Из жизни отступников

Осень отступила, зима укрыла землю белым пушистым покрывалом. Холод кусал за щёки и пальцы, ноги утопали в снегу. Каждое утро водители яростно откапывали свои машины и молили небо о том, чтобы ретивый конь завёлся. Город ещё не совсем привык к зиме и не смирился с мыслью о том, что впереди пять месяцев снежного плена. Взрослые обнажали миру частичку своего детского «Я», валяясь в снегу и играя в снежки. В городе висело ожидание скорых праздников, пусть для многих Новый Год уже и не пропитан волшебством, как раньше, но хотя бы можно выспаться на целый месяц вперёд. Студентки-медики пропадали в учебном заведении. Сессия отнимала много сил и нервов, подруги виделись лишь в училище, сил на вечеринки просто не хватало. Три экзамена, один зачёт и двухнедельная практика в терапевтическом стационаре — все эти испытания походили на девять кругов Ада. Акацуки днями пропадали в убежище, так они говорили Кагири. Где они находились на самом деле, девушка не знала. Декабрь не тянулся, он летел с бешеной скоростью, практически ни на что не хватало времени. По окончанию учебного года девушки закатили грандиозную вечеринку с конфетти и искусственным снегом, с песнями до утра и переодеванием в костюмы. Мужчин подруги решили не приглашать, объясняя своё решение тем, что отступники попросту мешают их многолетней дружбе. Время сыпалось песком сквозь пальцы и ещё один год подходил к концу. Учиться осталось лишь курс и становилось немного грустно и страшно, ведь скоро свои двери распахнёт новая взрослая жизнь и как в ней устроиться совершенно не ясно. Подруги боялись, что после окончания училища они уже не будут столь близки. Кульминацией вечеринки стали слёзы и клятвы в вечной дружбе. Отношения Кагири и Ленор постепенно вошли в норму с переездом отступников на свою базу, Кагири была этому очень рада, ведь позади у девушек столько пережитых трудностей, а впереди столько планов, мужчины просто не достойны прекращения этой связи. Кагири запуталась, она перестала понимать, что приходит между ней и Хиданом. Его любовные поры сменялись безразличием, обещания быть вместе навсегда исчезали во мраке достаточно частых ссор. Девушка решила всё пустить на самотёк, принимать какие-то решения и делать выводы уже просто не было сил. Адепт изорвал в клочья ее сердце, оставил не один шрам не только на теле, но и душе. Брюнетка сгорала в пламени страсти и полюбила боль во время близости. Глубокие раны не пугали, секс без боли уже не был столь ярким. Но Кагири понимала, что ей нужно нечто большее, нежели только плотская любовь. Ей хотелось стать для него любимой женщиной, а не просто любовницей. Как бы всё не сложилось с адептом, есть ещё и он. А значит, путь к отступлению есть всегда, как и защита от разъярённого фанатика. Безумные дни остались позади, эту сессию Кагири сдала немного хуже предыдущих, она не могла сосредоточиться на учебе, в голове день и ночь кипело множество мыслей, да все не о том, о чём нужно. Последние дни декабря Кагири провела вместе с отступниками. Невозможность заниматься любимой профессией сильно меняла каждого из них. Члены некогда ужасной организации превращались в обычных людей, но со своими маленькими странностями. Мужчины учились жить простой жизнью и находиться среди людей. Они готовились к праздникам как и все остальные. Речи о подарках не шло, но вот наряжали ёлку всей большой семьей. Без скандалов, ран, джионгу и тсукуёми не обошлось. Итачи промахнулся и Кагири откачивали минут сорок, благо Какузу имел медицинские знания. Потом вся компания долго ржала над случившимся. Финансист украсил дерево муляжами купюр, Итачи испортил все красные новогодние шары, нарисовав на них томоэ шарингана и повесил