Никто не любит, когда опаздывают, — Юри отвел взгляд, отчаянно делая вид, что это единственная причина. — Прости за это, — Виктор нервно хихикнул. — Я не хочу, чтобы ты думал, будто я жалею о вчерашнем вечере, просто иногда моя невеста бывает ужасно дотошной. — Твоя невеста?.. Вопрос повис в воздухе. Маккачин негромко тявкнул, запрыгнув на диван и уложив голову на колени нового знакомого, словно успокаивая. Юри запустил пальцы в жесткие шоколадные кудряшки, сжимая их. Пудель не шевелился, лишь героически терпел и смирял хозяина осуждающим взглядом. — Да, — нервно потирая шею, начал Виктор. — На самом деле еще в семнадцать родители нашли мне невесту. Я понимаю, ты удивлен. Я тоже был удивлен, потому что в России… — мужчина опустил кружку на колени, — в мире соулмейтов тоже, подобное случается редко. Юри шумно втянул носом воздух, которого неожиданно стало не хватать. — Мои родители не соулмейты, поэтому они считали, что с девушкой из столь достойной семьи я смогу чувствовать себя счастливым. — Ты ведь не хочешь даже пытаться? — разжав кулаки и виновато поглаживая измученного Маккачина, спросил Юри. — Не хочу. Я желаю только одного: чтобы она расторгла помолвку. Юри чувствовал, что лезет туда, куда ему лезть не положено, однако он не мог заставить себя остановиться и перестать задавать столь личные вопросы. — Но как же соулмейт? Она не ищет его? Неожиданно Виктор рассмеялся. Надрывно и истерично. — Вот скажи, ты когда-нибудь видел, чтобы человек с рождения отбрасывал свою собственную тень? — Никогда. — А вот она отбрасывает… — Разве такое возможно? — в этот момент Юри стало по-настоящему страшно. — Есть Пхичит, которому, может, повезло, а может и нет. Тем не менее, когда-нибудь он сделает собственный выбор. А есть Ксения, и она эгоистка, — Виктор поставил полупустую кружку на столик, внимательно смотря Юри в глаза. — Брак со мной выгоден ей и ее семье, потому что я единственный наследник компании легендарного Алексея Никифорова. — Но как же фигурное катание? — прошептал Юри, с трудом переваривая обрушившуюся на него информацию о кумире всей жизни. — Возраст, Юри. Я уже не пятнадцатилетний мальчик, только вышедший из юниоров и мечтающий доказать всем, чего он стоит. Старые травмы дают о себе знать, и даже если мне есть, ради чего кататься, Яков все чаще намекает, мол, пора, Витюша… Юри дернулся в сторону, хватая чужие плечи и еле слышно цыкая от острой боли, пронзившей побеспокоенную ногу. — Не слушай их! Виктор замер неподвижной статуей, лишь часто-часто моргая и отгоняя непрошеные слезы. — Я знаю, ты еще много раз будешь стоять на пьедестале! Будешь выигрывать золотые медали и давать Плисецкому сильнее изводить себя! Ты ведь еще ничего не решил? — до хруста сжимая плечи, Юри смотрел на Виктора глазами, полными бескрайнего обожания и легкой, трепещущий надежды. — Не решил ведь, правда?.. Никифоров в несвойственной ему манере прикусил нижнюю губу. — Нет, Юри, еще не решил. — Обещаешь подумать над всем, что я сказал тебе? — парень отстранился. — Обещаю, — уголки губ Виктора чуть поползли вверх, когда он протянул Юри руку с оттопыренным мизинцем. — Кажется, так закрепляют обещания у вас, в Японии. Обещаешь, что когда я буду на льду, ты будешь смотреть только на меня? Без промедлений протянув мизинец в ответ, Юри улыбнулся: — И вне льда тоже.

