Осколки чужой истории

Тяжело дыша Мирра прислонилась к шершавой стене. Ранее блестящие доспехи испачканы чужой кровью, на щеке жжется недавно полученный порез, а меч все больше тянется к земле. За её спиной идет битва, где сражаются друзья и товарищи, где проливается кровь, где смерть слышится в скрежетании мечей и свисте стрел и танцует из одной части замка к другой забирая жизни павших. Мирра глубоко вздохнула и, покрепче перехватив меч, вошла в тронный зал. В огромном мрачном зале, где пол усеян жухлыми, едва живыми цветами, где некогда прекрасные витражи побиты этим восстанием, где на стенах пляшут отблески свечей, возвышается богато украшенный трон. Рыцарь вздрогнула, она знала, что ей придется убить короля, знала, что тот не молод, но быть палачом немощному старику? Конечно, она убивала, но то было в сражении, в горячке битвы, где-либо ты либо тебя, то были взрослые мужчины и женщины, готовые уйти на тот свет лишь забрав по-больше чужих жизней. Она никогда не убивала детей и стариков, ведь она воин, а не убийца. Но в голове никак не вязался образ деспотичного короля, которого она пришла проводить в последний путь, с этим карликом на троне. Ни узловатые пальцы, ни козлиная седая бородка, ни полу слепые глаза не вписывались в тот, давно продуманный, портрет совпадала лишь ухмылка, но тоже совсем немного. Король растянул потрескавшиеся губы в подобие улыбки и сказал:  — Проходи, не стесняйся, пришла убить меня?  — Да, — девушка отчаянно тряхнула головой, и с вызовом сказала. — Я убью тебя и освобожу страну. По залу прокатился каркающий смех короля:  — Освободишь? — а потом, как бы доверительно сообщает, — Сначала ты освобождаешь страну от тирана-короля, а потом приходят другие и освобождают страну от тебя. И снова заходится в кашляющем смехе.  — Что ты имеешь ввиду? — спросила девушка подходя ближе.  — Слышала легенду, — спросил король и процитировал, — « Тот, кто убьет дракона сам становится им».  — Глупости это все, — слегка стушевалась Мирра. Девушка занесла меч над головой и на секунду остановилась. Старик усмехнулся и язвительно произнес: «Что же ты медлишь, я готов». Мирра зажмурилась и с силой опустила меч, который вошел в короля как нож в масло. И в ту же секунду подумала, а почему он не сопротивлялся? Король прохрипел:  — Не забудь, тот, кто убьет дракона… -…Сам становится им. Она поняла эти слова лишь потом, когда к ней приходили разгневанные крестьяне не желавшие платить дань, но хотящие новые соборы, когда старые товарищи неодобрительно качают головами на казне бывшего друга, не веря в его виновность, не веря в то, что это он убил её детей, не веря ей и её словам, а она угрюмо потирает новый шрам оставшийся после той ночи. Мирра поняла то странное веселье мертвого короля, когда к ней ворвались солдаты соседнего государства во главе с принцем, дабы освободить её государство от «черной вдовы». С усмешкой королева произносит:  — Пойми, принц, тот, кто убьет дракона сам становится им.