парочку маленьких акул. Хидан хотел развесить на дереве маленькие пентаграммы и символ мужского достоинства, за что больно получил по голове от хозяйки скромной квартиры. Сасори старательно вырезал маленьких куколок, его украшения были лучше остальных, что в принципе не удивляло, а лишь раздражало бывших коллег. Символ наступающего года получился весьма креативным и пёстрым. — Сегодня ведь Новый Год! Мы так давно ждали этого праздника. Почему бы не сходить в город на салют? — Учиха подцепил заразную болезнь под названием Дух Рождества и походил на ребёнка. — А что? По-моему, отличная идея! Я вот уже не помню, когда в последний раз смотрел салют, может и никогда, — задумчиво почесал затылок Какузу. — А я вот помню и закончился, надо сказать, этот салют очень большим бумом. Мою Хируко тогда чуть в щепки не разнесло. А всё потому, что кто-то очень близко взорвал рядом со мной свою бомбу, — красноволосый мастер нервно хихикнул. — Идея супер, осталось только кое-кого уломать. А этот кто-то в отвратном настроении сегодня, — хмыкнул джашинист. — Это точно, — согласился Сасори, с опаской выглядывая в коридор. — Кто пойдёт? — озвучил одновременно пришедший ко всем в голову вопрос Учиха. — Я думаю, это будет наш жмотяра, — энергично потёр руки адепт. — Почему я? — посмотрев на бывшего напарника как на идиота, спросил финансист. — Потому-что мне тебя не жалко. До тебя моя жизнь была раем! — озвучил, по его мнению очевидное, Хидан. — Конечно! Я виноват. В таком случае надо отправить Сасори или Итачи! — уткнулся в газетку казначей. — Почему нас? — возмутился кукловод. — Вы весьма симпатичны и, к тому же, стоите дорого, — не смотря на присутствующих, гаденьким голосом ответил Какузу. — Кто о чём, а ты опять о деньгах, — хмыкнул гений шарингана. — А я думаю, что это можно считать хорошим комплиментом! — в кукловоде взыграло чувство собственного достоинства. В комнату зашла девушка, она была одета в халат до пола. Волосы собраны в идеальный хвост, такой порядок на голове всегда был символом поганого настроения. — Может, мне кто-нибудь поможет? Я что, одна должна готовить на вашу свору? — Кагири не скрывала ненависти во взгляде. — А давай сегодня сходим на салют, а? — осторожно начал Хидан. — Ну уж нет! Там холодно и противно, в вашей компании мне вообще стыдно на улице появляться. Идти куда-то мне лень. Я на улице хлопушку и петарды повзрываю. Вот если бы мои подруги тоже пошли с нами, я бы подумала, — опустила глаза в пол брюнетка и тяжело вздохнула. — А в чём проблема? Где они? — отозвался Сасори. — Все с семьями. Так что можете сами сходить. Вы, по-моему, отлично уже город знаете. Потом придёте, посидим, отметим. Я пока всё подготовлю, — направилась зеленоглазая в сторону кухни. — А у меня идея! — обвёл взглядом собравшихся Сасори. — Какая? — все уставились на говорившего. — Мы сходим на салют, а потом в ресторан. Тогда тебе не надо ничего делать. А Какузу за всё заплатит! — победоносно изрёк творец. — Мне в принципе всё нравиться, кроме одного момента! — у финансиста из рук выпала газета от возмущения, на стёклах очков плясали дьявольские огоньки. — Какого? — невинно спросил Итачи. — Вот насчёт того, что Какузу за всех заплатит, ты реально тупой или делаешь вид? — смерил его взглядом казначей. — А что, мне тоже нравится! — поддержал идею адепт. — Конечно! Тебе всегда нравилось жить за чужой счёт! И больше всего тебе нравилось жить за мой счёт, — по-старчески ворчал обладатель пяти сердец. — Зато я несу религию людям! Я их просвещаю, — блаженно закатил глаза Хидан и вскинул руки к небу. — Странно! Почему-то чаще всего твои просвещенцы погибают на алтаре твоего Бога, а не обращаются в твою веру! — усмехнулся кукловод. — Уж молчал