***

На самом деле квартира Виктора понравилась и не понравилась Юри одновременно. Светлая, просторная, но такая необжитая — словно на продажу, она кардинально отличалась от квартиры Виктора Никифорова, созданной у Юри в воображении. Юри не мог объяснить, с чем это было связано, однако отсутствие окон во всю стену сильно удивило его, как и порадовали два деревянных шкафа, доверху набитые книгами. Хотелось подойти и рассмотреть их поближе, погладить корешки любимых Виктором произведений. Сердце учащенно забилось. Вчера у Юри не было возможности столь подробно изучить комнату, где его уложили. Зато теперь, в лучах утреннего солнца, было совсем другое дело. Юри аккуратно поставил поврежденную ногу на холодный паркет, через пару мгновений присоединяя к ней вторую и садясь полностью. Нацепив на нос очки, он смущенно поправил явно не подходящую ему по размеру и съехавшую с плеча футболку. Будет ли правильным поддаться искушению и подойти к манящим своей загадочностью книжным шкафам? В конце-концов, после вчерашней пламенной речи ему уже ничего не страшно. Юри решительно встал и, стараясь не опираться на больную ногу, двинулся к заветным книгам. — Доброе утро! — распахнув дверь, жизнерадостно огласил Виктор. — Ты уже проснулся? Решил с утра культурно обогатиться? Юри вздрогнул, чувствуя себя пятилетним аллергиком, пойманным мамой за поглощением вожделенных конфет. — Доброе утро, Виктор, — он дергано развернулся, моментально принимая позу «японца-сожалеющего». — Прости, что без спроса взял твои книги! Виктор стоял в том же, что и вчера: растянутая матросская водолазка и подогнутые домашние штаны. Разве что прическа была чуть аккуратней. — Оу, не стоит, — растерянно улыбнулся он. — Я лишь пришел сообщить, что пару минут назад говорил с Пхичитом и сейчас пойду на пробежку с Маккачином, а то после вчерашней пятиминутной прогулки он выглядит не очень счастливым. — Пхичит? — заинтересованно переспросил Юри, закрывая шкаф. — Я чувствую себя виноватым, что не смогу сегодня пойти с вами. — Зря. Ответив нежной улыбкой на удивленный взгляд Юри, Виктор поспешил объяснить: — Он первый позвонил мне. Дело в том, что вчера он шуточно предложил своей девушке поехать с ним в Таиланд на новогодние праздники. — И она согласилась? — Именно. Юри радостно прижал руки к груди. — Я так счастлив! Мне нужно поговорить с ним! — Он тоже этого ждет, — подошел ближе Виктор. — Сегодня все утро пытался до тебя дозвониться. — Значит сегодня ему точно не до изучения достопримечательностей, — понимающе заключил Юри. — Как и нам с тобой. — Что ты имеешь в виду? Но Виктор не ответил. Загадочно улыбнувшись, он потрепал по голове невесть откуда выбежавшего Маккачина. — Подождешь нас здесь? — достав из ящика стола поводок и прицепив его к ошейнику, спросил Виктор. Юри покачал головой. — Мне домой пора. Раз сегодняшний выходной свободный, буду материалы для курсовой подбирать. Виктор не настаивал. Переодевшись, он терпеливо дожидался, пока Юри приведет себя в порядок. Уже в коридоре, помогая Юри в борьбе поврежденной ноги и слишком узкого ботинка, Виктор неожиданно сказал: — На самом деле, я ни о чем не жалею. Я рад, что сводил тебя на ту крышу, а вчера даже поплакался на твоем плече. Знаешь, мы могли бы чаще повторять это, — Виктор смущенно почесал затылок. — Конечно, впредь я постараюсь не вываливать на тебя свои проблемы, но, может, ты тоже хочешь, чтобы мы стали кем-то большим друг для друга? Что думаешь? Юри не знал, что думают в таком случае не влюбленные по уши идиоты, поэтому просто заторможено кивнул. Виктор улыбнулся настолько светло, что готов был затмить само солнце. Подавшись вперед, он трепетно прижал парня к себе. — Я так счастлив, что за двадцать семь лет в моей жизни наконец-то появился человек, который будет другом ближе Надежды Дмитриевны.