бы, деревянный ты наш, — парировал Хидан. — Ты, Хидан, не выгодное вложение. С тебя и монеты не поимеешь, — подытожил финансист. — Ладно, успокойтесь. Я предлагаю голосование. Кто за план Скорпиона? — Учиха напустил на себя важный вид. — За тот, где ресторан или ещё и тот, что я за всех плачу? — решил поторговаться Какузу. — За обе части плана, — гаденько усмехнулся Итачи. Итачи, Сасори, Хидан и Кагири подняли руки. — Ну, конечно! Что ещё от вас ожидать. Вы только и можете на чужие средства жить. Ладно Кагири — она девушка и кормит нас. А вы? — продолжил ворчать финансист, за брюзжание Акацуки прозвали его Кактусом. — А нас ты просто любишь! Мы твои коллеги по организации. И у нас затруднительное финансовое положение, — заявил гений шарингана. — А работать не пробовали? — отвернулся от них казначей. — Нет, — честно ответил Хидан. — Да и ты не очень-то работал. Мы в курсах, что после исчезновения лидера ты все деньги в сейфах себе присвоил! — прищурил оба глаза Хидан. — Я имел на них полное право. Так как я был финансистом нашей организации. Я прописывал ходы на будущее. Если бы я не сделал этого, то мы под мостом бы жили, как тролли, — деловито похлопал себя по груди Какузу. — Имел он на них право! Да ты просто обокрал нас. Пришло время возвращать долги. Либо ты сам за нас заплатишь, либо Сасори свяжет тебя сетями, Итачи заключит в тсукуёми. Ты будешь обездвижен и Кагири-сан заберёт твои деньги. А я потом принесу тебя в жертву Джашину. — Мне кажется, последнее будет лишним, — резонно для себя оспорил план мужчина. — А вот мне так не кажется! — в глазах Хидана заплясали огоньки безумия. — Ладно, Какузу мы решили почти единогласно. Ты платишь за нас, — хитро улыбнулась Кагири. — И ты туда же. Ладно, так и быть, но только в честь праздника, — закатил глаза казначей и схватился за грудную клетку, изображая сердечный приступ. — Отлично! — девушка чмокнула финансиста в губы, не придав значения его попыткам вызвать жалость к нему и его деньгам. — Я пошла одеваться. Через тридцать минут соберусь. Мужчины повставали со своих мест и отправились в своё логово, оставив девушку одну. По дороге до убежища, что располагалось через подъезд, они принялись над чем-то шутить, пару раз кинули Сасори в снег. С появлением Сасори и Итачи, а точнее сказать с их возвращением в ряды организации, убежище стало выглядеть намного лучше. Скорпион Красного Песка ненавидел бардак, а Итачи заявил, что не может жить в таких ужасных условиях. Благодаря таланту кукловода превращать невзрачное в прекрасное и способностям Какузу, старая покинутая квартира превратилась в удобное и надёжное убежище. Не обошлось и без Итачи, который применил гендзюцу. Жители округи видели обычные окна квартиры, но никто из них и не подозревал, что квартира эта уже давно перестроена и имеет гораздо большие размеры. Какузу провернул бумажные махинации и теперь в убежище были свет и вода, а так же, газ и отопление. Устроились они прекрасно и совсем не жалели о том, что жизнь свернула именно в такое русло. Они редко скучали по опасным и иногда абсолютно ненужным заданиям. Порой Лидер совсем не давал времени на восстановление, а теперь долгожданная свобода и отдых. Не нужно слушать бредни Пейна о сильной организации или чём-то там ещё. Откровенно говоря, не все понимали его идею вообще. Они просто работали во имя чужой идеи, забыв о своих мечтах и желаниях. А теперь всё, можно часами проводить время за ритуалами или в мастерской, создавая новых марионеток. Теперь не страшно и не обидно не вернуться и не закончить работу над куклой. Можно грабить банки и магазины в своё удовольствие и не делиться ни с кем. Читать книги и готовить данго. Спать, валяться и куча прочих всяких занятий. К тому же, у них теперь есть уютный дом и близкий человек. И не приходиться слушать ворчание Конан. Через полчаса мужчины стояли у подъезда дамы. Она вышла только через десять минут. Девушка облачилась в длинное пальто, надела сапоги на каблуках, хоть и терпеть их не могла. Она хотела идти без шапки, но Сасори быстро промыл ей мозги и заставил одеть вязанный аксессуар. — Ты опоздала, — не переставал возмущаться кукловод. — Девушкам положено опаздывать, — лишь беспечно улыбалась девушка на его недовольство. — Сама сказала через тридцать минут, — не унимался тот. — Какой же ты нудный, смотрите лучше, какой красивый снег, — подняла ладони к небу зеленоглазая. Большие хлопья лениво кружились в свете фонаря. Они неспешно опускались на шапки собравшихся и на длинные ресницы Сасори. Итачи выставил вперёд ладошки, снежинки с радостью отреагировали на это приглашение. На перчатку упала очень большая и красивая снежинка. — Я хочу подарить тебе снежинку, — протянул он ладонь к Кагири и мило улыбнулся. Она протянула свою ладошку, он перекинул снежинку на её руку. Итачи применил чакру и снежинка, взлетев с его ладони, медленно опустилась на руку девушки. — Какая чудесная! — улыбнулась девушка, но почему-то быстро погрустнела. — Жаль, растает быстро. — А я тебе ещё подарю, прямо сейчас, — Итачи повалил Кагири в снег повалился рядом. — Давай играть в ангелов! — разгребала снег руками и ногами девушка. — Давай, — присоединился делать тоже самое Итачи. — Два ребёнка, — фыркнул Хидан. — Идём уже, а то опоздаем, — Сасори ненавидел ждать кого-то больше всего на свете. До центра города компания добралась пешком, им было плевать на заинтересованные взгляды прохожих и глупые шуточки подвыпивших гуляк. Почти всем, джашинист всё-таки набил парочку надоедливых и очень умных лиц. До салюта оставалось сорок минут. — Пойдёмте, посмотрим, что продают в ларьках, — глаза Кагири загорелись. Всё оставшееся время до салюта Акацуки и Кагири бегали от ларька к ларьку, покупая милую глупость. Какузу ворчал, но покупал. Они играли в тире. Хидан выиграл для Кагири огромное пушистое и мягкое нечто. После того, как Какузу, Хидан и Сасори выиграли три раза подряд, им отказали в продолжении игры. — Идёмте, пора уже. Пять минут до полуночи, — поторопила мужчин девушка. Этот канун нового года был самым необычным и самым счастливым в её жизни. Все проблемы и душевные терзания остались позади, их унесла осень, душевные раны исцелил Сасори, во время долгих разговоров холодными ночами. Вот она жизнь, такая простая и такая прекрасная. Компания добралась до площади, казалось, жители всего города были сейчас здесь. Смех, пение, снежные баталии. В руках Хидана появилась бутылка шампанского, что он выиграл в тире. Он открыл её с первым залпом салюта. Компания выпила её пока гремели залпы, прямо так, без стаканчиков и закуски. Салют раскрашивал тёмное зимнее небо яркими огоньками, разгоняя ночной мрак. Запах пороха смешался с запахом алкоголя и духов, шум от взрывов перекрывала громкая музыка. Ещё один год ушёл в прошлое, ещё несколько песчинок упало в песочных часах каждого из них. — Ну, всех с Новым Годом! Да хранит вас Святой Джашин! — торжественно произнес адепт. Кагири давно придумала своего Тёмного эльфийского Бога, она оживила его для самой себя и уже не сомневалась в его существовании.  — И Дизраэль Темнейший из Тёмных! — выпалила брюнетка. — Ладно, так и быть, пусть сегодня и он, — снисходительно улыбнулся седовласый отступник. Все ожидали от Хидана брани, но никак не согласия. Да, всё-таки новогодняя ночь — ночь чудес! — Счастья, процветания и успеха! — обнимал всех собравшихся Сасори. — Возрождения вашей организации, — на Кагири устремились четыре пары глаз с явным недоумением. — А на фига, нам и так хорошо. Рядом послышалось какое-то шевеление, источник звуков определить не удалось.

***

— Салют, офигеный салют. Да они не видели нормальных салютов, хм. Это убожество не достойно называться искусством. Так, да, сейчас. Тишину разорвал мощный взрыв. С неба посыпались разноцветные искры, они порождали новые взрывы. Посреди этого великолепия появилась белая птица, на ней восседал наездник. — Нет, — только и смог выдавить Сасори. — С Новым Годом, Сасори, со старым счастьем, — издевательски произнёс Итачи. — Дейдара, — восхищённо произнесла Кагири, — Искусство — это взрыв! — Не думал, что ты его фанатка! — возмущённо произнёс Итачи. — Ну что, Учиха, тебя тоже со старым счастьем. Кажется, в чём-то Дейдара тебя обошёл, — блестяще парировал недавнюю издевку кукловод. — Это ненадолго. Я тебя уверяю! — злобно оскалился Итачи. Толпа ликовала, думая, что это часть шоу. Дейдара купался в славе — это был его триумф, триумф его искусства. «Что бы сказал Сасори-но-Данна. Да, тогда он бы признал моё искусство», — думал Дейдара, восседая на птице и наслаждаясь ночным небом. — Глупый мальчишка! Разве то, что так быстро распадается и исчезает, то что способно лишь доставлять слепую радость от мала до велика, не оставляя следа в душе, может называться искусством?! — Не говори так о его творении, — защитила подрывника Кагири. — И ты туда же! Ты считаешь, что это прекраснее моего вечного искусства? — Не дави на девушку, Сасори, — Хидан обнял Кагири, защищая от кукловода. — Это не прекраснее твоего искусства. Это искусство, оно другое. А поэтому оно не хуже и не лучше. Можно восхищаться и секундным и вечным. — Не трать на это время, он всё равно не станет слушать. Он считает, что только он прав. — Ну, тогда оставайся человеком, старей и слабей. Ты никогда не станешь моей марионеткой. Тело предателя мне не подходит. — А я и не хотела становиться одной из твоих игрушек! Я — личность, ясно? А твои куклы — это безличие. — У каждой их них есть свои мысли, свои особенности. Свой взгляд. А если ты не заметила этого, то значит, не доросла до вечного и прекрасного искусства. Тебе только в бумы и играть с этим ребёнком. Кагири знала о том, что все куклы Сасори индивидуальны и очень хотела стать его прекрасной марионеткой. Но согласиться с ним сейчас, значит, проиграть. — Уж лучше я сама взорвусь и разлечусь цветными искрами, чем буду пылиться десятками лет на полке в твоей мастерской. Да, можешь называть меня ребёнком. Зато ты в свои сорок пять уже глубокий старик с вечным детским лицом! — Не суди о том, чего не понимаешь! — Прекрати, Сасори! Сегодня праздник и мне не хочется слушать твою мутотню про искусство. Ты Кагири-сан до слёз чуть не довёл. К тому же, единственное искусство — это деньги. На них можно купить всё и ваши искусства тоже. Только они делают нас счастливее! — Сейчас я кому-то начищу его деревянную физиономию. И интересно кому это, а? — вопрошал Хидан, — Может, твою, Итачи, или твою, Какузу. Хотя нет, наверное, твою, Сасори. — Да хватит уже! Давайте забудем всё это и продолжим веселиться, сегодня ведь праздник! — Учиха! Откуда такое стремление к веселью. Тебя было не дозваться в своё время. Прорвало что ль? Иль Кисаме запрещал? — все заржали. — А вот что он там мне запрещал, это моё дело, ясно? — в голосе брюнета проскочили нотки печали, Итачи никогда не показывал того, что он скучал по Хошикаге, но под маской безразличия давно поселилась грусть и вера в то, что им ещё удасться свидиться. — Заткнитесь, а! Надо найти Дейдару. — Да нахуя он нам? — искренне не понимая, развёл руками фанатик. — Не ты ли мне твердил о том, как важно собрать всю организацию и узнать правду? Не я ли обещала тебе помочь? Этим я и занимаюсь, так что руки в ноги и пошли его искать. Тем временем подрывник приземлился на крышу дома и исчез в ночи. — Итачи, ты сможешь найти его? — Конечно. Если ты так хочешь, — безразлично ответил Учиха. — Нам надо разделиться. Пойдём так: Какузу, Хидан. Сасори с Казекаге, Кагири и я. — Чёт я не понял, слышь, ты что, к моей девушке подкатываешь? Это уже начинает меня реально бесить! — прошипел адепт. — Акацуки ходят парами, вы Хидан и Какузу — напарники. Это ваше первое задание за столь долгое время. Ваша миссия называется «Возвращение подрывника», — важно произнесла Кагири, подняв вверх указательный палец и кивнув головой. — Что-то я не понял, скажи-ка мне, Кагири, это кто тебя лидером назначил? — недобро посмотрел на девушку финансист. — А я его Зам. Вот так, просто не хотела говорить вам раньше времени, — в голосе было столько уверенности, что на долю секунды, мужчины поверили брюнетке. — Нет, ну надо ж так, а! Детка… — начал Хидан. — Закрыл рот и иди с тем и куда я сказала, ясно? И без Дейдары не возвращайся, — скрестила руки на груди зеленоглазая. Кагири почувствовала себя так круто, аж дыхание перехватило. — А если вы найдёте его первыми? Мне что, вообще не возвращаться? — раздраженно бросил фанатик, уходя прочь. — Тогда мы вам сообщим. Всё, пошли! — взяла девушка Учиху за руку. Какузу и Хидан брели по площади, всматриваясь в лица людей. Казначей времени не терял и пополнял свои запасы денег и драгоценностей. — Нет, ты это слышал! Вот хамло! — возмущению адепта не было предела. — Ну, я тоже немного потрясён, если честно, — весьма спокойно согласился Какузу. — Какая-то обычная девчонка без способностей каких-либо вообще помыкает мной! Вот так хуйня, вот так новый год! — пнул снежный ком фанатик, вымещая на нём всё своё негодование. — Быстро ж ты поменял о ней мнение. Недавно орал на меня, что я чуть ли не любви и семье твоей мешаю, — вспомнил старое казначей. — Если мы спали, это не означает, что я не буду на неё злиться, особенно за такое хамство. А пока ты не появился — жизнь раем была. Вот тебя принесла нелегкая и полезли все остальные, будьте вы не ладны! — рассматривал снег под ногами Хидан. — Да, да, всё моя вина. Ищи, давай, — подтолкнул вперед напарника финансист. — Ненавижу салют, — думал Сасори, бредя по своей территории поиска. Он был один, совсем один, являть миру Третьего Казекаге не стоило в центре города. У кукловода замерзли руки, желудок громко урчал. Всё было отлично пока не появился этот Дейдара. Если бы не он, то не было бы этой ссоры и этого поиска, ведь сегодня праздник. Дейдара неспешно брёл по тихой улочке, проложенной параллельно главной и очень оживлённой улице. Он посмотрел на небо, оно почему-то из чёрного постепенно превращалось в красное. Снежинки становились всё более колючими, ветер рвал волосы, что выбились из-под шапки. — Странно, — подумал Дейдара, стало очень тихо, лишь карканье ворон. — Это так похоже на., — глаза подрывника застыли от ужаса. — Ты куда-то спешишь? — голос говорившего был словно лезвие катаны, так остро он звучал. — Не пытайся сбежать от меня, это невозможно. Это всё мой мир. Снег приобрёл красный оттенок, словно узоры на нём рисовала кровь, её было очень много, как в прошлом. Салют, люди вокруг, огни города, всё померкло, лишь ночь и вороны. Тоска и усталость, одиночество, всё это навалилось разом на блондина. И казалось, выхода нет, уже никогда не будет солнца и ничего нельзя исправить. — Я не имею привычки убегать, Итачи, — тихо ответил Тсукури. — Это хорошо. А то мне так не хотелось бегать за тобой, — мир вновь стал приобретать потерянные краски, смех и пьяные песни уничтожили тишину. — Но когда бы успел, как ты смог, хм, — подрывник ещё не пришёл в себя, ему было сложно скрыть раздражение. — Я стал сильнее, не обязательно смотреть глаза, чтобы попасть в мою иллюзию. Я сам её создаю и сам решаю, кто окажется в ней, — Учиха еле сдерживался, чтобы не начать танцевать на месте от своей крутизны. «Ненавижу», — пронеслось в голове подрывника. — Кто это рядом с тобой и что вам от меня нужно? — блондин не сразу заметил девушку, стоящую позади брюнета, та глупо улыбалась. — Это? Моя напарница. А от тебя нам нужен только сам ты, — улыбнулся Итачи вновь обретенному товарищу. — Я? Напарница? — растерялась брюнетка, в голове упорно отказывалось укладываться сказанное. — Да, всё именно так, — коварно обманывал Кагири Учиха. — Акацки, что вновь существуют? — в голосе голубоглазого парня звучало удивление. — Нет. Но мы пытаемся найти выживших участников этой организации. Ты не первый кого мы отыскали, — ответили девушка. — Зачем вам это? — искренне не понимал Дейдара, — Что было, то в прошлом, от нас осталась лишь тень и больше не стоит жить воспоминаниями о том времени, стоит идти дальше и начать жить в своё удовольствие, — говоривший поднял глаза к небу, его разум был уже не на земле. — Не знаю, — честно ответил Итачи. — Как не знаешь? — опешил Дейдара. — А вот так. Мы просто нашлись и теперь живём в своём убежище без заданий и лидера. В своё удовольствие, — последняя фраза была пропитана ядом и горьким разочарованием. — Ты можешь пойти с нами, если хочешь. Мое имя Кагири, — подошла поближе девушка к отступнику. — Дейдара Тсукури, приятно познакомиться. Ну не знаю, надо ли мне идти с вами. Я живу сам для себя и никому ничего не должен. Я всё-таки смог обрести свободу, — посмотрел прямо в глаза девушке парень. — Свобода не всегда приносит счастье. Ты ничего не будешь нам должен, — Кагири уже начала его упрашивать. — Хотя бы проведи с нами этот вечер, эту новогоднюю ночь, ведь сегодня праздник и грустно одному оставаться, — повисла девушка на рукаве подрывника, чем вызвала его недовольство. — Да мне и так не скучно. Так что спасибки за приглашение, хм, но я, пожалуй, откажусь, да, — мягко оттолкнул мужчина брюнетку. — Твоё искусство, оно прекрасно. С удовольствием познакомилась бы с ним поближе! — девушка приминила план Б. — Да? Ну, я подумаю, — уже был не столь категоричен блондин. — Харе ломаться и пошли уже с нами! — от напускной важности гения шарингана не осталось и следа. — Итачи, не вмешивайся! Мы тут и без тебя разберёмся, — фыркнул блондин. — Так ты идёшь рассказывать мне о своём искусстве или нет? — брюнетка нашла брешь в защите молодого человека и уже не собиралась отступать. — Ладно, убедили. Подсказывает мне чутьё, что ничем хорошим это не закончится, хм, — выдохнул Дейдара. «Можешь и не ходить, не расстроюсь», — подумал Итачи.  — Вот и отлично, — это Учиха уже произнёс вслух. Сказать, что Кагири нескромно рассматривала Дейдару, ничего не сказать. Она пожирала его взглядом не скрывая этого. Небесно голубые глаза, прядь пшеничных волос, спадающая на лицо, тонкие черты лица, милая улыбка, длинный хвост, торчащий из-под шапки. Такой живой, он словно пламя, заряжал всё вокруг энергией. Если Итачи был холодным и мрачным, то Дейдара был тёплым, словно солнце, в его разуме, как и на поверхности звезды происходили вспышки. — Как ты оказался в городе? — спросила зеленоглазая. — Зачем ты здесь оказался? — решил поставить вопрос более четко Учиха. — Я путешествовал. Вчера меня занесло сюда, а тут праздник, вот и решил остаться на пару дней. Я люблю веселье и взрывы, — по-детски улыбнулся Тсукури. — Здорово! Вот и друзей старых увидишь, — ответила такой же улыбкой Кагири. — Акацуки будут очень рады, — пробурчал себе под нос обладатель Шарингана. — Кто ещё здесь? — строя глазки девушке, спросил Дейдара. — Увидишь, — сухо ответил гений шарингана. Кагири была недоступна. На её лице появился румянец, перед глазами кружили бабочки, она слышала пение птиц и порхала по кувшинкам. Итачи взял девушку под руку и повёл вперёд. — Очнись! Ты ещё не знаешь какого монстра ты повстречала, он разнесёт твой дом в щепки. Поэтому давай пока не поздно, мы с ним распрощаемся, — прошептал мужчина брюнетке на ухо. — Я просто выполняю обещание, которое дала Хидану. Именно поэтому он идёт с нами, — как всегда, повторила девушка заученную фразу. — Он превратит нашу жизнь в ад своими капризами и взрывами. У него настроение меняется каждые пять минут! — недовольно шипел Учиха. — Не ты ли его в организацию привёл? Так что, терпи теперь! — резонно заметила девушка. — Знал бы, каким он окажется, не привёл бы ни за что! — тяжело выдохнул брюнет. «Да о чём они там секретничают? Мне так не нравится! Мы так давно не виделись, а на меня не обращают внимания», — Дейдаре быстро становилось скучно, он просто не мог жить без внимания. Через секунду в Итачи полетел снежок, он попал по спине нукенина. — А по голове?! — сердито посмотрел на подрывника мастер Цукуёми. — Неа, — кавайно улыбнулся Дей. Кагири вновь ощутила бабочек, теперь они порхали во всем её теле. — Давай скажем, что его нет. И обвиним Хидана, что он его упустил, — Итачи был готов на всё лишь бы оставить подрывника здесь и забыть об этой встрече. — А что, идея. Да только он теперь пойдёт за нами. Почему тебя это так беспокоит, а, Итачи? Ревнуешь, что ли? — посмотрела с хитрым прищуром девушка на Итачи. — Я?! — Учиха выпучил глаза, затем стал глупо улыбаться и чесать голову. — Я, нет. С чего бы мне, — отвёл он глаза в сторону. — Ну ладно. Как скажешь, — ускорила шаг девушка. Дейдара поравнялся с Кагири и Итачи. — А о чём вы там секретничаете? — мило улыбался безумец. — Мы? Да не о чём. Что ты, — глупо улыбнулась брюнетка в ответ. «О том, как тебя слить», — недовольно думал про себя Итачи. — Твоя девушка, Учиха? — не стесняясь, спросил отступник. — Нет. — Да, — ответили они одновременно, возмущённо посмотрев друг на друга. — Так нет или да? — закатил Дейдара глаза. — Я абсолютно свободна и не собираюсь этого менять, — вздернула подбородок Кагири. — Ха! Учиха тебя только что продинамили, — громко засмеялся подрывник. — Отвали, Дейдара, если не хочешь навсегда остаться в моей иллюзии, — раздраженно бросил изгнанник из Листа. — Ты не всё знаешь обо мне, Итачи, — от веселья не осталось и следа, Дейдара был очень серьёзен. — А я и не хочу о тебе знать всего, — посмотрел на него отступник. — Давайте не будем ссориться. Сегодня ведь праздник! — встала между мужчинами Кагири. — Только ради тебя, — Итачи поглубже укутался в шарф и пошёл чуть впереди этих двоих. Дейдара снял перчатку, с ладошки ему улыбался маленький ротик. Он положил кусочек глины на ладошку. Ротик с радостью принял угощение, полминуты он активно жевал. Спустя это время явился маленький шедевр — глиняная птичка. — Ня, — подрывник протянул её девушке, лучезарно улыбаясь. — Спасибо, — её лицо зарделось. Кагири достала из кармана ключи и сняла с них брелок в виде акацушного облачка. — Ня, — улыбнулась она ему, — С Новым Годом! — С Новым Годом, — сгрёб нукенин её в объятья, сильно смутив девушку этим. К площади подошли трое. Мрачный мужчина, укутанный в шарф, облачённый во всё чёрное, контрастом ему стал блондин, с лица которого не сходила широкая улыбка. С ними была девушка, её глаза сияли, она сама превратилась в яркий огонёк. Их уже ждали Какузу и Хидан. Казначей увлечённо пересчитывал обретённое сокровище, адепт расселся на холодном бетонном бордюре и крутил в руках амулет Джашина.